Колетт кивнула.
– И когда это случилось в последний раз?
Я на мгновение задумалась.
– Вчера, в доме моей подруги Элейн и ее мужа Мэтью.
– Ага, – понимающе кивнула Колетт. – И это случилось в тот момент, когда они были вместе?
– Нет. – Я задумалась, вспоминая Элейн, которая готовила рождественский обед в своей кухне. – Она делала пюре из сладкого картофеля и разговаривала с новым соседом. Его зовут… Чарльз.
И в эту секунду я вспомнила тот взгляд, которым они обменялись.
Колетт сцепила пальцы на коленях.
– Теперь ты понимаешь, почему наш дар связан с огромной ответственностью.
Я тряхнула головой.
– Вы же не намекаете на то, что Элейн влюблена в своего соседа? Потому что вы ошибаетесь. Они познакомились только вчера. Элейн и Мэтью до такой степени счастливы в браке, что у некоторых это даже вызывает тошноту.
– Наше зрение никогда не лжет, – твердо сказала Колетт. Ее зеленые глаза сверкнули. Они были более глубокого и насыщенного оттенка, чем мои, напоминая цветом изумруд. – То, что ты увидела вчера, правда, как бы тяжело ни было в это поверить.
Я крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза.
– Трудно поверить? – повторила я. – Практически невозможно.
– Сама любовь, дорогая, не отличается благоразумием, – продолжала Колетт. – Она по природе своей такова, что всегда путает карты. Почему, к примеру, граф влюбился в цветочницу? Или явно счастливая в браке женщина вдруг почувствовала, что ее тянет к едва знакомому человеку в Рождество на ее же собственной кухне? Любовь не всегда логична, но когда ты ее видишь, не узнать любовь невозможно. Джейн, мы можем видеть ее.
На меня нахлынули воспоминания: облако перед глазами, улыбающиеся лица, МРТ, уколы, очки с толстыми стеклами и лекарства. Я снова услышала голос доктора Хеллер: «Ты особенная, Джейн. Я никогда не видела ничего подобного в моей практике».
Я глубоко вздохнула.
– Тебе потребуется время, чтобы это осознать, – сказала Колетт. – Сейчас ты в таком же шоке, в каком была я, когда впервые узнала о моем даре. Но я умоляю тебя постараться понять меня сегодня, потому что от этого зависит твое собственное счастье.
Она вернулась к книге и перелистала несколько страниц.
– Здесь все объясняется. До заката в твой тридцатый день рождения тебе следует определить шесть типов любви. Ты должна увидеть их и записать имена двух людей, а также их историю, для каждой категории. Или…
Голос Колетт прервался. И в эту минуту тишины я почувствовала, как сжалось мое сердце. Что заставило его сжаться? Правда? Понимание?
– Видишь ли, Джейн, если тебе не удастся это сделать, то ты потеряешь способность любить сама. А жизнь без любви… – Колетт замолчала и протянула мне книгу. Она пристально посмотрела на меня. – Жизнь без любви – это, пожалуй, самая худшая судьба из всех, Джейн. Не имеет значения, как ты относишься к нашей встрече, веришь мне сейчас или нет, обещай мне хотя бы подумать о том, о чем мы сегодня говорили. Эрос, Людус, Сторге, Прагма, Мания и Агапе. Ты должна найти их. Ты не имеешь права отказаться. Дай мне слово, что ты не откажешься.
Я застыла на месте, поэтому Ло взяла у Колетт книгу и кивнула.
– Не беспокойтесь, – сказала моя подруга. – Я прослежу за тем, чтобы она все сделала.
– Спасибо. – Колетт встала. Мы прошли следом за ней к двери, сняли с вешалки свои пальто. Я заметила возле двери старую цветочную тележку. Такие можно было увидеть в Париже в XIX веке, наполненные ландышами и крупными белыми пионами.
Я протянула руку за книгой, которую держала Ло.
– После того как я… гм… выполню свое задание и запишу имена в книгу, что мне с ней делать?
– Ты будешь ее хранить, – объяснила Колетт, – пока не настанет пора сообщить следующей женщине о ее даре.
– Следующей женщине? Но как я ее найду?
Губы Колетт тронула улыбка.
