Лиззи и Ром всегда были рядом, то вместе, то по отдельности. Рассказывали, как прошел день, что нового, какая там погода, а погода была шикарная, начало осени, теплые дни с прохладным, свежим ветерком, не так душно, как летом, меня изредка выпускали во двор подышать воздухом, на этом развлечения заканчивались. Алекс часто заходил, осматривал, иногда просто приходил поболтать. Немолодой мужчина, но очень современный, с широкими взглядами на жизнь. Его муж, да-да, муж – веселый парень лет двадцати двух, тоже часто приходил, видите ли, Алекс стал пропадать на работе и все уши ему про меня прожужжал, вот и приперся знакомиться.
Наше знакомство с Джорджем проходило…экстремально. Алекс задержался после смены, притащил мне чупа-чупс и рассказывал про одного веселого пациента, который каждую ночь ровно в полночь встает в туалет и неизменно засыпает на унитазе, а утром его будит уборщица. Поначалу милая женщина пугалась, но теперь уже привыкла. А сам пациент громко на все отделение вопит: «Что за шутки, сколько можно!!! Да что за больница-то такая!!!» И как раз в тот момент, когда я чуть ли не плакал от смеха, в палату влетел взъерошенный парень с дикими воплями: «Значит, ты мене с ним изменяешь? Да это же ещё ребенок! Вот правильно мне мама говорила,…не сделает он тебя счастливым!», парень картинно заламывал руки и поднимал очи к небу. С перепугу я даже икать начал. Конечно же, потом, выяснилось, что меня разыграли, а сам Джордж начал часто наведываться, а когда выяснилось, что он был на моей первой, и пока единственной, выставке, и ему очень понравилось, вообще чуть ли не жил у меня. Я узнал историю их знакомства, рыдал пару часов – в душе конечно. Очень трогательно и радостно. Вообще, они безумно подходили друг другу, ругались, мирились, спорили. Старались не проявлять своих чувств на публике, то бишь при мне, но их чувства искрили сильно, и не видеть этого было невозможно. А мне оставалось лишь грустно улыбаться и отводить взгляд, когда в очередной раз Джордж спрашивал:
- Малыш, кто разбил тебе сердце?
- Никто, с чего ты взял?
- Я не такой раздолбай, как кажется, я все вижу…не скажешь?
- Не скажу, прости, – и снова улыбаюсь, а он лишь тяжело вздыхает, протягивая очередную конфету.
За все время, что я лежал в больнице, изрисовал пять толстенных альбомов. Один посвятил Алексу и Джорджу, ну в том смысле, что там были только их портреты и наброски. Совместные и по отдельности. Рисовать тянуло жутко, так же, как и курить, но курить было нельзя, поэтому я рисовал, рисовал…только и делал, что рисовал, полностью закрываясь от действительности, погружаясь в себя и ведя беседы со своим родным и любимым базаром. Непрошенных гостей, таких как отчаяние, апатия, безысходность, боль нам удалось совместными усилиями пусть не выгнать за дверь, но хотя бы запереть в кладовке. Про Каина я не спрашивал, Лиз и так каждый раз нервно вздрагивала, когда я открывал рот, что бы что-то сказать. То, что он жив и здоров, я не сомневался. В новостях только и говорили о его турне, походах по клубам и интервью. Концерты транслировали в реальном времени, но я не смотрел. А зачем? Не хочу знать ничего, буду помнить, как было с ним хорошо, когда он был только моим. Хотя…моим-то он, наверное, никогда и не был. Сам виноват, нельзя было признаваться, я его просто оттолкнул, знал, что так будет, но не смог промолчать, слишком сильно это чувство давило на меня. Да и если честно, я надеялся на взаимность, хотя бы легкую привязанность. Но ни того, ни другого не было. «Не вини себя, когда-нибудь это все равно случилось бы» – убеждал разум любовь. «Чем позже бы это произошло, тем больней бы было». Знаю, знаю, все знаю, но страдаю, хотя нет, не страдаю, довольно успешно я научился улыбаться, мама верит, папа верит, только Лиз каждый раз качает головой на мою улыбку. Но ничего, и она поверит, уж я постараюсь. Сегодня у меня праздник, меня наконец-то выписали после почти четырех месяцев заточения. Практически полностью здоровый, только бледный, я радостно восседал во главе праздничного стола. Народу было не много: родители, Ром с Лиззи, Ром уже считался членом семьи и никак иначе, Алекс с Джорджем. Теплый семейный ужин. Под конец как-то некстати, вспомнился наш с Лиз день рождения. Такой же ужин, только вместо Алекса и Джорджа был Каин. Он подарил мне кулон из белого золота с подвеской-вороном на длинной цепочке, я носил его, не снимая, и сейчас он тоже висел у меня на шее, под одеждой его никто не видел и вопросов лишних не задавал. А потом мы всю ночь катались по ночному городу, залезли на крышу его дома, я рассказывал про созвездия, которые успешно отыскивал на небе. Он грел меня собой, горячо дышал в затылок, и его сильные руки на моей талии дарили уверенность в завтрашнем дне, а сейчас… Плевать, у меня праздник и все хорошо. «Самообман – не выход из ситуации» – завел свою шарманку разум. «Не начинай, если больше нечего сказать, просто помолчи» – огрызнулся я. Так, надо развеяться.
