— Я думал, ты спишь. — оборачиваюсь назад, слыша голос Роба за спиной.
Он сонно потирал глаза, выглядя безумно усталым. Тоже не мог заснуть? Его голубые глаза напоминали сейчас осколки хмурого неба, готового вот-вот разрушиться на части под натиском молний и оглушительного грохота грома.
— Не могу заснуть. — качаю головой, говоря шепотом, чтобы не разбудить детей. — Ты тоже?
— Да. Ты была сама не своя сегодня вечером... Что случилось?
Он был непривычно прямолинеен и грубоват. Уверена, ему причиняет боль то, что я молчу. Мы обещали друг от друга не скрывать ничего. А сейчас я молчу как рыба.
Его-предавали, он рассказывал об этом мне. Предавали меня- я сразу же шла к нему, зная, что не встречу никакого осуждения, а только понимание и еще какое-то приятное братское утешение, отнюдь не отдающее теми самыми раздражающими нотками сюсюкания и утешения, которое нам обоим и в помине не требовалось. Нам нужно было понимание и поддержка . Он всегда готов был подать свое крепкое плечо для поддержки. Я тоже. Он влюблялся, и я была первой, кто узнавал об этом. Влюблялась я, в первую очередь всегда узнавал Роберт.
Я хочу ему сказать это все. Но, как на зло, и слово не получается сложить, и я просто-напросто не могу и выдавить из себя ничего дельного.
— Давай не здесь?
Я встаю с колен, мягко отнимая руки от Уильяма и умоляюще смотрю на него. Я знаю, что наверняка не сдержусь и буду говорить на повышенных тонах. А разбудить детей не хотелось, потому что тогда нам уж точно всем обеспечена бессонная ночь. К счастью, Роберт только кивнул, и поковылял в свою комнату, опираясь на трость. Иду за ним, перед этим тихо прикрыв дверь в комнату детей, и мы вместе проходим внутрь его комнаты.
Мне всегда было уютнее здесь, чем в своей собственной комнате, где я чувствовала себя так, словно окружена кирпичными крепкими стенами. Этот полумрак расслаблял, небольшой беспорядок, тем не менее, всегда царящий здесь, вселял невероятное тепло и ту мысль о том, что здесь живет простой человек, а стены, обвешанные всякими плакатами с изображением рок-групп доставляли мне эстетическое удовольствие.
Рассказ был слишком длинным. Каждое слово было пропитано нотками боли, злости и отчаяния, которое я не ожидала услышать. Лежа головой на его животе, я смотрела в потолок и говорила обо всем. Я обещала ничего не скрывать от него. Поэтому говорю все, что чувствую, думаю, желаю... Слова сплетаются в предложения, предложения в более-менее связный рассказ, который с каждой секундой словно облегчает этот чертов груз на моих плечах.
Уже могу говорить спокойно. Без повышения голоса. Без отчаяния и боли. Мне действительно легче. Роберт слушает внимательно, не перебивает, словно проникается каждым словом, вылетевшим из моих уст стремительной птицей. .
— Ты должна с ней поговорить. — в конце-концов, говорит он после недолгого приятного молчания.
— Я поговорю. — обещаю ему. Так я действительно смогу сделать, когда пообещаю и буду знать,что мне уж точно не отвертеться.
— Вот и хорошо. Помни : проигравшим бабы не дают. — вдруг выдает он совершенно серьезным тоном.
От неожиданности даже приподнимаю голову с его живота, смотря на него так, словно впервые увидела. Вот же засранец, а! Еще и издевается!!! Но с какой-то легкостью чувствую, что все как прежде. Снова как прежде, словно нет никаких поцелует, Вейверли, странного коктейля чувств....
— Я это запомню. — смешок все-таки прозвучал в мягкой обволакивающей тишине комнаты.
Он только тихо рассмеялся.
Роберт только тихо хихикал, когда я в который раз обернулась назад, вздрогнув от резкого звука или голоса, раздавшегося в непосредственной близости от меня. Предатель. Я думала об этом совершенно беззлобно.
Вообще, я сегодня не должна была появляться в школе, так как уже вечером улетаю отсюда, но я пришла сюда хотя бы еще и для того, чтобы провести репетицию выступления на конкурс инсценировки современной песни, как меня хорошо попросила Амели.
