Тьен вынул из кармана еще один медячок, подбросил в воздухе, и ловкая зверюшка поймала его налету. Протянула билетик.
- Лучше бы прибыль, - недовольно буркнул парень. Ему досталась встреча с любовью всей своей жизни.
- Еще! – запросил, хлопая в ладоши, мелкий.
Дал еще монетку – вытащить билетик для Шута. Лансу перепала «Счастливая весть». Что ж, может быть, не все бумажки врут.
- Что там «мертвяк»? – перво-наперво узнал Валет у приятеля, когда, обойдя ярмарочное поле, свернули к мосту, не к тому, по которому пришли, а к другому, выводящему к фабричной заставе, перешли его и устроились за столиком в маленькой рюмочной. - Объявляется?
- Объявляется, - не порадовал ответом Ланс. – Сам не видел, но слыхал: все расспрашивает о тебе. Так что сиди пока, где сидишь, возвращаться не спеши.
- Возвращаться я вообще не собираюсь, - огорошил товарища вор.
- Ясно, - хмуро выговорил тот, помолчав с минуту. – Новую жизнь решил начать. Новое дело. И напарника нового уже нашел.
- Я и о старом не забыл. - Тьен выложил на стол глянцевую карточку. – Вот. И вот. – Положил рядом тоненькую пачку денег. – На первое время. Прибарахлишься, костюм новый возьмешь, тулуп свой на что приличное сменишь. Подстричься бы тоже не мешало. А потом пойдешь по этому адресу. Местная контора фирмы «Анстон и Вивер». Я узнавал: им нужны сотрудники, особенно сейчас, в преддверии праздников. Предпочтительно молодые люди, общительные, предприимчивые, готовые преодолевать большие расстояния и небольшие трудности ради будущего успеха. – Эта фраза значилась в объявлении о приеме на работу, и отчего-то врезалась в память.
- А фишка в чем? – спросил Ланс, успевший упрятать в карман деньги.
- Интересная, а главное, честная работа, большие перспективы. Разве этого мало? На первых порах поработаешь в городе. Внесешь залог - смотри, чтоб осталось с того, что я тебе дал, - получишь товар на продажу и рекламные образцы. В основном книги и всякая хозяйственная мелочевка, я не уточнял. Выберешь район поприличнее, будешь обходить дома и магазины, искать покупателей или возможных заказчиков. Язык у тебя подвешен хорошо, справишься.
- Не понял. – Шут нахмурился. – За товар сначала нужно самому заплатить? Не взять и продать, а купить и продать? По-честному, говоришь?
- Ну да, - растянул с ухмылкой Валет. – Будем из тебя порядочного человека делать. Будем, Люк?
Он обернулся к ребенку, но покуда взрослые тянули дешевое вино, малыш, пригревшись в тепле рюмочной, задремал в салазках.
- Зачем из меня кого-то там делать? – громко возмутился Ланс.
Пришлось на него шикнуть.
- Вор из тебя, что из индюка орел, - без обиняков выдал другу Тьен. – Без меня в слободе долго не продержишься. А эта работенка для тебя в самый раз. И платят неплохо – хватит, если снова все в карты не спустишь.
- Все равно не понимаю, - упрямо повторил белобрысый.
Не понимает он! Прямо ведь сказано, не прокормишься воровством. А пуще того – не сегодня, так завтра погоришь. И не жди, что колода вступится, чай, не козырь.
О козыре он тоже хотел спросить, но если б Ланс что знал, уже сказал бы. А сейчас нужно было что-то с самим Лансом решать. Шут даже не отдавал себе отчета в том, что в последние годы живет исключительно за счет более ловкого и удачливого приятеля, а Тьен никогда бы не подумал его этим попрекнуть. Это ведь нормально, когда заработанное тащат в семью и делят на всех? А его единственной семьей был Ланс. Потому и не мог он сейчас просто уйти, оставив того на произвол судьбы. После встречи с коммивояжером появилась идея, может, и не лучшая, но пока и она сгодится. Да и Манон порадуется, та давно дружка пилит, чтоб нормальную работу нашел.
- Чего тут понимать? – переспросил вор, глотнув дрянной кислятины. – Походишь по домам с товаром. В приличных районах потрешься, поосмотришься…
- Так ты и правда серьезное дело надумал! – обрадовался Шут. – Какое? На сколько потянет? Выкладывай!
