Элис кивнула – она только нынче присутствовала на таком. Напоследок спросила, почему же эти двери не запирают. Вегор в ответ лишь пожал плечами:
– Обычай! Здесь стоит Охотник, значит, замки не нужны.
С тем и ушел. Элис прошлась перед дверью. Дворец опустел, и в наступившей тишине бряканье кольчуги звучало особенно отчетливо. На стенах горели факелы, и за Элис тянулся целый пучок теней. Больше никакого движения в коридоре перед дверью не наблюдалось.
– М-да, – сказала себе Элис. – Идея с барабаном была неплоха на случай, если тварь объявится. А если нет? Нужно было прихватить с собой книгу.
Девушка послушала, как отзвуки ее голоса тают в темных углах, прошлась взад и вперед еще раз. Интересно, Охотнику полагается всю ночь торчать перед дверью? Или он может отлучиться… ну, хотя бы вон в тот неосвещенный коридор? Она взялась за дверную ручку, большущую, под стать громадной двери тронного зала. Толкнула, дверь тихо скрипнула. В самом деле не заперто. А ведь могли бы стулом подпереть, что ли. Хотя в зале нет стульев – в присутствии короля сидеть не полагается. Ну, тогда троном бы подперли…
Заняться было решительно нечем, и Элис решила осмотреть ближайшие окрестности. Факелы горели только перед входом, дальше коридор был погружен во мрак. Элис сделала несколько шагов и остановилась, чтобы глаза привыкли. Потом прошла еще немного и очутилась в темноте. Постояла, прислушиваясь, и возвратилась на свой пост. Потом сделала еще одну вылазку в темень, на этот раз в противоположную сторону. Ничего. Ни звука. Она сняла со стены один из зажженных факелов, для этого пришлось встать на носки и тянуться изо всех сил. С факелом в руке она снова прогулялась по коридору, на этот раз зашла подальше. Коридоры были пустыми и тихими. Оставалось только вернуться на пост и там зевать и скучать… Именно этим Элис и занялась. К сожалению, к упомянутым занятиям таланта у нее не обнаружилось, девушка чувствовала, что зевание и скучание удаются ей плохо. Поэтому время тянулось мучительно медленно. Элис разгуливала с факелом в руке по темным тихим галереям, то и дело бросая взгляд на дверь. Ничего не происходило.
И мысль о барабане снова показалась ей привлекательной – на барабан, по крайней мере, можно было бы сесть. Но ничего, что сошло бы за стул, в коридоре не нашлось, и девушка, возвратив факел в литое кольцо на стене, расположилась на полу – на каменных плитах. Прислонилась к стене, вытянула ноги…
Вдруг раздался подозрительный шум, и Элис насторожилась. Легкий дробный топот, шорох… Охотница положила руку на эфес рунного меча и приготовилась. Из темноты в освещенный рыжим факельным светом круг выбежала… обычная крыса. Даже не очень крупная. Элис едва не расхохоталась, разглядев «тварь Тьмы». Новый звук в темном коридоре, что-то серебристой искрой просвистело в воздухе, крыса дернулась и замерла. Под ней начало расплываться блестящее темное пятно. Элис не сразу разглядела рукоять кинжала, пронзившего зверька насквозь. Снова шаги – неторопливые, тихие. Это уже не крыса, по коридору шагал человек.
Охотница поднялась, проскрежетав кольчужной спиной по стене. Она не выпускала рукоять оружия. Шаги приближались, силуэт человека среднего роста медленно выступал на свет… Элис вглядывалась в его лицо, вот-вот оно появится из темноты… но лицо не показалось. На человеке была маска, кошачья маска. И одет он был точно так же, как старик Кот на королевском приеме. Только теперь он двигался совсем иначе. Его походка и впрямь походила на кошачью – плавные, почти бесшумные шаги, ленивая легкость движений, показное безразличие и угадывающаяся под ним готовность к быстрому действию.
Остановившись на границе тьмы и рыжего полумрака, Кот сказал:
– Мяу.
Говор его тоже изменился, теперь это не было старческое карканье, а вполне приятный мужской голос, пожалуй, даже молодой. И, что удивительно, голос шута показался Элис знакомым! Она не могла вспомнить, где и когда разговаривала с этим человеком… но этот голос она уже слышала.
– Кот? Что ты здесь делаешь? – вырвалось у нее.
– А что по ночам делают коты?
