– Я никак в толк не возьму – вы что же, сами туда ходите? Добровольно?
– А куда деваться? Хабар нужен? Нужен. Здесь нечего делать, в этом городишке, если хабар налево не толкать. Вот и вертимся, как грешники на сковородке…
– Я вот одного не пойму, – устало сказал Дэвид. – Если то, чем вы занимаетесь, противозаконно, как же ты все это рассказываешь мне, первому встречному?
– Э, нет! – Рэд покачал головой, сделался серьезным. – Ты – не первый встречный и не стукач – стукачей я за километр чую. Я как заприметил здесь тебя – сразу понял: ты тот, кто мне нужен!
– Но зачем?
– Так сразу не объяснишь. – Парень замялся, отвел взгляд. – В Зону в одиночку ходить не с руки. Потому каждый хорошего напарника ищет, а такого днем с фонарем не отыщешь, одни жлобы да козлы, каждый под себя гребет, а соседа гробит. А тебя, по всему видать, Зона любит. Это ведь дар – особенный, редкий. Это понимать надо…
– Какой еще, к черту, дар…
– Ты просто сам еще этого не понял. Знаешь, как обычно бывает? Придет новичок в Зону – а за ним глаз да глаз, чтобы не вляпался. Только не поможет это, коли он Зоне не приглянулся – в самый неожиданный момент возьмет да и гробанется на ровном месте. Вот и толку от такого помощничка? Одни нервы. А ты, шутка ли, был там в самый день Посещения, да еще проторчал в Зоне десять лет и живой вылез! Знаешь, какая это удача? Я больше никого не знаю, кому бы так свезло, – парень понизил голос, усмехнулся криво. – Вот я считаю – ты прирожденный сталкер!
– Кто?
– Кто-кто! Тот, кто умеет тягать угли из адского пекла и сбывать их по сходной цене, оптом и в розницу. – Парень рассмеялся, хлопнул Дэвида по плечу. – Короче, держись меня – не пропадешь! Соберешься обратно в Зону – дай только знать…
– Я? Обратно?! – Дэвид посмотрел на собеседника, как на психа. – Ну уж нет! Я там такого насмотрелся, что спасибо. Никакими деньгами этого не измерить…
– Ну смотри сам, – легко согласился парень. – Только, сдается, ты сам скоро придешь ко мне.
– С чего ты взял?
– Зона… – многозначительно произнес Рэд Шухарт. – Она так просто не отпускает.
10
Вторая попытка вернуться домой оказалась еще мучительнее первой. Новый знакомый помог ему привести себя в более-менее приличный вид, в соответствии с нынешними представлениями об этом. Так что можно было не опасаться, что снова примут за ожившего мертвеца. Сам он все еще отказывался верить в рассказы о возвращении мертвых, как и во все, что окружало далекое теперь Посещение.
От Рэда он с изумлением узнал, что проблемой Посещения занимается целый международный институт, что в пресловутую Зону легально попасть почти невозможно, что туда, куда еще неделю назад он ежедневно ездил на своей старенькой малолитражке, теперь отправляются экспедициями, напоминающими высадку на Луну. Все это просто не укладывалось в голове.
Но сейчас все это не имело никакого значения. Он возвращался домой.
Поднявшись на свой этаж, застыл в нерешительности перед дверью. Как должен вести себя человек, пропавший без вести и вернувшийся домой через десять лет? Дэвид не знал, а потому просто вдавил дверной звонок.
Ему открыла Кэт. Видимо, повзрослевшая Оливия уже предупредила мать, и истерик не было. Как не было и особо теплого приема, на который, как считал Дэвид, он вправе был рассчитывать.
Кэт не сильно постарела. Морщинок, конечно, прибавилось, но выглядела она вполне свежей. Только не особо радостной. Войти она его тоже не пригласила. Это особенно поразило Дэвида. Вместо этого Кэт вышла на лестничную площадку и прикрыла за собой дверь.
– Господи… – прошептала она. – Ты живой…
– Живой, как видишь, – сдержанно произнес Дэвид. – Однако странно ты встречаешь меня. И Оливия…
– Ты не понимаешь… – с тоской произнесла Кэт. – Прошло столько лет…
– Я уже в курсе, – усмехнулся Дэвид.
