Вот и сейчас, не смотря на свою неуверенность, он со второго раза всё-таки попал в вену. Вводил раствор медленно, как и полагается. Не забыл снять жгут, обработал ранку… Замечательный ученик. Медсестра ни разу не пожалела, что попросила Юджина отдать мальчишку ей.
В свободное время он пропадал с братом, который учил его армейским премудростям. Как бы Юджин не допрашивал, братья не рассказали, как двенадцатилетний мальчик оказался на фронте. Никто не верил, что его специально отправили на верную смерть.
Новые солдаты вели себя спокойно, хотя пару раз один чуть не сцепился со «стариком». Да и к самой Джасти пару раз подходил не без двусмысленных намёков.
— Сестрёнка, — «подкатил» он. — А что это, когда болит вот здесь? — спросил он и приложил свою ладонь к паху. — А отдаёт сюда, — ладонь переместилась к сердцу.
Джасти окинула его хмурым взглядом, приблизительно представляя, что за тип стоит перед ней, отвернулась и, как подобает медсестре, ответила:
— Соболезную, голубчик. У вас какое-то венерическое заболевание. Какое — покажут только анализы. Я же могу вам посоветовать чаще мыться.
Как там зовут этого солдатика? Стьюи, кажется… Стьюи уже хотел было ответить в грубой форме, но, благо, рядом стоящие товарищи быстро намекнули тому, что сестра неприкосновенна.
Леголас и его мир так и остались прекрасным сном. Больше Джасти никто не похищал и не просил спасти того или иного эльфа. Даже как-то было скучно — не хватало какого-то адреналина — работа девушки стала такой рутинной…
— Молодец, Генри, — улыбнулась сестра. — Этот был последний на сегодня. Можешь идти отдыхать.
Генри, гордый собой, распрощался со всеми и выбежал из лазарета.
— Так что, когда меня выпустишь? — поинтересовался Роб.
— Если утром болеть не будет, можешь уходить. Но я скажу майору, чтобы тебя сильно не нагружал. А ты не напрягай руку, иначе останешься тут жить.
— Договорились.
Перед уходом, она, как и каждый вечер сыграла на гитаре и спела пару песен. Обе были военные. Одна о победе, другая про возвращение домой.
…Старый солдат идёт домой,
Храбрый солдат. Теперь герой…
…Дома мать и дочь
У окна
В эту мрачную ночь
Ждут отца…
Солдаты засыпали под эти тихие напевы.
***
Прежде чем отойти ко сну, Джасти сходила к колодцу недалеко от лагеря, чтобы завтра Генри мог наконец-то помыться.
— Проводить, сестрёнка? — но досада. Сегодня в караул выступал Стьюи. И вместо того, чтобы сменить своего товарища на посту, он увязался за Джасти.
Она даже не взглянула на солдата. Взяла пустое ведро и быстрым шагом попыталась оторваться от назойливого ухажера. Но тот не торопился выполнять свои воинские обязанности.
— Может помочь?
— Как видишь, я и сама справляюсь.
И как назло, чем дальше она отдалялась от деревни, тем пустыннее становились улицы. Кричать, как последняя истеричка, она не собиралась. Но вездесущий Юджин был бы тут как нельзя кстати.
Стьюи так же смекнул, что девушка остаётся без защитников. И пользоваться ситуацией он начал очень скоро. Его рука приобняла девушку за талию, за что та немедленно ударила его ведром. «Жаль, пустое».
— Ещё раз сделаешь это… — прошипела Джасти.
— То что? — самодовольно усмехнулся Стьюи.
И откуда у таких уродов самооценка-то повышается? Ладно будь он красивым. Но высокий, сутулый, жилистый… Крючковатый нос, крысиные глаза и низкий лоб.
— Позовёшь своих на помощь? — спросил солдат догоняя Джасти.
Сестра дошла до колодца, но вместо того, чтобы начать набирать воду, она развернулась и поспешила пойти обратно. Чисто по-женски стало страшно. Казалось, если она остановится, то этот хищник больше не даст ей сделать шагу. А ощущая свою безнаказанность в данный момент, Стьюи мог перейти границу.
— А как же вода? — насмешливо поинтересовался он.
— Скажу майору, чтобы заставил тебя натаскать воды.