- Алекс, а ведь я уже здоров? – хитро прищурившись, спросил я врача.
- Ну, в общем и целом, да.
- Тогда…А тогда пойдемте в клуб.
- В клуб? – удивилась сестра. – Нас с тобой не пустят, тут же нашлась она…
- Пустят, нас Ром проведет, правда? – я просительно посмотрел на парня моей сестры.
- Ну…ээ…- замялся тот, гладя на доктора.
- Алекс, ну ведь я же здоров, ну подумаешь, бледный, просто мало двигался. Ты же сам сказал, а мне нужно…развеяться.
- Да, и в правду, родной, пошлите в клуб, – Джордж внимательно смотрел на мужа.
- Ну, хорошо пошли, – не выдержал тот столь пристального взгляда. – Только, если почувствуешь слабость, сразу поедешь домой.
- Ок! – радостно согласился я.
- И никакого алкоголя! – добавил Алекс.
- Да без проблем, – ой, кажется, я слишком быстро отреагировал. Вся компания смотрела на меня чересчур пристально. Улыбаемся, ещё шире, еще…успокоились. Вот и ладненько!
Собрался я быстро. Светлые брюки, черная рубашка, серебряный кулон в виде солнца на черном кожаном ремешке под шею, цепочка из белого золота скромно блестит, прячась в одежде. «Сними её» – разум. «Не могу, это подарок». «Сними». «Нет». «В чем смысл его носить, это просто безделушка, она для него ничего не значила» – ругался разум. «Зато для меня значит. Дорого, как память, в конце концов» – возмущалась сентиментальность. «Глупости все это!» «Я не сниму и точка» – рыкнул я, все сразу затихли. Я нетерпеливо подпрыгивал в кресле, пока собиралась сестра.
- Чего ты такой возбужденный? – спросил меня Алекс.
- Не знаю, просто устал сидеть на одном месте, хочется каких-то действий, – я перевел взгляд на Рома, который как раз закончил шептаться по телефону. – С кем разговаривал?
- Бронировал нам столик, – он широко улыбнулся.
- Отлично! – улыбнулся я в ответ.
- Я готова.
- Аллилуйя, я уж думал, мы не дождемся, – подколол я сестричку, обнимая и чмокая её в щеку. Она нарядилась в обтягивающие светло-синие джинсы и длинную тунику серебристого цвета, сидящую по фигуре, с яркими разноцветными блестками. Дружной толпой мы загрузились в «Хаммер» Рома. Большой ярко-желтый танк, я еле залез в этого монстра.
Знакомый клуб, знакомая обстановка, знакомый бармен. Мы заняли все тот же столик, я заказал себе грейпфрутовый сок. Посидели, выпили.
- Пойдемте танцевать, – предложил я.
- Ты же не любишь, – удивилась Лиззи.
- Ну, сегодня праздник, хочу двигаться, – я потянул за собой сестру, остальные поднялись сами. Танцевать я вроде бы умею, как говорят, но не люблю. Хотя сейчас…ну и что, что в ногах правды нет, зато в них есть успокоение. Отжигал я долго, до изнеможения и красных всполохов перед глазами. Все уже давно сидели и пили холодные напитки, а я продолжал танцевать. Пару раз пристраивался кто-то, но я аккуратно отходил, ощущение чужих рук на теле было неприятно, меня словно передергивало.
Вконец вымотавшись, я направился относительно бодрой походкой освежиться. Туалет был обычный, умылся прохладной водой, полегчало, точнее, закралась светлая мысль «Надо покурить». Выскользнув из туалета, постарался незамеченным добраться до бара.
