Так мы и просидели несколько часов, то разговаривая, то смеясь, то хмурясь, а иногда и просто молча. На вопрос: "а что, за нами так никто и не придет?", Леля только рукой махнула:
- У них там пока свои разборки. Тот мужик, что с тобой был, почему- то сначала хочет лично с тобой поговорить, но пока, видимо, занят очень. За нами тут пока медсестра, да дежурный врач приглядывают.
- Странно, а я думал тут у военных все как- то строже должно быть что ли...
- Может в других корпусах и другие порядки, только мы сейчас с тобой в социальном корпусе.
- То есть?
- Так сначала, когда нас только- только привезли, над нами сначала как над членами совета тряслись: меня вообще сразу же в автоклав сунули - рот лечить. Я даже боюсь думать, сколько стоит такая операция: разложить и вывести клеевую структуру при помощи нанодизассемблеров, а потом еще и залатать зубы, губы и десны. Очень уж им хотелось от единственного человека, что в сознании был, услышать, что же там происходило.
- Так радоваться надо - халява же!
Леля вздохнула:
- Халява, то халява... Только ведь они не для меня старались - вон и руками даже не занимались, - она махнула одной из своих забинтованных ладоней и замолчала.
Я тоже промолчал. Да и что тут говорить? Так и сидели. Пока Леля не подскочила:
- Ладно, я пойду, белому камню поклонюсь - а то с этими бандитами наголодалась. А есть мне пока не разрешают - зубы могу повредить. Бульонами поят. Приходится каждые несколько часов в комнату раздумий бегать. Не скуачй!
С этими словами Леля выскочила из палаты и в дверях столкнулась с Виктором Дементьевичем.
- Ой!
- Так девушка, вы, действительно, погуляйте пока, а мне надо переговорить с этим молодым человеком.
Он обернулся и приказал сопровождающим:
- Стойте здесь и никого не пускайте!
Я молча глядел, на то, как он заходит в палату, закрывает дверь и усаживается на соседнюю койку:
- Ну что, молодой человек, задал ты мне головоломку.
Я молчал. Он внимательно изучал меня, что- то тщательно обдумывая в своей голове.
- Ничего сказать не хочешь?
- А что я могу сказать? Как вы решите, так и будет.
Главный усмехнулся:
- Верно думаешь. Только ведь я еще ничего не решил. - потом он, видимо, приняв для себя какое- то решение, сказал: - короче, есть одна небольшая проблема. И сейчас мы ее с тобой решим.
Я подобрался на кровати:
- Нет человека - нет проблемы?
Главный усмехнулся:
- Ну что ты, я ж не людоед какой, с детьми воевать. Успокойся, ничего с ни с тобой, ни с твоей сестрой не будет. А вот что с вами дальше делать - вот это вопрос. Никто вас теперь из поля зрения не выпустит - уж больно близко с государственной тайной вы терлись. Так что сам понимаешь, просто так отпустить мы вас не можем. Да и куда вы пойдете? Снова бомжевать, вещи воровать?
- Мы никогда не воровали!
- Ну да, я знаю: "оно просто лежало", слышал уже. Ладно, не ерепенься, слежку за вами устраивать никто не хочет, да и в приют сдавать тоже - не тот там уровень контроля. Можно, конечно, в колонию для проблемных подростков вас определить, мне так и советовали, кстати. Но тут еще два соображения мешают.
Видимо, Виктор Дементьевич, просто рассуждал вслух, чтобы озвучить свои сомнения и придти к окончательному решению.
- Во- первых, вы, как- никак, спасли мне жизнь. А такие долги я забывать не привык. А во- вторых, - главный задрал рукав пиджака и показал коммуникатор. - Узнаешь? Я ведь тогда купился на твою наглость. Мол, надо же, какой- то салабон, а в технике разбирается на уровне спеца, да еще и с выдумкой. И бандитов укоротил, и боевой лазер из подручных средств собрал... В общем захотелось и мне как- то тебя обыграть. Повел себя как точно такой же салага.
Я недоуменно смотрел на то на него, то на коммуникатор.
- Не понимаешь?