– В тот день, когда родится эта девочка, ты сразу об этом узнаешь. Никаких догадок, никаких сомнений, ты просто будешь это знать, и все. Это случится до заката в день твоего рождения. К этому времени круг уже будет завершен.
Я потянулась к ручке входной двери, но обернулась и еще раз посмотрела на Колетт.
– Послушайте, – сказала я, – я для вас чужая. Почему для вас так важно, чтобы я справилась с заданием? Какое значение это имеет для вас?
Старая женщина снова едва заметно улыбнулась.
– Мы сестры, дорогая. Мы видим в мире, где все слепы.
Колетт коснулась моей руки.
– Неудача не для тебя.
Глава 4
– Чем мы можем вам помочь? – спросила Ло привлекательного мужчину в мягкой шляпе с продольной вмятиной и хорошо сшитом костюме в полоску, вошедшего в цветочный магазин. Она обращалась с покупателями-мужчинами с невероятной ловкостью. К тому моменту, когда они готовы сделать покупку, эти мужчины либо уже просят у нее номер телефона, либо очарованы до такой степени, что купят все, предложенное Ло.
– У меня проблема, – ответил мужчина.
Ло ослепительно улыбнулась.
– Нет ничего, что нельзя было бы исправить с помощью букета цветов.
– Именно на это я надеюсь. – Он склонил голову к плечу и с некоторой игривостью посмотрел на Ло. – Дело вот в чем. Я разбил женщине сердце, а теперь я хочу его починить.
– Починить ее сердце? – я услышала сарказм в голосе Ло. Мужчина ей не нравился. Ни капельки. – Могу ли я узнать, насколько серьезно было повреждено сердце?
– Очень сильно, – ответил мужчина. – Послушайте, мне нечем гордиться. Я ей изменил.
При этих словах я прикусила губу. Меня не переставало удивлять, с какой легкостью мужчины признаются в своих грехах цветочницам, как будто мы психотерапевты. Один взмах розой, и они выкладывают все свои тайны.
– Понятно. – Ло сделала несколько осторожных шагов к холодильнику, в котором мы держали букеты, нравившиеся определенной категории людей. Это были нежные сочетания розовых роз, метельчатой гипсофилы и нескольких гвоздик для гармонии. Вы можете быть сколь угодно изобретательны и креативны в цветочных аранжировках, но некоторым покупателям нужен скучный вариант.
– И вы ищете цветы, которые говорят: «Я люблю тебя. Прости меня. Прими меня обратно», – продолжала Ло.
– Да, – ответил мужчина, глядя на мою подругу такими глазами, словно она была прорицательницей. – Именно так.
– Что ж. – Ло открыла дверцу одного из холодильников. – Тогда я предложу вам розовые розы в сочетании с большим количеством гипсофилы.
Я поморщилась, когда она потянулась к вазе с цветами.
– Идеальный вариант, – обрадовался покупатель.
– Вот и хорошо, – губы Ло скривились в улыбке.
Пока она пробивала чек, вошел еще один покупатель, тот самый загорелый сорокалетний мужчина, который заходил перед Рождеством.
– Тебе нужна моя помощь? – спросила я Ло, поднявшую голову и встретившуюся с ним взглядом.
– Нет. – Она упорно смотрела вперед. – У тебя много дел с бумагами, и потом, тебе вот-вот нужно будет пойти в парикмахерскую, верно?
Я кивнула.
– Я сама им займусь, – сказала Ло, когда мистер Изменщик направился к двери.
Я заметила, как покачиваются ее бедра, когда она подошла к загорелому мужчине. Ло профессионал в любовной игре, и мне нравится наблюдать за ней, даже если я не всегда одобряю ее тактику.
– И снова здравствуйте, – улыбнулась Ло, убирая за ухо прядь волос.
Мужчина почесал голову, на его руке ярко сверкнуло золотое обручальное кольцо. Нет, Ло, не надо.
– Мне нужно что-нибудь простое, – сказал он. – Может быть, пионы. И несколько фрезий…
Мужчины редко знают такие цветы, как пионы, поэтому я знала, что ему удалось произвести впечатление на Ло.
– И по какому же поводу такой букет? – спросила она, явно выведывая намерения покупателя.
Мужчина потер лоб.
– Ну, это для одного очень важного для меня человека.
