Подоспевшие инженеры в категоричной форме говорили, что кораблю сейчас не до перемещений. Малейшее движение грозит сместить баланс носовой части. А в этом случае она даже не отломится, а завалится набок, превратившись в циклопический якорь и попутно внося дикие нагрузки на конструкции остального корпуса. Как итог - возможны образования новых пробоин, разгерметизация отсеков и прочие неприятности. Инженерная служба рекомендовала погасить пожар, а затем уже разбираться с остатками носовой части.
Капитан Роджерс уныло отрапортовал, что в его ведении остался один безусловно исправный самолет, а также два вертолета и три самолета, которые можно отнести к категории "подлежат восстановлению". Впрочем, беспилотных аппаратов, равно как и боеприпасов, вполне хватает для проведения постоянного облета местности и локальных зачисток чего-нибудь.
Механик Джонс браво доложил, что с ходовой частью корабля все в порядке, а единственный реактор не получил никаких повреждений.
Следом за этим десантники рассказали о потере большей части состава в ходе десантной миссии и ударов врага по кораблю. Вся техника, принадлежащая десанту, была либо безвозвратно потеряна, либо находилась в состоянии, близком к этому. Собственно, кроме моторных лодок и нескольких хамви, не участвовавших в высадке, на ходу ничего больше не было.
Сообщения продолжали поступать. Копились потери в боезапасе, технике, людях. Ушатом холодной воды пришло сообщение от доктора Кокс - госпиталь, целиком, в составе практически всех врачей и всех пациентов, превратился в сборище ледяных статуй. Промороженный участок корабля на удивление быстро, буквально на глазах, оттаивал, но людей это спасти уже не могло. Теперь Терон был однозначно старшим офицером и не имел ни малейшего шанса дождаться возвращения на мостик Шефа.
Долбаный черный кот оставил после себя еще один труп.
Станция мониторинга доложила о трех группах выживших людей на берегу. В общей сложности - четырнадцать человек.
Один из спутников предупредил о приближающемся к данному участку планеты каменном обломке, который, предположительно, упадет в океан милях в пятидесяти от авианосца через час с небольшим и однозначно поднимет очередную серьезную волну. Если судить по его размерам.
А волна сейчас принесет кучу проблем. Коммандер с ожесточением потер виски и продолжил читать и смотреть сообщения.
- Ну вот и приплыли. Твою налево... - датчики радиации недвусмысленно показывали резкое изменение ее уровня при приближении к поврежденной носовой части. Терон до последнего не хотел думать о такой возможности, но ядерные заряды, попавшие под удар, явно получили повреждения. Причем, судя по возросшему фону, повреждения значительные.
Коммандер живо представил себе скромный ядерный взрыв на борту корабля и промокнул холодный пот. Похоже, цепляться за все еще прикрепленный к основной части корабля огрызок категорически нельзя. Более того, нужно его как-то окончательно отрезать и оставить в стороне.
Рональд запретил себе думать о том, что внутри покореженного, горящего, фонящего радиацией металлического сооружения, некогда бывшего частью его авианосца, могут оставаться живые люди.
Спасение всех важнее спасения части.
Он провел короткий брифинг с инженерами и десантниками. Каким-то образом нужно было оторвать пораженную часть от организма и он мог представить себе только один способ - с помощью кучи взрывчатки, натыканной по периметру оставшейся перемычки.
Адам Кошрайбер, боевой пловец. 3743.
В этот раз на задание приходилось выбираться из довольно узкого аварийного шлюза. Кому-то из его отделения повезло сильнее, но ему достался именно этот выход.
Сам Адам вполне мог обойтись и более тесным отверстием, но здоровенный ящик с накрученными вокруг него для придания нулевой плавучести баллонами - это не гибкое человеческое тело.
К тому времени, когда он, проклиная все и вся, вытащил-таки свой груз из шлюза, остальные наверняка уже приступили к монтажу.