- К серьезному делу серьезный подход нужен, - осадил его Тьен. – Сперва постарайся, чтобы тебя взяли. А когда возьмут, чтоб на второй день не поперли. Поработай с месяц… Мне пока со своими проблемами разобраться надо, но время терять не будем. Понял?
- Понял. – Ничего не понял, но истово закивал белобрысый. – Но ты хоть скажи… Хоть что-нибудь скажи! Где осел? Чем занимаешься? Пацан откуда?
- Пацан? – Тьен поглядел на спящего ребенка и честно ответил: - Моей хозяйки брат. Квартирку я снял в тихом районе, живу себе, не высовываюсь.
- Это правильно, - одобрил Ланс. – А хозяйка, что? Хорошенькая?
- На любителя, - и тут не соврал он. – И готовит не ахти как – у Манон вкуснее.
- Ну, дык! – расплылся в улыбке Шут. – Манюня у меня – сокровище. Двести фунтов чистого золота!
- Вот и иди к ней, - порешил Валет. – А то подумает еще, что к девке по записочке побежал. Ты же ей не говорил обо мне?
Белобрысый замотал головой, но Тьен по глазам понял: проболтался. Не оттого, что язык за зубами держать не умеет, или Манон такая настырная, что всю правду выпытает, а оттого, что не заведено между ними друг дружке врать. Ланс даже в похождениях своих неизменно каялся. Глупо, но, наверное, такая уж любовь.
- Ладно, - махнул он рукой на стушевавшегося приятеля – С работой разберешься в три дня? Значит, на четвертый встретимся. В слободу уже не приду. Так с тобой договоримся…
Глава 7
На обратном пути заскочил в кондитерскую, купил, как и обещал, конфет спящему в салазках напарнику. А за два квартала до дома нежданно-негаданно сбылось вытянутое обезьянкой шарманщика предсказание. В первый миг Тьен просто стал, как вкопанный, и дыхание перехватило, а во второй понял: вот она – любовь всей жизни.
Казалось, вечность можно смотреть на нее, любоваться идеальными формами и теряться мыслями в плавных изгибах линий, с наслаждением вдыхая ни с чем не сравнимый запах. Но если бы набраться смелости или наглости, подойти, коснуться рукой. Ощутить скрытую под внешним глянцем силу, почувствовать вибрацию пламенного сердца…
Нет, это был далеко не первый автомобиль, увиденный Валетом. Но то все были какие-то уродцы. Хромоногие доходяги, кашляющие вонючим дымом. Даже те из них, что весьма сносно катили по улицам, умудряясь не подпрыгивать на каждом камушке и не пугать жутким ревом детей и бродячих кошек, и в подметки не годились этому… этой красавице. Невероятной, роскошной...
Вслед за любовью пришла и ревность. Скрипя зубами, вор смотрел, как легко она распахнула дверцу сбежавшему со ступеней банка юнцу. Как заурчала, завелась с нескольких касаний. Дымные калеки так просто не сдавались: рычали и шипели, прежде чем сдвинуться с места хоть на ярд. А эта… Э-эх…
Дивное видение сопровождало его вплоть до самого дома, целиком и полностью захватив мысли. Но стоило распахнуть калитку, как грезы враз улетучились, уступив место мрачной реальности.
Реальность – мрачнее некуда - сидела на крыльце. Когда он вошел во двор, волоча за собой салазки со спящим мальчишкой, она отняла ладони от зареванного лица, поднялась, утерла глаза и шмыгнула покрасневшим носом.
- Где были? – Девчонке хватило ума и выдержки, не заголосить и не напугать криками брата. Но приглушенный хриплый голос звучал зловеще.
- Гуляли, - ответил Валет.
- Где? – повторилось требовательно.
- На ярмарку ходили, - и не подумал соврать он.
- Через слободу? – под припухшими от плача веками сверкнули злые огоньки.
- Ну и что? – не сдавал позиций Тьен. – Малого я накормил, на морозе все время не торчали, погреться заходили.
- Ясно.
Софи подошла, присела рядом с саночками и погладила малыша по щеке, то ли разбудить, то ли проверить, не закоченел ли, и Люк тут же открыл глаза.
- Здравствуй, солнышко, - улыбнулась ему сестра. – Хорошо погулял?
- Холосо! – С мальчишки в мгновение сон слетел. – Мы с напалником на дело ходили! Даеко!
- На дело, значит? – бросив на вора злобный взгляд, повторила девчонка. – И как, успешно?
Выслушала сбивчивый отчет о прогулке по слободе и ярмарочному полю, о пирожках, конфетах, смешной обезьянке, большой прибыли и каком-то дяде и без предупреждения резко рванула привязанную к салазкам веревочку, другой конец которой Тьен все еще сжимал в ладони.
- Держи, твое. – К удивлению парня она достала из кармана сложенную вчетверо банковскую бумажку. – Это то, что ты наперед дал, и за уголь. Когда из лавки вернусь, чтобы тебя тут не было.
И не дав ему ничего сказать, потащила салазки к калитке.
- Эй, ты чего завелась, подруга?
Нет ответа.
Валет оббежал сердито сопящую девчонку и перегородил ей выход со двора.
- В чем проблемы?
- Не было тебя, не было проблем, - буркнула она негромко, чтобы Люк не слышал.
- Ну погуляли мы, что такого? – искренне недоумевал вор. – Я же сказал: брат твой не голодный, не замерший. Все, как для родного: пирожки-конфеты, в кустики сводить… А ты меня, здрасьте-пожалуйста, из дому гонишь.
- Не нужно было его в слободу тащить, - так же тихо и так же зло проговорила Софи. – Мы в твои дела не лезли, так и не надо было Люка в них втягивать.
- Да кого я куда втягивал?!
- В речке давно купался? Скажешь, моему брату с тобой ничего не грозило?
Сказал бы, да вдруг запнулся. А девчонка, и откуда сила взялась, оттолкнула его с дорожки в сугроб и вытащила салазки за калитку.
- Назад с квартальным пойду, - предупредила она, остановившись на секундочку. – Понял? Так что, пока время есть, собирай вещи и уходи.
- Куда? – по-настоящему растерялся вор.
- Куда хочешь.
Вот же стерва!
Тьен в сердцах сплюнул под ноги.
Ладно бы скандал устроила, поорала чуток: визгливые бабы, они отходчивые. Так нет же. С характером девка! И голова у нее тоже варит. Испугалась за малого, поревела, а потом подумала. И верно, если разобраться, подумала. Узнал бы его кто в слободе, жандармы или «мертвяк» тот же, и если б сразу не сцапали, пришлось бы ноги уносить, а «напарника» наверняка бросить. Валет, конечно, не сволочь последняя, но что бы тому малому сделалось? В караулку отвели бы, потом в приют какой передали. Нашелся бы со временем. Правда, на кой жандармам пацан? Могли и не заметить, на улице остался бы…
Да, если с этой стороны посудить, не такая уж хорошая идея была, с Люком в слободу идти.
Но не случилось же ничего?
А его сразу за дверь выставляют!
И куда пойдешь? Нет, место-то найти можно. Но чтоб вот так: район приличный, домик уютный, хозяйка… А ничего так хозяйка: убирала, готовила, стирала, когда надо. И лишних вопросов, в самом деле, не задавала. К тому же – и он об этом всегда помнил – Софи его в тот вечер раненого с мороза притащила, спасла. Дважды за всю жизнь Валета спасали, в первый раз Ланс, во второй эта девчонка, и при том, как сложно он сходился с людьми, подобное дорогого стоило.
В общем, не хотелось ему съезжать. И он решил, что останется.
В лавку Софи пришла заплаканная, запыхавшаяся. Задержалась дольше отпущенного, торопилась. А слезы? Так как же тут не плакать? Еще вчера все хорошо было: и деньги есть, и кладовая продуктами полна, и платье вот новое…
Но будет уже, пожировали чуток, и хватит. И без квартиранта проживут! Не так вольготно, зато спокойнее. У него же ни ума, ни совести: надо ж было такое придумать – Люка по бандитским своим притонам потащить! Правда, братишка про притоны ничего не рассказывал, про парк только, про обезьянку, да про то, сколько он вкусностей сегодня слопал. Но где ему, маленькому, понимать, как оно на самом деле? Сегодня обезьянки, а завтра – девки непотребные. И не в слободе, а в их доме! И как она сразу не подумала, чего еще от щедрого жильца ждать? Знала ведь, откуда этот Тьен взялся, видела еще летом, да и слышала кое-что. Так что правильно погнала его.
Только не нужно было гордячку из себя строить и плату возвращать.
- Отцу срочно уехать пришлось, - сказала она хозяину, объясняя сразу и задержку, и то, что привела с собой Люка, и зареванные глаза.
Господин Гийом отнесся с пониманием: у самого три дочки. Только ни одна из них не вставала до рассвета и не возилась весь день в лавке.
- Ничего, как уехал, так и назад приедет. Главное, что не забывает вас. А ты мне, Софи, пока вот что…
И работы надавал - до вечера не управиться. Наверное, чтобы лишними мыслями себя не изводила.
Жалко, не получалось. Чем ближе к концу, тем больше думала, как домой идти станет. Правда, что ли, квартального позвать? А сказать, что? А может, придут они с Люком, а там уж и дома нет: разозлится изгнанник этот и спалит все подчистую?
От тревог оторвал звон дверного колокольчика, но кто вошел в лавку Софи, продолжая разбирать товар, не видела.
- День добрый, - поприветствовал покупателя хозяин. – Подсказать что-нибудь?
- Подскажите, уважаемый, - ответили ему негромко. – А то сам я уж не знаю, как и быть.
Девочка испуганно юркнула под прилавок: такого она себе даже не представляла.
Люк, услыхав знакомый голос, наоборот, хотел было выбраться из своего закутка, но она махнула ему рукой и приложила палец к губам. Малыш с улыбкой закивал. Верно, решил, что это какая-то игра.
- Буду рад помочь, - отозвался с готовностью лавочник. – Товар у нас весь свежий. Свежайший, я бы сказал.
«Кроме орехового печенья», - машинально подумала Софи. В коробке осталось не больше фунта, но уж две недели не могли сбыть и это.
- Да тут такое дело… - Из своего укрытия девочка слышала, как скрипит пол под расхаживающим туда-сюда парнем, и видела его скользящую по полкам тень. – Я комнату неподалеку снимал. А сегодня с хозяйкой разругался, гонит меня теперь.
- Мы тут вообще-то харчами торгуем, - смутился такому признанию господин Гийом. – А если вам жилье найти надо…
- Да в том-то и дело, что не надо! – выпалил жарко Тьен. – Меня прежнее более чем устраивает. Комната хорошая. Хозяйка – умница, каких поискать. Дом в чистоте держит, готовит – язык проглотишь. И характер у нее золотой, и сама красавица…
- Красавица. – Лавочник крякнул понимающе.
Щекам стало жарко. Скажет тоже, красавица!
- Обидел я ее, конечно, - повинился парень. – Так не со зла же, случайно вышло. Знаете, как бывает, когда сначала делаешь, а потом уже думаешь? Но я готов признать и, если получится искупить. – Голос его вдруг сделался вкрадчивым: - Я даже на повышенную плату согласен, хоть листр сверху положу.
Три листра в неделю – хорошие деньги. Но решения своего она не отменит!
- Вы простите, молодой человек, - не выдержал непонятной беседы лавочник, - но к нам-то вы по какому поводу?
- За покупками, конечно. Вот, думаю, чем бы мне свою хозяюшку порадовать, чтоб сменила гнев на милость. Посоветуете что-нибудь?
- А, это всегда пожалуйста. Барышням и молодым дамам обычно конфеты берут. Или зефир вот. Возьмите зефир, его все любят.
- Не все. – Подумав немного, девочка привстала над прилавком и оправила платье.
Хозяин ее слов не расслышал, но Тьен от предложения лавочника тут же отказался:
- А другое что-нибудь? Шоколад? Или фрукты засахаренные? – спрашивал, а сам следил за нею.
Шоколад неплохо было бы. И фрукты…
- А стоит ли тратиться? – сказала она вслух. – Может, хозяйка назад еще и не примет?
- Софи! – прикрикнул господин Гийом. Не сердито, скорее, удивленно: раньше она в разговоры с покупателями не вмешивалась.
- Я постараюсь ее уговорить, - не обращая внимания на лавочника, а глядя только на нее, произнес парень. – Извинюсь. Пообещаю, что ничего подобного никогда не повторится и ни у нее, ни у кого из ее семьи не будет из-за меня проблем.
«Много ли такое обещанье стоит?» - хотела спросить она, но хозяин состроил страшную рожу: молчи, мол. Да и Тьен, что куда важнее, выглядел искренне раскаявшимся. И идти ему, наверное, от них некуда…
- Шоколад возьмите, - посоветовала она, отворачиваясь. – Тот, что в желтой обертке, очень хвалят. И фруктов полфунта.