– Мой, – кивнула Алфрида.
Морщинистое лицо старика расплылось в улыбке. Он явно радовался своей догадливости. Но взглянув на Брук, он нерешительно замер, не зная, что сказать. На какой-то момент ей показалось, что в его глазах промелькнула жалость. Но потом он словно встряхнулся и представился:
– Я Арнольд Бискейн, старший конюх здесь, в Россдейл-Мэнор. А это мой младший сын Питер.
– Вы родственник Гейбриела Бискейна? – с любопытством спросила Брук.
– Гейб мой племянник. Питер уже выпустил вашу кобылу пастись вместе с другими. Здесь о ней хорошо позаботятся.
– Спасибо, – улыбнулась Брук. – Ребел очень дорога мне.
Брук не просто любила свою лошадку. Ребел была ее надеждой на будущее. Ей хотелось найти кобылке жеребца, пока та еще молода. Дома ей этого не позволяли, потому что старшему конюху приказали не увеличивать табун. Когда Брук была моложе, она то и дело изобретала планы, как достичь своей цели, и даже пыталась подпустить к ней жеребца ночью, когда конюхи спали. Но побоялась подойти к коню отца, который явно нравился Ребел. Возможно, здесь ей позволят спарить кобылку с подходящим жеребцом, если волк действительно разводит лошадей.
Она обязательно спросит об этом виконта при встрече, если таковая состоится. А сейчас ее куда сильнее заботили черенки трав.
– Скажите, это теплицу мы видели около живой изгороди?
Арнольд кивнул:
– Ее велела построить леди Анна, мать виконта Россдейла. Она любила садоводство, но не хотела портить силуэт дома, добавляя оранжерею. В теплице она выращивала прекрасные цветы, которые потом пересаживались в парке. Некоторые даже выжили после ее отъезда, хотя все растения в теплице завяли и умерли.
– Как, по-вашему, я могу кое-что посадить в теплице?
Конюх не ответил. Возможно, сам не знал, что ей позволено, а что – нет. Вместо этого он спросил:
– Думаете, миледи, что останетесь здесь и выйдете замуж за лорда, несмотря на проклятие?
Интересно, почему у него вдруг сделался такой грустный вид? Возможно, он верит в дурацкое проклятие!
Она едва не хихикнула. Что за абсурдная тема! Кроме того, она просто не знает ответа.
Поэтому Брук произнесла:
– Это очень хороший вопрос, но ответ пока неясен, поскольку я еще не видела лорда. Спасибо, что присмотрели за моей кобылкой. Я бы хотела увидеть всех лошадей Россдейла, когда будет больше времени. Но сейчас, пока моя горничная будет осматривать теплицу, я хочу проведать Ребел. Встретимся здесь через несколько минут, Фрида.
Она прошла через конюшню и, открыв заднюю дверь, сразу увидела ограду пастбища. На дальнем поле паслась Ребел. Жеребцов держали на ближайшем пастбище.
Брук немного за ними понаблюдала. Прекрасная порода!
Один жеребец подскакал к ней. Он был вороной. Черный как ночь, даже грива и хвост! И хотя конь был очень высоким, все же он обладал непередаваемым изяществом и грацией. Стараясь дотянуться до Брук, он просунул голову между досками ограды.
Она подошла ближе и осторожно почесала ему морду.
– Ну, разве ты не красавец? Да, понимаю, ты не кобылка, так что не обижайся. Ты все равно красавец!
– Вижу, вы девушка храбрая! Жеребец Доминика обычно ни к кому не подходит. Пару раз он даже меня пытался укусить.
Вспугнутый появлением непрошеного гостя, конь ускакал. Брук обернулась и увидела стоявшего за ее спиной Гейбриела.
– Я люблю лошадей. Возможно, они это чувствуют.
– Я тоже люблю лошадей, – покачал головой Гейбриел. – Да и кто не любит таких чудесных животных? Но это чудовище все равно старается укусить любого, кто приближается к нему, даже если у этого любого в руке морковка. Будьте осторожны, если он снова подойдет, или просто не приближайтесь к ограде. Он король табуна. – Молодой человек рассмеялся и махнул рукой в сторону жеребца: – Совсем как его владелец – король своих владений.