Шут медленно подошел, Элис разглядела в его руках мешок. Он склонился над своей добычей, вытащил кинжал из тельца крысы, обтер мешковиной и спрятал, Элис даже не разглядела куда. Потом добыча отправилась в мешок, и Кот, выпрямившись, посмотрел на девушку. Откуда-то возникла уверенность, что он улыбается под маской. Охотница с запозданием сообразила, что не должна была говорить. Она же ранена в лицо!
– У каждого своя добыча, – продолжил шут, – коты охотятся на крыс, Охотники – на тварей Тьмы. Но и Охотников с недавних пор кое-кто считает добычей. Разве не так?
Кот уставился на девушку сквозь прорези маски. Она помотала головой и, нечленораздельно мыча, показала пальцем на изуродованную мэтром Бейелем щеку.
– Между прочим, я слышал твой голос еще вчера. Рана была куда менее заметна, и ты очень бойко болтала. Кстати, у тебя приятный голос, – заявил шут. – А еще видел тебя с другой прической. Хотя ты мне нравишься и с короткими волосами.
Кот побрел в темноту, помахивая окровавленным мешком.
– Постой! Погоди! – позвала Элис. – Может, останешься еще немного? Здесь так скучно, и тварь не появляется…
Шут остановился.
– Я охочусь только на мелких грызунов, – ответил он. – Крупную дичь травят с псами. Твоя свора прячется здесь, неподалеку.
Элис неуверенно хихикнула. Назвать свиту Охотника сворой… забавно.
– Вряд ли присутствие кота поможет в такой охоте, – добавил шут.
– А что поможет? – тут же спросила Элис. Она решила, что собеседник немало знает о ночной жизни Аднора, и есть смысл его расспросить. – Ты видел, как тварь попадает в замок?
– Хм… – шут покачал кошачьей головой. – Этого не видел никто. И знаешь почему? Потому что она не попадает сюда. Она уже здесь, в Адноре.
Ну почему он говорит загадками! Элис хотелось схватить этого нахала и встряхнуть как следует – может, тогда из него вывалится прямой ответ?
– Расскажи, – потребовала она.
Кот прошел мимо девушки и уселся под стеной, там же, где только что сидела она. Глянул снизу вверх – и Элис, приняв безмолвное приглашение, расположилась на полу рядом.
– Рассуди сама, – заговорил шут, – тварь Тьмы объявляется у входа в тронный зал, сражается с Охотником и… нет, я не стану тебя спрашивать, чем закончился поединок. Можно догадаться, раз уж Фенгрим привел тебя. Стало быть, тварь большая и сильная. Достаточно большая, чтобы быть опасной. Так?
Элис кивнула. Шут погладил мешок со своей жалкой добычей и продолжил:
– Какие-то щели и отдушины здесь найдутся повсюду, крысы ими пользуются, чтобы шнырять, где хочется. Но наш зверь должен быть очень большим. Он не протиснется в крысиный лаз. Двери на запоре, в окнах прочные решетки. Уж поверь мне, в окно здесь не влезешь, я проверял.
– Но ведь это очень древний дворец! – напомнила Элис. – Здесь наверняка есть какие-то тайные галереи, подземные ходы, что-то в этом роде.
– Есть, я сам знаю парочку, – не стал спорить шут. – Но они запираются дверями с секретом. У каждого тайного хода дверь с хитрым запором. Смог бы зверь открыть такую? Сомневаюсь.
– А может, кто-то открывает для зверя эти ходы?
– В точку! Именно так тварь Тьмы проникнет сюда, к королевским покоям, минуя длинные коридоры, которыми пользуются более честные гости Аднора. Но уж крепостных стен твари не одолеть, днем она прячется где-то в замке.
– А если она умеет летать?
– Это вряд ли. Со сложенными крыльями не протиснуться в тайные коридоры. Вспомни, мы говорим о крупном существе. Чтобы нести большую тушу, крылья должны быть громадными!
– И что же это значит?
– А ты подумай, – посоветовал Кот, лукаво блестя глазами из-под маски. – Ты уже многое узнала: тварь велика, она не летает, у нее есть сообщник в замке… который прячет ее днем и впускает во дворец ночью… ловкий, коварный сообщник… может, даже чародей? И, что очень важно, тварь никто не видит… ну?
Элис никак не могла сообразить, к какой мысли подталкивает ее собеседник. Отчаявшись, она взмолилась:
– Кот, ну пожалуйста, хватит играть в загадки! Скажи, что ты знаешь?