– Женщина вашей жизни? – Ло отошла к прилавку.
– Да.
– Это ваша жена?
Он замялся. Потом покачал головой.
– У нас с женой сейчас сложный период. Но эти цветы для моей матери. Завтра у нее была бы годовщина свадьбы, только мой отец в прошлом году умер.
– Мне очень жаль, – сказала Ло, – и по поводу вашей жены тоже.
Но в ее голосе к концу фразы уже не было искреннего сожаления, только любопытство.
– Вы с ней расстались? – продолжала Ло.
– Все к этому идет, – мужчина покачал головой. – То есть… вы позволите быть с вами откровенным?
Ло кивнула с жадным вниманием.
– Я пытаюсь делать все, что обычно делает человек, пытающийся сохранить брак, но… – он снова потер лоб, – я не могу понять, лежит ли у меня к этому сердце.
Покупатель вздохнул.
– Звучит, наверное, ужасно.
Ло положила руку на рукав его пиджака.
– Или честно, – сказала она.
– Спасибо. – Мужчина просиял. – Думаю, у каждого из нас своя правда, ведь так?
Ло кивнула.
– Я сама всегда так говорю.
Покупатель улыбнулся.
– И вот вы пришли в цветочный магазин, – продолжала Ло.
Он огляделся по сторонам.
– Да, я здесь. Опять, – мужчина улыбнулся. – Меня зовут Грант.
– А я Ло, – она протянула руку.
И в эту минуту перед моими глазами появилось облако, и я потерла глаза, как делала это всегда. Но на этот раз по моим рукам побежали мурашки, потому что я знала.
Ло создала великолепный букет – пионы, гиацинты и зелень в квадратной вазе – поставила его на прилавок и вместе с покупателем залюбовалась им.
– Знаете, – смело сказала она, – жизнь слишком коротка, чтобы не быть счастливым.
– Я знаю, – ответил мужчина. – Сейчас я очень хорошо это понимаю.
Ло фыркнула.
– И что же вы собираетесь делать?
Я метнула на нее взгляд. Ло может сказать все что угодно, но мне не всегда нравится, когда она излишне прямолинейна с нашими покупателями.
Грант смотрел на огромную композицию на столе в центре магазина. В керамической вазе диаметром с достойное вишневое дерево стояли белые и розовые розы, левкои, фрезии, каллы и веточки ирландских колокольчиков для большего эффекта. Следуя традициям моей бабушки, мы каждые несколько дней создавали что-нибудь новое и огромное. Иногда кто-нибудь покупал такую композицию, иногда нет. Но бабушке всегда нравилось входить в магазин и видеть такое великолепие, и в этом я была с ней согласна.
Глаза Гранта на мгновение загорелись.
– А это, случайно, не продается? – спросил он, указывая на большую композицию.
– Продается, – Ло смутилась. – Если вы предпочитаете приобрести именно этот букет для…
– Я возьму это, – объявил Грант, подходя к центральному столу и поднимая вазу. Цветы частично закрыли его лицо. – Я покупаю обе композиции.
– У вас великолепный вкус. – Ло просияла и взяла его кредитку.
– Пообедайте со мной, – неожиданно сказал Грант. – В понедельник вечером.
Ло посмотрела на меня, потом снова на Гранта.
– Да, – решительно произнесла она. – Да, я пообедаю с вами.
– Отлично, – Грант широко улыбнулся. – Тогда я заеду за вами сюда около шести, хорошо?
– Да, заезжайте и заберите меня, – Ло уже откровенно флиртовала.
Грант направился к двери, потом обернулся и улыбнулся.
– Тогда до скорой встречи.
Ло посмотрела на огромную композицию на прилавке, которую мужчина как будто забыл.
– Подождите минуту, – окликнула она его. – Вы забыли этот букет.
Грант снова обернулся:
– Это для вас.
Как только за ним закрылась дверь, я повернулась к Ло.
– Что это сейчас было?
Ее улыбка оказалась заразительной, и я почувствовала, как приподнялись уголки моих губ, когда я смотрела на подругу, не сводившую глаз с роскошных цветов.
– Удивительный человек пригласил меня на свидание, вот что это было. – Ло подняла на меня глаза.
– Дорогая, он женат. Не стоит с ним встречаться.
