-- Здесь шляется десяток ушастых недоумков. Они хотят вас проводить, а заодно узнать в какую сторону вы направились.
-- Я не сомневался, что за нами проследят, -- высказался светлый.
-- Тебя ведь зовут Ван? -- Таэш изогнула свою изящную бровку, взглянув на моего брата. Ну да, я же его не представил вчера, да и он не подумал назвать своё имя. -- Можешь звать меня Таэш, принц. Надеюсь, тебе пришёлся по вкусу мой подарок? -- она лукаво улыбнулась.
-- Как пожелаете, Госпожа, -- склонил голову светлый. -- А Ваш подарок был несколько... неожиданным.
-- Давай без "вы", -- хитрый прищур антрацитовых звёзд. -- На церемонии нет времени.
Ван снова склонил голову, на этот раз молча.
-- А где Коррас? -- спросил я, не увидев и не почувствовав кошака поблизости. Ладонь её выпустить я не спешил, а она не пыталась освободиться.
-- Сбивает ушастых со следа, -- отозвалась она. -- Бежим, пока есть время!
-- Может, лучше не бежим, а летим? -- поинтересовался я.
Таэш на секунду задумалась, к чему-то прислушиваясь.
-- Вы двое летите. А я здесь, на земле... развлекусь, -- она хищно усмехнулась.
Н-да, Госпожа есть Госпожа. Даже такая, она остаётся воплощением Ночи.
-- Тебе помочь?! -- само собой вырвалось, честное слово!
-- Нет, -- она отрицательно качнула головой. -- Вам двоим нужно порвать узы, привязавшие вас к городу. Тебе ведь тяжело уходить? Улетай, иначе они снова поймают вас и уже не выпустят. А я пока займу внимание этих ушастых! -- весёлые демонята так и пляшут в чёрных глазах.
-- Я не буду тебе мешать, Таэш, -- вздохнул я. -- Но только прошу -- не убивай никого. Хотя бы в этот раз.
-- Ладно, -- она ответила чистой, чудесной улыбкой, приподнялась на цыпочки, шагнув вперёд, легко поцеловала меня в подбородок и растворилась тенью в ночи. -- Утром увидимся... -- шепнул ночной ветерок.
Брат с минуту переводил взгляд с того направления где исчезла тень на меня и обратно. Я намеренно закрылся наглухо, не позволяя ему прочесть мою душу.
-- Знаешь, кто ты после этого?! -- риторически, хоть и крайне возмущённо поинтересовался брат.
-- Тёмный паршивец? -- предположил я.
-- Кретин! -- припечатал светлый.
Я пальнул в него молнией и, раскрыв крылья, быстро взлетел.
О, как же не хватало неба!.. Свобода полёта захватила с головой, ветер в лицо, свобода в душе, из самого сердца рвался крик восторга! Расхохотался, с ветром мчась наперегонки, в полёте падая к черноте земли и легко взлетая ввысь! Я вернулся к тебе, Небо! Вольный ветер погибнет на земле! Моё небо -- мой дом!
Брат кружил рядом в том же безумном танце и делил пьянящее счастье свободы и ветра. Давно я не видел его таким -- безумным, радостным. Ха-ха, как же хорошо снова летать!..
Ван повернулся к оставленному за спиной городу и крикнул во весь голос на языке изначальных:
-- Прощайте, бессмертные слепцы! -- Вообще-то прозвучали другие слова, но это наиболее невинный перевод.
И это сделал мой рассудительный, мудрый брат!
Болото
Костёр разводить мы не стали. Апокалипсис, расстелив карту, в десятый раз просматривал путь, попутно рассказывая мне что и где в этом дурацком лесу расположено.
-- А вот здесь стоит ещё один пограничный город и наверняка нехилая охрана с регулярными патрулями. Так что сюда мы тоже не пойдём, -- говорил брат, ткнув пальцем в очередную закорючку на карте, подписанную малопонятной пиктограммой.
-- Угу, -- в сотый раз сонно кивнул я.
Говорил так много светлый с одной целью -- не уснуть. И всё равно отчаянно зевал.
-- В общем, единственный путь -- через Болото Мёртвых, -- сказал Ван.
Ленивый взгляд на карту заставил меня поморщиться. Отмеченные границы весьма обширны.
-- Угу, -- снова кивнул. -- А почему Мёртвых?
-- Демон его знает, -- пожал плечами брат. -- В пути выясним. Зато оно выводит сразу в Долину Единорога.