Я помотал головой.
- Ну хоть что- то. А то я думал, что ты видел, что я делал и тихонько про себя ржал. Ладно, в общем, дело такое: тогда, в здании, коммуникатор тебя упорно не признавал за правомочного владельца, мол, уровень доступа у тебя не тот и вообще ты не пойми кто. Так я твою биометрику временно занес в офицерское сословие - есть у меня такое право, внеочередное звание присваивать в боевых условиях. Заявка потом, конечно, рассматривается комиссией, плюс еще аттестация самого кандидата на повышение... Но ты- то вообще никто! Я потом планировал заявку отменить, но меня оглушило и сделать это вовремя я не успел. А когда нас вывезли, коммуникатор установил связь со штабным сервером и скинул туда эту заявку. И теперь ее уже не удалить!
- А я- то, что могу сделать?
- Ты? А вот это мы с тобой сейчас и решим. Офицерское сословие тебе, конечно, не светит, но варианты, все же есть. Пока не истек двух недельный срок до рассмотрения, я могу заявку корректировать.
- И какие у меня варианты?
- Собственно, вариантов у тебя не так много. Особенно если учитывать, что за вами теперь присмотр нужен. Я могу оформить заявку на твое поступление в кадетский лицей - там ты и под присмотром будешь и может быть, если повезет, выслужиться и до офицера.
Я, стараясь не выдать свои чувства, спросил:
- А еще варианты есть? Ну просто, чтобы знать, из чего выбираю?
Видимо, главный все же что- то понял по моему лицу, потому что в ответ я услышал:
- Что, не нравится военная карьера?
- Да нет, Мне бы, что- то, чтобы я с сестрой вместе был. Нас же только двое и осталось. Кадетов, насколько я понимаю, вообще отдельно селят в общежитие и с режимом там очень строго. А сестру я одну не оставлю.
- Гм. Понятно. Ладно. Есть и второй вариант. Я могу протолкнуть тебя, с сестрой вместе, в колониальную программу: военное ведомство тоже в ней очень плотно участвует и своя табель о рангах там тоже есть. Пойдешь на комиссию, как кандидат в "колониальные офицеры". Тоже, считай, закрытое учреждение, и там вы точно постоянно будете под контролем. А дальше - как сами себя проявите. Можете всю жизнь просидеть на Земле, а может на "колонисте" через несколько лет улетите.
Я уставился в потолок. Космос. Иногда, правда, достаточно редко, я выбирался на верхние уровни улья и, если везло с погодой, смотрел на бездонное звездное небо... Пока человечество еще только топталось в солнечной системе: всего несколько постоянных баз на самообеспечении в разных уголках системы и гидроплантации на орбите Земли и Луны. Но оно уже начинало делать первые, робкие шаги, в направлении звездной экспансии.
В фантастике, конечно, описывались гигантские звездные империи, заселение многих миров, но реальность была куда прозаичнее: мы УЖЕ могли летать к другим звездам и заселять другие миры, но пока просто этого не делали. Потому что это было элементарно не выгодно. Все исследование космоса ограничивалось отправкой роботов- разведчиков в многолетние экспедиции в поисках приемлемых миров. Единственная, транс- звездная экспедиция с человеческим экипажем побывала пока только в ближайшей звездной системе альфа Центавра. И со времени этой экспедиции прошло уже более 80- ти лет.
- А что, "колониста" все- таки запускают? - спросил я.
Потому что это была достаточно спорная тема. Государственная программа колонизации насчитывала уже более сотни лет, но подавляющее большинство населения относилось к ней как к очередному мега- проекту, под прикрытием которого отмывались огромные суммы. И все потому, что никакой достоверной информации по этому проекту не было. Да, было несколько заводов на луне, которые, вроде бы, относились к этому проекту, да, там же у Луны работали орбитальные верфи, которые переодически осуществляли пуски роботов- разведчиков, да, где- то в системе висел крупный объект, которые многие считали межзвездным кораблем, но как реально обстояли дела - общественность не знала.
- А вот это ты узнаешь, только если попадешь в колониальную программу.
