Грег сунул руки в карманы и огляделся.
— Отлично, — сказал он. — Тут нам никто не помешает.
— Вы уверены, что это самое лучшее место для лечения? — с сомнением спросил я.
Курган выглядел весьма некомфортабельно, даже если не брать в расчет ветер и холод. Одинокая возвышенность, которая просматривается со всех сторон, и мы торчим на ее верхушке.
По земле пробежала дрожь. Я бросил взгляд под ноги. Кажется, бетонная плита чуть содрогалась. Дрожь нарастала и затихала, словно где-то внизу проезжал поезд метро. Мне показалось, что я слышу далекий рокот под землей.
— Что это за шум? — спросил я.
Грег поморщился.
— Не обращай внима…
Под землей вдруг загрохотало так громко, словно поезд собирался выехать на поверхность прямо под нашими ногами. Холм вздрогнул. Воздух странно зарябил. Левый глаз сильно зачесался. Я сдвинул нашлепку, почесал глаз и почему-то подумал о Валенке.
Грег посмотрел мне за плечо.
— Ты зачем сюда явился? — со вздохом спросил он. — Тебя звали?
Я резко развернулся и увидел Валенка. Он стоял у меня за спиной в величественной позе, положив лапы на пояс и расставив ноги. Как говорится — подкрался незаметно. Было полное ощущение, что он возник прямо из воздуха.
— Я-то спал, — сообщил он. — А вы меня разбудили. Топаете, разговариваете громко…
— Дверьми хлопаете, музыку включаете, — невинным тоном добавил я.
Валенок посмотрел на меня и прищурился.
— Где-то я тебя уже встречал, красавчик…
— Это точно, — сказал я сквозь зубы. — Приглядись повнимательнее.
Валенок так и сделал. Узнав меня, осклабился.
— Все-таки нашел нас! А ведь тебя предупреждали… Ну что ж, прощайся с жизнью.
— Не смей его трогать! — вмешалась Ники. — Ты и так его покалечил! Вон, смотри, что у него с глазами!
Увидев мой желтый глаз, Валенок откровенно поразился. И даже попытался потыкать в него пальцем.
— А почему только один?
— Отвали! — рявкнул я, быстро пряча от него глаз под повязкой.
— Почему у него один глаз, Грег?
— Это тебя надо спросить.
— Меня?! — искренне удивился Валенок.
— Вероника утверждает, что это сделал ты.
— Я еще и колдовать умею?
Грег махнул рукой.
— Отойди и не мешай.
Валенок пожал плечами и отошел шага на два. На фоне худощавого Грега он выглядел огромным, как танк, но почему-то не казался угрожающим. Я повернулся к нему спиной, пытаясь понять, откуда он возник. Если отбросить все совсем уж невозможные варианты, оставался только один — телепортировался. Или я окончательно ослеп. Все подходы к холму просматривались метров на двести. И, если уж рассматривать и эту версию — я не заметил, чтобы он сюда подлетал. Но кое-что я все-таки отметил: стоило ему материализоваться, как у меня сразу перестал чесаться глаз.
Ники подошла к Грегу и встала рядом с ним, глядя в небо.
— Посмотрите, сколько сегодня звезд, — сказала она мечтательно. — Все небо усыпано. А как сегодня хорошо видны обе спирали Млечного Пути… Смотрите — метеор!
Я тоже уставился наверх. Но не увидел ничего, кроме десятка каких-то крупных звезд, хаотически раскиданных по небу. А при чем тут две спирали и метеор, я вообще не понял. Но спрашивать не стал — вот еще. Не пора ли наконец заняться делами? Я откашлялся, но сказать ничего не успел — ко мне с хитрой улыбкой обратилась Ники:
— Леша, расслабься! Ты чего так нервничаешь? Как будто мы сейчас будем выведывать твои атомные секреты!
— С чего это ты решила, что я имею отношение к атомным секретам? — рефлекторно спросил я.
— А я о тебе много знаю, — ответила Ники. — Кстати, Грег, Леша работает в секретном НИИ. В том, ядерном, которое на набережной. Где проектируют…
— Ники, ну молчи! — не выдержал я. — Это же военная тайна!
— Да ее весь район знает. Спроси любую тетку в магазине!
— Ну и что. Мало ли кто что знает? Пусть весь район знает, а я давал подписку о неразглашении.