-- Это Долина Девы, -- Таэш бесцеремонно уселась между нами, схватила мой приготовленный, но так и не съеденный бутерброд, откусила, прожевала, ткнула пальчиком в закорючку с названием. -- Ты неправильно читаешь пиктограммы.
-- Да ну?! -- возмутился Ван. -- Протри свои прекрасные глазки и погляди внимательно! Третья линия в середине знака загнута вверх, а не вниз. Это пиктограмма Единорога, а не Девы!
Коррас бесшумно улёгся у меня за спиной, сунул голову под локоть, выпрашивая ласку. Я почесал его за ухом и кот замурчал как трактор. Таэш фыркнула, дожёвывая мой завтрак, сковырнула ногтем с карты какую-то соринку и припечатала:
-- Девы! А ты сам глаза разуй!
Слов у Вана не хватило, но жесты и тяжкий вздох с откровенным хмыканьем оказались более чем красноречивы. Госпожа Ночь поглядела на моего брата тем с же хищным прищуром, что бывает у меня, когда я задумываю что-то ну на редкость каверзное!
-- Как думаешь, Коррас, что лучше -- Вану в лоб дать или Таэш внушение сделать? -- поинтересовался я у кошака.
Барс рыкнул и демонстративно зевнул во всю полную внушительных клыков пасть.
-- Ты прав, комок шерсти. Пусть без меня ругаются, -- и демонстративно лёг спать коту под бок. Но наблюдать за обоими краем глаза не забывал.
Таэш и Ван переглянулись, уставились на меня с поразительно одинаковым выражением на лицах. Девушка проглотила последний кусок бутерброда, запила из протянутой светлым фляги.
-- Он всегда такой? -- поинтересовалась Таэш у светлого.
-- Когда не высыпается, -- ответил Ван. -- А не высыпается всегда. Представляешь как мне с ним сложно жить? И никуда не денешься -- брат же.
-- Да уж... -- усмехнулась Ночь.
Ван поглядел на мою богиню и, чуть улыбнувшись уголком рта, предложил:
-- Мир?
-- Мир! -- подтвердила она, возвращая флягу.
-- ...дружба-жевачка! -- не удержался я.
Ван ляпнул короткую фразу на изначальном, Таэш ответила не задумываясь, я пару мгновений пытался вникнуть в смысл сказанного...
-- Н-да... -- высказался Ван и хмыкнул.
Через мгновенье мы все трое уже катались по траве и хохотали как ненормальные. У детской клятвы дружбы изначальных, если немного изменить окончания слов и сместить акценты, появляется такой интере-эсный смысл!
Кое-как отсмеявшись, я вдруг обнаружил, что солнце скоро взойдёт, а богиня всё ещё здесь и по виду никуда не спешит.
-- Таэш? -- тревожно позвал я.
Она тяжко вздохнула, сорвала травинку, повертела её в пальчиках.
-- Я не смогу пойти с вами берез болото, -- виновато сказал она, рассеянно разглядывая травинку. -- И вообще не знаю сколько времени ещё не смогу обрести плоть снова.
-- Почему?! -- я поднялся, сел рядом с ней. Как?! Почему?! Она покинет меня?! Я не могу расстаться с ней, не хочу!.. -- Что-то случилось, Таэш? Я могу для тебя что-то сделать? Что угодно, только скажи!
Она, всё ещё не поднимая глаз, и тихо ответила:
-- Мне нужен тёмный Храм. А до него ещё добраться надо. И без материального тела этот путь не близкий. От Леса я теперь свободна, но наложенных на меня ограничений ещё много...
Я поймал её пальцами за подбородок, мягко приподнял, ловя взгляд.
-- Что я должен сделать? Просто скажи -- что?
-- Подожди меня. Поверь и дождись, -- прошептала она.
-- Этого не могу, -- грустно качнул головой я. -- Ждать и ничего не делать -- не могу. Я найду тебя. Найду, где бы ты ни была, в любом случае. Только не снимай кольцо.
Она поглядела на свою ладошку.
-- Не сниму. Никогда не сниму, -- пообещала она.
Солнце вот-вот взойдёт. Поляна, которую мы облюбовали, располагалась на утёсе, и свет сквозь деревья хорошо виден. Ещё минута-другая... А дальнейшее как-то само собой получилось. Я потянулся к ней, она обвила руками мою шею, и за вечность этого поцелуя весь мир вокруг исчез, оставляя только её, её одну...