Перед внутренним взором снова встала картина бездонного звездного неба... И тут же в памяти всплыли разрушенные сектора, битва за то, чтобы прожить еще один день, непрекращающиеся разборки, постоянное выкручивание из разных проблем. А потом я решительно сказал:
- Мы будем колонистами.
Глава 4.
- Нет, я меня ты мог сначала спросить?
Сестра, видимо, решила воспользоваться тем, что нас еще долго никто не побеспокоит, и продолжала выяснение отношений. За стенкой мерно рокотал двигатель дирижабля- дисколета, который вез нас в "колониальный учебный центр". Полет, как нам объяснили, предстоял не близкий, а сопровождающих с нами не было. Нас элементарно посадили в маленький пассажирский кубрик грузового автоматического дисколета, который, вместе с грузами, заодно, вез в учебный центр и нас. Впереди было несколько суток непрерывного полета, так что деться от сестры я никуда не мог. Приходилось отбиваться:
- Рррр. Покусаю же! Сколько раз одно и то же можно объяснять? Вариантов не- бы- ло! Нас уже никуда не отпустили бы! Точнее были: в военное училище, в приют или за решетку. Оно тебе надо?
- А меня- то ты почему не спросил?
Я устало вздохнул:
- Ну не спросил. Каюсь. Посыпаю голову пеплом. Но чем тебе не нравится быть колонистом? Всяко лучше, чем бомжевать. Теперь у нас хоть какой- то статус официальный будет.
- Тебе серьезно интересно?
- Конечно.
- А почему же ты раньше не спросил?
- Ну блииин, Леля!
Сестра, судя по ее виду, совсем не сердилась, а проводила "воспитатльную беседу". Сидя на лежанке рядом со столиком у иллюминатора, она болтала ногами и смотрела наружу. Снаружи уже давно началась глушь - как нам пояснили, учебный центр был где- то в Сибири.
- Колонистом, значит, захотел быть?
- Ну... - Я не мог понять, куда она клонит.
- И веришь, что корабль запустят? - Леля повернулась ко мне лицом.
- Очень надеюсь на это. - Настороженно ответил я.
- И что мы полетим туда вместе?
- Конечно. А как еще- то?
- А ты не думал, чем будут заниматься женщины в этой самой колонии?
- Как это чем? Тем же чем и все остальные - колонию развивать.
- Дубина ты. Стоеросовая. - Леля вздохнула еще раз. - Рожать они там будут. Рожать. И чем больше - тем лучше. Не говоря о том, что оплодотворение будет, скорее всего, искусственным - чтобы гены поразнообразнее были.
- Блин. Что- то я об этом раньше не подумал... Что же ты сразу- то не сказала?
Леля с улыбкой смотрела на меня:
- Сразу? А ты дал мне шанс с тобой поговорить? Поставил перед фактом и, пока я офигевала от неожиданной новости, умчался оформлять документы. А потом, когда нас перевели в другую больницу, мы оказались по разным палатам и сидели там, пока проходили полный медосмотр. Когда бы я с тобой поговорила? С клизмой в ж..пе, в обед бы к тебе побежала?
- А тебе что, еще и клизму ставили?
- Нет, блин, банки мне ставили! Дурище ты! Я ему про одно, а он только про клизму и услышал!
- Ну Лель, чего ты. Мы чего- нибудь придумаем. Это все пока только предположения. Приедем, оботремся, присмотримся. И уже потом, когда разберемся с обстановкой, будем решать: оставаться нам или бежать оттуда.
Сестра скептически посмотрела на меня:
- Блаженны верующие. - Подом спрыгнула с лежанки. - Давай, показывай, чего там тебе с собой из продуктов на складе выдали. Есть охота - сил нет!
Я тоже слез со своей лежанки и выволок из под нее здоровенный баул, в котором лежали "наши" вещи и паек на несколько суток. "Наши" - в кавычках, потому что ничего своего нам с собой взять не дали, мол - минимум личных вещей. Да и в разрушенные сектора, порыться в моих нычках, нас никто бы не отпустил.
