Они покушали и еще немного выпили. Закурили. Бортовой, расслабившись и не-много развалившись на стуле, заговорил первым:
- Хороший подарок вы сделали, Николай Петрович. Ни мне, ни Президенту - все-му российскому народу, государству нашему. Это же сложно представить, что никакой агрессор не страшен более. Все нужно переварить и осмыслить и даже экономику строить по-новому, по-другому, с учетом освободившихся сил и средств. Я не экономист, но и то понимаю, что денег экономится много. А кто-то и временно безработным останется в сфере производства оружия, например. Ну, это пусть Президент, правительство решают. А моей службе работы хватит. Вечно не достает сил, средств, времени, но крутимся, рабо-таем. Сейчас, надеюсь, полегче станет, когда есть четкая целенаправленность. Что могу сказать еще? Спасибо, огромное, большое спасибо! Конечно, все передам Президенту. Но, он политик и вряд ли решится на какие-то кардинальные действия сразу. Образно говоря, надо увидеть, пощупать, а потом уже действовать с полной решимостью. И решение не в один день примется, нужны консультации, советы, проверки, наконец. Евреев с палестинцами мир не берет, одни ракетами постреливают, другие с самолетов отвечают. Вот и заблокируем их оружие вашим способом, посмотрим, что получится. Вообще, полагаю, разберемся. Я лично - вам верю. Но для государства одной веры мало. Не думаю, что Президент и правительство эту тему долго жевать станут. Полагаю, что определятся достаточно быстро.
Бортовой закурил новую сигарету, помолчал и спросил неожиданно:
- Какой-то контракт должен быть, договор? В какую сумму вы оцениваете свое изобретение? Не мне решать, но если Президент спросит.
Посланник улыбнулся.
- Я, естественно, не скажу, что к деньгам равнодушен. Пока без денег не прожи-вешь. Землю мне выделили в собственность, я оплатил по кадастровой стоимости, дом строю, надеюсь в декабре уже в него переехать, а эту государственную собственность сдать, хоть никто и не гонит. Понимаю, что подобное изобретение стоит миллиарды дол-ларов, но в олигархи не стремлюсь. В прошлом месяце, например, государство перечислило шесть миллионов долларов на мой счет в банке по курсу в рублях, как вы понимаете - за мою материю. Каждый месяц по-разному получается, от одного до шести, мне хватает. Пока строюсь, обживаюсь - пусть так и будет, как оговорено Договором. Потом, может быть, и эту сумму уменьшу. Свое новое изобретение - дарю, никаких денег мне за него не надо. А вот просьба одна есть. БЭП и налоговая ко мне прицепились - хотят знать, где я деньги "ворую". Вот вы и решите эту проблему, раз и навсегда решите. А то ходят, интересуются, выспрашивают, запросы посылают, за глаза мошенником называют - зачем мне эти дутые проблемы? Или отдельный Указ Президента, или по-другому вы решите, но решите кардинально и быстро, а то снова налоговая счет закроет и останусь я вообще без копейки.
- А что, уже закрывали?
- Было дело, накладывали арест. Суманеев помог тогда. Но там, видимо, свербит, не успокоятся никак.
- Что поделать, Николай Петрович, - Бортовой улыбнулся, - сожалею, конечно, но страна у нас такая. А вопрос этот решу и решу незамедлительно.
- Но инициатива должна от Президента идти, не от вашего ведомства.
- Естественно, так и будет.
- Отлично! Вроде бы все обговорили, можно и отдохнуть. Я катер себе небольшой купил, не хотите на Байкал прокатиться?
- Хотите - не хотите, - Бортовой вздохнул, - очень хочу, да возможности нет. По-лечу сразу домой, в Москву, постараюсь побыстрее аудиенции добиться у Президента. Буду держать в курсе, может совет потребуется, консультация.
- Хорошо, Александр Васильевич, удачи. Большая работа ожидает, ведь политику государства предстоит поменять немного. Россия наша, матушка - где-то и повоспитывать придется страны-детушки.