– Коты любят загадки, – с сомнением в голосе ответил шут, – иначе неинтересно. Я хотел, чтобы ты сама это сказала.
Элис умильно захлопала глазами, глядя на Кота снизу вверх – она была заметно ниже ростом, даже когда они сидели рядом. И ее усилия не пропали напрасно – шут сжалился.
– Тебе поможет мел! – торжественно объявил он. – Толченый мел! Попроси мешочек у мэтра Бейеля, у него наверняка найдется. Сегодня тварь не появится, не беспокойся. Тот, кто впускает ее во дворец, вчера был очень занят, так же, как и ты, поэтому не успел приготовиться. Но к следующей ночи он снова будет способен привести тварь к покоям его величества.
– А что я буду делать с мелом? Как он мне поможет? Ну, Кот…
– Мел белый, – наставительно заметил странный собеседник, – белый цвет противоположен темноте. Ты же собралась расправиться с тварью Тьмы? Вот и примени против нее мел.
Шут вскочил и зашагал прочь, помахивая своим мешком. Когда его фигура уже растворилась в темноте, до Элис донесся его голос:
– Завтра не забудь прихватить мел! Да, и не пытайся заговорить со мной днем! Днем это бесполезно!
– Приходи завтра! – крикнула ему вслед Элис. – Ночью, сюда!
Никто не ответил, ее голос растаял в темноте. Рыжеватый круг света медленно стягивался, факелы догорали. Что это означает? Что остаток ночи ей придется провести в темноте? Или близится утро? Да, так и есть. В глубине анфилады, ведущей к выходу из дворца, появилось легкое свечение – где-то там были помещения с окнами, и слабый утренний свет уже сочился сквозь них.
Прошло совсем немного времени, и донеслись мужские голоса. «Свора», как выразился Кот, покинула засаду и шагала к посту Элис. Девушка встала у двери, оперлась на меч и приняла самую горделивую позу, какую только смогла придумать. Вот из полумрака проступили лица мужчин – у кого заспанные, у кого взволнованные.
– Ну, как? Все было тихо? – спросил Фенгрим.
– Я победила всех чудищ, какие только осмелились напасть на меня! – важно объявила Элис.
– И много их было? – зевая, спросил Занс. – Небось ни одна тварь не появлялась? Тебя побоялись?
– Не угадал! Пробегала крыса. Я даже подумала, что дядя отправил тебя посмотреть, все ли здесь в прядке. Оказалось, крыса.
Занс даже зевать перестал. Обиделся.
– Значит, тварь Тьмы так и не появилась, – подвел итог Фенгрим. – Ну что ж, ночь на исходе, мы можем уходить.
– Да, отец, пойдем, – поддакнул Дрейн, вытащил догорающий факел из стены и первым зашагал к выходу. – Скоро явится смена стражи.
* * *
Элис шагала среди мужчин и размышляла о странном разговоре с Котом. Она припоминала его походку, плавную грацию движений, сравнивала с поведением старого шута в тронном зале… когда же он притворялся? Днем или ночью? Когда он был настоящим? Здесь скрыта еще одна тайна. Многовато их образуется вокруг Элис, а ведь она только-только явилась в Валард. Сколько же загадок подбросит ей новый мир, когда она узнает его получше?
У входа во дворец несли караул десятка два стражников. Коридор перед наружными дверями, в котором они расположились, запирался с обеих сторон – и снаружи, и со стороны дворца. Пришлось ждать, пока они отворят и впустят Охотников в свое убежище, потом дожидаться, пока явится смена – тогда отпирали массивные наружные двери, больше похожие на замковые ворота и, наверное, более прочные, чем ворота несчастного Феремонта.
Элис ловила на себе любопытные взгляды солдат. Их командир осторожно расспросил оруженосцев, не появлялась ли ночью тварь. Конечно, солдаты, хотя и запирались в своем коридоре у входа, тоже боялись ужасов ночи. Известие о том, что порождение Тьмы не являлось, их не успокоило – они бы предпочли узнать, что со зверем покончено.