Ящик, покинув пределы корабля, мгновение повисел в неподвижности, а затем, медленно, но очень целеустремленно, отправился к поверхности. Адам, чертыхнувшись, заработал ластами, пытаясь утащить его обратно на глубину. Чертова уйма взрывчатки, всплывающая прямо посреди горящего нефтяного озера, совершенно не вписывалась в его планы.
Спустя пару минут упорного труда и один аккуратно проколотый баллон, он добился того, что груз начал тонуть. Это было лишь чуть лучше груза всплывающего. Но, по крайней мере, включив турбину, расположенную у него на спине, он все же смог его контролировать и медленно потащил в сторону цели.
Около перемычки, которую требовалось взорвать, копошилось еще несколько фигурок в водолазных костюмах, что-то вымеряя и таская туда-сюда такие же ящики, как и у него.
Кошрайбер, продолжая волочь за собой непокорный груз, перевернулся на спину, лицом к поверхности, украшенной всеми цветами оранжево-красной части спектра.
"И вы всерьез верите, что мы сумеем все это взорвать?"
Борт авианосца уходил вниз метров на десять-двенадцать, вверх примерно на столько же - до поверхности и еще чуть выше. Конечно, неведомый враг, располовинивший корабль, проделал наибольшую часть работы. Но оставалось тоже немало...
Добравшись до места назначения, Адам присобачил магнитом ящик к корпусу и в темпе начал освобождать его от зарядов. Продолговатые мины при первичной активации намертво примагничивались к кораблю, ожидая только команды на подрыв.
Наконец, контейнер опустел и был отпущен на волю, к поверхности. Цепочка мин выглядела пугающе жалко по сравнению с громадой корпуса. Даже с учетом того, что его коллеги тоже не филонили, а кое-кто уже тащил следующую партию.
Пловец вздохнул, выпустив пару пузырьков воздуха, и отправился за следующим ящиком. Его отчасти утешало то, что внутри самого корабля сейчас надрывались еще менее удачливые люди - кому-то нужно было аккуратно разрезать все внутренние конструкции, невзирая на полыхающее вокруг море, жару и духоту. А времени, если судить по словам коммандера Терона, оставалось совсем немного.
Второй ящик удалось выволочь заметно быстрее - сказался опыт. С плавучестью в этот раз ничего не напутали и в итоге Адам разместил новую порцию мин чуть ли не в два раза быстрее.
Поставив последнюю, он глянул на тускло светящийся циферблат часов. До момента, определенного, как "экстренный отход", оставалось еще двадцать минут. Хотелось бы, конечно, посмотреть на дело рук своих, но, если остаться под водой, гидравлический удар оставит от тебя только воспоминания.
Остальные пловцы, заканчивая установку, быстро уплывали из опасной зоны. Адам, еще раз внимательно глянув на цепочку зарядов, последовал за ними.
"Барак Обама", авианосец. 3742.
Где-то далеко, за горизонтом, прочертив дымную полосу среди легких облаков, в океан обрушился метеорит. Он не был настолько большим, чтобы вызвать кардинальные перемены в климате, наклоне планетарной оси или хотя бы поменять ближайшую к месту падения береговую линию. Но его размеров вполне хватило для того, чтобы вызвать небольшой локальный катаклизм. Впрочем, падение в океан заметно сгладило последствия. Хотя волны по сторонам разошлись.
В полусотне миль от падения метеорита, находясь в громадной луже горящего топлива, стоял покореженный авианосец и с тревогой ожидал подхода этих волн.
Все приготовления были произведены, снаружи по периметру перемычки находилась цепочка мин, изнутри же переборки, ребра жесткости, палубные перекрытия были немилосердно прорезаны. Ящерица готовилась отбросить хвост.
Мостик отдал приказ.
Почти полторы сотни мин, объединенных в одну сеть, взорвались практически одновременно, взметнув по бортам корабля высокие фонтаны воды, смешанной с горящим бензином, соляркой и керосином.