– …мы думали, ты погиб…
– Я тоже так думал. Но все же надеялся на лучшее. И, как вижу, не ошибся… Так я могу войти?
– Многое изменилось, Дэвид, – пронзительно глядя ему в глаза, сказала Кэт.
– Что-то я никак не пойму…
– Я замужем, Дэвид.
Он ощутил, как над его головой снова, как тогда, в эпицентре, лопнуло небо. Это уже слишком… Это слишком…
Она еще что-то говорила. Про то, каким чудесным образом спаслась Оливия, как ее, рискуя жизнью, из самого пекла вынес на руках храбрый лейтенант полиции. Про то, как она, убитая горем по нему, Дэвиду, не зная, как жить дальше, вышла замуж за этого самого лейтенанта. Потому что дочери нужен отец, а ей – опора. Что новый муж заменил Оливии отца, что нельзя травмировать хрупкую психику девочки, да и вообще она не хочет, чтобы новый муж знал о его, Дэвида, возвращении, потому что…
Он уже не слышал почему. Эта жизнь была для него в прошлом. Она внезапно закончилась десять лет назад.
Вчера.
Он просто развернулся и, не понимая, что там кричит ему вслед эта женщина, стал медленно спускаться по лестнице. Кажется, она обвиняла его в чем-то. Вроде как, прячась в распроклятой Зоне, он умудрился испортить ей жизнь…
Дэвид бесцельно брел по городу, не зная, куда деть себя, чуждого этому новому миру. Наверное, нужно было убиваться, рвать на себе волосы, захлебываться в слезах и соплях. Но что-то перегорело в душе, будто какой-то спасительный предохранитель. Идти было некуда, и он снова направился в бар. Вошел, огляделся. Рыжий Шухарт, словно нарочно, поджидал его за боковым столиком. Дэвид приблизился и рухнул на жесткий стул.
– Ты хотел, чтобы я пошел с тобой в Зону, – тихо сказал Дэвид. – Я готов. Хоть сейчас.
– Спешка тут ни к чему, – покачал головой Рэд. – Ты, конечно, везунчик, но до настоящего сталкера тебе, как до Луны на раздобанном трамвайчике. Ты, главное, меня во всем слушайся – и весь хабар будет наш…
Теперь говорил парень, и его простые слова были понятны, а цели – ясны и определенны. Горечь и пустота отступали перед решением конкретных практических задач: подготовить снаряжение, добраться до периметра, запутать следы, обойти патрули, пробраться через ограждение, миновать ловушки, набрать хабара, вернуться, избежав гнева Зоны и шальной пули…
Дэвид вдруг ощутил, что он действительно нужен. Не семье, превратившейся в далекий мираж, а вполне конкретному человеку. Еще подумал: может, он и вправду обладает каким-то даром? И если он поможет кому-то выжить, избежать опасностей, то его жизнь не так уж и пуста.
И еще с удивлением обнаружил в себе новое, необъяснимое чувство.
Ему действительно хотелось вернуться туда. Вырваться за пределы серой обыденности и ощутить дыхание бездны. Вновь испытать это ни с чем не сравнимое чувство – хождения по смертельной грани.
– Я говорил, что ты вернешься, – наблюдая за ним, тихо сказал сталкер. – Если ты приглянулся Зоне, она тебя не отпустит. Никогда.
Издательство «Астрель-СПб» готовит к изданию новый роман Владислава Выставного.
Место действия: Новосибирск. Зона Посещения.
Время действия: наши дни.
Авторское название романа – «Пророк Зоны».
Встречайте!
Денис Бурмистров
Там, за холмами…
Фрагмент романа
Ранним утром, чуть забрезжил рассвет, зарядил дождь. Спящий под открытым небом Громов успел изрядно промокнуть, прежде чем проснулся и в полумраке перебрался в шалаш. Тут, в сырой темноте, он проспал еще несколько часов, пока, наконец, окончательно не продрог. Мучимый болями во всем теле, он выполз наружу, встал на ноги и попытался сделать небольшую зарядку, чтобы согреться и разогнать кислоту в мышцах. Состояние было разбитое, настроение мрачное. Вдобавок ко всему неприятно ныло в висках.
Сходил за водой, чуть не упав на мокрой траве. Дождь почти закончился, редкие капли стучали по листьям. Намокшие брюки неприятно облепляли ноги, влажная брезентовая куртка, казалось, вытягивала тепло из тела.