— Вероника, прекрати дразниться, — мягко сказал Грег и повернулся ко мне. — Мне нравится этот подход. И твоя специальность — тоже. Не так много людей предпочитают глобальные цели сиюминутным. А уж как источник энергии…
Он неожиданно умолк, словно сболтнул что-то лишнее. Но Ники, явно подлизываясь к Грегу, подхватила:
— Это точно! Высвобождение энергии из низшей материи этого мира и управление ею — что может быть круче? Атомная энергия — это такая невообразимая сила… А ты ею повелеваешь… Наверно, это просто завораживает!
Я почувствовал себя польщенным, но вскоре мне стало стыдно.
— На самом деле, — сказал я откровенно (чему сам слегка удивился), — вначале я именно так и рассуждал. Как дите малое. Вообще не знаю, чем я думал, когда пошел в этот НИИ.
— Сейчас для науки плохой период, — возразила Ники. — Но это же временно.
— Это «временно» может затянуться лет на двадцать!
— Ну и что? — буркнул Валенок за моей спиной. — Подумаешь, каких-то жалких двадцать лет.
— Конечно, я в любой момент могу оттуда уйти, — продолжал я, не реагируя на его подколку. — Но куда? И зачем?
— Забавно, — сказал Грег, слушавший меня очень внимательно. — Выбираешь правильно, но сам себе не можешь объяснить собственный выбор. И начинаешь бестолково суетиться, потеряв направление…
Я с жаром закивал.
— Да, да. В этом все и дело. Отсутствие целей в жизни.
— Все-таки странная эта фраза — «Цель жизни».
— Почему? — удивился я.
— Цель подразумевает достижение результата. Те, кто так ставит вопрос, ничего не знают о том, что такое время. Эта фраза подразумевает, что время линейно.
— А разве нет?
— Конечно, нет.
«Ничего себе заявочки», — подумал я и сказал:
— Это не доказано. И вообще, нам толком ничего не известно о времени. Но мы же говорим о человеческой жизни. Человек рождается, живет и умирает. Это ли не линейность?
Грег помотал головой.
— Чисто человеческий подход. Люди считают, что рождение — начало, смерть — конец. А это не так. Ни рождения, ни смерти на самом деле нет.
— А что есть?
— Превращение.
Я вытаращил на него глаза и затаил дыхание, ожидая продолжения.
— Таким образом, — закончил Грег, — имеет смысл говорить не о цели, а о способе жизни. Иными словами, цель жизни в том, чтобы прожить ее правильно.
— Может, ты еще знаешь, что такое «правильно»? — спросил я язвительно.
Грег кивнул.
— Не для всех, — уточнил он. — Для некоторых.
Я невольно разволновался, потому что и сам об этом немало думал и приходил к примерно таким же выводам, только вот что такое «правильно» — понятия не имел.
— Этому ты и учишь Ники?
— Ну, и этому тоже.
— А меня мог бы? — спросил я неожиданно для себя.
Грег усмехнулся.
Все-таки я попал на собеседование, доперло до меня. Это не просто приятная болтовня. Меня изучают.
Оценивают мою пригодность… к чему?
— Ладно, — сказал Грег, вынимая руки из карманов. — Поговорили, переходим к делам. Показывай глаз.
Я повернулся к нему и снял повязку. В тот же миг темнота вокруг меня пришла в движение, наполнившись тенями. Я резко отступил назад, натолкнувшись на Валенка: почудилось, что за спиной Грега, высоко над его головой, качнулись огромные черные крылья.
— Зажмурься, — резко сказал он.
Я подчинился и почувствовал, как холодные пальцы ощупывают левое веко и бровь.
— Давно это у тебя?
— Почти неделю.
— Надо же, — сказал Грег куда-то в сторону. — И он все еще в здравом уме. К психиатру не обращался?
— Размышлял на эту тему… Грег, это лечится? Я про глаз. Можно ли сделать так, чтобы он снова стал нормальным?
— Он нормальный, — ответил Грег. — Смотря что считать нормой. Проблема же не в цвете или в форме радужки. Гораздо серьезнее, что ты видишь им то, что людям видеть нельзя. Но главная беда — ты привлекаешь к себе внимание. Я имею в виду, конечно, не людей. Так что ты очень мудро делаешь, что носишь повязку.
