Светлану больше беспокоила военная часть операции.
— Я считаю абсолютно неоправданным запрет на активацию оружия! — говорила она, — да, мы так решили. Но теперь вы видите, что решение было неверным? Я с самого начала говорила, что на всякий случай хотя бы несколько торпед следует зарядить! Мы могли бы разнести оба крейсера к гребаной матери! А так все, что мне оставалось — поддерживать щиты, и мы еле-еле ушли в итоге! Еще несколько попаданий — и мы все были бы мертвы!
— А я думаю, что мы правильно отказались от активации оружия, — тихо возразила Лотта. Все замолчали. Когда это обсуждалось, требование Светланы подготовить торпеды показалось нелепым. Зачем, какой смысл, что за паранойя? Речь идет о мирных переговорах!
Никому даже в голову не приходило, что родина начнет обстрел…
— Как бы мы жили потом, — добавила Лотта, — зная, что убили… уничтожили… полтысячи русийских парней на крейсерах. Которые, может, вовсе не виноваты.
Светлана вздернула голову.
— Нелепость! Они стреляли в нас! Не думая о том, виноваты мы или нет. Это война, Лотта! Или ты убьешь, или убьют тебя. Пора уже прекращать мыслить штатскими категориями!
Наконец обмен мнениями иссяк. Тогда поднялся Кэс.
— Товарищи, — сказал он без улыбки, темные глаза его горели печально, — я много лет не думал об этом, и забыл все, чему меня учили — кроме вождения звездолетов. Но теперь я снова вспомнил. Товарищи, в том, что произошло, нет нашей вины. Есть, может быть,только моя вина, потому что я не вспомнил вовремя и не предостерег вас.
Дело не в личности олигарха Абрамова. Мы были слишком наивны. Тем, кто реально стоит у власти, тем, кто владеет деньгами и производством, не нужны новые технологии. Эти технологии могут лишь помешать их экономическому господству — ведь их может перехватить мелкая конкурирующая фирма и потревожить господство монополий. Тем более, им не нужны технологии, подаренные нами — это к тому же нарушило бы господствующую идеологию, то есть ложь о неэффективной отсталой экономике СТК.
Мы должны признать — наш первоначальный план провалился. Москова, и вероятно, также другие государства рассматривают нас как преступников. И он не мог не провалиться. Я должен был понять это с самого начала. Нам никогда не удастся вернуться домой.
После его слов настала мертвая тишина.
Члены экипажа смотрели друг на друга. Только сейчас до всех дошел ужас положения. В этом капитан был, несомненно, прав — дома их не ждали. Им не дадут даже подойти к планете! И если каким-то чудом удастся все же высадиться и выжить — их всех ждет пожизненная тюрьма.
Никакие технологии, никакие прорывы в науке и технике, на которые так рассчитывал Ю, не помогут. Они никому на Руси не нужны.
Оказывается, они были к этому совершенно не готовы. В космических сериалах корабли бодро преодолевают просторы Вселенной, зная, что где-то, пусть далеко, есть Родина, есть дом, где их ждут. Планета, на которую можно вернуться.
У них такого дома отныне нет. Все, что осталось — полное, беспросветное одиночество среди бесконечной Вселенной на такой небольшой в сущности скорлупке малого корабля, построенного 80 лет назад.
Ю решительно поднял голову.
— Есть и другие планеты помимо Руси! Мы в состоянии достичь Новой Атлантики…
— Я не уверена, что на Атлантике нас не ждет точно такой же прием, — негромко возразила Светлана.
— А что ты предлагаешь? — посмотрел на нее инженер. Светлана пожала широкими плечами.
— А в чем, собственно, проблема? Мы на корабле автономного класса. Находиться на нем мы можем сколько угодно, ведь так? Хоть десятилетия. Мы не зависим от планет.
— Я тоже считаю, что решение очевидно, — заметила Чин, — мы можем взять курс на Атлантику или любую другую систему. Не получится там — полетим дальше. Поставить целью со временем найти планету, где мы все сможем осесть и благополучно жить. Галактика большая, одних человеческих планет более полусотни, где-нибудь да удастся пристроиться! А что нас так уж держит на Руси?