Но вот двери распахнулись, снаружи хлынул серый предутренний свет. Во дворе уже толпились слуги – те, кто не ночует во дворце, а приходит только на день. Элис с провожатыми прошли сквозь толпу. Люди привычно ждали, пока стража сменит ночной караул, пока командиры расставят охрану во внешних, открытых для гостей покоях. Догнав Дрейна, шагавшего первым, Элис принялась расспрашивать его, где живут все эти слуги, кто еще ночует внутри замковых укреплений. Дрейн стал перечислять: дворцовая прислуга, семьи солдат, в башне Гостей всегда проживают с десяток знатных семейств, явившихся по какой-то надобности ко двору. У обоих принцев собственный круг друзей и вассалов, при многих проживают прислуга и любовницы. Но покои принцев не во дворце, им отведены отдельные башни – их личные резиденции. Еще одна башня по старой традиции отведена представителям Империи. При дворе всегда находится посол со свитой. Сейчас имперский двор в Адноре представляет инквизитор, отец Сеймо – тот самый, что подходил к Элис вчера в галерее у входа в тронный зал.
Элис была рада возможности поговорить с кузеном, ведь до сих пор тот почему-то сторонился неожиданно обретенной родственницы… но они уже пересекли двор. В башне Охотников их ждали старики. Мэтр Бейель явился к Дахему и его собакам, чтобы вместе с ним узнать новости, когда явятся господа. Стоило Дрейну стукнуть, как двери тут же распахнулись, мохнатые псы, виляя хвостами, бросились входящим под ноги, а Дахем поочередно ощупывал взглядом входящих, отыскивая приметы схватки. Не обнаружив таковых, он сделал вывод:
– Ночь прошла спокойно?
– Да, старина, – ответил Фенгрим. Потом обернулся к Элис. – Ты можешь отдыхать, Алисия. Вечером мы снова отправимся во дворец.
Элис подошла к Бейелю и попросила:
– Мэтр, мы можем поговорить наедине?
– Да, госпожа, – лекарь удивился вопросу. – Когда пожелаете!
– Тогда идем, – Элис увлекла старика по коридору от толпы. Тихо, чтобы никто не слышал, она зашептала, – мэтр, я имею в виду очень секретный разговор! Если кому-нибудь расскажешь о моей просьбе…
– То молодая госпожа острижет мою бороду, – усмехнулся Бейель.
– Нет, не надейся обратить все в шутку, – отрезала Элис, – твою бороду я остригу за совсем другие грехи! А если будешь болтать, то отрежу кое-что другое! Тупыми ножницами! Учти, я сейчас устала, не выспалась и поэтому очень и очень серьезна! Ты раздобудешь для меня толченый мел и никому не скажешь об этом. Даже мохнатым собакам Дахема.
– Им точно не скажу, моя госпожа! – заверил ее лекарь. – Могу ли я в знак примирения предложить вам что-нибудь? Например, книгу?
– Книгу?
– Я знаю, что молодые дамы не склонны к чтению, – торопливо добавил мэтр. – Это книга о чудовищах, тварях Тьмы! Вашей милости должно быть интересно!
Элис кивнула. Она в самом деле очень устала, да и порезанная щека начала побаливать. Все-таки Бейель добавил в свои снадобья болеутоляющее средство, а теперь, спустя сутки, его действие прекратилось.
– Ладно, – смилостивилась она, – гони книгу, мэтр Бейель. И еще мазь, которая снимет боль, порез опять разболелся. Только в этот раз без фокусов! Мне надоело таскать на лице это уродство.
Обещанную книгу Бейель держал в подвале, туда они с Элис и отправились. Несколько собак увязались следом, и ученый объяснил:
– Псы бегут за мной, потому что привыкли. Я разделываю тварей, убитых Охотником, им перепадают кусочки. Вот они и проверяют всякий раз, нет ли у меня на столе свежей добычи. Господин Стайл все еще там, внизу, и запах крови влечет псов.
– Что это за порода?
– Они служат Охотникам, умеют чуять порождения Тьмы и натасканы помогать в поисках тварей. Во дворец их приводить не позволяют.
Мертвый брат по-прежнему лежал на столе. Элис старалась не глядеть на тело, и так на душе невесело. Она раздумывала о том, что когда убьет чудище во дворце, то отомстит за брата. Но останется еще один должок. Кто-то должен ответить за гибель господина Энфрида – не здесь, а в другом мире, по ту сторону лунного света. Покончив с местью здесь, Элис обязательно отправится обратно, чтобы выяснить, кто виновен в гибели ее приемного отца. И этому кому-то придется очень серьезно пожалеть. Пока что у Элис нет других улик, кроме клочка плаща преследователя. Но ведь можно отыскать наемников, узнать, кто им платил в походе на Феремонт. Поиски потребуют времени и, по всей видимости, денег. Но Элис не пожалеет ни того, ни другого.