— А что я инопланетянин, не написала?! — рявкнул я. — И что я ядерную бомбу собрал и держу в тумбочке?!
Мама тяжко вздохнула и утвердительно промолчала.
— Написала?! Вот старая ссс… стерва! Ну ладно, пусть ее в дурдом отправят вместе с ее излучателем!
— Так ведь это еще не все…
Тут маму прорвало, и она разразилась градом упреков:
— Леша, как так можно издеваться над старым человеком? Что надо было с ней делать — и систематически! — чтобы довести ее до такого состояния?! Она, как начинает о тебе говорить, багровеет вся и трясется, вот-вот еще раз удар хватит. Ты, говорит, сам Сатана! Имя тебе, говорит, легион!
— Да ничего я ей не делал! — возмутился я. — Подшутил пару-тройку раз. Просто чтобы взбодрить старушку!
— Дыма без огня не бывает…
— Ты еще спроси, нет ли у меня дома атомной бомбы в тумбочке!
Мама не спросила. Но наверняка только потому, что сама работала в ядерном НИИ. Что же до излучателя пси-волн, я опасался, что она, как большая любительница непознаваемого и оккультного, втайне верит в его существование.
— Сам себе ведь яму вырыл! — сказала она с укоризной. — Алеша, я тебе плохого не посоветую — навестил бы ее, повинился… А то что ж тебе теперь делать-то? Куда ж тебе деваться?
— Ага. Навещу! И пирамидку из фольги на голову подарю!
— Может, простит тебя и заявление на выселение назад отзовет…
— Чего?!!
— Она еще и другой иск написала, в мировой суд, — чтоб тебя выселили. А квартиру хочет освятить и продать. Потому что она, дескать, оскверненная нечистым духом…
Я был оглушен. Продать квартиру? А как же я?! Но, секунду подумав, сообразил, что паниковать рано. Дело это не быстрое. Бабка еще долго проваляется в больнице (схема с чудесным исцелением, разумеется, немедленно отпала), а, пока она оттуда выйдет, я что-нибудь придумаю.
Все эти соображения я тут же изложил маме.
— И кто ж ее будет продавать, если бабка в параличе и в маразме?
— Наследники, кто же еще? Она уж и доверенность написала…
Мама начала рассказывать о бабкиных двоюродных племянницах, которые, заслышав об инсульте, слетелись как стервятники на падаль и уже ведут переговоры с юристом, который вертится там же…
— Мы с папой предлагали помочь — родня все-таки, — но она нас гонит от себя. Вы, говорит, уже помогли мне, подселив этого ирода, чего еще хорошего от вас ждать? И телевизор свой, говорит, заберите — может, в нем бомба! Видишь, Леша, сколько из-за тебя проблем?
Я кипел от гнева. Больше всего хотелось немедленно поехать в больницу и придушить бабку. А я-то с ней по-хорошему, по-человечески! Стряпню ее посредственную ел да нахваливал! А она, значит, вот так — излучение! Наследники! Бомба в телевизоре (жалко, что ее там нет!).
Да как она, это жалкое низшее существо, вообще смеет противиться моей воле!
Трубку я повесил страшно злой. Итак, ничего не изменилось — благодаря бабке и лучшему другу я снова бомж, преследуемый ментами!
В горле клокотало что-то горячее, словно кипяток. Вот-вот пар из ушей пойдет! Нет, это непорядок, надо успокоиться! Как нас учили на кэндо? Глубокий вдох… задержка дыхания… сосчитать до восьми и медленный выдох… А это что такое?!
В самом деле, пар! Горячий, как из чайника! Столбом! Вот это да!
Я временно забыл про бабку и все связанные с ней неприятности и следующие полчаса экспериментировал с дыханием. Выяснил три вещи: 1) огонь выдыхать пока не получается; 2) когда я сплюнул на стол, слюна проела столешницу; 3) как только ярость улеглась, пар идти сразу перестал, и выдох стал нормальной температуры.
Так… что там еще осталось в списке добрых дел?
Ах, да, дочь. Васька…
Внезапно я почувствовал тепло в груди. Моя крошка! Как же давно я с ней не виделся!
Как-то незаметно я пропустил уже две субботы. Ленка звонила в прошлые выходные, но я сбросил звонок. Мне было не до отцовских обязанностей.
