Тропы воздуха - Анна Тьма 10 стр.


   Раскололи мы деда вдвоём, вынудив рассказать о том, как он тайно опекал Вана с самого раннего детства. Подозреваю, рассказал он далеко не всё, но нам хватило.

   Тогда же я историей собственного рода всерьёз заинтересовался. И раньше знал немало, но с тех пор начал бережно собирать любые крохи сведений, будь то исторические очерки или случайно оброненное стариками слово.

   -- Знаешь, Арис, у нас дома музыка -- это нечто особенное, -- негромко сказал я. -- Чего только стоят известные на весь мир пять скрипок...

   -- Сыграете ещё? -- спросил десятник.

   -- Не так много достойных песен есть на том языке, который все вы знаете, -- ответил я, осторожно касаясь струн лежащей на коленях красавицы.

   -- Весь мой отряд более-менее сносно понимает твою родную речь, Ирдес, -- чуть улыбнулся изначальный. -- Хотя говорю свободно только я один.

   -- Тогда сыграю, -- кивнул я. -- Ван, ты со мной?

   -- Не, не хочу больше, -- мотнул головой светлый, расстилая плащ и устраиваясь поближе к огню. -- Я послушаю.

   Ну что ж... Пальцы опять независимо от желания перебирают струны. Что это я играю хоть? Хм... грустно мне что-то. Сейчас опять вложу всё в музыку, голос, и опять слышавшие меня прочтут легко всю тоску, тревогу мою... Простите, не умею по-другому.

   Нет мне больше веры,

   Нет больше отчего дома.

   Бросился в ночь, свободе не зная меры --

   Будь что будет, всё на потом!..

   Моей стаей станут дикие звери.

   Я предатель своей же души!

   Заперты родные все двери.

   Луна зовёт за собой: "поспеши".

   Кровь на губах чужая.

   А может своя.

   Я не знал на что шёл, бросая

   Вызов своей же судьбе!..

   Не погибнуть бы в этой борьбе...

   Я пел. Они слушали. Песня лилась за песней, я потерял им счёт, потерял счёт времени и уже почти не замечал окружающего, растворившись в музыке, став ею...

   ...Что?..

   -- Хватит, -- повторил брат, крепко держа мою руку и не давая коснуться струн. -- Ты сбил все пальцы.

   -- Последнюю... -- горло резануло острой болью.

   -- Последнюю, -- нехотя разрешил Ван.

   Она уже звучит во мне. Перед этим певцом я преклоняюсь. Я склоняю голову перед голосом и искусством! Так может далеко не всякий тёмный, а этот -- человек... С обычными человеческими способностями...

   Каждый звук напоен жизнью, тоской, дикой жаждой!

   Улететь бы птицей, прочь от проклятой земли,

   С небом чистым слиться -- вот о чем мечтаешь ты...

   Играть с судьбой... всю жизнь и назло ей не умирать! Лететь так высоко, могут только боги... и я!

   Мужество есть лишь у тех,

   Кто ощутил сердцем страх!..

   Кто смотрит в пропасть,

   Но смотрит с гордостью в глазах!

   "Ирдес! Когда ты научишься ходить?!" "Никогда, пока у меня есть крылья!.." Даже зная, как легко их сломать...

   Если наступит день, когда я не захочу больше лететь, это будет день моей смерти.

   ...Лети, лети, не бойся,

   Так можешь сделать только ты!.. #

   # Кипелов - Беги за солнцем

   Вот и всё. Как же я устал... Чёрная красавица сама исчезает из рук, я молча смотрю на окровавленные пальцы. У неё очень жёсткие струны. Если вовремя не остановиться и выкладываться до предела -- они режут, как ножом.

   Руки порезаны. Душа вывернута. Сил нет. Знакомый итог...

   -- Ати...

   Ась? Это меня?

   Брат вздохнул, покачав головой, и наложил "заживалки" на мои пальцы.

   -- Спать ложись, ати. Плащ держи...

   -- Нет! Держись! Феникс!..

   Вскочив, запутался в плаще, чуть не упал в костёр, ударившись о камни костровища сообщил этому миру всё, что я о нём думаю.

   -- Страшный сон? -- в полголоса поинтересовался не спящий десятник.

   -- Страшная память, -- буркнул я, выпутываясь из коварно спеленавшего меня плаща.

