Выяснив, что моему здоровью ничего не угрожает, я встала с кровати и задумчиво послонялась по комнате, решая, чем заняться. Есть хотелось ужасно. Неудивительно, если учесть, что вчера я не смогла проглотить ни кусочка. Еще раз обойдя комнату, я приуныла. Ни какого-нибудь местного аналога холодильника, ни гардеробной, ни завалящего шкафа. В общем, есть нечего, и переодеться не во что.
Как, интересно, во дворце организована жизнь гостей? Вряд ли они привозят продукты с собой. Хотя вещи, наверное, все же привозят. Ладно. Пленницей я здесь уже была, королевой тоже, а гостьей пока не пробовала. Вот и разберусь по ходу дела. Черт, как же есть охота… Когда я в очередной раз с тоской шарила по тумбочке, надеясь найти хотя бы огрызочек хлеба, дверь стукнула, и на пороге нарисовалась Ирада с традиционно кислым выражением лица. Она посмотрела на меня, скривив губы, но все же сказала:
– Утро доброе. Король желает видеть вас на торжественном завтраке вместе со всеми гостями. Уж не знаю, зачем это ему…
Откровенно говоря, эта гадкая тетка меня достала уже до крайности. И почему я не приказала отрубить ей голову, пока была королевой? Все мой мягкий и покладистый характер!
– А ты у него спроси, – ледяным тоном отчеканила я. – Может, услышишь нечто такое, что заставит вспомнить тебя о приличиях и правилах поведения слуг.
Ирада побледнела, сравнявшись по цвету с постельным бельем на моей кровати. Все сплетни, собранные по дворцу за сегодняшнее утро, видимо, всплыли в ее сознании, моментом включив на лице условно приветливое выражение, которое вкупе с ненавистью, на мгновение полыхнувшей в блеклых глазах, смотрелось неубедительно. И все же она приняла мой блеф за чистую монету. Похоже, точно знает, что король по возвращении сразу навестил меня в моей комнате. И свет не горел. Чем мы занимались и о чем говорили, осталось за кадром. Запросто могли и помириться, раз уж с утра он первым делом позвал меня на завтрак.
Ирада склонила голову в легком поклоне и вежливо продолжила:
– Служанки принесут вам наряд и помогут переодеться.
После чего покинула комнату, аккуратно притворив за собой дверь и оставив меня стоять среди комнаты с блуждающей на губах улыбкой. Но как только она вышла, улыбка разом съехала. Вот чему я радуюсь? Тому, что заставила вредную тетку понервничать? Так мне до этого не должно быть никакого дела. Как вообще до всего, что происходит в этом мире, потому что мне здесь осталось недолго. Скоро домой.
А пока придется мириться с ситуацией, какая она есть. Главное, чтобы Ирада не осмелилась приказать служанкам сделать из меня какое-нибудь болотное чучело.
Когда служанки внесли в мою комнату новое платье и разложили его на кровати, я ахнула. И пока они крутили меня, надевая кучу нижних юбок и прочей мишуры, я не сводила с него глаз. Ирада не осмелилась… Скорее всего, она вообще не имела к нему никакого отношения…
Это было удивительное платье. Легкое, воздушное, словно весенний ветер. Я подняла руки, и оно нежно скользнуло по ним, невесомо легло на плечи и заструилось вниз, стекая по широким складкам нижних юбок до самого пола, выгодно оттеняя кожу и делая еще ярче мои глаза. Отличное платье, прекрасное платье, достаточно простое, но при всей своей простоте и даже некоторой скромности – сокрушительно женственное.
Каждой девушке в жизни обязательно встречается оно, волшебное платье, одного взгляда на которое достаточно, чтоб сердце екнуло – мое! Так вот это было мое платье. Служанки покрутили меня так и эдак, споро оправляя наряд, усадили перед зеркалом и занялись волосами. Через час я уже подходила к тронному залу, украдкой заглядывая во все зеркала, попадавшиеся мне на пути. Щеки раскраснелись, глаза блестели, а губы были влажными и сочными, словно я только что наелась вишневого мороженого. Да, я выглядела отлично, словно всю ночь сладко спала, а утром вовсе не пыталась слечь с простудой. И откуда в коридорах взялось такое немыслимое количество зеркал? Видимо, их принесло сюда вместе с невестами.