— Меня — ничто, — откликнулся Кэс, — я одинок. А вы?
Члены экипажа стали переглядываться.
— У меня сын, — нехотя сказала Лотта, — взрослый. Женат, детей нет… Мы не так уж много общались. Да и что теперь говорить, ведь мы не можем вернуться.
— У нас с Тиной на Руси никого не осталось, — отрезала Чин, — моя родня… словом, они больше для меня не существуют.
— Моих родителей уже нет в живых, — продолжил Ю, — что касается брата, разлука с ним не так критична.
— У меня жива мама, — вступил Максим, — но есть еще две сестры. Они позаботятся о маме. И еще у меня… — он умолк и отвел глаза, — впрочем, какая разница? Все равно шансов на возвращение нет.
— Теоретически, — осторожно вставил Кэс, — мы могли бы отвезти тебя… и Лотту… скажем, на Смирнову. Вы можете представить себя нашими жертвами, и…
— Нет! — решительно сказала Лотта, — никогда в жизни! Я уже собрала такой материал в системе Ленина! И сколько я еще увижу чужих планет! Я остаюсь на "Союзе".
— Я тоже, — сказал Максим, — такой уж необходимости возвращаться у меня на самом деле… в общем-то нет.
— Ну вот, — бодро сказала Светлана, — я вообще в гробу видела эту планету и Аэрокосмику! По мне, чем дальше от них, тем лучше! Да и без родственничков я уж как-нибудь обойдусь!
— Джан, а ты? — спросил Кэс, — ты готов лететь с нами?
Рептилоид энергично закивал вытянутой мордой.
— Джан лететь. Джан не думать раньше, что еще увидит настоящий коммуна!
Сидящие вокруг стола невольно заулыбались. Чин похлопала Джана по лохматому плечу.
— Мы рады, что ты с нами!
— Антуан! — громко позвал Кэс, — ты следишь за ходом беседы?
— А как же? — вихрастая физиономия возникла на стенном стеклянном экране.
— Мы обладаем достаточным запасом автономии, ведь так?
— Да, — без колебаний ответил Искин, — ваш план вполне осуществим. Мы можем находиться в космосе сколько угодно, искать подходящие планеты. Без проблем! У нас достаточно ресурсов.
— У меня есть возражение! — бросил врач. Все посмотрели на него.
— Я говорю о нашем питании. Сейчас нетрудно составлять грамотные рационы, используя консервы со склада. Но по моим прикидкам, запас этих консервов небезграничен, и более того, при таких темпах, его хватит только еще на несколько месяцев.
— На пять советских месяцев и восемь дней, — уточнил Искин.
— Мы можем питаться тем, что выращиваем в оранжерее! — вставила Чин. Максим покачал головой.
— Это по сути веганское питание. Недостаточно белка, незаменимых аминокислот. Я не могу гарантировать в таких условиях здоровье экипажа.
— Мы можем увеличить посадки орехов, грибов… — начала Чин.
— Нужна животная пища, — возразил врач.
— Ну это все-таки частности, — начал Ю, — пока можно сократить порции консервов… потом чем-то запастись на планетах…
— В этом нет необходимости, — неожиданно вступил Антуан. Все замолчали. Искин развил мысль.
— Вы почему-то до сих пор даже не пытались использовать репликатор! А между тем он вполне пригоден к употреблению, хотя его и перенесли на четвертый склад зачем-то…
— Репликатор?!
— А что это? — послышались вопросы. Кэс сказал:
— Я знаю, что это такое. Но я думал, что на Совете их еще не использовали! Это сравнительно новая технология была. По сути — молекулярный конструктор. Можно собрать любую вещь — и любую пищу. Только требует довольно больших энергетических затрат.
— Уж во всяком случае, мясо я вам сделаю, — возразил Антуан, — надо будет только починить его. С меня знания, с вас — руки. Починим и научимся использовать по назначению!
— Тогда проблема решена! — радостно воскликнула Чин.
Кэс встал.