Ещё мгновенье оставалось, когда я близко-близко заглянул в её бездонные антрацитовые глаза. В них отразилось восходящее солнце и боль.
-- Уходи... -- через силу прошептал я. -- Уходи же!
Она исчезла, тенью метнувшись под сень леса, а я целую вечность смотрел в пустоту перед собой.
Брат неотрывно глядел на меня. И этот взгляд был более чем красноречив.
-- Молчи, -- сказал я ему. Повернулся к коту: -- Коррас, отправляйся к ней. Шкурой отвечаешь, комок шерсти!
Кот коротко рыкнул, поднялся и в прыжке рассыпался мелкими льдинками.
-- Ты можешь быть проклят, -- негромко напомнил брат.
-- Ну и плевать, -- предельно спокойно сказал я, укладываясь на траву поудобнее. -- Не верю в проклятия.
Ван тяжко вздохнул, свернул карту и тоже улёгся.
-- Часа четыре поспим и в путь, -- сказал он.
-- Разбудишь меня, -- ответил, не открывая глаз. -- У меня внутренний хронометр сбит. Охранный контур цел?
-- Цел, цел...
Через минуту брат уже крепко спал. Солнце ласковыми ещё, неяркими лучами светило в лицо, проникая сквозь несомкнутые ресницы. Где-то там, где должно быть сердце ворочалась глухая, нудная боль. Будь проклят весь этот долбанный мир! Я не могу себе позволить... даже слов таких произнести не могу себе позволить! До боли стиснув зубы, глухо зарычал, потом несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. Для брата я не верю в проклятия. Но точно знаю, на кого оно пало. Спать, Крылатый, спать! Забыть обо всём и в отключку!
С минуту я пытался заставить свой разум перестать думать и уснуть, но понял, что методы нужны более радикальные. В наличии методов имелось несколько. Можно взять гитару и минут сорок петь с полной выкладкой. Можно заставить себя испытать очень сильную боль -- после шока меня всегда тянет спать. А можно пережать себе артерию на шее. Что я и сделал. Сознание плавно соскользнуло в небытие...
-- Ирдес, вставай.
-- Не хочу...
-- Слушай, брат мой тёмный! Хватит действовать мне на мои расшатанные, взвинченные нервы!
-- Не трогаю я твои нервы. Пять минут ещё дай поспать!
-- Твои пять минут истекли пятнадцать минут назад! Всё, подъём!
Брат подкрепил слова пинком в бок. Но был пойман за ногу, повален на землю, слегка побит (попало по большей части мне), и отпущен на волю.
-- Балбес, -- сообщил весело скалящийся светлый.
-- От такого же слышу! -- ответил я, с удовольствием потягиваясь. Побудка вышла что надо! -- Сколько спали-то?
-- Часов пять, -- ответил брат.
То-то у меня всё тело так затекло! Так, где-то метрах в десяти к югу должен быть мелкий ручеёк. Нашёлся искомый источник воды быстро и позволил мне сделать вид, что я "типо искупался", если можно купаться в мелком холодном ручье. Вода согнала остатки сна, но накопившаяся усталость всё равно не спешила исчезнуть.
Когда я вернулся, брат уже приготовил завтрак из "сухпайка" и снова расстелил карту. Я сел рядом и взялся за свою порцию.
-- Вон туда, -- брат указал рукой градусов на десять южней востока. -- День полёта до окраин Болота. Потом ещё три-четыре дня над этим весёлым местечком. А там пусть ищут ветра в поле!
-- Угу, клыкастого светлого в компании тёмного будет тру-удно найти! -- хмыкнул я.
-- Значит, нужно что-то поменять, -- задумчиво выдал Ван, касаясь пальцами кончиков своих острых ушей.
-- Н-да...
И мы задумались, дожёвывая свой завтрак. Тьму не замаскировать под свет, свет не выдать за тьму. Эльфа не сделать человеком... Стоп!
-- Ван, а папин артефакт ещё у тебя?!
Брат несколько мгновений непонимающе смотрел на меня, потом коснулся шрама под ключицей и отрицательно помотал головой:
-- Нет.
Тогда план отпадает. С другой стороны...
-- Не думаю, что нас будут так уж активно искать за пределами Леса. Выберемся отсюда, а там посмотрим. Сбежать мы всегда можем.