Посланник улыбнулся, пожимая руку директору.
LII глава
Лицей, естественно, отличался от школы. Качеством образования, хотя где-то данный фактор явно не признавался, но другим неоспоримым моментом - дети после штатных уроков кушали в столовой, отдыхали и делали домашнее задание с педагогом. Освобождались часов в шестнадцать и шли домой. Кого-то из маленьких встречали роди-тели, кто-то, из рядом живущих, шел сам. Через главный вход-выход или две запасные калитки забора, которые по потоку идущих давно стали практически равнозначными. Ад-министрация лицея пыталась весить замки на запасные двери, но их в первую же ночь срывали, спиливали или выламывали ломом. Лицей стоял на трех улицах и обходить во-круг никто не хотел. А немного позже двери вообще сняли с петель и увезли. Админист-рация восстановила их, но далее "воевать" с родителями не стала. Каждое утро охранник открывал калитки и на ночь замыкал их. Образовался своеобразный паритет, устраиваю-щий всех - родителей, администрацию, охрану.
Первоклассник Саша Привалов обычно выходил через одну из калиток на мину-ту-две раньше, чем подъезжал отец на машине. А когда отец дежурил сутки - мальчика забирала соседка. Шли пару остановок пешком до дома или реже садились в маршрутку.
Сегодня его забирал отец и он вышел пораньше - не терпелось попасть в "Дет-ский мир", папа обещал купить вертолет, который летал, как настоящий.
Саша стоял, встречая и провожая взглядом почти каждую машину. Вдруг напро-тив остановился черный джип, дверца открылась, а сзади кто-то подхватил его за под-мышки и бросил в салон. Саша ничего не успел сообразить и не понимал, что происходит. Одетый на голову мешок не позволял ничего разглядеть. Мальчик не кричал и не спрашивал ничего, лишь по-детски всхлипывал и пытался сорвать что-то темное с головы.
- Тихо, - прозвучал мужской незнакомый голос, - тихо. Будешь вести себя хорошо - никто тебя не тронет и больно не сделает. Скоро приедем, погостишь у нас денек и пой-дешь к родителям.
Мальчик не отвечал и словно не реагировал на слова, лишь в детском тельце поя-вилась еле заметная дрожь. Мужчине, сидевшему рядом, даже стало жалко мальца. Он с трудом согласился на похищение и лишь при одном условии - мальчик в любом случае останется жив и здоров. Нет, он не был паинькой, мог похитить и убить любого, но к де-тям относился с добром и не обижал. Во всем виноваты родители, считал он.
Старший Привалов подъехал к лицею и остановился. Обычно сын уже ждал его, но сегодня, видимо, задержался. Прошло пять минут и отец забеспокоился, достал теле-фон, позвонил. Ответил мужской голос:
- Твой сын у нас и ты знаешь, что нужно сделать. Завтра ты увидишь его живым и здоровым или... это решать тебе.
- Да я тебя...
Привалов понял, что его уже никто не слышит и набрал номер снова. Стандарт-ный ответ, "абонент отключил аппарат или находится вне зоны доступа", взбесил его.
"Черт, черт, черт, - застучал он руками по рулю, - черт. Ребенка-то, зачем трогать, ребенка... Я же вас порву, суки, голыми руками порву".
Минут пять он матерился, стучал по рулю, выскакивал из машины и садился вновь. Когда немного остыл, стал соображать.
"Так, я знаю, кто это сделал и убью на хрен, всех убью. - Он глянул на часы - че-рез два часа на службу. - Вот, суки, суки, суки... Утром убьют или отпустят"
Для себя Привалов старший все решил однозначно - сделает, что просят, а потом всех убьет, переловит поодиночке и зарежет.
Братва Гончара давно пользовалась его услугами, как старшего надзирателя по блоку в СИЗО - записку передать, деньги, телефон позвонить. Платили неплохо, а с нар-котой он решил вопрос сразу - таскать не станет. Или так, или никак. Обе стороны все устраивало до сих пор. Но вчера его попросили ночью открыть две камеры, просто от-крыть и уйти. Он понимал, что никто не сбежит и прекрасно догадывался, зачем все это. А что потом - найдут мертвого Соленого и спросят с него. Нет, он отказался категорически.
