Судя по раздраженному проклятью, которое прорычал обритый ублюдок, боль до начала хорошо известного мне ритуала, похоже, не доставляла жрецам никакого мазохистского удовольствия. Правда, темная кровь, пропитавшая разорванные края сутаны, почти сразу же перестала вытекать из раны. И вражина снова полезла в атаку, действуя куда грубее и неосмотрительнее, чем раньше. Но я на такую провокацию не повелся, и вместо попыток располосовать противнику торс, продолжил выжидать удобного момента.
Носильщики культистов тоже пока пребывали в напряженном ожидании, не рискуя лезть в общую свалку. Видимо, в отличие от жрецов эти ребята еще не были в столь хороших отношениях с Дзясином, чтобы не бояться обычных способов умерщвления. А спустя еще пару секунд эту мысль успешно подтвердила наша засадная группа. Шелестящее облако из кунаев и сюрикенов ударило по столпившимся слугам, пробивая каждому минимум сразу по две жизненно важных точки. Только некоторые из них успели среагировать на звук, но увернуться не смог ни один. Тела носильщиков мешками повалились на дорогу, а рубившиеся с нами служители темного бога сразу невольно задергались и нервно начали озираться, будучи неприятно удивленны внезапной атакой с тыла.
Торуга оттеснил своего противника в сторону, извлекая из-за пояса вакидзаши. Кодзаки уже давно загнал жреца, доставшегося ему, в сырую чащобу ельника, где тот не мог в полной мере реализовать свое преимущество длинного оружия перед одноруким врагом. Старший отряда все больше хрипел от злобы, но я продолжал выдерживать прежний рисунок боя. Несколько метательных звезд, вылетевших из древесной кроны, вонзилось бритому в спину, но он их попросту проигнорировал. А вот кунай, угодивший в еще не заросшую рану от моего меча, заставила его все же скривиться. Отбив очередной выпад, я резко отпрыгнул назад, потому как, в отличие от увлекшегося поединком жреца, успел заметить тлеющую печать, прикрепленную к кольцу на рукояти метательного кинжала. Грохот взрыва всколыхнул лапы ближайших елок, а посреди тропы на несколько секунд повисло облако черного дыма.
Сражайся я в одиночку, то сейчас было бы самое время для дзюцу, налагающего туман на ближайшую область. Но, к сожалению, эта штука дезориентировала, а также ограничивала прямое зрение и чувствительность не только врагов, но и союзников. Впрочем, ситуация и так была вполне приемлемой. Краем глаза я заметил, что Торуга уже стоит над телом своего врага, голова которого сейчас валялась в трех-четырех шагах от самурая. Глаза "мертвеца" были пока закрыты. Что ж не будем портить Румои сюрприз. Исходя из реакции жрецов на мои слова перед боем, вряд ли они не обладают теми способностями, которых я так опасался.
Тем временем, клубы темной горелой пыли рассеялись окончательно, и пред моим взором предстала чудесная картина. Мой враг стоял, припав на одно колено, и мотал головой, стараясь избавиться от звона в ушах. Взрыв-печать начисто оторвала старшему из последователей Дзясина правую руку, и та теперь валялась чуть в стороне, продолжая сжимать в своих пальцах древко косы. Кровь из страшной раны практически не текла, но судя по виду, жрец до сих пор был слегка оглушен. Лучшего момента было и не найти! Пустив в клинок поток чакры, и заставив его лезвие светиться от "включения" Хиен, я рванул вперед, выкладываясь по скорости уже не в половину, как раньше, а на полную катушку. Бритый успел заметить мое приближение, он даже смог вскочить на ноги и попытался отпрыгнуть назад, но мое тело, окончательно отданное во власть старых инстинктов, оказалось просто быстрее. Сияющее лезвие Воплощенной Воли снесло жрецу сначала выставленную вперед руку, а затем и голову. Проскочив сбоку за спину к еще не упавшему "покойнику", я, приседая и разворачиваясь, срубил вторым ударом обе его ноги в районе колена. Береженого - Дзясин бережет!
На этом, в принципе, бой как-то сам собой и закончился. Из леса между деревьев, закинув на плечо окровавленную катану, вышел улыбающийся и довольный Кодзаки. Торуга со змеиной ухмылкой вытирал свой клинок чистой тряпкой, специально носимой самураем в поясном кармане как раз для подобных случаев. Именно в этот момент у него за спиной и раздались злобные вопли.