А вот теперь она, кажется, его разозлила. Быстро сократив расстояние, которое Джасти постоянно пыталась увеличить, он больно схватил её за руку и дёрнул к себе так, что девушка чуть не упала, чудом удержавшись на своих ногах.
— Что ты от меня бегаешь, как чумного?
— Ведёшь себя как чумной, — буркнула девушка и попыталась вырвать руку. Безрезультатно. Солдат только сильнее сжал её. — Ай! Отпусти немедленно!
Вместо этого, Стьюи прижал девушку к себе, схватив за талию.
— Ну один поцелуй, сестричка. Помоги бравому солдату, исполни свой долг. Как же клятва Гиппократу?
«Я эту клятву не давала», — хотела сказать Джасти. Но не успела. Стьюи дёрнулся вперёд, а потом его лицо исказилось гримасой боли и ужаса. Хватка ослабла, чем воспользовалась девушка и отскочила от него. Вовремя — Стьюи поддался вперёд, а когда с грохотом упал на землю, Джасти увидела торчащую в его спине стрелу. Эльфы рядом!
Она огляделась в поисках врага. Остроухих не было видно, но слышны лязги доспех. Они были везде, их много! Враг был не просто рядом, а уже в самой деревне. Кинув последний взгляд на труп «бравого солдата», Джасти бросила ведро и что есть сил побежала обратно, в часть деревни, оборудованную под лагерь.
Сердце стучало от страха. Отчего-то она была уверена, что её пристрелят сейчас. Предательская стрела должна была унести её жизнь, коснувшись спины. Именно такой смерти страшилась девушка. Она хотела видеть врага, мечтала смотреть в лицо убийце, которому она бросит свои последние слова — слова о проклятии.
Но стрелы не свистели над её ушами, что было чудом. Чудом, что она добежала до лагеря живой.
— Вторжение! Эльфы в деревне! — что есть мочи закричала сестра.
То было даже не криком — верещанием. Она кричала до тех пор, пока не оказалась на территории лагеря, где солдаты, разбуженные криками, были готовы отбиваться.
Но даже в лагере она не могла умерить свой бег и крик, пока руки Юджина не поймали её и не тряхнули.
— Успокойся, Джасти! — крикнул ротный. — Что случилось?
— Я… я пошла за водой, — заикаясь говорила она. — Стьюи увязался за мной. А у колодца его убили остроухие.
— Сколько их? — спросил кто-то сбоку.
— Я не видела. Только слышала… их доспехи. Их много.
— Караульные ничего не доложили, — попытался успокоить её Юджин, но сам разглядывал деревню в поисках врага.
Конечно, это слабое утешение, но Джасти стала успокаиваться. Тут, в лагере, среди своих товарищей… Даже стало как-то стыдно, что она так испугалась. На поле боя спокойно ползает под стрелами, а тут впала в истерику. Хотя, на поле боя истерику заменял адреналин. А такое хладнокровное убийство в спину было настолько непривычным…
— Они могли обойти деревню, — вдруг сказала она, вспоминая, каким путём Леголас пробрался в лагерь.
Юджин, судя по спокойной реакции, и сам догадался.
Солдаты насторожились и ждали приказа командира. Однако, услышав топот и лязг доспехов, они и сами сгруппировались так, как бы и приказал Юджин. Услышав это, Джасти вновь затряслась в руках майора. Сам он не оставался спокойным, как на поле битвы. Почему? Потому что это уже не было похоже на то, через что проходил мужчина.
Их лагерь был окружён. Остроухих было слышно отовсюду. Намного больше, чем обычно. А вскоре, появились и они.
Десятки… Возможно, даже под сотню, эльфы вышли из-за домов, но на этот раз они не сгруппировались и не выставили щиты вперёд. Казалось, они пришли не драться. Благо, Юджин тоже подумал про это и не торопился отдавать приказ. Однако, он всё равно отодвинул сестру назад, пряча за своей спиной.
Солдаты, держа на готове автоматы, не смели сделать ни шагу по направлению к врагу. Они боялись, что тем самым подпишут смертный приговор себе и товарищам. И правильно делали. По две, а то и по три пары эльфийских глаз следили за каждым.
Лязги утихли, стоило врагам остановиться в пяти шагах от людей. Вместе с лязгавшими доспехами утихло всё. Люди, природа, весь мир.
— Что вам надо? — рявкнул Юджин в лицо первого попавшегося остроухого, который попался ему на глаза. — Чего же вы ждёте?