По тронному залу порхали разноцветные стайки девиц, гомон стоял, как на птичьем базаре. Когда я зашла, многочисленные претендентки на королевскую руку и сердце даже не обернулись. Еще бы. Вряд ли кто-то так хорошо знает бывшую королеву в лицо, чтобы опознать ее с первого взгляда. Они и не опознали. Иначе бы точно не стали при мне меня же и обсуждать.
А то, что обсуждали и обсуждали активно, даже не подлежало сомнению.
– Представляете, днем вроде девица как девица, даже ничего из себя, а ночью превращается в чудовище, с клыками, рогами и копытами! В клетке держать приходилось! Король поэтому так быстро и развелся, – шептала одна.
– А я слышала, что она сама к драконьему камню за разводом пошла. Значит, в нем дело. В короле! Говорят, у него особенные пристрастия, ну сами понимаете… Жуткие! Такое вытворяет, что и не каждая потерпит, – стращала вторая.
Стайка дружно ахнула, кто-то недоверчиво фыркнул:
– Раз так, то что же ты тут делаешь? Сама зачем в королевские жены рвешься?
– А одно другому не мешает. Как говорится, закрыть глаза и думать о короне.
Мне, конечно, очень хотелось вмешаться в этот разговор и подтвердить ужасную репутацию короля какими-нибудь отвратительными россказнями, чтобы все эти чертовы куклы в панике улетели отсюда, роняя туфельки. Но… Зачем? Плохого от него я ничего не видела, а то, что сейчас изнываю от ревности, так сама и виновата.
Ему нужно семью создавать и жить дальше. Собственно, нам обоим надо жить дальше. Через какое-то время гомон стих, появился король и пригласил всех к столу.
Стол, надо сказать, был огромным. Меня распорядитель усадил в самый его конец, и короля я могла бы толком рассмотреть разве что в бинокль. Но даже по тому, что я видела, он не выглядел особенно расстроенным: улыбался, рассыпал дамам комплименты. Впрочем, держался со всеми ровно. А вот что я отлично видела даже безо всякого бинокля, так это высокомерно вздернутый носик Амнезизии Третьей в непосредственной близости от короля и ее совершенно неприличное для завтрака декольте.
И сколько бы я ни пыталась убедить себя в том, что меня это никак не касается, меня оно как-то касалось.
54
Никогда еще в моей жизни завтрак не был таким долгим и таким отвратительным.
Нет, к качеству угощений у меня по-прежнему не было никаких претензий, все отлично. Повара постарались на славу. Но вот общество оставляло желать лучшего. Все эти дамочки, которые изо всех сил старались произвести впечатление на короля, жутко раздражали, и приходилось постоянно напоминать себе, что меня это теперь уже совершенно не касается.
Я ревниво следила за тем, как общается мой бывший супруг со своей поклонницей. И ничего такого не выследила. Интересно, он нарочно велел меня посадить так далеко, чтобы я могла об их шашнях только догадываться, или это Ирада подсуетилась, убрала меня с глаз долой, чтобы не дай бог на короля не нашло помутнение и не вернулись прежние чувства?
Впрочем, о каких прежних чувствах можно вообще говорить? У него-то их и не было. Его большая любовь ко мне появилась лишь после свадьбы, по обязанности, можно сказать.
Когда завтрак закончился, и я с радостью вышла из-за стола. С королем мы так и не пересеклись. Я оказалась слишком далеко. Тем, кто на галерке, королевского внимания не перепало. Ну и не очень-то и хотелось.
У меня были кое-какие планы. Конечно, мне следовало отправиться в свою комнату, чтобы ждать выздоровления Коллисы и отправки домой, а ходить по коридорам замка и вовсе не стоило. Мало ли какую пикантную сцену я могу застать. Король теперь свободный человек и запросто может позволять себе всякие вольности. В общем, куда безопаснее для моего бедного разбитого сердца мне было бы сидеть смирно и не высовываться.
Но я соскучилась по драконышу. И мне очень нужно было с ним поговорить. Вчера такой возможности не выпало. Все-таки при Коллисе особенно не пооткровенничаешь. Значит, надо наверстывать упущенное сейчас, а то вдруг у той уже к вечеру пройдет насморк, или что там мешает ей творить транспортную магию. Я хотела посидеть рядом, послушать его рассказы про эти жуткие тренировки, про очередные вычитанные между строк драконьи премудрости, не особо в них вникая, просто слушая родной голос. Сыграть в те же драконьи нарды… Только теперь на какое-нибудь безобидное желание, чтобы не осложнять себе жизнь. Впрочем, какая разница, что делать, если можно быть рядом. Времени осталось так мало, и лучше его не терять.
