- Я не просила тебя спать в другом месте.
- Ты сказала, чтобы я не прикасался к тебе этой ночью.
- Это не значит, что ты должен оставить нашу кровать.
Я не пытаюсь убедить ее выгнать меня из постели, но я знаю, что облажался.
- Я не стану винить тебя, если ты попросишь меня об этом. Я знаю, что поступил неправильно, Л.
- Но есть кое-что, что ты сделал правильно, - она целует обнаженную кожу на спине. - Даже я это знаю.
Я смотрю на её отражение в зеркале, когда она поворачивается и поднимает волосы.
- Расстегнешь?
Я хватаюсь за молнию на ее черном платье и тяну вниз.
Мы стоим в ванной, и я расстегиваю ей платье после инцидента с одной из моих бывших любовниц. Это похоже на дежавю. Я вспоминаю ночь, когда меня прогнали, но не в этот раз. Она разрешила мне остаться.
Я бы хотел поцеловать ее голое плечо. Оно так близко к моим губам, умоляет о прикосновении, но я сдерживаюсь, потому что все еще не уверен.
Взяв за бретельки платья, она стягивает их вниз. Платье лужицей растекается у её ног. Она остаётся стоять в черном кружевном белье. Она, горяча, как ад, как всегда. Думаю, это мое наказание за мои прегрешения.
Не думаю, что смогу принять это. Её тело должно быть прикрыто, раз уж я не могу прикасаться к ней. И ничего сексуального, в чем она обычно привыкла спать. Как бы мне это не нравилось, я не хочу, чтобы сегодня она спала в чем-то подобном.
- Я принесу тебе одну из своих футболок.
- Не надо.
Она тянется руками за спину и расстёгивает лифчик перед тем, как бросить его вслед за платьем. Я удивлен тем, что она делает, не думал, что она настолько жестока.
Я закрываю глаза, потому что для меня мука видеть ее в таком виде и не прикоснуться к ней.
- Пожалуйста, не надо.
- Что не надо?
- Мучить меня, - я размахиваю руками перед ее почти обнаженным телом. - Этим.
- Я не собиралась мучить тебя, - она стягивает трусики. Они падают к ее ногам, и она пинает их в угол к остальным вещам. - Я хочу сказать, что передумала. Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
Л прощает меня? События сегодняшнего дня забыты?
- Что я такого сказал, что ты передумала?
- Тсс…ты нарушаешь правила, - она подходит ближе, прижимаясь своим телом, - Сейчас две тысячи четырнадцатый год. Давай начнем новый год правильно.
Она тянется к верхней пуговице моей рубашки и медленно расстегивает ее. Она подносит мою руку к своим губам и берет мой указательный палец в рот, тем временем снимая запонки. Она делает шоу, из того, как мой палец скользит в/из ее рта.
Это так горячо. Я мгновенно твердею.
Она запрыгивает на тумбу и манит меня пальцем. Когда я подхожу, она хватается за молнию джинсов и тянет вниз. Стянув штаны и трусы вниз, она оборачивает ноги вокруг моей талии. Я кладу руки ей на задницу и притягиваю к себе.
Она обхватывает рукой мой член и скользит по нему вверх/вниз по своему влажному входу. Я сжимаю ее бедра, пытаясь скользнуть внутрь, но она не дает мне сделать это.
- Скажи, что я единственная.
- Ты единственная, навсегда. Всегда будешь только ты, Л, не сомневайся в этом.
Она оборачивает руки вокруг меня и поднимает свой таз так, что мой член давит на ее вход.
- Ты единственный, кого я когда-либо хотела внутри себя.
Ее руки опускаются на мою задницу, впиваясь ногтями, притягивая тем самым меня ближе…без защиты.
Не думаю, что у нее овуляция, но мне все равно, я без защиты, и может произойти все, что угодно. И она не говорит мне нет. Ее тело манит меня. Ногами она сжимает мою талию, а руки ложатся на мои плечи, рот прижимается к уху, давая возможность слышать ее вздохи и стоны. Мягкий шепот и крик о том, что она любит меня.
Она кончает раньше меня, но когда это происходит, я крепко сжимаю ее бедра, опустошая себя глубоко внутри нее.
- Я тоже люблю тебя, Л. Только тебя.