Я представил себе малявку, вспомнил ее сладкий запах и ощутил огромный прилив нежности. Хоть что-то во мне не менялось в худшую сторону! Правда, я не вспоминал о дочке все это время, но в душе — сейчас мне это стало ясно — ужасно скучал по ней. Как же мне захотелось ее увидеть!
Недолго думая, я позвонил Ленке и, не слушая никаких возражений, сказал, что желаю пообщаться с Васькой — прямо сейчас!
— Вот ведь приспичило, называется… Именно сегодня, вынь да положь! А что у нас свои планы — это, конечно же, никого не интересует! А что у ребенка режим, на это некоторым тоже начхать…
Мы с Ленкой стояли на традиционном месте встреч — возле парковки у института. Ленка ожидаемо бранилась, но как-то без огонька, опасливо на меня косясь. Будто не зная, как я на ее бормотание отреагирую — то ли рявкну, то ли дам в глаз. Ну а я не реагировал вообще никак. Держал Ваську на руках — осторожно и нежно, словно боясь раздавить, — и с умилением на нее смотрел.
Какая же она славная, какая приятная и милая! И как я раньше не замечал всей ее прелести? Эта дивная улыбка (четыре зуба наверху, два внизу), взлохмаченные кудряшки, сияющие глазки-пуговки… И вся она прямо светится, словно маленькое солнышко. А какая она приятная на ощупь, как вкусно пахнет…
— Что это ты ее тискаешь? — подозрительно спросила Ленка. — Отцовский инстинкт наконец проснулся?
— Наверно! — подтвердил я со счастливым видом. — Такая лапочка — так бы и съел!
Ленка скривилась, но, прежде чем успела ответить, за моей спиной раздался знакомый голос:
— Леша, привет!
Я обернулся, и отличного настроения как не бывало. Передо мной стоял последний человек, которого я хотел бы встретить в данной ситуации, — Ники.
Уж не знаю, случайно она тут оказалась или нет. Скорее всего, просто шла мимо. Во всей красе: ботфорты в заклепках, джинсы в обтяжку, распахнутый плащ а-ля анимешный эсэсовец, все, естественно, черное только ствола в руках не хватает. На поясе блестела цепочка из черепов, такие же серьги качались в ушах, на шее — серебряный дракон с острыми распахнутыми крыльями, крайне неприятно напомнивший о походе в Нижний мир.
— Привет, — буркнул я, быстро передавая Ваську на руки матери.
— Приве-ет! — подхватила Ленка, уставившись на Ники во все глаза и улыбаясь приторно-сладкой улыбочкой.
Я поморщился. Черт, как неудачно вышло! Улыбочка была очень хорошо мне знакома. В этом ракурсе я Ленку с огромным трудом переносил даже в самом начале нашего знакомства. Назывался он «гиена на охоте».
— Леша! — воскликнула Ленка с фальшивым восторгом. — Это что, твоя новая девушка? Как ее зовут?
— Это Ники, — неохотно сказал я, прикидывая, как бы свалить оттуда побыстрее.
— Николь? Как оригинально!
— Вероника, — поправила ее Ники. — А ты кто?
Глядела она на Ленку с некоторым любопытством, но в целом равнодушно. Я уже начал успокаиваться. Решил, что зря нервничал. Оказалось — рано расслабился.
Ленка ничего не ответила, продолжая сверлить Ники взглядом голодной пираньи. Похоже, она сделала кое-какие выводы насчет Ники. Можно не сомневаться — ошибочные.
— Такая милая девочка, такая скромная и застенчивая, — протянула она, поворачиваясь ко мне. — И вполне симпатичная! Наконец-то у тебя улучшился вкус, а то от твоих предыдущих подружек меня прямо оторопь брала!
— Каких еще подружек? Ты здорова, вообще? — глубоко и искренне возмутился я. Потому что ни с какими подружками перед Ленкой точно не светился.
— И молоденькая, как ты любишь! — не унималась Ленка, доверительно сообщая Ники: — Ему всегда нравились школьницы. Ты в каком классе?
— Ленка! — зловеще произнес я, с тревогой поглядывая на Ники.
Та все смотрела на Ленку своими огромными блестящими глазами, с детски-серьезным выражением на лице. Я невольно вспомнил, как она с тем же ласковым взглядом ломала ворота Нижнего мира.
