— Я давно охочусь за ним.
— Почему я должен тебе верить?
— Зверь убивает людей. Кажется, у вас уже погибло четверо.
— Шестеро.
— Значит, уже шестеро! Что ж, мне очень жаль, но если не принять срочные меры, то смертей будет намного больше…
— Черт возьми… — шериф нервно застегнул кобуру. — Если ты действительно знаешь, о чем говоришь, то ты появился очень вовремя… Напротив салуна мой офис — улица не место для таких разговоров.
Пустынный Лис коротко кивнул, направив скакуна к неказистому одноэтажному домику с решетками на окнах…
* * *
— Эй, там, мужики! — заорал одноногий, видно бывший на «детской» дрезине за старшего. — Притормозите чуток!
Двигавшаяся впереди мотодрезина с пленными женщинами пошла медленнее.
— Чего вам?! — отозвались оттуда.
— Фигня какая-то! — рявкнул головорез. — Куда сопровождение запропастилось? Где этот чертов Толкач?
— Да кто его знает! Это же вы сзади едете. Попробуйте-ка им посигналить.
Ослепив несчастных детишек, луч мощного прожектора развернулся в противоположную сторону, разрывая тьму, царящую в оставшемся позади туннеле.
Ничего. Только ржавые рельсы да потемневшие от просачивающейся сверху воды бетонные тюбинги. Свет спугнул стайку крыс, деловито копошившихся у бесформенной кучи мусора. С пронзительным писком грызуны кинулись врассыпную, забиваясь в одним им ведомые щели и схроны. Даньку передернуло от отвращения, он с детства терпеть не мог этих мерзких тварей. Стоявший у прожектора рейдер проделывал какие-то загадочные манипуляции, то прикрывая луч света большим листом фанеры, то снова убирая его. Сигналил, наверное.
Туннель не отвечал.
— Что делать будем?! — гаркнул «Сильвер», справляясь у кого-то.
Наверное, предводитель работорговцев находился там, на «женской» дрезине.
— Ждать бессмысленно, — ответили спереди. — Да и опасно. У нас товар, спешить надо! Если что, сами доберутся.
Тот рейдер, который хотел ударить Даньку кнутом, ткнул парня палкой в грудь и с издевкой поинтересовался:
— Как, милашка, еще не нагадил в штаны?
Мальчуган только поиграл желваками, с ненавистью глядя в скрытое черным платком лицо. Ах, если бы можно было убивать взглядом! Он бы давно уже оказался на свободе.
— Я тебе говорю, отлипни от мелкого! — погрозил напарнику кулаком одноногий. — Не про твою честь товар!
И бандит снова продолжил переговоры с идущей впереди дрезиной. Речь, как понял Даня, шла о дальнейшем маршруте.
— Поворачиваем в боковой туннель, — распорядился «Сильвер», закончив своеобразное совещание с руководством. — Обойдем Центральный Рынок. Не хрен туда лишний раз соваться. Эта гребаная ментальная чертовщина… Не хватало еще сбрендить.
— Ага, — поддержал рейдер с кнутом. — Я слыхал от Пегого, что там творится, так две ночи потом нормально спать не мог. Вроде, на станции призраки обитают, и все такое.
— Не болтай! — одернул приятеля одноногий. — Еще не дай бог накличешь…
* * *
Боковой туннель оказался гораздо ýже того, по которому они ехали прежде. На стенах отсутствовали привычные толстые черные провода, а потолок нависал чуть ли не над самыми головами расположившихся на дрезине людей. Зато то здесь, то там виднелись многочисленные ниши и щели. Выглядевшие, надо сказать, весьма зловеще.
Даньке все время казалось, что из этих самых дыр на него кто-то внимательно смотрит. Некто очень враждебный и чужой. Явно не человек. Не может быть у людей столь давящего взгляда. Удивительно, что больше никто этого не замечал. Работорговцы переговаривались между собой как ни в чем не бывало. Мальчишки, видимо, тоже ничего не чувствовали. Гарик вон даже носом клевать начал. Нашел время спать, дурень! Впрочем, расслабился не только он. Прикованный к Гарику шкет, совсем малой, лет пяти или шести, уже дрых, сопя в обе ноздри.
Внезапно Даню накрыла темная волна. Глаза перестали видеть, горло будто стиснули железные руки. Он едва сдержался, чтобы не завопить от страха. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди.