   Сев к огню поближе, с благодарностью принял от стража кружку с горячим чаем. Некоторое время мне никто не мешал сосредоточенно пить, но потом десятник нарушил блаженное молчание:

   -- Что снилось, малыш?..

   Я ответил не сразу. И не на заданный вопрос.

   -- Сколько тебе лет, Арис?

   -- Семьсот двадцать шесть, -- сказал изначальный.

   -- Когда ты стал совершеннолетним?

   -- Что значит "совершеннолетним"? -- уточнил, поколебавшись, десятник.

   Я объяснил и бессмертный ответил, пожав плечами:

   -- Как все, в восемьдесят.

   -- А я в десять. В двенадцать прошёл испытание для статуса Рыцаря второй ступени. Пусть я гораздо младше тебя, но давно не ребёнок.

   Судя по выражению лица -- не поверил. Или не до конца поверил... Да, я бы на его месте так же отреагировал. Слишком страшно звучит со стороны.

   -- Пойду прогуляюсь, -- сказал я, ставя пустую кружку на землю. -- Дорогу обратно найду и не сбегу, не бойся.

   Темнота никогда не мешала тёмным видеть. Лес казался серебристым. Кое-где среди крон проглядывали звёзды. Очень хотелось размять крылья, но был велик риск засветиться перед изначальными. Сначала нужно сбросить возможный хвост. То, что я ничего не замечаю вовсе не значит, что этого "ничего" нет. Хм, что бы такого сделать...

   В раздумьях, я вышел на поляну. Поглядел в небо, где сияли крупные и близкие звёзды. Ни одного знакомого созвездия. Чужой мир, чужое небо. Но как же хочется ввысь! И как же мне сейчас одиноко...

   Душа сама потянулась к тьме небес, как сотни раз до этого, я позвал в ночь Госпожу... нашу богиню. Подскажи мне что делать, Леди?.. Укрой меня от чужих глаз... побудь недолго со мной, Прекраснейшая...

   Как и много раз до этого, лёгкое дуновение сказало, что ночь благосклонна ко мне в этот раз... А дальше начались вещи совсем необычные.

   Тонкий девичий стан соткался из тьмы и через всю поляну прошёл ко мне, обретая черты и плотность. Её белое лицо было прекрасно: тонкие черты, чувственные губы, огромные чёрные глаза как две антрацитовые звезды. Чёрные волосы спускались тяжёлой волной до тоненькой талии, изящная фигурка в лёгком чёрном платье, расшитом звёздами...

   -- Леди!.. -- хрипло выдохнул я, падая на колено и склоняя голову. -- Прекраснейшая...

   Дрожь удалось скрыть с огромным трудом. Сама Госпожа пришла на мой зов. Никому из нас в моём мире никогда так не откликалась Ночь! О Небо...

   -- Ты звал, мой тёмный? -- какой завораживающий своей красотой голос!..

   Врать ей не только бесполезно, но и опасно для жизни. Обмануть Леди Ночь всё равно не удастся.

   -- Звал, -- ответил я, стараясь не мямлить. -- Простите, что потревожил вас своим призывом, Госпожа...

   -- Это твоё право, тёмный, -- мне почудилась лёгкая улыбка в её словах.

   Я осторожно поднял взгляд на ту, которую никогда не думал увидеть. Она склонила голову набок, рассматривая меня и действительно чуть улыбалась.

   -- Зачем ты звал меня?

   -- Я не думал, что вы действительно придёте, Госпожа, -- голос всё же едва заметно дрогнул.

   -- Ты боишься меня?.. -- Она изящно изогнула свою совершенную бровь.

   Тут я сделал то, что в разговоре с Ней делать категорически запрещено. Я соврал.

   -- Нет.

   И приготовился умереть. Нежная рука, которая ласково провела по моей щеке и приподняла за подбородок, заставляя поглядеть в бездонные глаза, оказалась неожиданно тёплой. Нет, не горячей, прохладной но... казалось, что должна быть ледяной.

   -- Не бойся меня, тёмный. Зачем ты звал меня?

   -- Мне было одиноко, -- больше врать не стоит, терпение Леди не безгранично.

   Она поглядела удивлённо, но я был честен. Смех Её зазвучал перезвоном серебристых колокольчиков.

   -- Тогда я скрашу твоё одиночество, мой принц, -- Прекраснейшая жестом повелела мне встать, вложила свою тоненькую ладошку в мою. -- Пойдём...

