Но его планам не суждено было сбыться, потому что после занятий их оставили для какого-то срочного активистского собрания, Лесли освободился только поздним вечером. Он снова долго добирался домой и буквально валился с ног от усталости. Хватало сил только на то, чтобы принять горячий душ и заварить себе дешевой мясной лапши, которую он купил в ближайшем универмаге по дороге домой. А ведь еще нужно было сделать столько всего! Домашней работы было выше крыши, не говоря уже тех упражнениях, что задавали на курсах на дом. Вдобавок к ночи у Лесли поднялась температура, и он уснул прямо за учебниками, а на следующее утро, когда у него был свободный от занятий день, и нужно было выйти на подработку в цветочный магазин, пойти не смог — горло ужасно саднило, голова словно налилась свинцом, а тело ломило от слабости.
Так что Лесли целый день провалялся в постели, а когда к вечеру вспомнил про найденный телефон и решился его включить, то тот ожидаемо зазвонил прямо у него в руках, стоило только его активировать.
На этот раз вызывающим абонентом была Сучка. Лесли ожидал, что звонок будет переадресован на Зануду, но нет, почему-то телефон продолжал надрываться в его руках, причем мелодия была стандартная.
Обреченно вздохнув, парень нажал кнопку отбоя и уже положил было телефон на столик, но тот снова зазвонил. Парень сбрасывал три раза, и каждый раз надоедливая особа перезванивала. В конце концов ему это жутко надоело, и он все-таки ответил на звонок раздраженным тоном. День был потрачен насмарку, свои пятьсот долларов он упустил, и теперь неизвестно, как он протянет эту неделю, так что настроение у парня было очень паршивым.
— Послушайте, если человек не желает отвечать на звонок, наверное, стоит задуматься, что он не хочет с вами разговаривать!
На секунду на том конце воцарилась тишина, а затем прохладный женский голос ледяным тоном ответил:
— Ты еще что за зверушка? Где Дим? Рядом? Я знаю, что он рядом с тобой, немедленно дай ему трубку.
Лесли от такого тона и оскорбления едва не захлебнулся собственным возмущением. На данный момент его совершенно не волновало, что этот телефон чужой, он просто был рад сбросить пар.
— Если уж так хочешь знать, ты подписана у него «Сучкой», — насмешливо заметил он и почувствовал мстительное удовлетворение оттого, что самоуверенная стерва замолкла.
— Я сказала, дай мне с ним поговорить, — почти зарычала женщина.
— А ты ему кто? — войдя в запал, в свою очередь поинтересовался Лесли. — Вполне очевидно, что общаться с тобой он не горит желанием. Кстати… Дим в душе. Знаешь, ты перезвони попозже, может быть, он и ответит, если не будет занят!
Хихикнув, Лесли сбросил вызов, испытывая отчего-то невероятное удовлетворение. В него словно на несколько минут вселился озорной чертенок. Интересно, какой этот Дим Раньери? Наверное, это сокращенное имя. Дим… Вообще странное сокращение. Лесли принялся гадать, как его могут звать полным именем, потом ему вдруг пришла в голову мысль: а не нажил ли он себе еще большие неприятности тем, что влез в чужие, по сути, отношения хозяина этого телефона с некоей Сучкой. Но затем решил, что раз она так названа, то вполне логично предположить, что никаких отношений с этой Сучкой у Раньери нет. И вообще… что Заноза, что Сучка приняли его очевидно за… близкого друга Дима? Как там Заноза сказала? Очередная шлюшка? Выходит, некий господин Раньери (видать, очень богатый и влиятельный) — гей?
Внезапно Лесли овладело жгучее желание увидеть его воочию, и едва не хлопнул себя по лбу. И как он сразу не догадался залезть в личные фото? Он представил себе высокого плечистого мужчину, наверное, немного смуглого, раз он итальянец. Раньери ведь итальянская фамилия, но имя… Имя было странным. Может, он метис?
Кое-что внизу заинтересованно шевельнулось от представленных им фантазий, и Лесли нетерпеливо полез в галерею фотографий.
Но когда он нашел нужные файлы, его ждало жуткое разочарование. Никаких личных фотографий не было и в помине. Имелось только две — на одном была изображена женщина примерно сорока лет, весьма приятной наружности. На другом — лишь мужская рука, и то мельком, на фоне стола, и можно было увидеть рядом проем окна, завешенного жалюзи. Рука была красивая — длинные сильные пальцы, никаких украшений, аккуратно подрезанные ногти. Принадлежит ли она Диму?
Лесли еще какое-то время копался в телефоне, но тот был удивительно пустым для человека, чью личность он уже успел нарисовать в своем воображении. В конце концов сон сморил его.
Проснулся Лесли посреди ночи. Точнее, был только час ночи. Голова гудела, и он не сразу понял, что гудит не только она, но и телефон, а мелодия звонка опять была стандартной. Он застонал, схватился за голову, тут же отметив, что температура и не думала спадать, и, нашарив на столе злополучную находку, посмотрел на дисплей мутными глазами. Теперь это был «Пятница в клубе».