Что же это такое, в конце-то концов?
Ух, вроде отпустило! Хотя мальчик чувствовал, что страх никуда не ушел, а только притаился, готовый в любую минуту снова выскочить из засады.
Идущая впереди мотодрезина куда-то пропала. Видимо, снова повернула. Поскорее бы выбраться из этого жуткого туннеля.
Ага, выбрались! Снова пошел обычный, со змеящимися черными проводами и ржавым мхом на стенах.
По встревоженным репликам рейдеров мальчик понял: они приближаются к Советской. Которую неплохо бы тоже побыстрее проскочить, чтобы не нарваться на патрули Торговой Конфедерации, работорговцев не очень-то жалующие, хотя наверху и располагался крупнейший невольничий рынок, начинающий работу ближе к апрелю. Иначе можно огрести кучу неприятностей. Лучше не нарываться. Тихо, мирно разойтись, как в море корабли.
Эту последнюю, не очень понятную фразу произнес все тот же «Сильвер». Может, в далеком прошлом он и впрямь был моряком и даже потерял ногу в одном из кровавых абордажных боев? Хотя какое море в Харькове? Одни только речки.
— А-а-а!!! — вырвался из горла Даньки дикий крик.
Снова нахлынуло это. И сопротивляться уже не было никакой мочи.
— Ты чё вопишь, сучонок?! — тут же набросился на него рейдер с кнутом.
Резкий удар больно обжег плечи, неожиданно приводя в чувство. В голове прояснилось.
— Ублюдок малолетний, решил нас всех под пули подвести?! — орал рейдер, снова занося бич над Данькиной головой.
Одноногий, с силой вырвав у напарника кнут, в сердцах разломал его о колено.
— Просил же тебя не портить товар! — грозно надвинулся он на Даниного обидчика. — А если бы глаз, не дай бог, выбил или еще чего?
— Да я… А чё он?..
Договорить работорговцы не успели: со стороны Советской донеслись звуки автоматной пальбы. Нервной, то приближающейся, то снова удаляющейся.
— Что за?.. — всполошился «Сильвер».
Ему никто не ответил, потому что стрельбу перекрыл другой звук. Это был вой. Протяжный и пронзительный, бьющий по барабанным перепонкам и заставляющий поневоле искать место, где можно надежно спрятаться.
— М-мутанты, м-мать их!.. — заикаясь, выкрикнул одноногий.
И без него понятно. Так могли вопить только мутанты во время гона. Данька не раз слышал подобные звуки у стен Холодногорского форта. И всегда обитателям маленького поселения удавалось выстоять. До последнего раза, заставившего население Четвертого форта покинуть обжитое место и бежать под землю, где царил самый настоящий ад.
Между тем рев, похожий то ли на хохот, то ли на рыдания, приблизился вплотную к тому месту, где остановились дрезины рейдеров.
Вслед за звуками из туннеля полилась темная масса. Волной накатила на первую дрезину, перевернула ее и на некоторое время задержалась возле металлической тележки. Послышались душераздирающие звуки, на некоторое время заглушившие жуткий вой. Обезумевшие твари не разбирая рвали на куски женщин и безуспешно пытавшихся отстреливаться охранников.
— Помогите! Пом…
— Черт! — спохватился «Сильвер». — Огнеметы, огнеметы, мать вашу, пускайте! Поджарьте этих тварей!
Двое рейдеров с тяжелыми металлическими ранцами за плечами одновременно нажали на спусковые скобы. Из раструбов огнеметов полилось жидкое пламя, затопляя копошащихся вокруг опрокинутой дрезины страшных созданий, высвеченных огнем и светом прожекторов.
Увидев то, что творится впереди, Данька содрогнулся. Так близко с мутантами ему сталкиваться еще не приходилось. Обычно мальчик видел их с высоты стен форта, да и то нечасто, когда случались особенно массовые прорывы и детям доводилось помогать взрослым отбивать атаки, поднося боеприпасы, камни или черпаки с кипящей смолой. А так разве что на картинках, которые специально рисовал для своих учеников Музыкант, преподававший безопасность жизнедеятельности. Дескать, вот «менгиры», вот «трехглазые», вот «всадники», состоящие сразу из двух опасных существ, находящихся в неразрывном симбиозе друг с другом.