Хотя, я и не сильно упрямилась: человек, который должен был спеть, заболел ангиной, и она попросила меня, как бы невзначай обронив фразу о том, что там будет и Вейверли. Мне нравилось думать, что я пошла туда не из-за этой упрямой девицы, которая умудрялась бегать от меня все эти три урока, а из-за этой очаровательной женщины, носящей милое и кроткое имя Амели. И еще из-за ее мелкого Оливера. И немного из-за Ноллан, которая, как ни странно перестала меня раздражать, и даже начала немного нравиться как человек.
Воистину, неприязнь исчезла, и теперь я могла посмотреть на учителя литературы с новой стороны. Конечно, она все равно оставалась такой же чокнутой на всю голову, но это уже не бесило так, как раньше. Да и она стала лучше ко мне относиться, со снисходительностью смотря на мои попытки пересказывать какие-то отрывки из произведения.
— Готова?
Поворачиваюсь к Роберту, который пришел в школу для того, чтобы поддержать морально. Вообще, не понимаю, как мать его отпустила со мной с его-то ногой, но я безумно благодарна тому, что он рядом со мной сейчас. Думаю, сама бы я не смогла бы переступит этот чертов порог школы.
— Уже нет.
— Все будет хорошо. Если кто-то тебя обидит, я настучу ему по голове. — он тихо посмеивается, опираясь на трость. Доктор Хаус чертов.
— Спасибо. Не стоит идти на такие крайности.
Дель Рей только покачал головой, все еще тихо посмеиваясь. Вот же засранец! Ну ни капли серьезности! Нет чтобы помочь как-то утихомирить этот чертов страх, а он все ржет!
Качаю головой, как-то смущенно переминаясь с ноги на ногу. Пытаюсь высмотреть в толпе знакомую макушку, но с удрученно чувствую, что такими темпами никого не найду. Прикусываю губу, смотря на Роберта. И что дальше? Ясно, что искать, вот только где? Так, нужно найти Амели испросить у нее, с спортивном зале ли она, или нет.
Так,соберись, сопелька, сейчас не до распускания нюней.
— Посидишь здесь? Или пойдешь в спортзал, сидеть на трибунах? — уже серьезно и без капли сомнения говорю я. Сейчас, или никогда. Потом я просто уже не осмелюсь.
— Посижу на трибунах. Танцы всегда репетируют в спортзале. — он усмехнулся. — Хочу уже послушать, как ты там поешь, раз уж мои парни перешли на твою сторону.
— Хорошо.— пожимаю плечами.
Мы не спеша проходим по коридору школы, подходя к спортивному залу, откуда уже слышалась музыка и гул голосов. Несколько зевак скопились возле входа, но они отошли в сторону, когда мы с Робом царственной походкой прошли внутрь.Они с интересом смотрели на нас, я просто задницей чувствовала эти взгляды со стороны. Пускай смотрят, мне все равно.
— О, вы пришли! — Амели встретила нас теплой улыбкой. Несколько ребят, которые тоже участвуют в инсценировке, помахали нам руками, здороваясь. Щурюсь, замечая Вейверли, которая выглядела сейчас так, словно хочет сбежать.
— Здравствуйте, миссис Брекст. — улыбаюсь женщине. Как мы и договорились, на людях я буду соблюдать официоз.
— Ты готова? Если ты помнишь, то партнер Вейверли должен был и петь, и одновременно танцевать с ней. — Амели привлекает к себе внимание остальных.
Пока я- временная замена солиста, но все равно надеюсь, что смогу поучаствовать со всем этом.
— Да, я помню.
Танец я примерно помню, но вот одновременно и танцевать и петь так, чтобы это не звучало жалко и неприятно было сложновато. Но, в конце концов, репетиции для того и созданы, чтобы исправить этот недочет.
— Хорошо. Ребят, Николь пока заменит Эдварда. Прошу любить и жаловать. Танец она знает, на счет песни послушаешь пару раз, и начнем. — Амели быстро вводит всех в курс дела.
Роберт похлопал меня по плечу, поковыляв в сторону трибун, которые быстро встраивались в стену. Очень удобная штука. Еще в школе был огромный стадион на улицу, но, разумеется, зимой там никто не тренировался. Выступать и репетировать там сейчас- просто верх безумия, но весной когда потеплеет и еще в сентябре всегда репетировали и проводили праздники именно там. Аж ехидно хочется спросить, для чего же нам тогда актовый зал.