В его словах Брук не услышала приказа. Скорее это был дружеский совет, который она может принять или игнорировать. Но она кивнула и спросила:
– Пришли провести экскурсию по поместью?
– Нет. Он готов видеть вас, – сообщил Гейбриел, показывая на дом.
Ее ноги, казалось, мгновенно отрастили корни. Она не могла сдвинуться с места.
– Почему?
– Почему? – рассмеялся он. – А я думал, вы хотите видеть его сегодня.
– Черта с два!
Опять ее тошнит, словно желчь жжет желудок. Какая досада! Брук следовало бы привыкнуть. Ведь она жила с этим всю жизнь.
Но ноги по-прежнему не двигались. Поэтому она отвлекла Гейбриела, спросив:
– Какова ваша должность здесь?
– Я мастер на все руки, – ухмыльнулся он. – Выполняю все приказы Дома.
Она удивилась фамильярности, с которой он говорил о своем господине.
– Вы заботитесь о нем?
– Как все друзья.
Не познакомься она с другими Бискейнами, родственниками Гейбриела, посчитала бы его мелкопоместным дворянином, живущим у благодетеля. У Роберта был один такой друг – как ни трудно было поверить, что у такого человека, как ее брат, вообще могут быть друзья. Он часто приезжал с Робертом и жил в доме в качестве гостя. Однако слуги обычно не считают своих хозяев друзьями. Такое просто неслыханно. В ее семье подобного точно не водилось. Господи! Неужели и в этом они с виконтом похожи?
– Так он славный малый? Я так…
Она плотно сжала губы, увидев, как вся веселость Гейбриела мгновенно растаяла. Узел в животе затянулся туже. И он не ответил ей!
– Я не хотел торопить вас, леди Уитворт. Но он не любит ждать.
– Я не двинусь с места, пока не услышу ваш ответ.
Гейбриел вздохнул.
– Вы должны знать причину, по которой оказались в Россдейл-Мэнор. Его сжигает ненависть к вашему брату.
– И вы разделяете эту ненависть?
– Да.
– Почему?
– Вы не знаете?
– Мы с Робертом не разговариваем. Вряд ли и мои родители знают, по какой причине ваш господин трижды вызывал его на дуэль. Собственно говоря, думаю, Роберт обманул и их, назвав это безделицей.
– Подлый негодяй! – рассерженно пробормотал Гейбриел.
Она всем сердцем была с ним согласна, но не собиралась признаваться в этом слуге. Может, он расскажет, почему виконт вызывал на дуэль ее брата.
– Что он сделал?
– Я не могу открывать чужие тайны. Уверен, Доминик расскажет вам. Если спросите, конечно. Возможно, вы не захотите затрагивать сегодня эту тему.
– Значит, ко мне будут относиться так же, как к моему брату? – возмутилась Брук. – И именно этого мне следует ожидать от лорда Вулфа?
– Честно говоря, не знаю, чего вам ожидать. Но если он пошлет кого-то другого найти вас, результаты никому не понравятся. Пожалуйста, соберитесь и идите к дому.
Она усилием воли заставила себя передвигать ноги, хоть и медленно. И при этом не позволяла себе задумываться о том, что должно произойти.
– Здесь работает много ваших родственников. – Пытаясь отвлечься, Брук повернулась к Гейбриелу.
– Не так много. Несколько кузенов, дядя, моя мать. Коттериллов и Джекманов здесь гораздо больше. Наши предки жили в округе и в деревне Россдейл. Ее можно увидеть с западной башни, вернее, можно было до того, как башня почти вся выгорела. Туда никто теперь не ходит. Мой отец до самой смерти служил здесь дворецким. Когда я был ребенком, он хотел передать мне свою должность, даже пытался обучить обязанностям, но я был слишком занят, развлекаясь с Домиником, чтобы проводить время за скучными занятиями. Поэтому после смерти отца был нанят новый дворецкий.
– Что было причиной пожара?
Он проследил за ее взглядом.
– Доминик.
– Жуткая история. Что он там делал?
– Разводил костер.
– Нарочно? – ахнула Брук.
– Да. Там очень любила в детстве играть его сестра. В год своей смерти она снова стала туда подниматься. Но не затем, чтобы играть. Просто часами стояла у окна. А летом умерла.
– Мне очень жаль.