Я скромно промолчал, гордясь своей мудростью.
— Но, конечно, в таком виде оставлять тебя нельзя. Иначе ты и месяца не проживешь.
— А что будет?
— Съедят, — спокойно сказал Грег. — Еще не пытались?
Я вспомнил белого змея, и по коже пробежала дрожь. До последней минуты я надеялся, что это такой вот замысловатый глюк.
— Ну хорошо. А как можно защититься?
— Хм… — Грег задумался. — Есть два способа. Один простой, другой сложный. Простой — избавиться от глаза.
За спиной послышалось хищное сопение Валенка.
— Это мы запросто. Организовать?
— Нет, — отрезал я, отворачиваясь.
Валенок зашел с другой стороны, лязгнул чем-то металлическим.
— То есть глаз оставить — просто чтобы ты перестал им видеть, да?
— Отвали от меня! — заорал я. — Я хочу назад свой нормальный глаз! И я не хочу больше видеть зеленые глюки в темноте! И каждую ночь просыпаться от кошмаров!
— Что ж, — сказал Грег. — Значит, выбираем простой способ. Я его закрою тебе в любой момент. Глаз останется, но как бы уснет. И мы отправимся каждый своей дорогой и больше не будем докучать друг другу. Ты ведь этого хочешь? — закончил он с надеждой.
У меня чуть не вырвалось «да!». Ведь, собираясь на встречу, я именно об этом и мечтал… Но почему-то промолчал. Точнее, причина была ясна. Тайна и волшебство, которые коснулись меня самым краем. Будто мне в руки случайно попал кончик нити. Куда она меня заведет? Неизвестно. Но если я ее брошу — больше ничего необыкновенного в моей жизни не случится…
Поэтому я сказал:
— На самом деле — если по честному, — я уже и сам не знаю. Этот змеиный глаз не очень мешает. Я к нему уже почти привык. Но мне не нравится, когда со мной что-то происходит, а я даже не понимаю, в чем дело. Вот если бы Валенок, прежде чем бить, спросил бы меня — хочу ли я такой глаз…
Валенок оскорбительно заржал.
— Зачем он? — продолжал я. — Какая от него польза? Каковы его возможности? Короче — если бы превращение можно было контролировать…
— Разумный подход, — спросил Грег. — Вот так?
Черное небо осветилось изнутри мрачной зеленью, звезды превратились в россыпь изумрудов. Глаза Грега вдруг полыхнули желтым в темноте. Какой-то миг он смотрел на меня горящими золотыми глазами, рассеченными надвое щелью зрачка.
Я замер, не понимая, что происходит. Рефлекторно зажмурился — но все равно продолжал видеть, причем обоими глазами! Меня затошнило — тело вспомнило, как его выдавливали в пасть к жуткой змеюке. Разум затуманило совершенно детским страхом: «Нет! Не хочу!!!»
Через секунду Грег погасил взгляд, и зеленая подсветка неба словно отключилась. Мы снова стояли в темноте на вершине кургана. Я испытывал огромное облегчение. Это был не он!
У того змея не было крыльев. И тот был белым, а этот — черным.
— Ну да, примерно так, — ответил я небрежно, надеясь, что не дрожит голос.
Грег вздохнул, глядя в пространство.
— Значит, все-таки сложный способ… И что мы будем с тобой делать?
— Что-что? Возьми его в ученики! — воскликнула Ники, которая давно уже ерзала, стремясь вставить слово. — У него началось превращение — не бросать же его на произвол судьбы! Ты сам сказал: если он его не завершит, то погибнет. Заодно и присмотришь за ним. И мне в компании будет веселее…
— Знаете что, — вмешался я. — Ники права. Если уж я во что-то превращаюсь, то пусть это будет происходить осознанно и под контролем специалиста. Я согласен.
— А тебе пока ничего и не предлагали, — заметил Валенок. — Хотя, Грег, — лично я не против. Он забавный.
— Мое мнение тут кого-то интересует? — проворчал Грег. — Честно скажу, я не хочу брать еще одного ученика. Мне и вас с Вероникой слишком много. Не уверен, что сумею контролировать всех троих.
— Я уже сто лет тебе твержу, что меня не надо контролировать! — оживился Валенок. — Убери гвозди, и я докажу…
— Нет, — оборвал его Грег. — Даже не надейся.
