Я прошла за стойку обслуживания.
– Оборудование, конечно, сюда нужно посовременнее. – Бренда сквозь рабочее окно в кухню указала на усеянную жиром большую плиту. – Откровенно говоря, здесь все надо бы убрать и расчистить, да хорошенько пройтись мойкой высокого давления. – Она явно старалась не касаться руками замызганных столешниц. Так что, говорите, за заведение вы собираетесь тут открыть?
– Кофейню. – Я потыкала клавиши на допотопном кассовом аппарате. Двойка «заедала». – Хотя скорее я бы сказала, ресторанчик для кофейных гурманов и любителей деликатесов.
Бренда криво усмехнулась:
– Значит, очередную кофейню. Рискованный бизнес, если хотите знать мое мнение. – Она побарабанила пальцами по обтянутой кожей папочке, которую держала в руках. – Владелец хочет заключить с арендатором долгосрочный договор по найму, лет на пятнадцать-двадцать.
Это был очень приличный срок. Я между делом обследовала шкафчики.
– А кому принадлежит это здание?
– Джозефу Руссо.
– То есть Джо и есть хозяин? – переспросила я.
Вот бы знать об этом раньше! Позвонила бы непосредственно ему и заключила сделку напрямую.
– А вы знакомы с ним лично?
– Мои родители держали паб «Старый ирландский козел». Они уже долгие годы знают Джо и по Ассоциации рестораторов, и по другим подобным организациям. А у него уже есть покупатели?
– Два претендента. Такое местечко быстро уйдет. Джо к четвергу собирается принять решение.
Итак, на решение осталось три дня. Я готова была действовать немедленно – но в такой-то спешке я могла и промахнуться. И что тогда? Я очень хотела открыть свою кофейню в центре города, и ее угловое расположение было просто идеальным. Но куда важнее было то, что это место связывалось для меня с Джеймсом.
Я покрутила на пальце кольцо.
– А какова ежемесячная арендная плата?
Бренда выпалила число, несколько большее, нежели я предполагала. Еще один довод в пользу того, чтобы позвонить Джо.
Мне следовало бы заранее все планировать и не торопиться с принятием каких-либо решений. Но я не хотела упустить это место.
– Я подаю заявку, – улыбнулась я Бренде.
– Замечательно.
Она открыла свою папочку и вручила мне несколько бланков заявлений. Мы обсудили разные пункты, и пока я заполняла заявление об аренде и бланк по кредитной истории, Бренда переместилась в другой конец заведения, села за столик и принялась что-то быстро набивать в своем смартфоне.
Когда я закончила, она приняла у меня бумаги, поблагодарила.
– Я просмотрела вашу кредитную историю. Если будет принято положительное решение, я свяжусь с вами по указанным координатам. – Бренда пожала мне руку. – Надеюсь, все решится в вашу пользу.
Бренда заперла кафе и помахала мне на прощание.
Я вернулась домой с таким ощущением, будто у меня земля уходила из-под ног. Следующие несколько дней я все изучала, анализировала, планировала, подавала заявку на бизнес-лицензию и приводила в порядок свои финансовые дела. Впервые за пять месяцев у меня появилось какая-то перспектива.
* * *
Надя разбудила меня в четверг уже довольно поздним утром. Сонная, я еле дотащилась до входной двери. До ночи я просидела над своими бизнес-иланом и маркетинговыми исследованиями.
– О господи, в таком виде по магазинам точно не пойдешь! – воскликнула Надя и, с неприязнью покосившись на мою мятую футболку и пижамные штаны, прошла мимо меня в дом.
– И тебе с добрым утром, – сказала я, позевывая. – А который час?
– Самое время для тебя одеваться. У нас есть меньше двух часов, чтобы найти тебе подходящую одежку к нынешнему открытию выставки. Потом меня ждет встреча за ланчем.
– Значит, надену что-нибудь из того, что есть. – Я потопала обратно в спальню.
Надя последовала за мной:
– Что, например?
Я лишь пожала плечами.
Она распахнула во всю ширь дверцы гардероба… и застыла, увидев половину шкафа Джеймса. Потом с шумом выдохнула. Его одежда так и висела, нетронутая, на прежнем месте. Надя захлопнула дверцы.