Глава 9
Лорелин Маклахлан
После нового года у нас с Джеком Генри все было хорошо. Даже не хорошо, а прекрасно. Кто бы мог подумать, что, рассказав друг другу свои самые сокровенные мысли, пойдет нам на пользу. Мне нравится эта новообретенная глубина в наших отношениях, что мне хочется попросить его сделать это снова.
Джек Генри попросил меня родить ему ребенка. Он говорил об этом еще до нашей свадьбы, но похоже сейчас эта мысль не покидает его ни на минуту.
Ребенок. Вот, о чем я думаю, стоя на кухне Маргарет и готовя лазанью ко дню рождения Джека Генри, по ее просьбе. Моя свекровь подходит ко мне с миской шоколадной глазури. Она печет его любимый торт, что в принципе она делает всегда для каждого члена семьи Маклахлан на их дни рождения.
- У меня осталось немного. Хочешь?
- О да, - она передает мне ложку, и я зачерпываю. - Боже. Как вкусно, Маргарет.
И это на самом деле так. Я никогда не ела такую вкусную глазурь. Теперь я понимаю, почему это любимый торт моего мужа, и тут меня осеняет. Я никогда не видела, как он ест шоколадный торт. Когда-либо. Я не знала, что Джеку Генри нравится такое. Я его жена, как я могла не знать о такой мелочи? Скорее всего это их семейная история, связанная с проблемами с сердцем. Джек Генри боится закончить, как его отец и дядя. Я бы хотела спросить об этом Маргарет, но не хочу волновать её.
- Уже начали работать над музыкальной студией?
- Рабочие уже залили бетон и сказали, что закончат где-то в мае.
- Вместе со всем оборудование.
Когда выходишь замуж за человека с деньгами и высокими ожиданиями, можно ожидать быстрого прогресса.
- Вы знаете Джека Генри. Он задает высокую планку и ждет, что другие будут придерживаться её.
Маргарет улыбается.
- Это у него о отца. Генри - трудоголик. Если бы я не отказала ему, он бы так и не ушел на пенсию.
- Отказали ему в чем?
- В сексе.
Я хихикаю, потому как из ее уст это слово кажется забавным.
- Я хочу дать тебе совет, потому что со свадьбы прошло не так уж много времени, и иногда мой сын может быть засранцем. Я знаю, ведь я – его мать, - она оглядывается по сторонам, как будто собираясь раскрыть мне величайшую тайну всех времен. - Секс - это великая сила, поэтому он все время хочет этого от тебя. Это игровое поле. Не нравится что-то, что он делает? Откажи ему в сексе. Это даст тебе возможность получить тот результат, которого ты хочешь. Хочешь, чтобы он посмотрел на вещи твоими глазами, но он отказывается? Воздержись от секса, и он быстро сделает так, как хочешь ты. Хочешь, чтобы твой муж ушел в отставку, потому что своей работой он загоняет себя в могилу, не замечает того, как растут его внуки, как он когда-то делал это со своими детьми? Закрой дорогу к сексу, и твой муж вернётся домой. Вот как это работает, дорогая. Ты используешь силу секса, чтобы получить результат, которого хочешь.
О, мой, Бог. Она хитрая. Я могла бы многому у нее научиться.
Генри заходит на кухню и открывает холодильник. Он наклоняется, пытаясь найти что-то. Маргарет тем временем тихо подходит к нему и шепчет ему что-то на ухо, подмигивая мне, прежде чем вернуться к раковине с грязной посудой.
Генри берет бутылку с водой из холодильника и делает большой глоток.
- Девочки, вы весь день на ногах. Идите отдохните, а я помою грязную посуду за вас.
Вау. Какой милый тесть.
- Спасибо, Генри, - я целую его в щеку, проходя мимо. - Вы такой заботливый.
Мы с Маргарет идем в гостиную, чтобы присесть.
- Не позволь себя обмануть, Лорелин. Он не добровольно согласился на это.
- Вы использовали силу.
- Да, и знаешь, что самое чудесное? После стольких лет мне все еще нравится заниматься этим с Генри, поэтому я бы все равно дала ему то, что он хочет. Черт, наверное, я сама спровоцировала его.
- Вы – мастер.