Первое умение хорошего воина -- быстро и далеко удирать. Дед долго и старательно вбивал мне это в голову. Сколько мы с ним спорили, как ругались!
Ван загрустил, с досадой потёр шрам под ключицей.
-- Что, по человечинке соскучился? -- тут же отреагировал я. -- Так эту дичь я тебе обеспечу, представилась бы оказия! Не будем развеивать миф о людоедстве тёмных гадов!
Брат хмыкнул и сказал:
-- Что в тебе всегда ценил -- так это умение улыбаться и шутить в любой ситуации. Даже лёжа жертвой на алтаре.
-- Великая сила подколок и стёба! В итоге -- ни алтаря, ни бога, ни секты! -- весело добавил я, загнав поглубже всю злость. -- Трупов стройный штабель...
-- Зато мы-то с тобой вполне ещё живы! -- скривился в улыбке брат. Не получилось у него веселья. Не получилось...
-- Полетели что ли, -- вздохнув, предложил я.
-- Давай, -- согласился братец, сворачивая карту и убирая её в сумку.
Со своей сумкой перед побегом я помучился, пытаясь пристегнуть к поясу так, чтобы она не мешала в полёте. Вану-то что -- заплечный рюкзак, а мне как быть?! Благо наши новые камуфляжи обладали ещё и такой полезной вещью как разгрузка. Ван долго объяснял что и как, половину сам делал (конечно, со своими модификациями) прежде чем донёс до ушастых гениальную мысль спецназовской разгрузки. Большинство всего нужно-полезного осело в этих бездонных карманах, и даже с сумкой я кое-как справился. Но потерянного в тот страшный шторм, когда чуть не утонула Манька, браслета с пространственным карманом и сумкой-декомпенсатором не хватало, ой как не хватало!
Выпустив крылья, я взмыл в воздух одновременно с братом. День был в разгаре и мы поднялись повыше, чтобы с земли нас не заметили. Каждое движение в этом полёте приносило удовольствие. Я счастлив тому, что летаю. Нет той эйфории и пьянящего безумия, что охватило прошедшей ночью в бешеной гонке по небу -- усталость берёт своё. Но это небо не может не приносить радость. Жить без крыльев и звона гитарной струны -- хуже чем смерть. Пусть хочется только спать, пусть боль в уставшем теле даёт о себе знать, пусть холодный воздух высоты заставляет дышать пореже, но я буду лететь, не замечая таких мелочей. С улыбкой на лице, потому что рад всему, что вижу и чувствую. Рад тому, что живу. Живу, а не делаю вид, что жив...
Спустились мы только к закату -- поесть и снова посмотреть карту. В последнем не было никакой нужды, но это простое действие чем-то успокаивало, придавало уверенности в себе. Окраины Болота с воздуха я уже видел. Неприятное местечко.
Ван вручил мне мой кусок мяса и хлеба. Сумку с едой, как самое тяжёлое, он забрал себе, спрятав в единственный на данный момент пространственный карман на серебряной розе. Меньше мне забот, а уж голодным брат меня никогда не оставит, скорее, я поесть сам забуду.
Поёжившись, я взглянул в сторону востока.
-- Может, переночуем здесь, а? Что-то мне никуда этой ночью не хочется.
-- Да и мне не очень, -- признал брат. -- Утром отправимся, перед рассветом. А пока давай место получше выберем.
Дожевав ужин, мы пошли искать подходящее для ночлега место.
-- Знаешь, что происходит с аватарой, когда её пробуждают? -- издалека начал светлый.
-- Ну... -- я почесал в затылке, лохматя и без того безнадёжно спутанные волосы. -- Полагаю, она получает относительную свободу и выходит из летаргического сна.
-- Ага, -- кивнул Ван. -- А ещё первый раз пробуждённая перенимает черты характера и личности пробудившего.
Я резко затормозил и уставился на светлого. Это не одна из твоих подколок?! Нет?! Точно?!
-- Так это она из-за меня такой стала?!
-- Хм... -- усмешка на лице брата не прибавила мне оптимизма. -- Ну, тут есть ещё один момент. Если бы вы не были изначально похожи, то она бы не проснулась. А тут на её и без того нескучную личность наложились твои черты характера. Получите гремучую смесь по имени Таэш, пробуждённую богиню без силы, но с таким нравом!.. В общем -- нажил ты головной боли себе и мне заодно. Кажется, в основном мне... -- задумчиво закончил светлый, заметив улыбку, которую я не сумел сдержать.