Сбившись в кучу, твари отчаянно визжали, прикрывая глаза когтистыми лапами. Верно, не привыкли к столь яркому свету.
Струи огня жалили прямо в самую гущу уродливых существ, превращая визжащих мутантов в живые факелы. Воняло горелым мясом. Люди на «детской» дрезине закашлялись, рейдеры поспешно натянули респираторы. Мерзкий запах проникал внутрь, вызывая рвотные позывы. Если бы Даня поужинал перед тем, как попасть в плен, то наверняка бы не удержался. Но желудок пуст. А вот Вонючка весь облевался, отчего стал пахнуть еще сквернее, чем обычно. Захотелось столкнуть его с дрезины.
Несколько пылающих монстров бросились назад, в сторону Советской. Остальные, обезумев от боли, поперли на дрезину с детьми. Работорговцы встретили тварей автоматными очередями, не дав добраться до мототележки. Оставшиеся в живых мутанты опасливо затаились за перегородившей туннель перевернутой дрезиной, выжидая, не последует ли нового шквала испепеляющего огня. И тут со стороны заброшенной Советской опять застрекотали автоматы. Вероятно, патрульные Торговой Конфедерации (или кто там обнаружил мутантов?) столкнулись с отступившими монстрами.
И все же, видя, что огонь больше не лижет дымящиеся тюбинги туннелей, а защитников мотодрезины стало гораздо меньше, мутанты осмелели и медленно подались вперед. Их оказалось много, больше двух десятков.
— Жгите ублюдков! — гаркнул на огнеметчиков «Сильвер».
Но горючей смеси больше не было, баллоны в заплечных ранцах опустели.
— Бежим! — первым спрыгнул с дрезины рейдер, лишившийся кнута.
За ним соскочили остальные работорговцы.
— Снимите с нас цепи! — взмолился Данька. — Мы же здесь все подохнем!
— Ну и хер с вами, — осклабился его обидчик. — Попортят тебе твари рожу, будешь таким же красивым, как они.
— Сними цепи, Карбид! — приказал одноногий, швыряя ключи. — Товар есть товар. Пусть прячутся. Авось, кто выживет, потом соберем.
Грязно матерясь, рейдер отомкнул замки. Освободившиеся от оков дети спрыгнули на рельсы.
— Бегите в обходной туннель, — посоветовал «Сильвер». — Там есть, где спрятаться.
И сам заковылял в том направлении, то и дело оборачиваясь.
Воющая толпа мутантов неотвратимо приближалась.
* * *
Даньке не очень хотелось вновь оказаться в напугавшем его туннеле, но делать нечего. Попасть в лапы мерзких созданий наверняка еще хуже. Потому он изо всех сил рванул вперед, обгоняя рейдеров, нервно поливающих окончательно осмелевших тварей свинцовым дождем.
Бежать пришлось в пугающем сумраке. Хорошо хоть, сюда доставал свет прожектора с перевернутой дрезины. Можно хоть что-то рассмотреть. Но на более удаленное расстояние этого освещения точно не хватит. И что тогда?
Видимо, надо искать убежище прямо здесь. Неподалеку от места кровавой битвы. Наверняка разгоряченные боем мутанты, боясь преследователей, гнавших их прямо с Советской, не станут шарить по щелям и дырам в поисках жертвы. Не до того им сейчас.
Данька принялся лихорадочно оглядывать стены. Где же эти самые щели? Ведь их много попадалось по пути. Угу, вот одна. Вроде, подходящая. Еще и прикрытая решеткой из ржавых прутьев. Мальчик дернул ее пару раз, и прутья поддались, выскочив из гнезд в раскрошившемся цементе. Надо потом поставить на место, как было. Чтобы никто не заподозрил, что за решеткой кто-то прячется.
Данька уже наполовину скрылся в отверстии, как вдруг кто-то ухватил его за ногу и потащил назад. Мальчик упал, лихорадочно шаря по полу в надежде за что-нибудь зацепиться и до крови обдирая ладони. При этом он отчаянно брыкался, в надежде что нападающий ослабит хватку. Как бы не так! Он только еще сильнее тянуть начал. И выволок-таки Даню обратно в туннель.
В последний момент рука наткнулась на что-то металлическое. Судорожно ухватившись за звякнувшую железяку, мальчик потянул ее на себя и, не долго думая, ткнул найденным оружием назад, не видя, куда и в кого бьет. А не все ли равно, кто там? Лишь бы освободиться.