Маргарет такая крутая. Она мне нравится еще больше.
- Во сколько начало вечеринки?
- В семь.
Отлично. Достаточно времени, чтобы съездить домой и привести себя в порядок.
- Кто будет?
- Обычно это только члены семьи, но сегодня будут еще гости. Хлоя приведет своего парня, а также трое товарищей Джека Генри присоединятся к нам.
- Не помню, чтобы Хлоя с кем-то встречалась.
- Они начали встречаться совсем недавно.
Вау. Предполагаю, я была слишком занята, раз пропустила такое важное событие.
- Это здорово.
- Надеюсь, Джек Генри не будет давить на него. Мне нужно будет поговорить с ним перед ужином, попросить его быть помягче с ним.
- Почему?
- Он постоянно ведет себя так с ее парнями, всегда защищает ее со дня её рождения, - смеется она. - Он даже не хотел, чтобы Эван проводил с ней много времени.
- Я этого не замечала.
- Конечно, ведь в его жизни появилась ты.
- Она наверно рада этому.
- Думаю, да, - соглашается Маргарет.
Мы проводим какое-то время в гостиной. Маргарет рассказывает мне истории из детства Джека Генри. Я не могу перестать улыбаться, представляя красивого мальчика-проказника с темными волосами и ярко-голубыми глазами.
Интересно, унаследуют ли наши дети его глаза. Я надеюсь на это.
- Что ты подаришь Джеку Генри на день рождения? - спрашивает Маргарет.
Я по-прежнему улыбаюсь, но уже по другой причине, и я не могу утаить это от нее.
- У меня несколько подарков для него, но есть один особенный. Он хочет ребенка, и я решила исполнить его желание.
- О, Лорелин, - она подносит руки ко рту, чтобы заглушить визг. - Ребенок. Какая замечательная новость. Ты ему уже сказала?
- Нет. Я скажу сегодня вечером.
Я приготовила кое-что особенное. Но эту часть я оставлю в тайне.
- Он будет в восторге.
- Я знаю. Не могу дождаться момента, когда увижу его реакцию.
Уверена, на его лице появится огромная улыбка, а затем он потащит меня в кровать.
Маргарет хлопает в ладоши как ребенок.
- Вы начнете пробовать сразу же?
- Сегодня рассматривается как сразу же?
Она ухмыляется.
- У меня есть для тебя маленький совет, так как ты в этом деле еще новичок, - она поднимает брови и шепчет. - Подложи подушку под попу…после того, как он сделает свое дело. Сразу не вставай.
Боже. Маргарет дает мне советы, как сохранить сперму Джека Генри внутри. Это совсем не сложно.
- Хорошо.
Это все, что я могу сказать.
- Оставайся в таком положении минут десять или пятнадцать, - она хихикает, прежде чем подмигивает мне. - Не могу дождаться момента, когда возьму на руки еще одного внука.
Глава 10
Джек Маклахлан
Мама встречает нас у двери.
- Привет, именинник, - она крепко сжимает меня в своих объятьях, прежде чем обнять мою жену. - Лорелин.
Она шепчет ей что-то на ухо, но я не могу разобрать. Эти женщины слишком хорошо ладят. Они собираются объединиться и устроить заговор против меня.
У мамы сегодня необычайно широкая улыбка. Это может означать только одно, когда дело касается Маргарет Маклахлан. Она что-то задумала.
- Мама, что происходит?
- Сегодня твой день рождения, сынок. Я просто вспомнила день, когда родила первенца.
- Но, ты улыбаешься, - она никогда так не улыбается, когда говорит обо мне.
- Конечно, я улыбаюсь, - говорит она. - Это был очень счастливый день.
Она пытается вложить в слова всю искренность, но мне-то лучше знать. Эта женщина бесчисленное количество раз рассказывала мне о дне, когда я родился, в основном, когда я устраивал ей проблемы или беспокойство.
Это не та история, которая заставит Лорелин захотеть ребенка, но в любом случае она должна рассказать ей об этом «адском» дне.
- Она рожала без обезболивающих около двадцати двух часов. Я весил более десяти фунтов. Она думала, что умрет. Уверен, она умоляла о смерти, хотя никогда не признавалась в этом.
Глаза Лорелин расширяются, и она приоткрывает рот.