Местный представитель колониального центра, вечно занятый и постоянно чем- то недовольный, после того как бегло посмотрел, все ли данные получены в результате медосмотра, только буркнул:
- Вечером, в аэропорту Восточный- 5, формируется очередной грузовой дисколет. Линк на ответственного за рейс я вам кинул - свяжетесь с ним на предмет еды в дорогу и снаряжения. Личные вещи можете с собой не брать - все равно в центре на хранение придется сдать. Бессрочное. - Он криво усмехнулся. - И не опаздывайте!
В самом аэропорту мы битых полтора часа ошивались возле служебной проходной, к которой нас направили, в окружении постоянно снующей туда- сюда толпы народу пока, наконец, не появился наш провожающий:
- Сколько можно вас ждать! Из- за вас рейс уже на 20 минут задержали!
И, не слушая наших оправданий, он отволок нас запутанными переходами между ангаров и складов к взлетному причалу, где буквально впихнул нам в руки ту самую здоровенную сумку, дал "пинка" под зад и сказал свое краткое напутственное слово:
- Полет длится четверо суток, в сумке еда, постельное белье и смена одежды. По гондоле лишний раз не шляться - сидите в кубрике. Биотуалет там же. Воду зря не расходуйте - водный рециркулятор барахлит и вообще не факт, что он работает. Что еще? А! Полет беспилотный, поэтому если что- то случиться с грузом, то, в первую очередь, спросят с вас. Все вроде бы... - Он на секунду задумался. - Все! А теперь живее, меня диспетчерская живьем съест, если мы не освободим причал через 5 минут.
Вот так мы и оказались на борту грузового дирижабля- дисколета, который отправился в полет уже в тот момент, пока мы еще даже не нашли нашей каюты. Мы успели здорово поплутать по узким коридорчикам гондолы, потыкаться в закрытые двери и даже успели один раз попасть на внутреннюю поверхность внешнего, жесткого корпуса дисколета, прежде чем нашли то место, где нам предстояло провести несколько однообразных дней и ночей.
- Счас посмотрим, чего нам тут сунули. - Бормотал я, пока рылся в сумке. На моей лежанке начала расти куча барахла. - Так. Это у нас одеяла. А нет, судя по маркировке, не одеяла, а спальники. - Я повертел в руках два плотно упакованных пакета. - Оригинальное понимание, что такое постельное белье... А это комбинезоны. Хм... Видимо регулируемые - в графе "размер" стоит customize. Обувь... Аналогично. Брощюры какие- то. Наверно для ознакомления. Потом посмотрим. Не понял. И это они называют едой?!
- На дне сумки в два слоя лежали брикеты классического НЗ пайка. В каждом - бурая, твердая пластина ala "все необходимое для организма" в толстой фольге плюс целлофановая туба с витаминизированной пастой.
- И этим мы должны питаться несколько суток?!
Врать не буду - за время нашего вынужденного бездомного существования нам приходилось есть и подобные НЗ пайки. Это не сложно: разворачиваешь фольгу, делаешь из нее подобие плошки, крошишь туда брикет, заливаешь, если есть, водой, выдавливаешь пасту и обтягиваешь целлофаном. Через 10 минут можно есть. Для этого протыкаешь идущей в комплекте заостренной пластальной трубочкой импровизированную кастрюльку и высасываешь получившуюся массу. Если воды нет - брикет можно грызть в сухомятку, заедая все это пастой. Или соорудить из фольги, трубочки и целлофана устройство для сбора водного конденсата. Но, на моей памяти, никто подобной фигней не занимался - уж больно призрачные надежды были на приемлемый практический результат.
- Чего у тебя там? - спросила сестра заглядывая через плечо.
- Вот, смотри. - Я отодвинулся, показывая содержимое сумки.
Последовала минутная пауза, после которой Леля только и смогла выговорить:
- Эээ... Даааа. Печалька. Если у нас воды не будет - то все вообще грустно.
- А это мы сейчас и узнаем. - Я оперативно развернул фольгу с одной из пластин, соорудил из нее квадратную тарелку и попробовал набрать в нее воду из раковины в нише стены. Кран несколько раз чихнул и выплюнул какую- то мутную жижу.