Понял, что попал, по ослабшей хватке и яростному вою. Жутко похожему на тот, который оглашал недавно стены большого туннеля.
Сгруппировавшись, ребенок вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с одной из подземных тварей. Истошно вопя, она трясла в воздухе окровавленной лапой, пробитой насквозь. Предметом, стискиваемым мальчиком в руках, оказался длинный металлический штырь.
Разъяренный мутант протянул к Дане вторую лапу — трехпалую, покрытую, такими же, как и на морде, гнойными струпьями. Острые длинные когти щелкнули у самого носа, едва не оцарапав его. Мальчик отшатнулся и, набравшись духу, ударил оружием прямо в голову чудища. Штырь с чавканьем вошел в правый глаз мутанта. Тот дернулся, схватился за торчащий из глазницы прут и завертелся волчком на месте. Потом свалился на шпалы, ударившись головой о ржавый рельс. С широко раскрытыми глазами Данька смотрел на первое собственноручно убитое живое существо и не верил в происходящее.
Раздавшаяся неподалеку автоматная очередь и очередной визг-вой немного привели в чувство. Шатаясь, ребенок забрался в облюбованную щель, не забыв прикрыть вход решеткой. Оказавшись в тесном замкнутом пространстве, на полу которого грудой лежали такие же металлические прутья, как и его недавнее оружие, Данька опустился на четвереньки, и его все-таки вырвало. Не остатками пищи, которой в желудке не было, а желчью. Горькой и соленой. Спазмы сотрясали тело, выдавливая новые и новые порции желчи. Потом началась истерика. Слезы лились ручьем.
И только потом пришло желанное забытье…
* * *
Сколько он находился в отключке, Данька не знал. В чувство его привело легкое похлопывание по щекам и струйка холодной воды, пролившаяся на пересохшие губы.
Мальчик открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света фонаря, бившего в лицо.
— Живой! — раздался чей-то хриплый голос.
Незнакомый.
И вслед за ним послышался другой, уже не раз слышанный Даней.
— А что ему сделается, Семен Степанович? Он крысенок живучий!
Никогда до этого он так не радовался голосу Гарика Вонючки. Даже заплакал.
— Ну, не реви, ты же уже вон какой большой. — На плечо легла тяжелая большая рука. — Опасность миновала. Ты среди друзей. У меня с собой запасные респираторы. Поднимайся, заглянешь к нам в гости. Ты ведь еще не был в форте рядом с Советской?..
Глава 3
САНИТАРЫ НОВОГО МИРА
В каждом из нас живет персональный маленький монстр. Дремлющий хищник, способный однажды вырваться на пьянящую свободу. Кто-то способен держать этого зверя на короткой цепи, а кто-то не в силах противиться его животному зову. В каждом человеке обитает зло. Эхо дикого мира, наследие кучи смердящего дерьма, из которой однажды все мы вышли. Забавный парадокс: человеку дана уникальная нервная система, которой абсолютно не соответствует примитивная белковая оболочка. Миллионы лет эволюции не смогли выскоблить всю ту дрянь, которую мы получили в наследство от передвигающихся на четырех ногах предков. Примитивная дикость пошла на конфликт с совершенным интеллектом. Механизм начал давать регулярный сбой. Так рождались настоящие монстры в человеческом обличье. Полуживотные-полулюди. Они умели хорошо маскироваться среди собратьев. Их защищал обостренный инстинкт самосохранения. Овечья шкура прятала чудовищную истинную натуру. Монстры насиловали, убивали, творили зло. Рано или поздно их находили и уничтожали, как бешеных псов. Война длилась бесконечно. Она длится и по сей день. Вслед за старыми выродками приходили новые. Что происходило в их страшных мозгах, никто не знал, они не поддавались ни лечению, ни изучению. Высоколобые теории о трудном детстве и пережитом в раннем возрасте сексуальном насилии не стоили выеденного яйца. Потому что монстром невозможно стать, им можно только родиться. Эволюция заранее предусмотрела их появление, в ее уникальной программе записаны даже ошибки, которые должны время от времени нарушать работу всего механизма. И самое страшное, что творимое монстрами зло бессмысленно, оно не имеет цели. Зло ради зла. То, что невозможно объяснить нормальному цивилизованному человеку.