— Это и есть твоя бывшая, которой твое логово не нравится? — спросила Ники. — Не понимаю. У вас с ней нет ничего общего. Вредная, некрасивая, глупая. Зачем ты тратил на нее время?
Ленка побагровела. А меня охватило ужасное чувство, что Ники вовсе не издевается над Ленкой, а просто говорит что думает.
А потом сделает с ней что захочет…
— Нам пора! — быстро сказал я, хватая Ники под руку и пытаясь утащить со стоянки.
— Как? — крикнула нам вслед Ленка. — Разве ты не попрощаешься с дочерью?
Ники резко остановилась и уставилась ей в лицо.
— Ты ведь не знала, что у Леши есть дочка, правда, деточка? — ядовито спросила Ленка. — Он тебе наверняка не сказал?
Ники обернулась ко мне.
— Леша, это правда?!
— Ну да, — удивленно ответил я. — Есть. И что с того?
— Но… ее не должно быть, — пробормотала Ники в замешательстве. — А Грег знает про дочку?
— Понятия не имею, — ответил я, пораженный вопросом, а особенно словами «ее не должно быть». В каком это смысле?!
— Он должен узнать, — взволнованно заявила Ники. — Немедленно!
И, не прощаясь, кинулась бежать.
— Она что, чокнутая? — спросила Ленка, когда Ники свернула во дворы и скрылась из виду.
Я и сам как раз об этом думал, но рефлекторно бросил на Ленку такой взгляд, что она аж попятилась.
— Я просто спросила! — взвизгнула она. — Не смей меня бить!
— Бах! — подтвердила Васька, пытаясь схватить меня за нос.
При одном звуке дочкиного голоска я сразу подобрел и успокоился.
— Мне пора. Имей в виду, завтра после работы опять заберу Ваську.
— Вообще-то, — кисло сообщила Ленка, — до субботы еще два дня…
— Ну и что? Я хочу погулять с ней завтра. Приведи ее сюда же… Хм… к восьми часам.
Ленка почему-то не стала спорить. А я почему-то воспринял это как должное.
По пути домой я подводил итоги дня добрых дел. В целом они были неутешительны. Друг — неблагодарная свинья! — едва не сдал меня ментам. Хоть я его вроде бы отговорил, но не особо обольщался на этот счет. Бабка… Я огромным усилием воли подавил ярость. Бабку исцелять я передумал. Зато не убил ее. А мог бы. Молодец!
Да еще и Ники подпортила картину — сначала возникла где не надо, а потом сбрендила. Ее бессвязные выкрики оставили какой-то неприятный осадок в душе. Смутное предчувствие, что странное сегодняшнее поведение Ники грозит мне какими-то проблемами в будущем.
Зато хоть с дочкой все прошло отлично. Дочка! Ммм… Я прикрыл глаза и втянул воздух, вспоминая Васькин потрясающий запах. Да, славно пообщался. И завтра увижусь! А уж как не хочется ее отдавать!
Не забрать ли дочку к себе насовсем?
У меня и раньше мелькала эта мысль. Но так, неконкретно, скорее назло Ленке или просто помечтать. Но сейчас я вдруг задумался совершенно всерьез. До такой степени, что начал прикидывать, куда поставить кроватку. Под авокадо, пожалуй… А почему бы и нет? Она уже не младенец — ничего сложного! Буду сам водить ее в ясли. Сам кормить, купать и укладывать спать по вечерам. И отдавать Ленке на час по субботам, ха-ха-ха!
Войдя в квартиру, я тут же зашел в ванную: вымыть руки и понаблюдать за ходом превращения, выискивая новые свидетельства трансформации. В последние дни это уже стало доброй традицией.
Принципиально за сегодняшний день ничего не изменилось. По крайней мере внешне. А вот внутренне… Вспомнив о бабке, я плюнул в раковину. Там зашипело. О химическом составе слюны не хотелось даже задумываться.
Домовые больше не появлялись. И неудивительно. Но обидно. Я бы им нашел применение.
Я задумчиво провел рукой по лицу. Кажется, когти стали подлиннее, или я выдаю желаемое за действительное?
«Точно Ники сказала, — подумал я весело. — Превращаюсь слева направо».
Да и правая, человеческая, сторона лица стала как-то жестче. Рот, и прежде довольно узкий, сжался в щель. А серый человеческий глаз по выражению ничем не отличался от звериного желтого.