– Давай одевайся. Тебе обязательно нужно что-то новенькое. Поедем в «Сантана Роу».
– Мне надо принять душ.
– Некогда. Подушишься. – Ее пальцы порхнули у моей головы. – Да причешись еще, пожалуйста.
Через двадцать пять минут, одетая в джинсы, футболку и сникеры, завязав свои непослушные длинные кудри в высокий конский хвост, я стояла в магазине возле Нади, энергично перебирающей «плечики» с одеждой. Она быстро отодвигала вбок каждую вешалку с подходящим мне размером, критически оглядывая платья. Наконец сунула мне в руки три наряда и потащила в примерочную.
– Я все равно не понимаю, из-за чего такой переполох. К чему все это? – ворчала я, стряхивая с ног обувь.
– Здрасьте! Там же будет Ян!
– Мне это не интересно.
– Ага, конечно.
– Надя… – предупреждающе рыкнула я.
Я выбралась из джинсов, стянула через голову футболку. В высоком зеркале отразились мой незатейливый бюстгальтер и простенькие трусики.
– Знаешь что, забудь про Яна. Сделай это просто для себя. Пора уже очнуться и начать новую жизнь. Тебе надо с кем-то встречаться.
– Я не собираюсь ни с кем встречаться, – ледяным голосом ответила я, снимая с вешалки первое из отобранных платьев.
– Ладно, проехали. Но все равно давай-ка поторопимся, а то у меня уже времени нет.
Я застегнула на себе шелковое платье кобальтово-синего цвета без рукавов, с приталенным лифом и прямой юбкой до колен, покрутилась перед зеркалом. Не сочтет ли меня Ян слишком уж манерной? Платье было просто шикарным – но все же чересчур открытым для художественной выставки. И слишком сногсшибательным для Яна.
Вот Джеймсу это платье точно бы понравилось.
Я расстегнула «молнию» и недобрым взглядом проводила соскользнувший к моим ногам наряд. Да какая мне вообще разница, кто из них что подумает о моем платье!
Следующим оказалось черное трапециевидное платье с широкой юбкой, облегающим лифом и узкими рукавами чуть ниже локтей. Мои черные лакированные туфли на шпильках были бы тут в самый раз. Вот это платье просто идеально подходило для сегодняшнего выхода.
Тут у меня зазвонил сотовый. Отвернувшись от зеркала, я стала рыться в сумке в поисках этого извечного раздражителя.
– Алло?
– Эйми? Это Бренда Уэйкли. Простите, что отвлекаю вас…
– Ничего страшного, – отозвалась я, стараясь говорить непринужденно, хотя мое сердце сразу же заколотилось.
– Я проанализировала вашу заявку. У вас достаточно средств на банковских счетах, однако в вашей кредитной истории есть кое-какие неприятные моменты. Ваши последние выплаты по ипотеке оказались просроченными, и, к сожалению, это нанесло серьезный ущерб вашему рейтингу кредитоспособности.
Я с досадой поморщилась:
– Позвольте, я вам объясню…
– Я действительно очень надеялась, что все сложится в вашу пользу, особенно учитывая то, что вы дружите с Джо. Но я не могу рекомендовать ему вашу заявку, к тому же у меня есть трое других соискателей, удовлетворяющих всем требованиям.
Я тяжело опустилась на стул в своей примерочной кабинке.
– Могу я еще что-то предпринять?
– А вы можете найти себе сопоручителя – кого-то с более высоким рейтингом кредитоспособности?
Я подумала было о родителях, даже несмотря на то что хотела все это осуществить самостоятельно. Потом вспомнила, что у них тоже весьма сомнительная кредитная история и проблемы с выплатами поставщикам.
– Не уверена. Мне на это нужно больше времени.
– Боюсь, как раз времени я вам предоставить не могу. Возможно, уже сегодня вечером договор по найму уйдет к другому претенденту. Самое позднее – завтра с утра. Удачи вам в поисках нового варианта. И чудесных выходных! – Бренда повесила трубку.
Я испустила протяжный вздох и уставилась в потолок.
Тут в дверцу кабинки постучала Надя, и я вздрогнула от неожиданности.
– Ну, как тут у нас? Ты готова?
– Сейчас, секундочку… – Я выбралась из платья и снова натянула футболку с джинсами.