— Итак, товарищи! Мы не будем больше навязывать помощь этой планете. Мы отправляемся в свободное плавание по Вселенной. Мы независимы и мобильны, мы можем себя защитить. Мы будем искать базу — планету, где мы все могли бы поселиться, сохранив "Союз" за собой, где все мы обретем новый дом и будем счастливы! Решение принято — "Союз" уходит в Космос!
История вторая. Летящие в пустоте.
Глава 1. Первый прыжок.
Все восемь членов экипажа "Союза" вновь расселись по местам в рубке. Вихрастая физиономия Антуана то возникала на экранах с озабоченным видом, то исчезала.
— Ну что, товарищи, — сказал Кэс, повернувшись к остальным, — мы можем поздравить себя! Наш корабль только что миновал орбиту Новокамчатки, последней планеты системы Руси. Мы находимся в межзвездном пространстве!
— Ура! — закричала Тина, возгласы остальных были более сдержанны, но взволнованны.
— Через пять минут, — Кэс бросил взгляд на табло, — мы совершим первый транссветовой переход. В настоящий момент наша скорость стремительно приближается к световой. Антуан утверждает, что все системы корабля работают нормально. Тем не менее, это наш первый прыжок, а корабль простоял в консервации более 80 лет. Но я уверен, все будет хорошо!
— В конце концов, космонавтам СТК, совершившим первый исторический транссвет, было куда сложнее! — заметила Лотта.
— Совершенно верно, товарищ Лотта, — согласился Кэс, — это были знаменитые Лю Вэй, Аманда Кастильо и Валерий Конев на космолете "Братство", их полет положил начало Космической Эре… хотя, собственно, по старому земному летосчислению он состоялся в конце 22го века, но через несколько лет было условлено считать полет "Братства" началом новой эры. Представьте, как им было сложно, ведь это был совершенно экспериментальный полет, автомат за световой барьер тогда запустить не могли, а управление требовало сразу троих людей. Это был огромный риск!
— А, — вставила Светлана, — чему быть, тому не миновать! Нечего бояться, сдюжим!
Чин потянулась к дочери и взяла ее за руку. Тина недовольно фыркнула.
— Внимание! — непривычно резко начал Антуан, — все системы корабля готовы к переходу за световой барьер. Начинаю отсчет! Шестьдесят… пятьдесят девять…
Потускневший свет метался по лицам людей. Как ни храбрился экипаж "Союза", отсчет невольно действовал на нервы… неизвестно, удастся ли прыжок. Совсем неизвестно. Антуан всего лишь искин, он не может знать все точно. И корабль простоял 80 лет…
Однако если не удастся прыжок, нет и надежды когда-нибудь обрести родину и почву под ногами — ведь на Русь их больше не пустят.
— Пять… четыре… три… два… один… Старт!
Лицо Антуана исчезло с мониторов, на миг возникло привычное звездное небо, и тут же его заволокла белесая мгла.
Кэс подался вперед — он единственный, кто уже видел эту картину! Впрочем, ничего прекрасного в транссветовом прыжке нет. Никаких допплеровских тунелей, радуг, растягивающихся в иголки звезд… всего того, что так охотно рисовали фантасты прошлых веков. Нет и обычной тьмы. Серое ничто, в котором, однако, клубились какие-то тучи — так воспринимало зрение Вселенную в момент пребывания в гравитационной аномалии, движущейся быстрее света.
— Минута транссветового перемещения! — возвестил Антуан, — минута двадцать секунд! Минута сорок секунд! Пять секунд до выхода…
Серая мгла рассеялась так же быстро, как и возникла — не рассеялась, а просто исчезла, и вот уже вокруг корабля снова привычное черное небо с мириадами ясных звезд. Лишь в левых экранах, транслирующих изображение в рубку, засверкал небольшой солнечный диск.
— Выход расчетный, — сообщил Антуан, — координаты 478-Л-10-22 по отношению к центральному светилу, галактические координаты М35-627-АР-18-8. Провожу маневр торможения!
— Вот это да! — вырвалось у Лотты.
— Да уж, — пробормотал Ю, — за мгновение переместились на семь световых лет!
— Ну не за мгновение, — уточнила Чин, — две минуты все же…
— Значит, мы в системе Мару, товарищи, — бодро подытожил Кэс, — что ж, все идет как запланировано! Антуан, расстояние до заданной цели?