Стиснув зубы, взяв себя в руки, насколько это получалось, Привалов приехал до-мой. Позвонил жене на работу.
- Ты, Катя, Сашку домой не жди - у моего брата заночует. Утром, после дежурст-ва, на рыбалку втроем поедем, к обеду или вечером вернемся, не беспокойся.
- Чего так спонтанно? Ну, ладно, одежду теплую не забудь взять. Дай-ка мне Са-шу, пару слов ему скажу, чтобы ноги не намочил.
У Привалова екнуло сердце от испуга, но он сдержался и ответил спокойно:
- Катя, что я, маленький что ли, за собственным ребенком не усмотрю? Все, пока - мне еще к брату его забросить надо успеть. Пока, Катя.
Он явился на службу вовремя. Пока ехал, молил Бога лишь об одном, чтобы Катя брату не позвонила и не узнала, что Саши там нет.
Принимая пост, узнал, что Соленый в камере отсутствует, часа три назад увели в оперчасть.
- Зачем он сейчас кумовьям - толку-то с него никакого? - каким-то не своим го-лосом спросил Привалов коллегу.
- Не знаю, - ответил тот, - мне без разницы. Там, как я понял, кто-то из ментовки приехал, не официально - через кума с Соленым общается.
Оба махнули рукой, один сдал, другой принял дежурство, хотя так не полагалось. На вечерней проверке должны присутствовать все, но разве с Лобановским поспоришь. Кумовья увели, они и назад вернут, когда посчитают нужным. Позвонят ДПНСИ, тот и поставит галочку присутствия, доложит, что все зэки на месте.
Но Привалов все-таки доложил дежурному помощнику начальника СИЗО, ДПНСИ, как его называли кратко, что принял блок без Соленого.
- Знаю, знаю, - отмахнулся тот, - первый раз что ли лобановские опера так делают.
- Положено доложить...
- Да пошел ты... законник еще один нашелся, иди, блин, не мешай работать.
ДПНСИ занялся подсчетом зэков, все сходилось.
Привалов ушел к себе и явно занервничал. "Что будет с сыном, что"? Ребенка обещали отпустить завтра утром, значит, у них должна быть связь с камерой. Он открыл ее и вывел старшего в коридор, сообщил:
- Соленого нет, увели еще днем к Лобановскому.
- Знаю. Чего засуетился?
- Ты позвони, сообщи, кому надо, что я не могу просьбу выполнить - нет Солено-го.
- Сами узнают.
- Ты позвони, прямо сейчас позвони или лично порву, до утра не доживешь, сука, - Привалов схватил зэка за грудки и так взглянул в глаза, что тот действительно испугал-ся.
- Ладно, позвоню... псих какой-то...
Зэк отряхнулся и вошел в камеру. Через полчаса постучался в дверь, Привалов от-крыл.
- Просили передать, чтобы ты не ссал, сына уже домой повезли, но выводы ты должен сделать. Соленого на этап через три дня отправляют, ты как раз днем дежуришь - вот и поможешь.
У Привалова зазвонил телефон, и он закрыл дверь камеры, звонила жена.
- Это что еще за игры, что такое, я тебя спрашиваю? - кричала в трубку она. - От-крываю дверь, а там Сашка стоит и плачет. Ты как его к брату увез, что происходит, черт возьми?
- Катя, я...
- Нет, ты мне объясни, что происходи?
- Катя, я...
- Почему ребенок зареванный пришел, почему...
- Катя...
- Нет, ты объясни мне...
- Закрой рот, дура, - заорал, не сдержавшись, Привалов. - Закрой рот и слушай - ребенка успокой и уложи спать. Ни о чем не спрашивай, никому не звони. Утром приду - объясню.
- Нет, ты мне сейчас объясни. И почему это я дура? Этого я тебе не прощу...