- Я клянусь! Я вырву твои кишки и задушу тебя ими, сволочь! Дзясин-сама не допустит того, чтобы мое отмщение за подобную наглость не состоялось!
Румои шарахнулся в сторону, вскидывая меч в боевую позицию, но, разглядев говорящую голову "убитого" им врага, замер на месте как вкопанный. Клянусь, первый раз с момента нашей встречи во дворе бывшей тюрьмы я увидел на лице Торуги настолько круглые и ошарашенные глаза.
- Что за хрень? - вырвалось у самурая.
- Самая обычная ублюдочно-еретическая хрень, - отозвался я, пнув от всей души голову бритого, как раз открывшую мутные зенки.
Выплевывающий проклятья "колобок" покатился по дороге в сторону замершего столбом Кодзаки, удивленного, похоже, ничуть не меньше товарища. Я с усмешкой посмотрел на Нэмуро и вкрадчиво попросил его:
- Кодза, а теперь сходи назад и забери всю ту х*йню, которую ты там оставил.
Однорукий крякнул, ухмыльнулся и, развернувшись, зашагал обратно в ельник. Торуга двинулся следом, чтобы ему помочь. На дороге, тем временем, уже появились Караме и остальные бойцы засадной группы. Происходящее сразу же привлекло их внимание, но я не стал вдаваться в подробности, а просто приказал бывшим пиратам на всякий случай обезглавить еще и мертвых носильщиков. Короткие мечи у Тогу и Цурумаки в качестве дополнительного оружия всегда были с собой.
- Странная техника у этих уродов, - заметил Караме, подходя ко мне. - И очень занятная...
- Вот именно, ох*енно занятная, - буркнул я, стоя к бывшему генину боком и наблюдая за тем, как Торуга и Кодзаки вытаскивают на дорогу обезглавленное тело последнего жреца. - Ты, кстати, в курсе, что чуть не подорвал меня своей печатью вместе с этим у*баном? Ему-то это дело похер было бы, а я вообще-то мог сдохнуть на месте.
- Ну, не сдох же, - презрительно хмыкнул в ответ Караме.
- Сегодня - нет, а завтра?
Ответить мне бывший шиноби так и не успел. Лезвие моего меча, который я по-прежнему держал обнаженным в руке, мелькнуло в воздухе смазанным бликом. Наверное, не стоит даже говорить, что реакция у Караме была похуже, чем у Энкиби, хотя и намного лучше, чем, у обычного человека. Вот только мой уровень тоже был недосягаемо выше. Захлебываясь кровь, подручный Тетсунаги упал на землю, пытаясь хоть как-то зажать руками свою располосованную глотку. Сделав шаг в его сторону, я еще одним быстрым ударом добил умирающего. Над полем недавнего боя повисла нехорошая тишина.
- Да ты такой же конченный мудак, ничем не лучше нас! - заржала голова старшего жреца и тут же получила очередной пинок в зубы.
Я оглядел хмурые лица своих подчиненных, внимательно смотревших на меня.
- Так, давайте без х*еплетсва! - мой голос прозвучал предельно серьезно. - Вы все здесь прекрасно знаете, чью задницу лизал этот хрен и кому он строчил доносы. И все вы знаете меня. Рано или поздно я бы все равно избавился от него потому, что он не мой человек в моем отряде! Человек, которому насрать на мою и ваши жизни! Который готов рисковать здоровьем тех, с кем идет в бой, будучи уверенным, что это сойдет ему с рук даже при самом говненом раскладе! И поэтому если кто-то из вас не готов поддержать версию о том, что этот мудила пал смертью храбрых в неравном бою с *банутыми маньяками-косарями, то ваше право. Но перед тем как идти к плешивому пердуну Яхако или к кому-то еще, советую все-таки сообщить мне о своем уходе из оперативной группы.
Я вновь обвел всех пристальным взглядом, и каждый из четырех бойцов, выслушавший меня, отвел глаза в сторону и, молча, вернулся к выполнению порученной ему задачи. Конечно, причина, по которой я привязался к Караме, была надуманной. Более того, его фокус с печатью отлично помог мне в битве. Платить за это смертью было черной неблагодарностью, но я никогда не был столь благороден, чтобы дать шанс человеку, которого уже считал своим врагом. Можно было не сомневаться, ни Тетсунаги, ни Асато не поверят в официальную версию смерти Караме, но мне на это было почти плевать. Усилить негатив в наших взаимоотношениях случившееся уже никак не сможет, а своей сиюминутной цели я добился. И этого мне пока вполне хватало.