В ответ раздался леденящий звук, похожий на низкое, подавленное рычание. Я обернулся и застыл. На миг лицо Валенка, и так малосимпатичное, показалось мне ужасным, вообще на человеческое лицо не похожим. Я даже не успел понять, что именно так жутко его изменило. Грег хладнокровно поднял руку и шевельнул пальцами. Сдавленное рычание сменилось стоном, и лицо «байкера» стало прежним — только искаженным, словно от боли.
— И это наименьшая из моих забот, — продолжил Грег, будто ничего особенного не произошло. — А есть еще и ты, Вероника, со своими родственниками…
— Ты сам согласился, — обиженно сказала Ники. — Папа тебя не заставлял.
— Не заставлял, — согласился Грег. — Он предложил совершенно свободный выбор. Если я хочу жить на его земле, я должен взять тебя в ученики. Он прекрасно знал, что деваться мне некуда.
— Но… Я же не знала, — растерянно сказала Ники. — Папа мне ничего не говорил. Я думала, вы с ним в сговоре…
Грег устало махнул рукой.
— Теперь ты видишь, — сказал он мне. — Только тебя мне и не хватало. А у тебя есть недостаток, который куда серьезнее проблем Валенка и родственников Вероники…
— Погоди, дай угадаю, — перебил я его злобно. — Свечусь неправильно?
— Кто тебе сказал?
— Да все кому не лень! Хоть объясните, в чем дело! Может, я исправлюсь… починюсь… Лампочку поменяю…
Ники захихикала. Грег смотрел на меня, склонив голову, и размышлял.
— А ты сможешь? — произнес он наконец.
Но я видел, что вопрос этот обращен не ко мне.
— Слишком холодный свет…
— Но такой сильный! — сказала Ники.
— Это только хуже…
— Предлагаю оптимальный вариант, — подал голос Валенок. — Я кокну его прямо сейчас. Когда он превратится, это станет гораздо сложнее. Нет человека — нет проблемы.
Я быстро отодвинулся подальше от Валенка, чтобы между нами оказалась хотя бы бетонная плита. Впрочем, я прекрасно понимал, что против него у меня нет шансов. Тем более в таком уединенном месте… И здесь он не один… Я быстро взглянул на Грега. Задумчивое выражение его лица мне очень не понравилось.
В этот момент Ники тронула Грега за руку и что-то прошептала. Нехорошая задумчивость на его лице тут же сменилась интересом. Он пристально взглянул на меня и спросил:
— Насчет какого знака ты расспрашивал Веронику?
— Какого еще знака? — не понял я.
— Знака, который ты видел у себя на лбу. Я там сейчас ничего не вижу, но, даже если тебе почудилось, это может быть значимо. Так что же ты видел?
Я опустился на корточки и пальцем нарисовал в пыли цветок с четырьмя сдвоенными лепестками. Все трое немедленно склонились над рисунком.
— Что это? — удивленно спросила Ники.
— Вентилятор, — предположил Валенок.
— Вот как! — сказал Грег, выпрямляясь. Как он ни старался держать лицо, а я на этот раз заметил, что он поражен. — Да, пожалуй, это знак… для меня.
— В каком смысле?
— Ну… теперь я представляю, что делать с тобой и твоим светом. Дальше решать тебе. Ты в самом деле хочешь стать моим учеником?
Я сглотнул. Решать? Прямо сейчас?
Ситуация была дурацкая. Я ничего про них не знал — кроме того, что они не такие, как все.
Что они появляются из воздуха, летают, не тонут в воде и видят Млечный Путь невооруженным глазом (если, конечно, не врут).
И вполне может быть, что они вообще не люди.
И что Грег готов на каких-то условиях учить меня неизвестно чему…
Потому что я во что-то превращаюсь, и деваться мне некуда.
— Да, — сказал я. — Я хочу стать таким, как вы.
— Ты даже не понимаешь, о чем просишь, — тихо сказал Грег.
— И все же безопаснее было бы прикончить его, пока он еще ничего не понял, — проворчал Валенок.
Я глубоко вздохнул и оглянулся. Темнота была полна мерцания. Переливчатое сияние новостроек; россыпь звезд, пригашенная городским смогом; огни пробегающих внизу автомобилей… Вокруг шелестел сухой бурьян. Налетел порыв холодного ветра, и провода слаженно загудели, словно басовые струны.