Проснулся Илья. Он чувствовал себя неважно, его подташнивало и знобило. Громов предложил ему позавтракать, но Ткачев лишь попил воды и вновь уснул, тяжело дыша ртом.
Руслан спрятался от дождя под елкой, чтобы не мешать Илье. Наскоро перекусил крохами оставшихся продуктов. Скудная еда не заглушила голод, а лишь разожгла аппетит. Однако Громов уже по опыту знал, что главное – переждать: голод притупится сам собой. По крайней мере на время.
Перед уходом сходил в лес за сухим хворостом. Долго пытался повалить сухую березу, раскачивая ее из стороны в сторону. Штык-нож оказался плохой заменой топору, необходимо было что-то предпринять по этому поводу.
В голове всплыл вечерний разговор. Мысли вернулись к несчастному сыну Ткачевых, к интернату, к людям, которых Зона изменила настолько, что они перестали походить на людей. Причем не только в фигуральном смысле.
И только тогда обратил внимание на левую руку, которая по-прежнему болела, но на общем фоне ломящего тела это было не очень заметно. Сыпь почти прошла, расползлась крупными красными пятнами, как от крапивы. Кожа вокруг ногтей приобрела синеватый оттенок, но в остальном все работало, пальцы сгибались нормально. Самое главное, это не распространилось выше локтя. Значит, скорее всего, не заражение.
Хотелось бы надеяться, что не заражение.
Выгрузив охапку хвороста и поломанные ветки березы под навес у шалаша, Громов сказал спящему Илье: «Увидимся» и тронулся в путь. Сегодня предстоял еще один долгий тяжелый день.
Он пообещал Илье сходить к месту крушения «калоши» группы Сидоренко. Обещал и, если сможет, сдержит слово. Однако южный лес, через который пролегал кратчайший путь к месту падения гравиплатформы, все еще оставался проблемой. Одного воспоминания о панической атаке, о безумном беге между деревьями и человеческом трупе в канаве хватило для поиска альтернативных маршрутов. И Руслан думал, что нашел такой.
До Маяка дорогу из вешек проложить пока не успели, проверенный путь обрывался в нескольких километрах от поселка. Если получится добраться до крайних вешек, то по ним можно будет дойти до места крушения. А там уж и до Искитима, если силы останутся. Поиск пути, возможно, займет не один день, если вообще из затеи что-то получится. Но в прилет спасателей Громов верил еще меньше, хотя и планировал посещать каждый день площадку возле коровника. Сейчас он как раз направлялся туда – дождь, должно быть, смыл его послание, необходимо было его обновить.
Из головы не выходили странный ООНовский вертолет и попытка запереть его в бункере с ловушками. Уж нет ли между ними связи?
Руслан остановился. По ковру из хвои в нескольких метрах впереди что-то скользило, извиваясь и скручиваясь. Громов присмотрелся и понял, что это сами иголочки приподнимались и опадали, будто над ними водили невидимым магнитом. Вчера здесь ничего подобного не было, хотя, возможно, пилот проходил чуть в стороне.
Пришлось отступить и идти в обход.
Перебравшись через крупный ствол поваленного дерева, пилот аккуратно спустился в пологий дол. Здесь мягкая трава льнула к земле, охватывая черные пеньки старой вырубки. Тянулись вверх молодые деревца с нежными полупрозрачными листочками. Ближе к краю леса торчал горб валуна, словно созданный для того, чтобы на нем сидели и размышляли о вечном.
А возле него, в паре шагов, лежал вверх порванными траками исследовательский робот.
У Руслана замерло сердце, когда он разглядел под опавшей листвой знакомые очертания, ярко-красную раскраску, уже успевшую местами выгореть и побледнеть, стеклянный глаз камеры. Громов огляделся, пытаясь понять, как машина, весом почти в полтора центнера, очутилась в лесу, да еще и вмятая в землю. Не обнаружив ничего подозрительного, он приблизился к роботу, готовый в любой момент отскочить назад и убежать.