- Ба! Знакомые все лица! – весело поприветствовал меня Димитрий.
- Привет! – я постарался как можно лучезарней ему улыбнуться. Мне хорошо! Бармен как-то подзавис. «Самообман великая сила» – разумно заключил разум. Хи-хи, разум разумный. «О! А вот и она – Шизофрения. Добро пожаловать! Проходите, садитесь». Не перегибай палку, прикрикнул я на него и присел на стульчик в самом дальнем углу, за каким-то дядькой.
- Дим, дай сигарету, а? – жалобно попросил я.
- Прошу, – в считанные секунды передо мной нарисовались пачка сигарет, зажигалка и пепельница.
- Кайф, – протянул я, сделав первую затяжку.
- Что, давно не курил? – облокачиваясь на стойку, спросил бармен.
- Больше четырех месяцев.
- От Ворона прячешься? – спросил Дим, глядя на то, как я нервно оглядываюсь.
- А чего мне от него прятаться? Он и так не знает, где я, с кем я, да и вообще, жив ли, – сердце больно кольнуло, но я постарался как можно безразличней пожать плечами. – А вообще, я прячусь от лечащего врача, его мужа и сестры с Ромом.
- Ты по клубам с личным врачом ходишь? – удивился парень.
- Да так вышло, – весело ответил я и хихикнул. – Слушай, а можешь сделать мне коктейль, только такой, чтобы там алкоголь было невозможно распознать?
- Один момент, – следующие пятнадцать минут я наблюдал, как Дим жонглирует бутылками, подкидывает и вертит их.
- Класс! Я тоже так хочу!!! – парень удивленно-вопросительно выгнул правую бровь и, прищурившись, посмотрел на меня.
- Если так хочешь, могу научить.
- Хочу, – не задумываясь, согласился я.
- Отлично, значит, буду тебя учить, когда приступим?
- Да хоть сейчас!
- Нет, сейчас я буду работать, а вот, если ты дождешься конца моей смены…у меня дома отличный бар.
- Почему бы и нет, – снова пожал я плечами, а Дим тем временем оперативно убрал со стойки сигареты и пепельницу. «Ром», – произнес он одними губами и отошел к подошедшему клиенту.
- Вот ты где, а мы тебя потеряли. Поехали домой, Лиз устала.
- Да мы недавно приехали, вы езжайте, а я потом на такси.
- Джесси, тебе нельзя перенапрягаться, – заявил непонятно откуда появившийся Алекс.
- Я и не перенапрягаюсь, сижу на стульчике, с другом общаюсь. Чего вам неймётся, я целых четыре месяца в четырех стенах просидел, дайте мне пообщаться с тем, кого я не видел все эти гребанные четыре месяца! – сорвался я таки под конец своей тирады. Все замерли с открытыми ртами.
- Я на машине, так что могу его потом подвезти, – вовремя вставил свои пять копеек Дим.
- Ладно, – первым сдался Алекс, – только умоляю тебя, малыш, на танцпол больше ни ногой, и алкоголь не пей. Обещаешь? – я сделал пальчики крестиком и активно закивал, вопросительно глядя на Рома.
- Хорошо, Димитрий, головой за него отвечаешь! – пригрозил он и, махнув мне на прощание, они удалились, а я счастливый повернулся к стойке.
- Чего это они тебя в четырех стенах держали?
-Да так, просто один дебил решил сделать во мне на три отверстия больше, – небрежно произнес я. Парень присвистнул.
- Точно! Про тебя же в газетах писали.
- Угу.
О да, это было нечто. Пресса прознала про то, что помощника Ворона, и, по совместительству молодого и талантливого художника, подстрелили. Всей дружной гурьбой они направились ко мне в больницу. Рому пришлось сильно постараться, чтобы об этом не писали. Но пару обзорных статей все-таки успели выпустить. Слава Богу, на этом все кончилось, а сам Каин в интервью воздерживался от комментариев, зло сверкая глазами в камеру, чем активно поддерживал свой образ злобного демона. Мы много болтали на отвлеченные темы, Дим периодически отвлекался на клиентов, я потягивал один за другим коктейли и курил, читая в ожидании составы. Несколько раз ко мне пытались клеиться то парни, то девушки, и все с одинаковым успехом шли лесом. Незаметно смена Димитрия подошла к концу, и мы двинулись на выход. Утро, а было уже четыре часа утра, было свежим. Машина у Дима с открытым верхом, поэтому я вдоволь насладился ветерком, треплющим мои волосы. Базар в голове мирно спал и видел уже сто десятый сон, и я просто кайфовал от образовавшегося там вакуума.