Присаживаюсь за стол, на котором стоял компактный музыкальный центр, пытаясь не смотреть в сторону Вейверли. Мы же танцуем здесь в паре, она не отвертится. Она не такой человек, который открыто будет высказывать свое недовольство.
Быстро нахожу нужную песню и включаю ее. Ребята пока решили порепетировать танец, пока я слушала ее. Ну что же, мне понравилось... Почему мне кажется, что эта песня о нас? Бесчувственный...
— Ну как тебе песня? — Оливер с интересом посмотрел на меня и плюхнулся на рядом стоящий стул.
Я только усмехнулась, потрепав его по короткому ежику волос. Да, песня действительно хорошая, но когда я буду петь, постараюсь менее внятно произнести мат. Не нужно ему его слышать.
— Я готова. — быстро нахожу песню в интернете и втыкаю в ухо наушник. Танец я примерно помню, но все равно буду посматривать на остальных, ведь у меня не такая сложная версия движений, как у остальных.
— Точно? Хорошо. — Амели заняла свое место. Ноллан с интересом посматривала на нас. Видимо, у нее сейчас окно, поэтому она решила понаблюдать за супругой.
— Все готовы? По позициям!
Наблюдаю за Вейверли, когда та спускается с трибун вниз. Так, главное- не показывать своего волнения.
Замираю, чуть сжимая в руке микрофон. Это ведь всего лишь песня. Все, что относится к нам с Вейверли, она услышит. Уверена, она быстро все поймет. Выдавливаю из себя-то самоуверенную усмешку, действительно почувствовав себя за этой маской увереннее. Смотрю ей точно в глаза, давая понять, что ей не избежать всего этого, как и мне самой.
Чуть покачиваю головой в такт песни, медленно приближаясь к девушке, пока остальные ждут начала куплета, чтобы начать танцевать. Подношу микрофон к губам, не сводя глаз с девушки. которая, кажется, начала нервничать.
This is so dumb, this is so bad..*
Моя походка напоминала походку хищного зверя, поймавшего свою добычу в ловушку... Ей не спрятаться от меня. Это также глупо и тяжело..
Gotta be numb, to miss you like that…
Мысленно усмехаюсь, начиная двигаться точно в такт песне, стараясь делать все одновременно с Вейверли. Та, кажется, немного расслабилась, но сама теперь смотрела мне точно в глаза. Откуда в тебе взялось столько дерзости? Еще вчера ты прятала от меня взгляд, либо стыдясь, либо просто не желая видеть...
Liftin’ me up, lettin’ me fall
Fuck with my head like it’s nothin’ at all!
Мы двигаемся точно в такт песне. Вместе. Сейчас словно здесь в зале только мы. Друг перед другом мы открыты. Мы уже не смотрим на других, а только друг на друга... Уверена, со стороны это выглядит как очень хорошая актерская игра, ведь остальные думаю, что между нами не может быть какой-либо связи... Но смотрела бы она на меня так, если бы оной не было?
Она прикусывает губу. Слишком соблазнительный жест. Она все понимает. Принимает вызов, брошенный мной.
Breakin’ my heart one piece at a time
Well here’s a piece of my mind, yeah…
Ее взгляд темнеет. Она точно борется с соблазном отвести взгляд, но это значит проиграть мне. Заставляю ее смотреть ей в глаза. Ох, как же вовремя все в танец добавили прикосновение к подбородку и полный контакт тел.... Это сводит с ума.
Резко выдергиваю наушник из уха, прижимая девушку поближе к себе. она не сопротивлялась. Мельком бросаю взгляд на Роберта, который показывал поднятый вверх большой палец.
Как же ты заморочила мне голову! Но без этого я просто не могу представить своей жизни.
You don’t know what it is you do to me
Yeah you stole my heart
And all I have is a hole where it used to beat
And my heart is flawed
Резко отстраняюсь от нее, словно отталкивая. Медленно отхожу назад, запевая громче. Остальные тоже замерли, так и стоя в объятьях друг друга, готовясь продолжить... Танец-исповедь.. как же я люблю все это. когда ты можешь сказать все то, что на душе, танцем или песней, при этом зная, что это останется только для тебя... Только твое личное дело!