Я шла по пустому коридору, погрузившись в невеселые мысли, и не сразу заметила, что все изменилось. Потянуло странным холодом, свет стал тусклым, размытым, мертвенно-лунным. Звуки стихли, совсем. Ни стука, ни разговоров, ни шороха. Лишь за спиной слышалось чье-то тихое дыхание… и вообще что-то незримо изменилось, будто теперь в воздухе была разлита тревога. Волосы на затылке встали дыбом, я обернулась и….
Из глубины коридора, на меня смотрели два горящих глаза. И они приближались, словно существо бесшумно неслось со скоростью курьерского поезда. Через долю секунды из полной темноты появилась жуткая зверюга, похожая на косматую собаку высотой в человеческий рост, с огромными мохнатыми лапами и светящейся пастью. То, что это не был какой-нибудь местный питомец или что-то другое столь же безобидное, стало очевидным сразу. Крик застрял в горле, от ужаса перехватило дыхание.
Здоровая махина с гулким рычанием неслась на меня. Скорость была такая, что я не успела ни отойти в сторону, ни спрятаться за выступ. Да что там, даже пискнуть не успела. Меня словно сбило с ног ураганом.
Я опрокинулась на холодный твердый пол и тут же сверху придавили тяжелые лапы. Я извивалась, пытаясь подняться, сбросить жуткую тварь с себя, но ничего не получалось. Махнула рукой, но рука прошла сквозь это существо, не задерживаясь.
Привидение!
Вот же черт! Это о них говорила Ирада! Живут в подвалах, в основном не опасны, на волю вырываются редко. Но если какая-то опасная тварь вырвется, может все тут разрушить.
Все эти мысли пролетели в одно мгновение, вдохнуть так и не получилось, и я почувствовала, как уплывает сознание.
55
Призрак придавливал меня к земле, и эта тяжесть разливалась по телу, не давая вдохнуть. От призрачного монстра веяло тоской и безнадегой, и я понимала: спастись невозможно.
Сейчас сознание меня покинет, а после капля за каплей покинет и жизнь. А я так и не успела поговорить с драконышем. Эта мысль была последней перед тем, как я начала проваливаться в густую тьму.
– А ну вон! – раздался строгий уверенный голос. – Исчезни!
Как ни странно, призрак послушался этого приказа, рассыпался в воздухе, распался на миллионы черных точек и исчез. Тут же тьма отступила, и в легкие с болью рванул воздух. Я надрывно закашлялась.
Король. Уж не знаю, что ему понадобилось именно в этом коридоре, но он появился как раз вовремя для того, чтобы меня спасти. Через мгновение меня подхватили сильные руки. Правильно, конечно, было бы упасть в обморок. Это ведь так романтично. Беззащитная девушка на руках у своего героя-спасителя. Но в обморок почему-то не падалось. Зато хорошо кашлялось. И разбирало любопытство.
– Что это была за штуковина? – хрипло спросила я, как только смогла говорить.
– Призрак, – просто ответил король. – Но форма у него странная. У нас ничего похожего не водится. Наверное, дух вытащил что-то из ваших воспоминаний.
Что-то не припомню, чтобы когда-либо сталкивалась с такой страхолюдиной. А впрочем… Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться, когда вспомнила. Ну, конечно! Здоровенная псина со светящейся пастью. Кто-то в детстве пересмотрел фильмов о Шерлоке Холмсе. Удивительный тут все-таки мир. Думала ли я, что когда-нибудь воочию увижу собаку Баскервилей? А вот увидела.
Мамочки… Хорошо, что именно ее. Я ведь столько страшилок за свою жизнь посмотрела…
Король нес меня по коридору, а я в ужасе представляла, какая пакость еще могла на меня напасть. Хлопнула дверь, я подняла голову и застыла, не веря своим глазам. Это была вовсе не моя скромная комната. Это был тот самый кабинет, где мы… Воспоминания обрушились со всех сторон, разнося в клочья остатки самообладания. Мучительно и болезненно. Сердце сжалось так, что казалось, и вовсе перестало биться. А король… А королю, похоже, было все равно.