Я улыбнулся зеркалу кошмарной улыбкой акулы-людоеда. Какие клыки, блин, какие роскошные клыки! Да встреть я месяц назад на темной улице человека с такой мордой — умер бы от страха на месте! Даже вспоминать смешно, как я целую ночь не мог уснуть всего лишь из-за одного змеиного глаза. Теперь же то, что отражалось в зеркале, вообще слабо напоминало лицо. И я был этим даже доволен. Лицо принадлежало другому существу — слабому, жалкому. Не нашедшему себя в жизни. Ждущему какого-то неопределенного чуда… А тот, кто смотрел на меня из темного стекла, — он не тратил времени на ожидание. Он не рефлексировал и вообще не думал. Просто брал, что хотел.
Руки я вымыть так и забыл. Постоял полчасика перед зеркалом, любуясь собой и думая о дочке, потом отправился спать. Несмотря ни на что, день удался.
Глава 24
НОВОЕ ГНЕЗДО
Утром меня спозаранку разбудило солнце. Ослепительные лучи били в окно даже не по-весеннему, а по-летнему. Гладкий паркет, на котором я спал, нагрелся так, что почти обжигал кожу. В форточку задувал легкий ветерок, над крышами ярко голубело чистое небо. Я вскочил на ноги и с хрустом потянулся, чувствуя себя медведем, пробудившимся от зимней спячки. Доел последние остатки бабкиной стряпни — эх, опять переходить на пельмени и заморозки! — и, несмотря на это печальное обстоятельство, в отличном настроении отправился на работу.
На улице по всем фронтам наступала весна. Вкусно и разнообразно пахло прогретой пылью и жирной теплой грязью. В воздухе с жужжанием носились мухи. Воробьи в кустах хором пищали как бешеные. Я уже так привык к холодам и сырости, что только сейчас осознал — до майских-то осталась всего неделя!
На черемухе уже раскрылись листья, на всех деревьях проклевывались почки. Распихивая прелые листья, наперегонки с сорняками лезла на свет трава. Все перло из-под земли, жадно впитывая энергию солнца. И я чувствовал в себе тот же порыв — вверх, к небу! Хотелось взлететь и окунуться в жаркое сияние…
Огромное здание НИИ темным массивом поднималось над призрачной зеленью лип и тополей. Все-таки до чего солидно строили в советские времена! Даже недавно возведенный неподалеку бизнес-центр, весь из себя зеркально-хромовый, его не переплюнул. Я поймал себя на том, что снова, как мальчишка, воображаю себя рыцарем, а НИИ — крепостью. Замком, пожалованным мне королем за верную службу в Святой земле. Итак, я вернулся из крестового похода овеянный славой и получил во владение этот старый, обветшалый, но могучий замчище. И если я хочу жить в нем, как положено лорду, на страх всем соседям, дальним и ближним врагам — каким-нибудь саксам или викингам, — то мне надо серьезно заняться его укреплением.
Высота подходящая… Первый этаж облицован камнем — отлично. Второй этаж — никуда не годятся окна. В такие окна вертолет влетит! Или дракон — откуда в рыцарские времена вертолеты! Хорошо хоть они забраны решетками. Надо будет совсем заложить их. Подвалы для припасов… Источник питьевой воды… Тайные выходы… Все это надо будет проверить лично.
Все подходы и подлеты со стороны Невы просматриваются превосходно, а вот со стороны улицы обзор перекрывают деревья. Делаем пометку: деревья вырвать с корнем и укрепить ими ворота или, для скорости, просто поджечь…
И вообще, зачистить окрестности. Вот эти дома стоят слишком близко. Устроить полосу отчуждения этак в километр шириной. А вот тут — вместо никому не нужной парковки — выкопать ров.
Ограда слабовата, ворота вообще держатся на соплях, надо будет навесить другие.
А лучше вообще их забаррикадировать вырванными с корнем деревьями, потому что мне ворота не нужны…
Продолжая увлеченно строить планы, я миновал проходную и поднялся по главной лестнице на третий этаж, высоко неся голову. Народ на меня поглядывал как-то странно. Я бы так сказал — без должного почтения. С которым воспитанная челядь должна встречать хозяина.
— Приветствую вас, ничтожные смертные! Склонитесь перед своим лордом! — дурашливо поздоровался я с тетками, заходя в свой отдел.