В ответ ему было молчание. И оно длилось утомительно долго, пока остроухие не расступились перед одним эльфом. В такой осенней темноте Джасти не признала его, если бы только не эти голубые глаза. К Юджину из толпы вышел сам Леголас. Однако, не он ответил на его вопрос, а кто-то другой:
— Мы пришли сделать вам предложение.
Этот голос… Он принадлежал тому странному мужчине, который требовал отдать ему младенца на руки. Но в толпе Джасти его не увидела. Только странную тень, которая приближалась к спинам эльфийским воинам.
Джасти, да и все солдаты, ахнули, увидев, как враги расступились перед… лошадью? Оленем? Расступились перед неведомым людям существом. Внешне сходен с ланью. Но от лани или оленя он отличался высоким ростом и огромными рогами, сильно расширенными вверху в форме лопаты с несколькими отростками. А на нём сидел тот самый эльф.
Олень остановился слева от Леголаса. Кажется, именно эти двое сейчас представляли свой народ.
— Вы, наверное, устали, живя здесь целых три года, — начал говорить всадник, высокомерно ухмыляясь в лицо Юджина, и, при этом, обращался он ко всем солдатам. — Где-то там, далеко, вас ждут родные, любимые…
— Что вам надо? — перебил его Юджин.
«Не стоит его злить», — пронеслось в голове Джасти. Одно слово этого эльфа и от роты ничего не станется! Благо, враг был не из вспыльчивых.
— … А вам приходиться сидеть здесь, в грязи и среди трупов. Людям свойственно забывать о своих воинах. Не удивительно, вы всё ещё тешите себя надеждой, что вам помогут.
— Однако, нам помогают, — сквозь зубы прошипел Юджин.
— О, прошу! Неужели то скудное войско, что мои воины позволили привезти вам, вы называете помощью? — засмеялся эльф.
Джасти распахнула глаза от неожиданности. Они позволили привезти? Позволили? Хотя, чего уж удивляться? Все дороги, после уничтожения батальонов, принадлежали эльфам. И только от них зависело, будет доставляться помощь или нет. Плохо, всё было слишком плохо. Джасти понимала, что их дела ужасны, но не настолько же.
— Однако, я дам вам шанс выжить и вернуться к своим семьям, — вскинул эльф подбородок. — Я дам вам два пути. Две судьбы. И выбор будет сделан вами, но не мной.
Джасти ощутила, как Юджин весь напрягся и невольно сжал плечо девушки. Словно готовил отбросить в сторону в случае атаки. Да и чего греха таить? Ей это самой совершенно не нравилось. Была уверена, что эльф предложит такие судьбы: умереть от стрел или от голода. Третьего не даст.
— Первая судьба. Мы начнём биться. Здесь и сейчас. И в одночасье ваши жалкие остатки войска будут стёрты с лица земли. В лагере у вас нет ничего, кроме автоматов. Да и смею предположить, что гранаты закончились ещё в прошлую битву. Как бы вы не были быстры, мои воины и стрелы быстрее. Вы застрелите одного, но двое других отомстят немедленно.
Ага, Джасти почти угадала.
— Вторая судьба. Мои воины отступят от этих земель, — выдержав паузу, продолжил говорить остроухий. — Вы больше не увидите ни одного эльфа в округе до тех пор, пока я не решу закончить войну. Дороги для провизий для вас будут открыты…
— Слишком хорошо, чтобы ты дал нам всё это бесплатно, — заметил Юджин. Враг улыбнулся.
— Верно. Мы заберём одного человека, — и холодные голубые глаза задержались на Юджине… Нет, точнее на том, что пряталось за его широкой спиной. Майор сжал девушку ещё сильнее. — Ты уже понял, о ком я говорю.
— Мы своих не бросаем и не отдаём! — рявкнул Юджин, отпуская подругу и хватая у ближайшего товарища автомат, направляя его на эльфа.
Этим он решил исход этих переговоров. Усмешка, с которой эльф всё это время говорил, медленно спала с его лица. Глаза сверкнули в темноте, и неизвестный медленно поднял руку.