– Что-нибудь выбрала?
Я кинула ей через дверцу черное платье.
– Замечательно! – проворковала она. – Мне нравится.
И, клянусь, я слышала, как, отходя от кабинки, она тихонько добавила, что Яну оно тоже очень приглянется.
Глава 7
Перед торжественным открытием галереи Надя заехала за мною в восемь вечера. Выглядела она просто обворожительно – в облегающем платье очень естественного, природного цвета, напоминающего сушеную лаванду. Каштановые волосы, разделенные ровным пробором, ниспадали на плечи. Изумрудного оттенка глаза были аккуратно подведены «в дымку», прозрачный блеск подчеркивал красивые полные губы.
Надя повертела указательным пальцем, и я крутанулась вокруг себя, широко взметнув юбкой. Свои кудри, скрутив рыхлым узлом, я убрала высоко на затылок, оставив несколько прядей обрамлять лицо. Так я не приводила себя в порядок со дня похорон Джеймса.
Надя довольно улыбнулась:
– Поправь меня, если ошибаюсь, но разве ты сама не почувствовала себя лучше? Выглядишь просто изумительно!
– Как-то я… сильно волнуюсь. – Я хаотично покрутила пальцем в воздухе.
Она отвела мою руку в сторону, чуть поправила мне волосы.
– У меня к тебе только одна, но очень настоятельная просьба.
– Какая, интересно?
– Приятно проведи сегодняшний вечер.
Я лишь уныло вздохнула.
– Постараюсь.
Надя с силой выдохнула, возведя глаза к потолку:
– Улыбаться полезно.
Потом чуть отстранилась и оглядела меня с головы до пят, точнее – до лодочек с узким носком.
– Ну что, смотришься прекрасно!
Я слегка улыбнулась.
– А так – еще лучше! – воскликнула Надя.
Мы припарковались через два дома от здания галереи. Было уже по-вечернему свежо, и я поплотнее закуталась в свой вязаный палантин. Из окон галереи лился яркий свет, из-за дверей еле слышно доносились звуки джаза. «Рассвет над Белизом» по-прежнему красовался на самом видном месте в фасадном окне – разве что теперь рядом появилась табличка с ценой. 2750 долларов.
От изумления я открыла рот.
– Ты чего? – непонимающе посмотрела на меня Надия.
– Да он, похоже, чертовски крут, – постучала я пальцем по стеклу возле таблички.
– Ну да. Ты еще других его работ не видела. – Она придержала дверь. – Ты идешь?
Всю галерею уже заполонили приглашенные. Официанты осторожно лавировали сквозь толпу поклонников Коллинза, стараясь держать в равновесии подносы с бокалами шампанского и с канапе. Мой блуждающий взгляд остановился на Яне, который отступил в самый угол главного зала экспозиции. Сунув руки в карманы темных брюк, он наклонил голову, внимая стоявшей с ним рядом женщине. Выгоревшая на солнце прядь упала ему на лоб. Он медленно поднял руку, чтобы смахнуть волосы назад, и провел ею по голове, одновременно кивая собеседнице. Вся моя отвага тут же исчезла, и я нахмурилась, недовольная собственной реакцией.
Надя тут же подтолкнула меня локтем под ребра:
– Не забывай улыбаться.
Я выдавила подобие улыбки.
В этот момент через зал быстрыми шагами к нам приблизилась Венди.
– Надя! Я уже тебя обыскалась!
– Привет, Венди! – Надя наклонила голову, принимая мнимые, щека к щеке, поцелуи хозяйки галереи, потом тронула мое плечо: – Ты ведь помнишь мою подругу Эйми?
Венди тепло пожала мою руку:
– Я так рада, что вы решили к нам заглянуть. Приятного вам вечера! Угощайтесь шампанским, пожалуйста. – Она помахала рукой проплывающему мимо официанту, после чего вновь переключилась на Надю: – Одному моему близкому другу чрезвычайно понравилось все то, что ты сделала в моей галерее. Он агент по коммерческой недвижимости и очень хочет с тобой познакомиться.
– Не возражаешь, если я отойду? – спросила меня Надя.
– Нисколько. Занимайся своими делами.
Меня же Венди направила к левой части выставки.