– Нам всем жаль. Здесь ее любили.
– У лорда Вулфа есть еще родные?
– Мать и несколько дальних родственниц. Но он последний из рода Вулфов по мужской линии и намерен таковым остаться.
Глава 11
Как ни старалась Брук помедленнее переставлять ноги, они все-таки поднялись наверх. Она отчаянно искала способ задержаться, не сразу входить в комнату в конце коридора. Поэтому она в сотый раз остановилась, чтобы спросить Гейбриела:
– Почему вы поселили меня в комнату, смежную с его спальней?
Он оглянулся.
– Как я сказал Доминику, после свадьбы вам не придется переезжать во второй раз. Но заверяю, что дверь между комнатами теперь заперта.
Не волнуйся она так сильно, Брук испытала бы облегчение.
– Вы точно знаете, что свадьба состоится?
Гейбриел не ответил.
– Одна из комнат в семейных покоях принадлежала его сестре, – вместо этого обронил он. – Но теперь она тоже заперта и так будет всегда. Еще одна из тех, что заперта, – это его старая комната…
– Но почему бы вам не показать мне все это вместо того, чтобы описывать? – с надеждой перебила Брук.
– Возможно, в другой раз. Он ждет.
Молодой человек снова зашагал вперед и открыл дверь, за которой царило неведомое. Брук глянула на другую дверь, в свою комнату, прикидывая, нельзя ли забаррикадироваться здесь. Но неужели ей хочется показаться трусихой? Но она и есть трусиха. Нет, сказала она себе. Требуется мужество, чтобы жить с такой семьей, как ее, а также искусство обмана, хитрость и умение избегать сложных ситуаций. Но дома она знала, с чем именно ей придется иметь дело. Здесь же иначе. За этой дверью ее ждет неизвестно что. Ее поведение при первой встрече с Вулфом может повлиять на всю остальную жизнь. Первое впечатление очень важно. Она не хотела, чтобы ее считали трусихой. Если она останется. Пора выяснить, останется ли.
Брук, почтительно склонив голову, вошла в комнату. Какое-то движение слева привлекло ее внимание к мужчине, сидевшему в кресле. Он сонно тер глаза. При виде Брук он быстро встал и поклонился, пробормотав:
– Миледи…
Но тут она уловила движение справа. Еще один мужчина, средних лет, одетый более официально, похоже, дворецкий, вышел из другой комнаты и тоже почтительно поклонился:
– Миледи…
Его перебил третий голос, повелительно приказавший:
– Оставьте нас.
Брук, едва дыша, шагнула вперед, ближе к нише, откуда прозвучал последний голос. И сжалась, услышав стук закрывшейся двери. Она смутно поняла, откуда доносился голос лорда Вулфа, но никак не могла поднять голову, поэтому видела перед собой только изножье кровати.
Неожиданно к ней подбежал пес и стал обнюхивать туфли. Первым порывом было присесть на корточки, чтобы познакомиться ближе, но это выдало бы ее любовь к животным, а она пока не хотела, чтобы хозяин комнаты слишком много о ней знал. Пес был большим – около трех футов в высоту, с длинной мордой и короткой рыжевато-белой шерстью, светло-кремовой на шее и брюхе. Брук не поняла, какой он породы, но с такой мордой он наверняка мог выть по-волчьи.
Когда животное село у ее ног, она осмелилась спросить:
– Как его зовут?
– Вулф.
– Он не настоящий?..
– Нет. Несколько лет назад я нашел его на пустоши, он был совсем маленьким и полумертвым от голода. Он посчитал, что может откусить мне ногу. Мне понравилась его решимость не умирать, поэтому я принес его домой и накормил.
– Он воет на пустошах?
– Не замечал. Значит, и до вас дошли слухи?
– Да, но я не придала им значения.
– Подойдите.
Она замерла. Ничего не поделаешь, придется это сделать. И пока что они вели вполне нормальную беседу. Он может оказаться не таким холодным и мстительным, как она ожидала. Может, брат солгал и именно он затевал дуэли, в то время как лорд Вулф ни в чем не виноват. Вдруг она и виконт – лишь жертвы злобной натуры Роберта?