Чтобы уже к вечеру доставить на место Иссея и груз, который он вынужден был волочь в одиночку, я отрядил всех кроме Кодзаки навстречу к лекарю. В ожидании их возвращения пришлось развлекаться художественным нарезанием на части тел немертвых жрецов и практиковаться в ругани с их "срубленными буйными головушками". Хотя мастеров фуиндзюцу в Югакуре особо не было, стандартные свитки для запечатывания тел погибших и различных мелких трофеев у нас имелись. Устроены эти штуки были так, что пользоваться ими мог даже тот, кто ни черта не смыслил в печатях. В один их таких я упрятал тело Караме, в другой - головы носильщиков и косы культистов, в качестве доказательства для даймё.
Небо успело подернуться алыми красками заката, когда несколько фигур приземлилось на прогалине неподалеку. Торуга и Цурумаки, отпустили Иссея, которого притащили сюда, подставив под руки седовласому с двух сторон свои плечи, и оглянулись по сторонам.
- А я уже грешным делом начал бояться, что до утра придется тут куковать! - раздался из-под развесистых лап старой ели мой голос.
Услышав от меня это вместо приветствия, медик лишь покачал головой и со стариковским кряхтением снял со спины, грохнув на землю, пузатую бочку. Тогу, шедший замыкающим в группе, бросил рядом сверток с лопатами.
- Я слышал Караме погиб? - лекарь потянулся из стороны в сторону, разминая хребет.
- Да, - коротко ответил я, гадая, что именно успели рассказать ему остальные.
- Бывает, - протянул Иссей и с недвусмысленным намеком добавил, - когда забываешь, кто у тебя непосредственный командир в отряде, а кто большой, но далекий начальник. В армии это дело привычное, сплошь и рядом встречается.
Слегка улыбнувшись, я кивнул медику в знак признательности за поддержку и указал на сваленные у дороги "шары", зыркающие на нас злыми глазами.
- А как ты оценишь такую добычу?
Иссей, проследив мой жест, немного нагнулся вперед, но тут же с резко отпрянул.
- Ни х*я себе!
Троица оперативников за спиной у лекаря довольно заржала. Об этом сюрпризе они его явно специально не предупредили, чтобы в полной мере насладиться реакцией.
- Они что... бессмертные? - удивленно посмотрел на меня Иссей.
- Почти, - хмыкнул я.
- А-а-а... А! - медик тоже довольно улыбнулся. - Теперь понятно, зачем ты заставил нас тащить в такую даль все это барахло.
Бочку, о которой и говорил наш командный врач, Тогу уже как раз заканчивал вскрывать. Сдернув герметичную крышку, бывший пират невольно вдохнул ядовитые испарения, вырвавшиеся наружу, и, громко закашлявшись, отскочил побыстрее в сторону. А я, тем временем, подхватил головы младших жрецов за волосы и направился к упомянутому металлическому сосуду, обшитому снаружи деревянными планками, чтобы придать ему вид самой обычной ничем не примечательной бочки. Не доходя пары шагов, я зашвырнул притихшие "кочаны" внутрь бидона. Сначала раздалось два громких всплеска, а затем из-за железных стенок грянула два болезненных вопля, очень быстро перешедших в какой-то хлюпающий вой.
- Что там такое, тварь?! - заорала голова последнего жреца, которую я, ввиду отсутствия волос, прихватил за ухо и тоже понес к сосуду, стенки которого теперь довольно зримо вздрагивали от того, что творилось внутри. - Что это?!!
- Концентрированная щелочь, - мой звериный оскал вылез опять сам собой, стоило мне только увидеть, как изменилось лицо на отсеченной "тыкве".
- Бл*дская мразь!!! Сучье семя!!! - еще успел выкрикнуть жрец, прежде чем его голова отправилась вслед за остальными.
С невозмутимым видом, я вернул на место крышку, пристукнул сверху по ней кулаком и плотно прижал все четыре защелки, не обращая никакого особого внимания на стоны, раздававшиеся изнутри.
- Жестоко, - заметил Кодзаки.
- Заслуженно, - поправил его Иссей.