   Госпожа Ночь, Прекраснейшая... Кто я такой, чтобы посметь звать Вас?! Почему Вы откликнулись? Что вообще вокруг происходит?! Так... чтобы тараканы не мешались с опилками столь рьяно, надо просто принять происходящее как должное. Леди -- прекрасна и лучше неё никого и ничего нет... Но она совершенно непредсказуема. И невероятно опасна. Странно... сейчас она ведёт меня неизвестно куда по незнакомому ночному лесу, но я не боюсь. Хотя должен бы. Она древнее всех богов вместе взятых, старше мироздания. А мне кажется, что я держу за руку тёмную младше меня самого. Ирдес спятил окончательно.

   -- Смотри, как тут красиво! -- она обвела своей тонкой рукой пространство.

   На чёрную воду озера бросала серебристую дорожку луна, песок на том берегу, где мы стояли и бледно светящиеся лунные лилии по всей округе.

   -- Красиво, моя Госпожа, -- согласился я.

   -- Скоро здесь поднимется на воду цветок ночи, -- сказал она. -- Посмотрим?

   -- Конечно, моя Леди!

   Скинув с плеч плащ (хорошо, что я его взял!), расстелил поближе к воде и подал руку, помогая ей сесть. Сам устроился рядом. Я знаю её, мою Госпожу, хоть и никогда не видел. Я знаю, чего она не потерпит, знаю, что злить её не стоит. Нельзя. Как можно обижать столь восхитительное существо?! Как же она красива!.. "Ирдес -- дебил!" -- хором сообщили тараканы в голове.

   -- Расскажи мне о своих тревогах, юный Рыцарь, -- Она смотрела на воду.

   Я только улыбнулся, тяжко вздохнув. Она не терпит вранья.

   -- Какие тревоги могут быть, моя Леди, когда Вы рядом? Вы прекрасны и ночь -- лучшая из ночей.

   Она повернулась и я едва не провалился в омуты Её глаз. Я не боюсь тебя, Прекраснейшая.

   -- Это ты пел этим вечером у костра, мой тёмный? -- она едва заметно приподняла свою изящную бровь и я кивнул. -- Тогда спой мне, Рыцарь...

   -- Что вы хотите услышать, Леди? -- гитара в руках, тихо звенит струна.

   -- То, что хочешь ты...

   Что ж... Ей не понравиться, если я посмею предать её доверие. А я не настолько желаю смерти, чтобы Её разочаровать. Тихой серебристой болью разливается музыка над чёрной водой. Мой голос не нарушает покоя, вплетаясь в музыку и слова в тишине этой ночи расскажут тебе, моя леди... О звёздах в этом небе, что отразилось в черноте воды и твоих глазах, Прекраснейшая. О песнях, что посвящал я тебе не раз, но ты не слышала. О бедах, что случались и ещё произойдут.

   О том, что я буду до последнего вздоха защищать тебя, богиня всех богов. Не встать на пути пришедшего за тобой чужака, Госпожа, я не смогу. Даже если это будет стоить мне души и жизни.

   Она молчала, прикрыв глаза, и что-то было в её лице такое...

   -- Моя Леди, прости мои необдуманные слова. Чем я могу искупить свою вину, Прекраснейшая?

   -- Ты видел, какие цветы здесь распускаются по ночам? -- совершенно неожиданно спросила богиня всех богов. -- Хочу венок из звёздных астр!

   Самая непредсказуемая! По идее, я сейчас уже должен лежать и остывать хладным трупом.

   Мне оставалось только встать, поклонившись, подать ей руку. Какая же у неё ладошка тонкая! Почти прозрачная.

   Чуть дальше, за озером, росли крупные светлые, с оттенками от молочно-белого до ярко-синего и светло-розового, цветы. Жёсткие стебли не отрывались, хоть зубами грызи! Пришлось срезать дагой. Когда их оказалось достаточно много, выяснилось, что венки она плести умеет так же, как я. То есть -- почти никак. Зато сплели мы этой пакости... в смысле, я хотел сказать, прелести! Целых шесть штук. Пять из которых благополучно по воде пустили, по пути не преминув пошутить на счёт некоторых старых светлых обрядов!

   Лёгкость и свобода в каждом слове, жесте, улыбке и взгляде. Настоящесть. Без притворства и каких бы то ни было масок. Так бывает?!