Поток огня, мгновенно пройдя сквозь кажущийся несокрушимым корпус, метнулся по оставленным для него пустотам вглубь перемычки, испаряя по пути попадающиеся навстречу препятствия. Гигантская огненная подкова в течение нескольких мгновений своей жизни практически начисто отделила списанный нос корабля от остальной его части. И погасла, уступив дорогу морским водам, ворвавшимся в образовавшиеся проемы.
Все еще горящий нос корабля, потеряв единственную опору, поддерживающую его асимметричную тушу в вертикальном состоянии, вздрогнул и начал медленно валиться на левый борт, попутно окончательно обрывая хрупкие металлические ниточки, все еще связывавшие его с остальной частью авианосца. Падение все ускорялось и, наконец, огромное металлическое сооружение, окончательно освободившись от уз прошлого, рухнуло в воду, расплескав в очередной раз огненное озеро.
Гравитационный удар и череда внутренних взрывов не дали ему ни шанса - уже через минуту, набрав полные внутренности воды, нос "Барака Обамы" бесславно ушел вглубь океана.
Глеб Аксенов, консультант. 3412.
Глеб до последней минуты не без оснований считал себя счастливчиком. Ему удалось пережить все три страшных удара, обрушившихся на авианосец. Его не сбросило в горящее море и не размазало гравитацией по палубе. Его не убило взрывами боеприпасов. Более того, когда все вокруг превратилось в огненный ад, ему уже удалось спуститься на две палубы вниз и найти герметично закрывающееся холодильное помещение, в котором уже прятались полтора десятка человек. И его даже впустили внутрь.
Дальше удача немного отвернулась от консультанта. Огонь добрался до внешней стороны двери в их закуток и теперь весело плясал там, пожирая все, что только можно. Благо, иллюминатор в двери позволял рассмотреть все очень даже хорошо.
Через некоторое время один из спрятавшихся, по-видимому, тот, в чьем ведомстве и находился отсек, обнаружил, что холодильные установки работать перестали - очевидно, оказались повреждены внешние источники энергии.
Глебу, как человеку, имевшему хоть какое-то отношение к начальству, пришлось несколько раз рассказывать, что произошло.
Матросы и обслуживающий персонал, представляющие собой всех собравшихся в отсеке, слушали, разинув рты, но явно не верили. Впрочем, Глеб их понимал - это он был в курсе всего, находясь в диспетчерской зенитного комплекса, а им здесь явно никто ничего не докладывал.
- Но нас же вытащат, верно? - в двадцатый раз спросил испуганный чернокожий паренек.
Глебу очень хотелось двинуть ему в зубы, чтобы не задавал одни и те же вопросы, но приходилось сдерживаться. Внезапно он понял, что сейчас, в этом отсеке, он самый старший по должности и командование, а равно и ответственность, лежат именно на нем.
- Пожар распространился слишком сильно, так просто его не потушить. Придется подождать...
Через час на руке одного из матросов начали пищать модные часы. Матрос, некоторое время хмурился, не понимая, в чем тут дело, потом разобрался.
- Пишет, что уровень радиации достиг ста микрорентген в час... Что это еще такое?
Глеб похолодел, начиная понимать, что с этого времени их шансы оказаться спасенными начинают стремительно падать.
- Откуда здесь радиация... - начал было говорить еще один матрос, но хлопнул себя по лбу и воскликнул: - ну конечно, ядерные заряды! Счастье еще, что они не взорвались.
Судя по всему, остальной народ, равно как и Глеб, его счастья не разделял. Уровень радиации неуклонно повышался, нервируя обладателя навороченных часов и еще больше - испуганного паренька.
Глеб, экономя силы и спасаясь от разговоров, улегся на холодном полу и сделал вид, что засыпает. А через пару минут, неожиданно для себя и действительно уснул. Видимо, сработала старая, давно, казалось бы, позабытая солдатская привычка - спать в любых обстоятельствах, пока есть возможность.
Пробуждение было странным и неожиданным. Весь отсек ощутимо встряхнуло, а затем пол медленно начал заваливаться в сторону. Глеб, еще толком не проснувшийся, с недобрыми криками покатился по полу и остановился только у дальней стены. Там же оказался и весь остальной народ.