— Привет. — Стоило ему принять входящий, как в динамиках раздался хрипловатый мужской соблазнительный голос, от которого, признаться, даже у больного, температурящего Лесли по хребту прокатилась чувственная дрожь. — Помнишь меня? Ты сказал позвонить, если будет настроение и если оно совпадет с твоим…
Многозначительная пауза, очевидно, была призвана заполнить ее положительным или отрицательным ответом, но Лесли овладело какое-то странное чувство. Червячок злости зашевелился в груди, и он ответил резким тоном:
— Это не Дим. И тебе лучше больше не звонить по этому номеру, он занят.
— Не Дим? — Теперь в голосе зазвучали растерянные нотки, а соблазнительная хрипотца исчезла без следа. — Тогда… О. Ты, видимо… Я думал… А может, тройничок?
Лесли подавился собственной слюной и некоторое время не мог придумать никакого хоть сколько-нибудь вразумительного ответа.
— Нам и вдвоем хорошо, — выдавил он, нажимая отбой, и откинулся на подушку, уронив телефон в постель. — Блять.
Несколько минут парень просто лежал, переваривая еще один звонок. Теперь Дим рисовался ему совершенно другим. Вообще, весьма неординарная личность. Что за человек такой? Звонят ему тут всякие, да и сам он… странный какой-то. Кто такой Зануда? Очевидно, его секретарь. А Медвед? Может, тоже какая-нибудь залетная птичка? Может быть, его любовник?
Снова в груди совершенно неожиданно заворочался этот червячок злости, непонятный Лесли, и он постарался отвлечься от этого странного чувства, весьма смахивающего на ревность, дальнейшим анализом. А та женщина, чье фото он нашел? А эта самая Сучка? Может, Раньери не гей, а би? И еще у него есть сестра. Или, может быть, она ему не родная? И если он такой занятой, то какого хрена у него находится время шляться по клубам?
Интересно, а Дим пассив или актив?
Отчего-то Лесли нравилось думать о нем в таком ключе, как об обычном человеке с такими вот совершенно приземленными, если уж не низменными, желаниями, чем как о богатом и влиятельном. Может быть, потому, что так у них было гораздо больше общего? Хотя что общего у них могло быть? И вообще… они ведь даже не знают друг друга.
За этими мыслями Лесли и сам не заметил, как уснул снова.
Весь следующий день он снова валялся в постели. Голова болела, температура все не спадала, в горле адски першило, не помогали ни горячий чай, ни антибиотики. Лесли всегда болел тяжело, но, слава богу, недолго. Изредка он отвечал на звонки, телефон же не успокаивался ни на минуту, вереща с завидной регулярностью. Лесли, которому редко кто звонил, действительно слегка позавидовал. Впрочем, если этот Раньери — крупный бизнесмен, то чего еще ждать от его мобильного? Он почти не брал трубку, молча слушая излюбленный хозяином метал ², пока звонок не обрывался.
Ночью Лесли спал крепко, и найденный телефон его, что удивительно, не тревожил. А может быть, люди все же поимели совесть и не звонили.
Так что проснулся он наутро в довольно неплохом настроении. В теле ощущалась неземная легкость, и он понял, что простуда все же отступила. Температура спала, в горле больше не вибрировал противный движок. Так что Лесли первым делом снял пропотевшую за ночь пижаму, принял горячий душ, а потом, натянув домашние шорты и растянутую желтую футболку, которая казалась ему размера на два больше и гармонировала с его светлыми, почти пшеничными волосами, отправился на кухню. Заварив себе кофе, парень уже хотел было взяться за домашнее задание, раз уж сегодня был выходной, как неожиданно в дверь кто-то позвонил.
Лесли, напевая себе под нос какую-то глупую мелодию, отправился открывать, а когда открыл, обомлел. На пороге стоял высокий мужчина лет двадцати восьми или чуть больше. Его широкие плечи заслоняли проем двери, разом делая маленькую прихожую совершенно крошечной. Небрежно уложенные назад темные блестящие, слегка волнистые волосы доставали до плеч, а на глаза цвета пасмурного неба, словно грозившего вот-вот пролиться тяжелым ливнем, падало несколько волнистых смольных прядок. Одет мужчина был в черные брюки, ботинки и тонкий свитер телесного цвета, видневшийся в распахнувшемся вороте черного кашемирового пальто, доходившего ему до колен. На плечах же небрежно висел темный вязаный шарф.
— Кажется, у тебя есть кое-что, что принадлежит мне, малыш, — небрежно протянул господин Раньери, делая шаг в маленькую прихожую.
Лесли автоматически отступил и выронил бессознательно захваченную из кухни кружку с горячим кофе из внезапно онемевших пальцев. Кружка, конечно, разбилась.