— 2,45 астрономические единицы, — отозвался Искин, — при нашей скорости и заданном уровне торможения мне потребуется 2,8 стандартных часа.
— Идеально, — одобрил Кэс, — по-моему, мы отлично провели первый прыжок, товарищи! Надо отметить, что курс полностью рассчитывали Линь Ю и Тина Орлова!
— Под руководством Антуана, — скромно заметил Ю.
— Однако результат великолепный! Теперь мы должны сосредоточиться на планете…
Система Мару была выбрана в качестве первой цели не случайно.
Антуан, 80 лет не имевший контакта с миром, не знал, какие планеты и базы СТК, возможно, сохранились. Кэс Кэрон, планета которого была уничтожена лишь 30 лет назад, знал несколько больше.
Он знал жестокую правду — ксалийцы более полувека назад уничтожили или отбросили в прошлое все миры СТК. Как они это регулярно проделывали с мирами Чужих — ксалийцы не терпели в Галактике конкуренции. Лишь Коста Нуэва сумела устоять, да и то благодаря своей удаленности и расположению за пылевым облаком. Но и Коста Нуэва 30 лет назад была уничтожена целиком, уже не ксалийцами, а возникшей после их ухода пиратской цивилизацией бриггов.
Однако Кэс хранил в памяти и расположение некоторых новых колоний и внешних баз Косты. Было решено в первую очередь обыскать эти миры — вдруг там еще сохранились коммунары и их техника.
Одна такая база как раз располагалась в системе Мару. 5 совершенно безжизненных планет, астероиды, различные мелкие тела, солнце класса G4 — желтая звезда, по светимости равная солнцу старой Земли.
Третья планета Мару, незамысловато названная Мару-3, теоретически могла бы быть источником жизни, ученые предполагали, что жизнь там когда-то была. Сейчас атмосфера была непригодной для дыхания и слишком разреженной, вулканическая активность сошла на нет, вода на планете существовала лишь в виде льда на полюсах.
Однако костанцы намеревались терраформировать планету, не так уж трудно создать новые океаны, заселить мир растительностью и животными и после преобразования атмосферы — колонизовать. Даже проще — и этичнее — терраформировать мир, совершенно лишенный всякой жизни.
Пока, во времена Кэса, перед самой гибелью Косты, на планете существовала научная база, с собственными космолетами, оранжереями, автономная база, рассчитанная на полсотни человек. Антуан считал, что вероятность выживания базы на протяжении 30 лет довольно высока.
При первом же облете планеты Антуан локализовал базу и сделал массу сканов и снимков, однако никаких признаков жизни не было найдено. На совете в коммоне Светлана предложила спуститься на планету и осмотреть базу.
— Я возражаю, — сказал Искин, — гравитационной энергией я заряжаюсь на орбите, а вот посадка и старт потребуют больших энергетических расходов. У меня на борту имеются четыре стандартных челнока, их вполне можно использовать для разведки.
— Это верно, — подтвердил Максим, — к тому же эпидемическая опасность не так высока, если послать только двоих.
— Ант прав! — согласился Кэс, — вышлем разведгруппу. Считаю, что в группу должны входить я и Светлана. Я — как специалист по СТК, Светлана… на тот случай, если Антуан все же ошибся с признаками жизни, и там есть кто-то другой.
— Нельзя ли мне… — робко вставила Лотта, — хотелось бы воочию взглянуть на поверхность планеты.
— Возможно, позже мы сделаем еще одну высадку, — ответил Кэс, — но сейчас важно другое — исследовать базу.
Небо Мару-3 было густым, темно-зеленым, с клубящимися бурыми облаками. Такой уж состав атмосферы. Светлана еще раз с любопытством взглянула на чужое небо — и вслед за Кэсом шагнула в беззащитно распахнутый люк подскальной станции.
Уже сама эта открытость говорила о многом — станция давно заброшена.
Антуан не ошибся, здесь никого нет. Светлана на всякий случай держала дессор наизготовку, но внутренне расслабилась, вряд ли придется воевать. Оружие прихватил и Кэс: как космонавта, его тоже учили немного военному делу.