– Начните оттуда, – посоветовала она, – только в этом случае получите самый полноценный эффект от экспозиции. Я так расположила фотографии Яна, что по мере совершения круга по залу солнце на них сначала поднимается, а потом заходит. Его снимки очень впечатляющи. Если вам захочется что-нибудь приобрести, то непременно меня найдите. – Она подхватила Надю под руку, и они скрылись за первой перегородкой галереи.
Я сняла палантин, перекинув его через руку, и стала неспешно бродить по выставке. На каждом снимке Коллинза было запечатлено солнце – восход или закат в какой-то экзотической, чужестранной местности. Ян умело играл со светом, и солнечный спектр, то отражавшийся от склона холма или поверхности озера, то проходивший сквозь высокие лесные ели, навевал какое-то ощущение нереальности, волшебства.
Я остановилась перед одной из фотографий, на которой палящее солнце огненно-красным шаром катилось за песчаные дюны Ближнего Востока. Судя по табличке на стене, снимок был сделан в Дубаи. На самом гребне дюны неподвижно стояли три верблюда, и их тени длинными пальцами тянулись через ярко-рыжие и золотые пески.
– И что вы об этом думаете?
Я улыбнулась.
– У вас необычайный дар улавливать на фото солнечный свет. – Я подняла глаза на Яна.
Он пристально посмотрел на меня:
– Я рад, что вы пришли.
– Я тоже.
Он нахмурился.
– А могу я задать вам один очень личный вопрос?
Я переложила палантин на другую руку.
– Задавайте.
Ян отодвинул накидку в сторону, открывая мою левую руку. Потом чуть согнул мой безымянный палец, так что от верхней подсветки зала блеснул бриллиантик в кольце.
– Почему вы не сказали мне, что замужем?
– Потому что… – Поколебавшись с ответом, я облизнула губы. – Я не замужем.
Он вернул палантин на прежнее место.
– Помолвлены?
Я лишь помотала головой.
– Что ж, сожалею, что не сложилось, – произнес он совершенно ровным тоном.
Я высвободила свою руку и повернулась к фотографии, чтобы он не видел, как на мои глаза наворачиваются слезы. Я не искала его сочувствия, но тем не менее, любуясь его работой, чувствовала на себе его внимательный взгляд.
– А когда вы сделали этот снимок? – спросила я.
– Два года назад, – усмехнувшись, отозвался он.
Я искоса взглянула на него:
– А что тут смешного?
Коллинз наклонил голову, пряча улыбку.
– У вас наверняка с каждой фотографией связана какая-то занятная история.
Ян потер подбородок:
– О да-а. Это точно.
Я подождала продолжения, однако он лишь молча смотрел на меня, загадочно улыбаясь.
– Рано или поздно я все равно выведаю у вас эту историю, – сказала я, упрямо сложив на груди руки.
– Очень на это надеюсь, – прищурился Ян.
Он окинул взглядом заполненную гостями галерею. Вокруг царил оживленный гул, возраставший при звуках открываемого шампанского, которое здесь лилось рекой. Неподалеку я увидела Венди с планшетом, быстро тыкающую указательным пальцем по экрану, на котором, как мне с расстояния показалось, было нечто похожее на платежный документ.
Ян склонился к самому моему уху:
– Чем бы я мог соблазнить вас, чтобы вы согласились навестить меня?
«Самим собой», – неожиданно пронеслось в мозгу, и я тут же представила картинку, как Ян целует меня. У меня сразу вспыхнули щеки, и Коллинз удивленно вскинул бровь.
Я быстро заморгала, прокашлялась.
– Ну, вы и сами знаете, которая фотография мне очень понравилась.
У него чуть приподнялся краешек рта:
– «Рассвет над Белизом».
– Но увы, у меня не наберется столько мелочи.
– С днем рождения, Эйми! – провозгласила за моей спиной Надя.
От неожиданности я резко повернулась к ней.
Ян отступил назад, чтобы Надя смогла к нам присоединиться. Подруга вручила мне шампанское. Недовольно заворчав, я взяла бокал. Другой она передала Яну.
– Значит, сегодня у вас день рождения? – переспросил он.
– Вообще-то завтра. – Я осуждающе взглянула на Надю.
Она тоже взяла себе бокал и воскликнула: