— Вайолет, ты — особенная девушка, — искренне восхитился я.
Она была действительно очаровательной и в то же время забавной. И я не сомневался, что, как только она сможет поверить в себя, сразу найдутся люди, которые поверят в нее.
— Что ж, спасибо! — кокетливо ответила Вайолет.
На нее оглядывались, так она была хороша. Наверняка эти простаки принимали ее за одну из комических инженю, только что покинувших сцену. Вайолет лишь улыбалась, наслаждаясь всеобщим вниманием.
— Что теперь будем делать? — спросила меня Вайолет, и глаза ее сияли от счастья.
Мы вышли на улицу. Воздух был прохладен. Оглядевшись по сторонам, я облегченно вздохнул. Несмотря на позднее время, на улицах было много народу. В нескольких шагах от нас я заметил вереницу людей, которые исчезали за черной дверцей с надписью «СЦЕНА». И я мгновенно принял решение.
— Есть идея! Мы идем знакомиться с Шарлоттой, — и, нацепив на лицо улыбку, я направился к заветной двери.
— Фамилия! — остановил нас маленький человечек с зализанными черными волосами, заглядывая в кожаную записную книжку, которую он сжимал в руках.
— Фамилия? — переспросил я, изображая замешательство и пытаясь заставить его посмотреть мне в глаза.
— Да, как ваша фамилия? — повторил человечек преувеличенно терпеливым тоном. Наконец он взглянул на меня. — Боюсь, что вечеринка только для тех, кто есть в списке.
— Сэр Стефан Пайн. И моя жена, леди Вайолет, — добавил я, услышав, как Вайолет весело хихикнула за моей спиной. Несмотря на то что человечек обязан был охранять вход и ни на минуту не покидать свой пост, он, видимо, успел не раз отлучиться. Речь его звучала не совсем внятно, и, похоже, ему удалось выпить немало приготовленного для публики спиртного. Мое внушение скорее смутило его, чем сделало послушным.
— Проходите, сэр, — произнес он, заглянув в список и пропуская нас внутрь.
Вайолет вытаращила глаза от удивления, но я приложил палец к губам и направился к людям, которые небольшими группами стояли в помещении за сценой.
Мы оказались в ярко освещенной комнате, огромной, словно бальная зала. Здесь было множество актеров; кто-то из них еще не снял сценические костюмы, кто-то частично переоблачился. Среди присутствовавших в зале зрителей я узнал нескольких состоятельных гостей из нашей ложи. Мы определенно попали в нужное место. Теперь нам только оставалось найти Шарлотту. Казалось, это будет легко.
И вдруг я почувствовал, как кто-то шлепнул меня по плечу.
Я обернулся.
Передо мной, широко улыбаясь, стоял Дамон: все та же густая грива темных волос покрывала его голову, все то же загадочное выражение светилось в его ясных голубых глазах.
— Привет, брат! — произнес он, и злобная усмешка исказила его лицо.
Я улыбнулся в ответ. Что ж, постараюсь хорошо играть свою роль. Во всяком случае, пока.
8
— Это твой брат? — с любопытством спросила Вайолет. Ее мелодичный голос зазвучал громче: — Тот самый, который…
— Нет! — Резким движением я вытянул вперед руку, словно отталкивая саму возможность такого абсурдного предположения. — Просто старый приятель, — солгал я в ответ. Сердце бешено стучало, пытаясь вырваться из груди. И хотя я целый день провел, разыскивая Дамона, но, встретившись с ним вот так, лицом к лицу, я был потрясен. После стольких лет…
— Ну да, мы со Стефаном давние друзья, — произнес Дамон, продолжая хитро ухмыляться. — По правде сказать, иногда я думаю, что мог бы за него жизнь отдать.
С трудом я заставил себя поднять глаза на брата. Все еще беспокоясь за Вайолет, стоявшую подле меня, я попытался рассмотреть Дамона повнимательнее, не упуская ни одной мелочи.
Он ничуть не постарел. Это было, конечно, дурацкое наблюдение, но оно первым пришло мне в голову. Само собой, моей внешности тоже не коснулся возраст, но я настолько привык каждое утро видеть свое лицо в зеркале, что моя вечная молодость давно перестала меня удивлять, поразительным казался лишь сам факт моего долгого существования. Но увидеть Дамона без единой морщины, все с тем же свежим, юным лицом, как в тот день, когда мы с ним умерли, — вот это был действительно шок.
Но, приглядевшись, я все-таки заметил разницу. Изменились его глаза. Они потемнели, в глубине его зрачков словно таились ужасы и смерть. Кто знает, чем он занимался последние двадцать лет? Если тем же, что он творил сейчас в Лондоне, значит, он остался верен себе, а полицейским и юристам пришлось изрядно попотеть все эти годы.
— Хорошо выглядишь, — заметил Дамон таким тоном, словно мы были добрыми соседями, которые случайно столкнулись на прогулке по городской площади, а не братьями, не видевшими друг друга целую вечность.
— Ты тоже, — признался я в ответ. Его темные волосы были зачесаны назад и сильно напомажены. Одет он был в дорогой костюм с шикарным шелковым галстуком.
— А кто эта милая леди? — спросил Дамон, указывая на Вайолет.
— Тебя не касается… — начал было я, но она меня перебила.
— Меня зовут Вайолет Бернс, — произнесла девушка, присев в реверансе. Она тут же отчаянно покраснела, когда Дамон взял ее руку и поднес к своим губам для поцелуя.
— Очаровательно. А я — Дамон де Санг, — представился он в ответ. Меня передернуло от той легкости, с которой фальшивое имя соскользнуло с его губ.
Несмотря на отвращение, я заметил, что он избавился от наигранного итальянского акцента, которым так бравировал в Нью-Йорке.
— А что мы тут делаем? — поинтересовался Дамон.
— Мы уже уходим… — начал я.
— Нет! — снова перебила меня Вайолет. — Пожалуйста, давай останемся. Наш отель совсем рядом. Мы остановились в «Камберленд», — обратилась она к Дамону, немного кокетничая и строя ему глазки. — Мы разыскиваем мою сестру, — добавила Вайолет упавшим голосом, увидев, что Дамон притворно шокирован нашим выбором отеля.
— «Камберленд»! — Он произнес это таким тоном, что внутри у меня все екнуло. Последнее, чего бы мне хотелось, — это чтобы Дамону стало известно название нашего отеля. — Стефан! Да ты разбогател, как я погляжу!
«Никаких игр, — мысленно обратился я к брату. — Мы слишком взрослые для подобных развлечений».
«Я никогда не повзрослею настолько, чтобы перестать получать удовольствие от игры», — ответил мне Дамон, тоже не издав ни звука.
«Только не причини ей вреда!» — прошипел я, стиснув зубы.
Дамон ничего не ответил, лишь слегка качнул головой, но я так и не смог определить, что означал этот жест.
Вайолет с благоговением взирала на него, не сводя глаз. Все как обычно. Дамон всегда пользовался успехом у женщин. Вот и теперь, едва я подумал об этом, как к нему величавой походкой подплыла высокая красавица с накладными ресницами, одетая в голубое вечернее платье из натурального шелка. В руках она держала два бокала с шампанским. Вокруг шеи у нее был в несколько слоев повязан тонкий шелковый шарф с золотыми нитями. Я был уверен, что, если снять шарф, то на шее под ним обнаружатся две крохотные дырочки от клыков Дамона. Заметив мой взгляд, брат приподнял брови и самодовольно хмыкнул. И тут Вайолет увидела такое, что у нее перехватило дыхание, и она пронзительно вскрикнула:
— Шарлотта Дюмон! — Моя подруга радостно захлопала в ладоши. Я улыбнулся ей, радуясь, что она не отвлекалась от шоу, пока мы сидели в театральной ложе. Трудно поверить, но, если бы не она, я мог бы упустить такую очевидную улику.
— Да, это мое имя, и что же? — усмехнулась Шарлотта, передавая Дамону бокал с шампанским. — Я покину вас ненадолго, — обратилась она к брату, игриво похлопав его по руке. — И ведь каждый раз, как я подхожу к тебе, рядом с тобой вечно кто-то вертится, тебя вечно кто-то соблазняет. А ведь я твоя единственная звездочка! — протянула она, надув губки.
— Не беспокойся, дорогая! — произнес Дамон, приобняв ее за плечо, и я поразился, сколько нежности было в этом жесте. Неужели ему действительно дорога эта женщина или он просто использовал ее деньги и положение?
— Это мой старый друг — Стефан… Кажется, так ты себя нынче величаешь? — обратился ко мне Дамон.
— Стефан Пайн, — представился я Шарлотте, — а это моя подруга Вайолет, — пояснил я и склонился к протянутой мне изящной руке для поцелуя.
— Я актриса. Приехала из Америки, — пытаясь имитировать грубый американский акцент, произнесла Вайолет и присела в глубоком реверансе.
— Актриса? — резко переспросила Шарлотта. Тон ее был требовательным, словно она пыталась получить ответ на вопрос, не станет ли Вайолет ее соперницей.
— Ну, во всяком случае, я хотела бы ею быть, — призналась Вайолет уже менее уверенно, осознав, что статус, который она себе придумала, нелучший способ завоевать расположение Шарлотты. — Как и моя сестра — Кора Бернс. Вы ее знаете?
Шарлотта заметно смягчилась.
— Кора… что-то знакомое… — Шарлотта потянула Дамона за рукав: — Мы ведь знаем эту Кору, любимый?
Дамон демонстративно выпучил глаза:
— Не могу же я запомнить каждого, с кем мы знакомимся. Для этого существует справочник светского общества. Если она там есть, то я с ней знаком, если нет — значит, и я ее не знаю.
— Ах, прошу вас, если вы с ней встретитесь, пожалуйста, скажите Коре, что ее разыскивает сестра, — робко попросила Вайолет.
Я почувствовал облегчение. Шарлотте, похоже, было знакомо имя Коры. Может, девушка действительно просто сбежала с театральным продюсером?
— Дорогая, кажется, третий звонок, — прервал мои мысли Дамон. — Нам пора в зал, извините, — и он равнодушно пожал плечами.
— Да-да, конечно, — печально согласилась Вайолет. — Только бы она просто узнала, что я ищу ее.
— Кстати, о поисках, — живо воскликнула Шарлотта, нарушив неловкую паузу, повисшую после слов Вайолет. — Полагаю, мне нужно найти еще шампанского. — Во время нашей короткой беседы она опустошила свой бокал почти до дна. — Если хочешь, пойдем со мной. И возможно, нам повезет, и я познакомлю тебя с мистером Макинтошем — продюсером этого маленького шоу. Твоя сестра не единственная, кто мог бы стать актрисой.
У Вайолет загорелись глаза, и спустя мгновение обе девушки растворились в толпе гостей. Дамон как будто смутился.
— Женщины! — произнес он, едва мы остались одни, недосягаемые для чужих ушей. — И с ними невозможно, и без них — никак. Я прав? Вечно то нытье, то комплименты, то восторги… И никого не заботит, что век человека так короток, — добавил он, швырнув на пол бокал из-под шампанского.
— Похоже, у тебя появился постоянный источник питания, — мрачно заметил я. Может быть, именно женщины, которых выбирал Дамон, вызывали ярость Клауса? Или что-то иное? Что бы и кто бы это ни был, я решил играть свою роль до конца — пока не разберусь во всей этой страшной истории.
— О да! Она хорошая девочка, хотя кровь ее частенько бывает с привкусом алкоголя. Это отлично действует перед выходом в свет, но мне приходится следить за тем, чтобы не позволить себе лишнее, — Дамон произнес это таким обыденным тоном, словно мы обсуждали меню нового ресторана. — А ты как? К зрелости вернулся наконец к нормальной человеческой крови? Только не говори мне, что ты до сих пор перебиваешься белками и кроликами, — и он грубо расхохотался.
— Я не хочу обсуждать Шарлотту, — сказал я, не обращая внимания на его насмешки. — Я пришел сюда, чтобы остановить тебя. Ты ведешь себя глупо и безрассудно, и тебе грозит опасность. Что ты тут вообще делаешь, в этом городе?
— Я здесь ради местного климата, — насмешливо парировал Дамон. — Разве нужна какая-то особая причина, чтобы жить в Лондоне? Может, я решил изучить здешние достопримечательности. Мне стало тесно в Америке. А здесь найдутся развлечения на любой вкус.
— Какие именно развлечения? — поинтересовался я со значением.
Дамон снова улыбнулся, демонстрируя свои белоснежные зубы.
— Ну какие? Те, что составляют программу путешественника за границей, — новые знакомства, новые блюда…
— Решил поиграть в убийцу? — прошипел я, понизив голос так, чтобы нас никто не мог услышать.
На лице Дамона мелькнула тень смущения, но он тут же разразился долгим, натужным хохотом.
— Ты что, имеешь в виду всю эту бредятину с Джеком-потрошителем? Я тебя умоляю! Уж ты-то меня знаешь! — добавил он, перестав, наконец, смеяться.
— Я-то тебя отлично знаю, — проговорил я, сжимая челюсти. — И я знаю, как ты любишь внимание. И для тебя есть плохие новости.
— Меня никакие новости не пугают. — Дамон демонстративно зевнул мне в лицо, показывая, как утомила его наша беседа. — И знаешь ли, братец, я всегда питал отвращение к играм в «угадайку». Кроме того, я не терплю истерик. Уж если бы убивал я, то делал бы это обдуманно и незаметно.
— Так значит, ты никого не убивал в последнее время? — спросил я, обводя глазами комнату, чтобы удостовериться, что нас никто не подслушивает. Все было в порядке. Веселье было в самом разгаре, шампанское лилось рекой, никому не было дела до нас с Дамоном и напряженного разговора, который мы вели, уединившись в полумраке.
— Нет! — сердито ответил Дамон. — Я слишком весело провожу время с моей прекрасной театральной одалиской. И скажу я тебе — она действительно хороша, — заключил он, многозначительно приподняв брови и намекая на нечто непристойное.
— Отлично, — оборвал я Дамона. Я был не намерен выслушивать рассказы братца о его гнусных похождениях и вернулся к теме, которая меня волновала: — Но эти убийства…
— …совершил какой-то тупой маньяк, которого рано или поздно поймают, — перебил меня Дамон, равнодушно пожав плечами.
— Нет, — я покачал головой и коротко рассказал ему о кровавом послании в Датфилд-парке — «САЛЬВАТОРЕ! Я ОТОМЩУ!».
— Ну и? — спросил Дамон, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Думаю, это мог быть Клаус, — я невольно повысил голос. Я нервничал, потому что приходилось проговаривать вслух то, что казалось мне очевидным. — Кто еще способен писать кровью и при этом знает наши имена?
Глаза Дамона на миг расширились, и тут же снова в них появилось прежнее выражение ленивого удовлетворения и покоя.
— Это и есть твой ключ к разгадке? Кто угодно мог написать это. Я вовсе не жажду ранить твое самолюбие, Стефан, но мы не единственные Сальваторе на свете. Это может быть даже именем одной из тех шлюшек из Уайтчепела. Собственно, мне все равно, чье это имя. И ничего удивительного, что убийца, кто бы он ни был, написал свою угрозу кровью. Чернила на бумаге выглядят не так устрашающе, — со вздохом заключил Дамон и перевел взгляд на барную стойку, у которой расположились Вайолет и Шарлотта. Они весело хихикали, то и дело чокались и беззаботно болтали.
— А теперь, если ты позволишь, я собираюсь выпить. Пойдем, брат. Давай отметим наше воссоединение, — с этими словами Дамон направился к бару, прокладывая себе путь в толпе гостей.
Я был в бешенстве, но все же последовал за ним. Дамон вел себя так, словно я рассказал ему какую-то забавную историю. Неужели он не понимает, что где-то на свободе разгуливает вампир-маньяк?! Может быть, даже из Первородных? Неужели его не волнует, что цель этого убийцы, возможно, мы сами?
Похоже, ему действительно наплевать.
Пока Дамон продвигался к барной стойке, его то и дело останавливали восхищенные почитатели. То девушки из хора (я узнал их), то невысокий мужчина с густой белой бородой в пол-лица (кажется, это был театральный портной), то другой мужчина, похожий на бочонок, коренастый и широкий в груди. На рукавах у него сверкали золотые запонки, а на голове возвышался цилиндр. Полагаю, это был один из продюсеров театральной труппы. Я рискнул задать ему несколько простеньких вопросов, чтобы понять, не связан ли он как-то с Корой. Хотя я точно знал, что это был не тот человек, которого Элиза из «Десяти колоколов» видела с Корой. У этого мужчины был грубый британский акцент и темные волосы. Ничего общего с описанием Элизы в нем не было.
Каждый раз, как Дамона останавливали, он мило улыбался, смеялся, чокался и сыпал комплиментами. В чем ему не откажешь — мой брат всегда был истинным джентльменом.