   Неужели это и есть та самая Госпожа?! Она такая... не подберу слов, чтобы рассказать о ней. Маленькая, хрупкая, завораживающая... Я уже не верил в происходящее. В какой-то момент выпустил крылья и, подхватив её, взмыл в небо.

   ...Перед самым рассветом, когда темнота становится почти непроницаемой, со дна озера поднялся цветок ночи. Лотос был огромен. Тусклый белый свет исходил от его лепестков, бросая блики на гладь воды.

   -- Как твоё имя, тёмный?

   Смерть мне. И почему это меня не пугает, а? Наверное, потому что мозгов нет. По умолчанию, Госпожа знает имя каждого тёмного. И если она вдруг спросила твоё имя, ни разу не назвав его сама без разрешения -- это величайшая честь.

   -- Ирдес Крылатый, моя Леди.

   -- В этом мире меня зовут Таэш, -- она тихо хихикнула, глядя на меня.

   Госпожа! Сама! Позволила мне! Называть её одним из имён богини всех богов, которые только Старшим Рыцарям известны, да и то лишь избранным!.. А то, что я эти имена знаю, так только из-за того, что Крылатый -- очень талантливый и шибко шустрый принц.

   -- Где твой венец, принц?

   -- Наверное, дома в самом пыльном углу под кроватью, -- пожал плечами я. А о церемониальном безобразии умолчим...

   Она свела ладошки вместе, "поймав" пару лучиков лунного света. Две переплетённые тонкие полосы металла венца Владыки в её руках. Она приподнялась на носочки, надела его мне на лоб. В невесомом поцелуе коснулась моих губ...

   -- У тебя есть брат... надо же... это значит, что у меня есть светлый принц... Это для твоего брата, мой тёмный принц. Мне пора...

   -- Ты вернёшься?! -- и-и-идиот!!!

   -- Только позови...

   Она растворилась в тенях утреннего сумрака.

   Я жив?! Поцелуй Ночи -- это поцелуй Смерти. Или Жизни... смотря как поцелует... Хм. Нет, мой мозг решительно отказывается адекватно воспринимать произошедшее! А ещё я стою тут на берегу озера, меня трясёт от холода. И улыбаюсь как клинический кретин.

   На полнейшем автопилоте я добрался до лагеря.

   -- Где тебя носило? -- хмуро поинтересовался брат.

   Рано он проснулся. Рейнджер смотрит тревожно, но молчит. Извини, не могу ответить, у меня челюсти свело так, что не разжать. Молча сев у костра, протянул к бездымному огню руки и только тогда понял, как сильно они дрожат. А ещё в левой по прежнему зажат венец. Полоска лунного металла, полоска золота. Протянул подарок брату.

   -- Что это? -- хмуро поинтересовался светлый.

   -- От Неё. Тебе, -- отрывисто бросил я. -- И мне, -- коснулся своего нового венца.

   -- Где тебя носило этой ночью, брат мой младший? -- Ван смотрел исподлобья, и я знал, что он сейчас порядком напуган.

   Я коротко расхохотался, а потом меня скрутил в судороге проклятый кашель! Боль в лёгких просто адская. На самом деле она такая с вечера, после песен. Просто раньше её удавалось игнорировать.

   Сплюнув кровь в огонь, завернуться в плащ и закрыть глаза ещё хотя бы на полчаса. Опять проклятая лихорадка! Неделю о ней не вспоминал.

   ..."Опять ты?"

   "Хм?.. Шизофрения вернулась... Надо же, всего полдня в беспамятстве! Немного надо, чтобы сойти с ума".

   Молчание. Кто б меня добил, а? Ка-ак же хреново-о...

   "Я не вылечил тебя в прошлый раз?" -- осторожное касание чего-то очень знакомого.

   "Вылечил... -- вздохнул я. Тело, ощутимое даже в диком бреду, снова зашлось надсадным кашлем. -- Только самовнушение не всегда помогает при всей мерзости, что со мной теперь творится!"

   -- Ирдес! Очнись!

   С трудом разлепив глаза, разглядел озадаченный фэйс светлого брата.

   -- Венец где? -- с трудом прохрипел я. -- От Её подарков не отказываются...

   Ван отмахнулся, заставил меня приподняться и поднёс в кружке какую-то гадость.

Назад Дальше