Брызги обожгли ему ноги, и он, вздрогнув, зашипел. На светлом тонком, явно дорогом свитере его внезапного гостя появилось несколько безобразных коричневых пятен, правда, маленьких, но все равно. Раньери поднял на него потемневший взгляд угрожающе сощурившихся глаз и закрыл дверь, отрезая наконец тянувший с подъезда сквозняк.
— Ты хоть знаешь, сколько стоит эта вещь? — сухо поинтересовался он, оттягивая свитер от живота. — Платить чем будешь? Натурой?
Лесли пискнул, испытывая желание спрятаться куда-нибудь подальше, но под этим опасным взглядом его ноги словно приросли к полу.
— Простите… — только и смог выдавить парень, его взгляд заскользил по всей угрожающе высокой фигуре мужчины с ног до головы и замер на безупречно вылепленных губах. И Лесли, как это водилось у него в экстренных ситуациях, ляпнул то, о чем думал в этот момент: — Я бы тоже не отказался вас съесть…
Примечание к части **¹ Большое яблоко** — Нью-Йорк.
**² Ме́тал, или мета́л** (от англ. metal) — жанр рок-музыки, сформировавшийся из психоделического рока в начале и середине 1970-х годов, преимущественно в Англии и Соединённых Штатах Америки.
Часть вторая
Брови господина Раньери поползли вверх, исчезая за челкой, но удивление его длилось недолго. Красивые губы тронула ироничная усмешка. Лесли стоял ни жив ни мертв, не зная, что сказать или сделать, потому что понятия не имел, как нужно вести себя в такой неординарной ситуации.
Неловкость развеяли уже ставшие привычными тяжелые металлические ритмы бас-гитары, раздававшиеся из динамиков оставленного в глубине комнаты телефона. Лесли совсем растерялся и опустил взгляд, нервно комкая край своей футболки.
Прошла секунда, другая, третья…
— Может, ответишь? — насмешливо поинтересовался мужчина.
От этого тона по позвоночнику парня побежали мурашки страха, почему-то отдавшиеся эхом сладкой тяжести внизу живота. Только этого не хватало!
— А… но… это же ваш телефон, — пробормотал Лесли смущенно, не зная, куда девать взгляд, и смотрел куда угодно, только бы не столкнуться с ироничным взглядом серых глаз.
— Ну и что же? — В голосе Раньери внезапно зазвучали вкрадчивые нотки, и он сделал шаг вперед, наступая на него. — Ответь, Лесли, ты ведь так прекрасно справлялся с этой задачей все это время. Даже мой секретарь и тот был удивлен такому вежливому, терпеливому тону.
Мужчина усмехнулся, не отрывая пристального взгляда от лица Лесли, и тот внезапно понял, что оказался прижат к стене. Раньери не касался его, даже не перекрыл путь к бегству, упершись в стену руками по обе стороны от его головы. Он просто стоял в опасной близости от Лесли, так что тот даже мог ощущать его теплое дыхание на своих губах.
Эта близость, конечно, невероятно его взволновала. Да и кто останется равнодушным, когда так близко рядом с тобой стоит невероятно красивый мужчина, откровенно соблазнявший и голосом, и телом? Раньери двигался с хищнической грацией, буквально подавляя скрытой силой, которой дышало его тело под этой дорогой одеждой. Лесли не сомневался, как только он попробует сделать резкое движение, его легко скрутят. Он действительно ощущал себя кроликом в объятиях тигра. Владелец телефона оказался именно таким, каким рисовался ему в воображении. Даже лучше.
Сглотнув, Лесли по стеночке попробовал отодвинуться в сторону, потому что Раньери склонился к нему уже неприлично близко, словно хотел поцеловать. И Лесли боялся не того, что его поцелуют, а что он ему ответит. Слишком давно у него никого не было, и возбуждение, вызванное близостью красивого мужчины, постепенно нарастало.
Раньери ему, что удивительно, не препятствовал, позволив избежать близости, и Лесли смог отступить в комнату. Она была единственной в его однокомнатной квартире и служила одновременно и спальней, и гостиной, и кухней. Но зато эта комната была очень просторной. Лесли попятился к столу, потому что Раньери и не думал дожидаться его в прихожей — он вошел следом прямо в обуви.
Но возмутиться такому поведению Лесли в данный момент не мог, он был слишком занят тем, что гадал — слышит ли господин Раньери, как бешено стучит его сердце? Лесли казалось, что этот громовой стук — единственный звук в комнате, если не считать все еще надрывающегося телефона.
Он нерешительно взял мобильник Раньери и ответил на звонок, глядя в насмешливые серые глаза. Раньери теперь стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди.
— Д-да, — уронил Лесли удивительно спокойным тоном и поспешил прояснить недоразумение: — Это телефон господина Раньери. Он оказался у меня по ошибке, но я могу передать ему все, что вы скажете…