Исследовательские роботы представляли собой модификацию роботов-саперов, мобильных платформ на гусеничном ходу с лапами-манипуляторами, анализаторами и двумя-тремя видеокамерами, через которые операторы из безопасного места управляли машиной. Судя по виду, найденный робот был первого или второго поколения, устаревшая модель. Мощные, но тяжелые шасси, трехколенный манипулятор вместо гибкой гофры, ламповый прожектор вместо диодных фонарей – сейчас так уже не делают. Здоровый, неуклюжий. Должно быть, для его транспортировки выделяли целый борт. Сейчас роботов делают из пластика, он легче и дешевле. Машинки получаются шустрые и компактные, с хорошим запасом хода и маневренности. А этот, железяка, уже анахронизм, как тяжелый рыцарь в век скоростных болидов.
Руслан взялся за ребристый трак, стряхнул комья земли. Попытался перевернуть робота, поставить на гусеницы. Но лишь дергался всем телом, ослабевшими пальцами цепляясь за железные углы. Робот вздрагивал, глядя на попытки человека слепым оком камеры, но и только.
Громов решил не тратить силы, и без того уже начинало темнеть в глазах. Он попятился и опустился на камень, так услужливо лежащий тут же.
– Да, крепко ты застрял, братец, – посочувствовал роботу пилот. – Ты уж извини, но мне одному тебя не перевернуть.
Руслан повел плечами, разминая спину, перевел взгляд на виднеющиеся за деревьями крыши поселка.
– Это тебя, должно быть, оттуда занесло? – предположил он. – Надо бы и мне быть осторожнее, а то иной раз ношусь как сайгак по сопкам.
Помолчал, сказал тише:
– Устал я, железяка. Отдохнуть бы…
Покосился на глаз камеры, который словно следил за ним. Быть может, батарея не полностью села? Быть может, камера еще способна транслировать изображение? Глупо, конечно, но…
Руслан встал с камня, подошел к роботу и постучал по стеклу объектива. Помахал рукой, наблюдая за диафрагмой. Скептически помотал головой.
– Да почему нет? – хлопнул он себя по колену, выпрямился, встал в поле зрения камеры. Откашлялся и сказал:
– Я пилот спасательного вертолета института внеземных культур Громов Руслан, бортовой номер 12–14, позывной «Спасатель-два». Мы потерпели аварию, вертолет разбился. Погиб второй пилот Рязанцев Олег. Выжили только я и Ткачев Илья, сотрудник института. Если вы слышите нас – мы находимся примерно в десяти километрах на юго-западе от поселка Маяк. Ткачев тяжело ранен. Если слышите нас, то примите меры к спасению… Иначе мы погибнем.
Замолчал, думая, что еще добавить. Махнул рукой, горько сплюнул и побрел вниз, к поселку.
Уже проверенным путем обошел Маяк по краю, пошел по объездной дороге на север, к коровнику. Мокрый асфальт шлепал под ботинками, в мелких лужах отражалось низкое серое небо. Сегодня поселок казался обычным, не мигал и не переливался. Это было хорошим знаком. Как бы ни хотелось, но вновь придется идти туда в поисках еды и припасов. А также, если повезет, еще каких-нибудь инопланетных штуковин, способных помочь раненому Ткачеву. Но это потом, на обратном пути. Сейчас нужно дойти до коровников, а оттуда на запад, искать проложенный вешками путь.
Уже на подходе к повороту у крайнего дома поселка пилот заметил что-то блестящее на обочине дороги. Что-то маленькое, цилиндрическое, отливающее желтым.
Подойдя ближе, Громов узнал в предмете куцую пистолетную гильзу. Рядом, в траве, лежала еще одна. Потом Руслан заметил еще и третью гильзу, скатившуюся в трещину в асфальте.
Пилот двумя пальцами поднял гильзу, принюхался.
Запах сгоревшего пороха и горячего оружейного масла был еще свеж. Да и не мог он не заметить эти гильзы вчера. Кто и в кого тут мог стрелять? Сталкеры? Судя по рассказам, они не очень жаловали оружие. Говорили, что Зона могла «не понять», мол, к ней с душой, а не с наганом нужно. Впрочем, этот тезис не отменял довольно кровавые распри между группировками, занимающиеся добычей и сбытом вынесенного из-за периметра лута. Также стоит принимать во внимание, что гильза от пистолетного патрона, а не от любимых бандитами и мародерами охотничьих обрезов. Что само по себе наводит на мысль о военных. И тут вновь всплывает образ вертолета «голубых касок». Иных военных здесь быть не могло.