— Вы сами решили свою судьбу. Должен заметить, что девчонку мы получим в любом случае. Воины…
Джасти так и подумала. Как и тогда Леголас — эльф получит своё в любом случае. Вот только если все тут будут перебиты, то вина падёт на плечи Джасти. Она это прекрасно понимала. И всё, что ей нужно было сделать, это выйти из-за спины Юджина и согласиться пойти добровольно. Но этот первый шаг было сделать невозможно. Страшно! Что они собрались с ней делать? И зачем пришли такой толпой лишь ради неё? А если тот ребёнок умер? И Леголас предложил всем эльфам отомстить?
— Стойте! — нет, всё-таки заставила себя пискнуть. Эльф заинтересованно взглянул на сестру.
— Не смей, я тебе не позволю, — рявкнул Юджин, попытавшись её схватить вновь, но Джасти это предвидела и сразу вышла из-за его спины.
— Я пойду, только обещайте, что не тронете никого!
«Как же это банально прозвучало». Кто бы мог подумать, что ей придётся произносить такие героические слова, которые слышала в фильмах? Юджин хотел было броситься к подруге, но эльфы, все, как один, схватили луки. Ротный остановился. Один его шаг — и самопожертвование Джасти будет бессмысленным.
— Обещаю, — кивнул командующий эльфами. — Возвращаемся!
— Джасти, я приказываю тебе, вернись! — закричал Юджин.
Сглотнув ком в горле, девушка с большим усилием заставила себя не оборачиваться. Но испуганно смотрела, как уже знакомый ей Леголас идёт навстречу и протягивает руку. Стоит ли за неё браться? Сжав свои ладони в кулачки, девушка помедлила, ещё неуверенная в своём решении. Нет, конечно, отступать было уже поздно. Но не успокаивающиеся крики Юджина не позволяли ей сделать шаги навстречу к врагу. Страшно. Руки заледенели от волнения, слезы заполняли глаза, а тело дрожало не то от напряжения, не то от того же страха.
— Всё будет хорошо, — вдруг сказал Леголас.
Он слегка улыбнулся и, устав ждать, сам взял девушку за руку и повёл в толпу готовых к атаке эльфов. Они не опускали свои луки даже когда Леголас увёл Джасти к месту, где был убит Стьюи. Девушка прислушивалась, боясь услышать приказ Юджина нападать. Но того не последовало.
Они шли втроём — голубоглазый всадник, Леголас и медсестра. Когда же Джасти услышала топот эльфийских солдат, ушедших из лагеря без боя, то смогла, наконец, расслабиться. С одной стороны, пришло облегчение, что она ушла не напрасно, но с другой стороны… страх не покидал её. Теперь спины товарищей её не прикроют. Она одна среди сотни врагов. И куда её вели? Зачем?
Неизвестность была страшнее смерти.
========== 5. Идея Голубоглазого ==========
Жирный шрифт обозначает эльфийскую речь
Джасти довели до конца деревни, где её ожидал тот самый белый конь, который вёз её и Леголаса к роженице. Голубоглазый подвел сестру к зверю, аккуратно усадил в седло, а сам, взяв узду, повёл его следом за главой остроухих. Воины, догнав своих представителей, окружили их, выступая в качестве живых щитов. Шли они не спеша, словно не было угрозы со стороны людских солдат. Хотя, Джасти не верила, что Юджин будет настолько глуп, чтобы повести свою роту на верную смерть.
Так они шли до самого леса, на территории которого бойцы позволяли себе изредка перешептываться друг с другом. Джасти смотрела на них сверху вниз и гадала: зачем она понадобилась остроухим красавцам? Хотели пытать? Как назло, девушка стала вспоминать все самые страшные пытки, что проводили фашисты во время Второй Мировой. Сердце медсестры замерло от страха. Допускались даже мысли о побеге, которому не суждено было случиться — всё, что она успеет сделать, это спрыгнуть с лошади. Эльфийские вояки не отступали от девушки и Леголаса ни на шаг.
Он, как и второй представитель своего народа, рискнул придти в лагерь без единого доспеха. Джасти смотрела ему в спину и мысленно пугала себя. Вот она мечтала, чтобы Леголас вновь взял её в свой мир, похожий на сон; желала, чтобы Голубоглазый ввязал её в новое приключение. А сама и забыла, какой ненавистью был отравлен его взгляд в утро, когда они встретились впервые. Милый, добрый эльф, не похожий на других? Да, сейчас! Он был и остаётся вражеским воином, на добрую просьбу которого она повелась. Наверное, он сам и будет проводить пытки.