– Но ты же сама слышала, – сказала она. – Они расстались или почти расстались. Но в любом случае этот брак недолго протянет.
– Но ты же не знаешь этого наверняка, Ло. И он слишком стар для тебя. Вспомни, ты же сама говорила, что не встречаешься с мужчинами за сорок.
Ло как будто погрузилась в свои мысли. Потом ее глаза сверкнули.
– Ты это видела?
– О чем ты говоришь? – спросила я, хотя точно знала, о чем она. Я знала, что я видела.
– Ты видела признаки любви? Твое зрение изменилось? Джейн, скажи же мне!
– Нет, – солгала я и почувствовала себя виноватой. Меня мучили сомнения. Что если Колетт ошибалась?
Ло охнула. Я услышала в ее голосе разочарование. Может быть, она почувствовала, как между ними пробежала искра, что-то такое, что выделяло этого мужчину из толпы остальных? Возможно, она хочет, чтобы я это подтвердила?
– Ладно. – Ло быстро взяла себя в руки. – Кто сказал, что любовь нельзя вырастить?
Она вздохнула и одернула свое платье-свитер.
– Я намерена с ним пообедать. И будь что будет.
* * *
Мэри владела парикмахерской в двух кварталах от рынка. Это было крошечное пространство, в котором хватало места лишь для пары кресел, раковины и стола администратора. Она влюбилась в его деревянные полы и неоштукатуренную кирпичную стену, когда нашла это помещение десять лет назад, и осталась. Два года назад Мэри сумела купить соседнее помещение и снести стену между ними. Так образовалось место еще для двух мастеров, но салон по-прежнему оставался уютным.
Когда я вошла, Мэри сидела за столом администратора и разговаривала с одним из парикмахеров. Она моложе меня на год, и она очень красивая: золотисто-каштановые волосы, оливковая кожа. Она замужем за музыкантом Илаем. Достоверный факт: это одна из самых красивых пар Сиэтла.
Мэри помахала мне рукой и указала на свободное кресло. Я усаживалась в него год за годом, смеялась или плакала, как в те дни, когда я горевала о маме. Я опустилась на знакомое сиденье и вздохнула.
Пусть мужчины выкладывают всю подноготную цветочницам, а на меня такой же эффект оказывают парикмахеры. Уже десять лет Мэри выслушивала мои секреты, подстригая мне волосы. Но я не торопилась делиться с ней тем, что рассказала мне Колетт. Я думала о том, как мне спросить у Мэри совета, но при этом не беспокоить ее деталями, тяжесть которых я отныне ощущала.
– Привет, дорогая, – поздоровалась Мэри, перебирая пальцами мои длинные белокурые волосы. Их нужно было мелировать и, пожалуй, подстричь совершенно по-новому.
– Привет, – устало произнесла я.
– О, что-то с тобой не так, – заметила Мэри. Настоящая подруга по одному слову способна понять ваше эмоциональное состояние.
– Я почувствовала прилив сентиментальности и решила пересмотреть то, что хранила мама, – сказала я. – Ты же знаешь, каким безнадежным романтиком она была, несмотря на то, что отец разбил ее сердце. Среди ее вещей нашлась старая книга, в которой говорилось о женщине с редким даром. Она видела, любят люди друг друга или нет.
– Какая замечательная сказка! Особенно подходит к Рождеству, – воскликнула Мэри.
– И я вдруг задумалась, что было бы, если бы мне или тебе пришлось принимать те решения, которые принимала она. Если человек видит, что происходит с любовью в жизни близких ей людей, следует ли ей сказать им об этом? Или это будет вмешательством в их личную жизнь?
– Наверное, ты имеешь в виду вот что: что делать, если такой человек видит, что муж любит свою жену, а жена любит другого или наоборот, так?
– Совершенно верно, – сказала я. – Деликатная проблема, согласна?
– Очень, – ответила Мэри. – Если бы кто-то сказал мне, что Илай меня не любит, едва ли меня это обрадовало бы. Меня бы такое известие просто убило.
– Есть еще кое-что странное, – продолжала я, послушно откидывая голову назад под руками Мэри, чтобы она вымыла мне волосы. – В конце книги обнаружились пустые страницы, как будто я должна заполнить их, хотя я никогда не влюблялась.