- Что это было?
Отсек содрогнулся еще раз и пол окончательно перешел в вертикальное состояние. Сверху на Глеба упал какой-то ящик, больно ударив по голени.
- Смотрите! - крикнул кто-то. - Мы тонем!
Консультант, поднявшись на ноги, глянул в дверной иллюминатор. Огня за дверью больше не было. Точнее, были его жалкие остатки, быстро гаснущие под напором прибывающей воды. Глебу внезапно отчаянно захотелось закурить. И проснуться.
Обладатель роскошных часов некоторое время рассматривал циферблат, а затем с недоумением и обидой в голосе спросил:
- Показывает, что мы в ста пятидесяти футах под водой... Уже в ста восьмидесяти... Связь со спутником теряется... Что все это значит?
Консультант отвлекся от мыслей о сигаретах и внезапно обнаружил четырнадцать пар глаз, с испугом и надеждой смотрящих на него. Мысленно сплюнул.
- Ну, что вы на меня смотрите... Хотите жестокую правду? Мы - в железном гробу идем ко дну. Почему так получилось, я не знаю. Или появились еще неприятели и весь авианосец идет ко дну вместе с нами, или же нашу часть отделили от остального корабля, бросив на произвол судьбы. Здесь была утечка радиации, взрывы... Скорее всего, чтобы не было угрозы для остальных, капитан так и поступил.
- Но... они не могли... - темнокожий паренек чуть ли не плакал. - Вы говорили, нас спасут!
- Я ошибался. И я, если ты забыл, иду ко дну рядом с тобой, так что не нужно истерик.
- И что нам теперь делать? - спросил кто-то.
Глеб мрачно усмехнулся.
- Придумать, как умереть. Выбор, правда, небольшой. Можно задохнуться здесь медленно, а можно открыть дверь и задохнуться быстро.
- Не получится, при такой глубине там такое давление, что мы ее просто не сможем открыть...
Какие все умные. Умирать Глебу не хотелось. Тем более - умирать долго и мучительно от удушья. Происходи дело в родных морях далекой Земли, он бы еще потерпел - чем черт не шутит, вдруг и спасут...
Почувствовался легкий толчок и стены отсека немного сменили ориентацию в пространстве.
- Похоже, мы на дне.
- Глубина восемьсот тридцать футов! - тут же доложил матрос с часами.
Двести пятьдесят метров - это приговор. Сюда не доплывут аквалангисты, сюда не отправят спасательных роботов... Да и глубоководных роботов, насколько знал Глеб, на авианосце не держали.
Самим им точно не выбраться.
Консультант улегся на наклонную поверхность, когда-то бывшую стеной, подложил под голову руки и, абстрагировавшись от тихих испуганных голосов, слышащихся рядом, принялся вспоминать далекую родину, шум березовых рощ и пение птиц. Как назло, вместо прекрасных соловьиных трелей, вспоминалась только незатейливая повторяющаяся песенка зяблика.
Ему показалось, что дышать стало немножко труднее.
Тони Хоук, оператор CNN. 3412.
Тони мчался прочь от берега, как испуганный заяц.
Вокруг него, сосредоточенно пыхтя, бежали остальные люди.
Несмотря на то, что Тони первым осознал грозящую им всем опасность и бросился вглубь материка, тренированные военные постепенно нагнали его, а теперь уже начали и уверенно обгонять. Только старик-десантник не выдерживал общего темпа и немного отставал. Впрочем, Тони чувствовал, что скоро он сам, растеряв остатки сил, рухнет на землю изможденной тушкой, не способной сделать больше ни шага.
Волну он заметил, когда она приподняла маячивший вдалеке авианосец. Еще секунд десять ему понадобилось, чтобы понять, что к чему и захотеть поскорее смыться с пляжа. Расстояние от пляжа до авианосца - около трех миль. Значит, у них есть всего несколько минут на то, чтобы убраться от берега куда-нибудь повыше.