- Боже мой. Более десяти фунтов?
- Я не просила убивать меня, - она игриво ударяет меня по руке. - Не больше пяти раз, я думаю. Но в тот миг, когда я увидела тебя, я забыла про всю боль. Он был таким красивым, Лорелин. У него вся головка была в темных волосах…я рада, что он вышел личиком вверх, его голова была в форме конуса. А потом он заплакал, и это была музыка для моих ушей. Это стоило всего того, что я пережила в тот день.
Лорелин не нуждается в том, чтобы моя мама уговаривала её на счет ребенка. Я и так боюсь, что слишком давил на нее, поэтому приподнимаю брови в предупреждающем жесте.
- Мама.
- Все-все.
Она проводит пальцем по губам, имитируя движение молнии, и мы следуем за ней в гостиную. Там такая толпа, наверное, вдвое больше людей, чем обычно. Я вижу несколько моих товарищей. Лорелин будет рада с ними познакомиться. Также здесь родители, Эван и Эмма с детьми, и Хлоя. И Бен-блядь-Донован.
Я хмурюсь.
- Какого черта ты здесь забыл?
- Джек Генри. Бен - гость в нашем доме, - говорит мама предупреждающим тоном, но мне плевать. Она может ударить меня, если захочет, если ей не понравится то, что я скажу.
- Никто так и не ответил мне. Кто пригасил этого мудака?
Хлоя одаривает меня злым взглядом.
- Я, и он не…мудак.
Такое ощущение, будто моя сестра устроила мне засаду, а может быть и моя собственная жена.
- Ты знала об этом?
- Нет, - говорит она немного повышенным тоном, что говорит о том, что она не любит, когда её обвиняют. - Я знала лишь о том, что Хлоя должна привести своего нового парня.
Моя сестра выжила из ума, если думает, что я позволю этому случиться.
- Черт возьми, нет. Ты не встречаешься с ним.
- Я буду встречаться с тем, с кем захочу, и ты ничего не сможешь с этим сделать, так что перестань быть мудаком.
Трахни меня. Я не могу позволить этому случиться. Он не подходит ей, и я не хочу, чтобы он находился рядом с моей женой.
- Хлоя, есть вещи, которые ты не знаешь о нем.
- Бен мне всё рассказал.
Сомневаюсь.
- Эй, - говорит Бен, делая шаг вперед и жестом указывая на дверь. - Мы можем выйти и поговорить вместо того, чтобы устраивать сцены?
Да. Уверен, он не хочет продолжать этот разговор перед толпой людей. Это только выставит его в плохом свете, но я также боюсь того, что он может рассказать обо мне. Он знает, что я не знал фамилии Л, несмотря на то, что спал с ней три месяца. Я чертовски уверен, что не хочу, чтобы он говорил об этом перед моей семьей. Он загоняет меня в угол.
- Мы вернемся через минуту.
Лорелин кладет руку мне на плечо и шепчет:
- Он здесь с твоей сестрой, не со мной, так что веди себя хорошо.
- Как это должно заставить меня чувствовать себя лучше?
Л поднимает бровь, предупреждая, тем же взглядом смотрела на меня мама сотни раз.
- Мы здесь, чтобы отпраздновать твой день рождения, и мне бы не хотелось, чтобы ты ввязался в потасовку.
- Я не буду, любимая. Клянусь.
Мы выходим во внутренний дворик. Я стою со скрещенными руками в ожидании того, что он скажет.
- Для начала я хотел бы извиниться за свое поведение с Лорелин.
Он говорит это не тому человеку.
- Может тебе стоит извиниться перед ней, а не передо мной.
- Сначала я должен был поговорить с тобой, - он прав, не уверен, что позволил бы ему приблизиться к ней. - Мне жаль, что тогда я не дал столь нужную для тебя информацию, но все это казалось мне таким странным. Вы были вместе на протяжении нескольких месяцев, и ты не знал такой мелочи, как её фамилия. Я предположил, что для этого была причина, и это было ее собственное решение. Я думал, что защищаю ее.
Защищал ее, твою мать! Я знаю, сколько удовольствия ему принесла та ситуация.
- Ты сделал это, самодовольно улыбаясь. Тебе нравилось видеть, как я унижаюсь.