Брук вынудила себя подойти ближе, но все еще не решалась взглянуть на него. Она знала, что когда взглянет, мгновенно поймет, какой он человек. Брук очень хорошо разбиралась в людях. Она так старалась оставаться для всех серой мышкой, что научилась мгновенно распознавать черты характера и слабые стороны окружающих.
Сейчас ее волновало то, что она до сих пор не увидела его ноги, а прошла она уже достаточно далеко. Наконец она их увидела. В изножье кровати. Одна была под простыней, а другая – очень большая голая нога – лежала поверх простыни. Он принимает ее, лежа в постели? Она не верила глазам своим. Это так неприлично! Брук не могла прийти в себя от унижения и молилась, чтобы по ее лицу ничего не было заметно.
Она подняла глаза и оглядела его лицо и тело. Ничего не поделать, ее щеки наверняка раскраснелись. Вулф сидел в постели, опираясь на множество подушек. И да, нога была совершенно обнажена! И грудь тоже! Простыня покрывала только его бедра! И Брук успела увидеть двух пиявок на правом бедре, что объясняло, почему он лежит в постели, открыв ногу.
Она слишком много увидела с первого взгляда, поэтому теперь не сводила глаз с его лица. Такого Брук определенно не ожидала. Он был красивее брата, а она раньше думала, что никто не может затмить Роберта в смысле внешности. Но этот человек поражал. Голые плечи, грудь, поросшая черными волосам, мощная шея и руки были просто невероятно мужественными.
Раньше она никогда не видела полуголых мужчин. Неужели ему обязательно быть таким мускулистым и сильным? Она и без того запугана! Не хватало еще теперь волноваться из-за его размеров! Она никогда не сможет обогнать такие длинные ноги и определенно никогда не сможет вырваться из таких стальных рук.
Но почему стычка с ним – единственное, что приходит на ум при виде такой массы мышц? Не потому ли, что он выглядит дикарем?
Все дело в его длинных, черных, очень неухоженных волосах. И хищных, светло-карих с золотыми искорками глазах. Янтарных. Такие должны быть у волка.
Брук едва сдержала истерический смешок. Но кто сможет упрекнуть ее за глупые фантазии? Изведенная собственными страхами и слухами о волках-оборотнях и проклятиях, она просто была не в себе, вот ее воображение и разыгралось.
– Брук Уитворт?
Она мысленно прогнала из постели волка и сосредоточилась на мужчине.
– Почему вы не уверены?
– У вас нет бородавок.
– Не замечала у себя на лице ничего подобного.
– Гейб упомянул…
– Разве? Как ему не стыдно?! Он часто подшучивает над вами таким образом?
– К сожалению, да.
Она улыбнулась. Мысленно.
– Должно быть, вы против этого не возражаете, если до сих пор его не уволили.
– К несчастью, мы были друзьями с самого детства и он этим пользуется.
– Странный способ описывать старого друга… как несчастье, посланное на вашу голову, – заметила она.
– Возможно, он единственный, кто будет плакать, когда меня не станет. Вот я и жалею об этом.
Как печально это слышать… словно он просит у нее сочувствия. Или просто пытается проверить, способна ли она на него.
Но когда на его лице появилось замкнутое выражение, она решила, что ошиблась. Он скорее всего не собирался открываться перед ней, поэтому Брук поспешно спросила:
– Вы ранены?
– Подарок от вашего брата, который отказывается заживать.
Он произнес слово «брат» с таким омерзением, словно тот был самым отвратительным существом на свете. У них действительно было нечто общее! Но она не хотела говорить о своих чувствах к Роберту.
– Думаю, очевидно, куда он целился.
Грубый джентльмен? Скорее, вообще не джентльмен. Или пытается ее шокировать. Последнее более вероятно, но не сработает. Хотя… длинная голая нога ее шокировала. Голая грудь – тоже. А вот старания брата сделать все, чтобы на свет больше не рождались Вулфы, – не шокировали. Но не это цель Роберта. Роберт стремился убить.
Поэтому Брук покачала головой:
– Я не согласна. Очевидно, он умеет стрелять из пистолета не лучше, чем вы.
Слишком поздно она сообразила, что только что его оскорбила и поэтому удивилась, когда он признал:
– По природе я не дуэлянт.
– Жаль. Будь у вас больше опыта, смогли бы избавить нас обоих от этого…