Он уложил меня на тот же диван, и в его взгляде не промелькнуло ровным счетом ничего. Не то что любви и нежности, но даже какого-нибудь завалящего мужского интереса там не было. Он подложил мне под голову подушки, укрыл пледом, коротко бросил: «Возможно, будет немного знобить, это не страшно», – и стремительно покинул кабинет.
От неожиданности я приподнялась, опираясь на локти. Вот так, значит?! Приволок, закутал в одеялко, сказал «смотри, не замерзай», а сам пошел дальше развлекаться с какой-нибудь Амнезией. Негодяй! Я вытащила из-за спины подушку и с яростью запустила ее в захлопнувшуюся за бывшим мужем дверь.
А потом легла и уткнулась носом в спинку дивана, мечтая умереть. В груди болело. Так резко и остро, будто лопнуло сердце. И вовсе непонятно почему я до сих пор жива. Ведь нельзя же жить без сердца?
Конечно, стоило бы подняться и пойти в свою комнату. Остановило меня одно. Идти-то надо по коридору. Кто знает, кого я там могу встретить. Кинг-конга? Фредди Крюгера? Или огнедышащего дракона? Впрочем, как раз-таки драконы тут встречаются на каждом шагу.
А потом меня действительно начало знобить. По-настоящему! Так, будто королевский кабинет разом превратился в морозильную камеру. Зуб на зуб не попадал. Я натянула на голову плед и поджала ноги, сворачиваясь калачиком. Теплее не стало…
А этот негодяй бросил меня одну. Мог бы хотя бы сесть рядом, приобнять, уже теплее было бы. Я как раз придумывала гневные эпитеты для своего бывшего мужа и его нынешних подружек, когда дверь открылась.
– Это кто тут у нас жертва? – раздался незнакомый старческий голос. Таким тоном обычно говорят педиатры. – Кто у нас призраком укушенный?
Я вылезла из-под пледа и увидела, как в кабинет вошел он, драконий король, в обществе какого-то старичка. Ясно, значит, их величество не совсем потеряли совесть и ходили не с девицами развлекаться, а звать доктора.
– Сейчас все поправим, – дядечка достал из мешочка что-то похожее на пепел и щедро сыпанул мне на голову.
Да уж, а медицина здесь, кажется, не слишком далеко шагнула. Впрочем, в защиту местных медиков можно сказать, что у меня на родине человека, который заявит врачу, что на него в драконьем замке напал призрак собаки Баскервилей, лечить будут вовсе не от укусов.
Так что в принципе все складывается неплохо.
– Ну как? – спросил добрый доктор.
Я прислушалась к себе и обнаружила, что уже не отстукиваю зубами чечетку и вообще чувствую себя гораздо лучше. Что за пакостью он там меня посыпал, я не знаю, и, откровенно говоря, знать не хочу. Но, похоже, она сработала. Может у него и от сердца что-нибудь есть? От разбитого?
– И что теперь? – мрачно спросил король. – Я не очень разбираюсь… На моей памяти призраки в замке ни на кого не нападали.
– Ничего особенного, – с поучительным видом сказал врач, – теперь покой, сон и теплое питье. Следите, чтобы она пила хотя бы каждый час. И все будет хорошо.
– Благодарю вас, – сказал король и проводил целителя до двери.
Я вздохнула: ну вот, сейчас он приставит ко мне какую-нибудь служанку-поилку, а сам вернется к гостям. Вернее, к гостьям. В отношении меня он свой долг хозяина замка выполнил.
Король вышел за дверь, даже не попрощавшись, и теперь уже у меня на глазах выступили самые настоящие слезы. Вот и все, вот и поговорили. Вот не буду из-за него плакать. В конце концов, он же не виноват в том, что меня не любит. Он и с самого начала не особенно-то в любви клялся. Женился по принуждению. Так что вполне нормально, что без магии все его пылкие чувства, которые он неоднократно мне демонстрировал – в том числе и на этом самом диване, – куда-то делись.
Я вытерла слезы подушкой и мрачно подумала, что если он пришлет ко мне эту злобно торжествующую Ираду, я сама спущусь в подвал, и пусть собака Баскервилей, или что там у них еще в ассортименте, меня доест.
Дверь открылась, и на пороге появилась не Ирада, и не какая-нибудь из ее подчиненных, а король. В руках у него был огромный кувшин. Он налил в стакан какую-то жидкость, молча протянул мне.
Я сделала глоток. Кисленько, что-то вроде воды с лимоном.