Доехали мы быстро. Обычная многоэтажка, прибранный подъезд, пятый этаж и черная металлическая дверь. В квартиру Дим пропустил меня первым, когда за спиной захлопнулась дверь, коридор погрузился в непроглядную тьму. За спиной послышался шорох, и сильные руки обняли меня за плечи, притянув спиной к горячей широкой груди. Он зарылся носом мне в макушку и прижался ещё сильнее.
====== 25. ======
Я инстинктивно напрягся. Руки притянули меня ещё ближе.
- Почему ты держишь все в себе, малыш? – жаркий шепот в ухо. Я расслабился, чувствуя, что вреда он мне не причинит. Удивительным фактом стало то, что от его прикосновений мне не хотелось шарахнуться, было просто…было как-то… неплохо. «Ну, ни фига себе определение, а если точнее?» «Ты же мой разум, вот и разбирайся точнее, что я за тебя всю работу-то делаю?» Пока я припирался сам с собой, меня уже утянули в комнату, и Дим усадил меня к себе на колени, крепко обнимая и поглаживая одной рукой по спине.
- Расскажешь? – я неопределенно мотнул головой. – Ну же, легче станет...
Мы помолчали, я увлеченно сопел, споря сам с собой. «Да расскажи ты» – сонно пробормотал разум. «Не стоит, он тебе чужой человек, мало ли что» – бормотала осторожность, пристраиваясь под бочок к сомнению, которое ей сонно поддакивало. «Я уже хочу уйти, поэтому советую выговориться» – высказалась душевная боль, была она как никогда бодрая и активная.
- Не хочу об этом говорить.
- Уверен?
- Нет.
- Тогда попробуй рассказать?
- Я сам во всем виноват, знал, что он так отреагирует. И дело даже не в том, что он ко мне ничего не чувствует, что-то точно чувствует, потому, что ни с кем больше он не вел себя так…мягко. Я знал, что это его…напугает, что ли. Я думал, что, возможно, не выживу, было столько крови…и… так больно. Просто хотел, чтобы он знал, что его любят, что я его люблю. Я ни о чем не жалею, все бы сделал точно так же…вот только…я скучаю, мне не хватает его рук, поцелуев, прикосновений, ночей и много ещё чего… мне почему-то кажется, что он вернется ко мне…и я не смогу ему отказать. Вот только что мне делать сейчас…когда так холодно…- я говорил сбивчиво и не очень складно, но правду.
- Я согрею тебя, пока ты ждешь, – прошептал Димитрий. Я развернулся к нему лицом, заглянул в глаза.
- Дим, я… – что я хочу ему сказать? Что не могу отказаться от его предложения, но не полюблю? Это так гадко, ведь я ему, наверное, нравлюсь…
- Не бойся, малыш, я не влюблен в тебя, зато могу согреть и поддержать. Ты обладаешь каким-то магнетизмом, к тебе тянешься и даже не замечаешь этого. Позволь я помогу? Иначе ты скатишься в пропасть и, возможно, не выкарабкаешься. Может, другие и не видят, ты хорошо притворяешься, но я вижу, как тебе больно. Все-таки на психолога учусь, – мягко улыбнулся Дим.
- Психолога? А почему тогда барменом работаешь? – удивился я.
- Ну, это хорошая практика, клиенты по пьяни много рассказывают, хватит не на один проект.
- Я тоже проект?
- А если да, то что?
- Ничего, – я беззаботно пожал плечами, – мне, в общем-то, не жалко, изучай на здоровье.
- Смешной ты, малыш, нет, ты не проект, – я вопросительно уставился на парня, стало даже как-то обидно. – Слишком интересный, – пояснил он, а потом добавил, – будешь дипломной работой, – мы весело засмеялись.
Следующие несколько часов Димитрий рассказывал мне про коктейли и показывал самые простые приемы.
- Все, на сегодня хватит. Ты спишь на ходу, – Дим мягко улыбнулся и потрепал меня по волосам. «Странно как-то» – выдал разум. «Ага, очень, я в него не влюблена, но...» – замялась влюбленность. «И непонятно, почему, но я ему доверяю» – рассеяно проговорило доверие. Значит, можно принять его предложение, заявил я.
- Можешь остаться у меня, а вечером я тебя подвезу.