Провожу ладонью по плечу какого-то парня. как и было задумано в танце. Спиной чувствую взгляд Вейверли, но не оборачиваюсь, не давая смотреть в глаза. Почувствуй, что же было со мной, когда я не могла смотреть на тебя, просто из-за того, что мой взгляд бы выражал слишком много явно не дружеских чувств.
Мы чисты друг перед друг другом. никому ничего не должны.. Тогда почему же я не могу отказаться от тебя? Ты знаешь, что со мной делаешь! Сводишь с ума, подчиняешь себе, заставляя страдать и возносить тебя... Но при этом я благодарна тому, что смогла узнать тебя...
Этот танец значит слишком много. А что он значит для тебя?
You don’t know what it is you do to me
Yeah you leave me numb,
Yeah you leave me numb!
Оборачиваюсь назад, удобнее перехватывая микрофон.Да, ты знаешь это! Теперь знаешь! Знаешь, как сводишь меня с ума, как лишаешь чувств, как отбираешь последние остатки разума... А что я делаю с тобой? Заставляю твое сердце трепетать? Заставляю его сжиматься в сладостной муке предвкушения и разочарования?
Ее взгляд становится чуть мягче, словно порицая. Без слов, вот так вот просто сказать взглядом, что ты не прав.. кто еще так сможет? В ее взгляде промелькнуло еще что-то, но она опускает взгляд, медленно оборачиваясь со мне спиной. Все разом повторяют подобную манипуляцию и я словно оказываюсь заперта в круге...
Мы остались одни. Я, она, и... что еще ? Наши чувства? Наверное, это станет каким-то адским коктейлем, но я не пожалею о содеянном. Плавной походкой хищника подкрадываюсь сзади, точно вспоминая все движения танца, в которые я могла бы вложить все те чувства, которые так затмевают мой разум...
Losin’ my mind, losin’ control
Swallow my pride, swallow me whole
Smile on my face to cover my hurt
Spent so much time, but what was I worth?
Наклоняюсь к самому ее уху, от чего она вздрагивает.
Сжимаю свободной рукой ее талию, прижимая к себе. Мы вместе продвигается в сторону, словно мы- один единый механизм, который нельзя разъединить никакими способами... словно друг без друга мы- ничто.
I’m broken apart, I’m savin’ it all
Thoughts in my head mistaken for love
Nails in my back, they don’t mean a thing
They ain’t yours, they ain’t yours…
Слишком провокационно. Слишком пошло. Вульгарно. Последнее слово выдыхая ей в самое ухо. Слишком огромный соблазн. Она так близко... совсем рядом, прижимается ко мне всем телом, пусть и так нужно из-за танца...
Резко разворачиваюсь вместе с ней. Отхожу на шаг.но она за руку притягивает обратно, словно не давая мне уйти от важного разговора. Ссора, так сильно подкашивающая чувства и нервную систему человека, лежащая в основе композиции, только еще сильнее распаляет мою наглость. Кладу ладони ей на бедра, в одной из них сжимая микрофон. Дальше мне нужно будет спеть только припев, остальное время- танец тел. Нет, все-так, танец душ.
Мы словно объединены крепкой нитью. Связь после произошедшего только усилилась, как бы я не удивлялась. Мы смотрим друг другу в глаза, и я не замечаю того, как мы в итоге остаемся одни в зале... Только мы и никого более! Песня отошла на второй план, и я даже не заметила, как она стала прижиматься сильнее и ближе, а я сильнее обхватила руками ее тонкую талию...
Это сводит с ума. Уже тихо напеваю песню, наплевав на то, что нас могут заставить репетировать снова.
Уверена, Вейверли чувствует, как сильно колотится мое сердце. Потому что я чувствую ее.
Мы останавливаемся, и только тогда я замечаю, что никого, кроме нас с ней, здесь нет... Отстраняюсь от девушки, которая все же держится руками за мои предплечья.
— Так это правда? —я все еще пребываю в прострации, и только могу прислушиваться к ее голосу, не особо вникая в смысл сказанных ей слов. Меня немного сбило с толку то, что в ее голосе звучали те самые хорошо известные мне нотки надежды.
— Ну да. — пожимаю плечами, словно эти слова- самая настоящая обыденность. Хотя, это уже стало обыденность, ведь без этого сложно представить меня и мою жизнь. — Я думала, ты все слышала.