- Я же, блять, обещал вам, что смерть этих ох*евших гнид будет долгой и мучительной, - добавил я и обернулся к остальным, не скрывая своем в голосе мрачного удовольствия.
- Так ты заранее знал? - спросил Торуга. - Еще до того, как мы вышли из Ю-но-Сато?
- Предполагал, но надеялся, что ошибусь. Не ошибся. П*здец как жаль. С другой стороны, мы неплохо управились. Но на х*й все это, блять. Ведь теперь у вас, драгоценные мои бездельники, впереди еще целая веселая ночь на то, чтобы разнести как можно дальше и закопать как можно глубже все это дерьмо.
Бойцы перевели взгляд на кучу из обрубков, в которые превратились к тому моменту тела кровавых жрецов, и не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, о чем они в этот момент подумали. В том числе, и в мой адрес лично.
С последним делом мы все-таки управились ближе к утру. Зарывать отдельный фрагмент каждого тела приходилось довольно-таки глубоко, чтобы не раскопали дикие звери. Об отсутствии в отряде специалистов по техникам стихийного Дотона каждый из землекопов успел пожалеть по несколько раз. Но халатности в этом вопросе я допускать не позволил.
Собравшись после ночного ударного труда на глухой полянке, мы, наконец-то, позволили себе нормально перекусить и отоспаться. Разумеется, кроме всего прочего, моих бойцов не могли не заинтересовать вопросы, напрямую связанные с Дзясином и его религией. В ответ на это я выложил им заранее мною заготовленную теологическую концепцию, представлявшую собой некую смесь бусидо, даосизма и такого довольно интересного заимствования из скандинавских верований, как Вальхалла. Народ, судя по задумчивому виду, проникся, но дальше разговоров дело пока не зашло. Мне, впрочем, торопиться было некуда. Сначала еще нужно было прояснить пару моментов с тем существом, реформацию чьего культа я активно затеял. Десяток свитков с приметными знаками и пара фолиантов, обтянутых черной кожей, успешно перекочевали из плетеных коробов убитых нами культистов в мои "трофейные" печати, так что материала для предстоящей работы должно было хватить с избытком.
Бочка со щелочью окончательно прекратила дергаться к следующему полудню.
* * *
Прежде, чем возвращаться в Ю-но-Сато, моя команда сделал небольшой крюк, завернув в столицу. Все-таки было совсем не лишним заслужить пару лишних баллов в глазах у Юмагавы личным отчетом и передачей свидетельств смерти безумных убийц, напавших на подконтрольное ему поселение.
Юимото-Оки был лишь ненамного больше бывшей Югакуре и куда менее оживленным местом, даже несмотря на наличие порта. В самой резиденции даймё, огороженной от центрального квартала двумя глубокими рвами с перекидными мостами, нас приняли вполне радушно и без задержек. Правитель страны явно остался довольным тем фактом, что проблема, слухи о которой уже начали расползаться по Ю-но-Куни, оказалась решена в недельный срок. Нас сердечно поблагодарили, премировали небольшими денежными подачками, посочувствовали о гибели товарища и отправили восвояси.
Примечательные моменты случились позже. Так, например, еще в поместье даймё ко мне в разное время подошло несколько человек, темы разговоров которых сводилась к тому, что о моих конфликтах со старостой Ю-но-Сато здесь уже всем известно, и многие в этом вопросе "искреннее хотели бы поддержать именно меня". Как я понимаю, тот факт, что Яхако наложил лапу на все доходы, вращающиеся вокруг нового поселения, очень не нравился придворным чинушам. Вот они, таким образом, и пытались найти хоть какие-нибудь меры противодействия. Правда, ничего радикального эти крючкотворы пока не задумали, предлагая мне в основном "держать связь" и "не забывать о друзьях в столице".
Куда интереснее оказалась встреча в шикарной закусочной, куда мы завалились после приема у Юмагавы, чтобы пообедать за счет премиальных. Пожилой благообразный тип, подошедший к нашей компании, представился личным помощником "Дзюмпея-сама", местного коммерсанта, занимающегося строительством. Насколько я знал через свои источники, этот делец, на самом деле, давно подгреб под себя весь строительный рынок не только в нашей стране, но и в соседней Шино-но-Куни. Репутация у Дзюмпея была не слишком чистая, сказывались дела с полубандитской "корпорацией" Гато.