Привалов отключил телефон. Набрал номер брата.
- Сережа, ты меня выслушай и не перебивай, - начал Привалов.
- Хорошо, слушаю, - ответил брат.
- Сегодня у школы Сашку похитили бандиты, но сейчас он уже дома, все в поряд-ке. Я Катерине до этого сказал, что сына к тебе увез, чтобы завтра на рыбалку с утра схо-дить. Некогда объяснять было. Она меня по телефону уже задолбала, сейчас Сашку изве-дет вопросами и причитаниями, а узнает про похищение - еще и в ментовку позвонит. Короче, ты поезжай сейчас к ней, пусть она Сашку не достает и в ментовку не звонит, никому ничего говорить не надо. Утром приду с дежурства - решим, что дальше делать. Все понял, Сережа?
- Все понял, еду.
"Ну, слава богу, хоть кто-то что-то понял". Привалов только сейчас обрадовался по-настоящему освобождению сына. А что делать с Соленым - время покажет.
Соленого привели в камеру утром, Привалов сдал смену и поехал домой. Больше никто его не видел ни живым, ни мертвым.
LIII глава
Гончар, обычно, заказывал девочек днем, чаще в обед. Вернее этим занимался его старший личный охранник. Иногда и он сам бросал взгляд на девочек в ресторане, тогда его люди делали предложение и частенько увозили их с собой.
Пока проверит доверенный гинеколог, сделает экспресс-анализ на наличие вене-рических болезней, как раз и вечер наступит. Как правило, приглашал двух-трех девушек и не потому, что был силен в сексе, а потому, что получал большее удовольствие. Что чувствуют девчонки - плевать, им платят и этого достаточно.
Сегодня - день особенный, Соленый мертв и можно отдохнуть по полной. Нако-нец-то оборвалась тонкая волосяная нить, и дамоклов меч упал мимо. Больше не угнетало ничто. Братва хоть и шепталась недовольно по уголкам за коронацию петушка, но откры-то претензий предъявить не могла. Он сам выявил и рассчитался. Помогла и сила - такого, как Веревка, грохнули бы молча, хоть и в законе. И Гончар это понимал прекрасно.
Он объявил начальнику охраны, что сегодня отдохнет дома и не поедет обедать в ресторан.
- Есть свеженькие дамы, - отрапортовал охранник, - одна мулаточка, смесь негро-идной расы с белой. Совсем не черная, каштановая скорее. Латиночка и грудастая, но не толстая хохлушка.
- Две?
Начальник охраны понял, что нужно пригласить еще и "старую" русскую девчонку. Гончар последнее время постоянно общался с ней и двумя или одной новенькой. Запал на эту девку, но все-таки никогда с ней одной не общался.
- И еще - вызови ко мне Белого, прямо сейчас.
- Он здесь, только что приехал.
- Зачем?
- Не знаю, еще не успел сказать.
- Ладно, зови.
Гончар закурил сигарету и потянулся за коньяком. Но решил все-таки повреме-нить со спиртным - лучше оценить девочек трезвым взглядом, а потом уж и выпить.
- Ты че приперся? - напрямую спросил он.
- Хотел насчет дубака поговорить, - объяснил Белый.
- А че о нем говорить? Я только не понимаю - зачем ты его грохнул? Он же Соле-ного не трогал.
- Вот об этом и хотел поговорить. Сына мы его взяли, но потом отпустили и в на-зидание на будущее, я все-таки решил замочить его. Поджидал утром у СИЗО, а потом смотрю - за ним хвост. Тот мужик электрошокером его и в багажник. Увез на реку, привязал несколько кирпичей и утопил, видимо, еще живого. На всякий случай я на телефончик все заснял - а вдруг пригодится.
- Вот так дела... А что за мужик?
- Не знаю, еще не успел выяснить. Он лицо не особо светил, но номер машины хорошо виден. Установим.
- Показывай, - бросил Гончар и ткнул пальцем в компьютер.
Пока Белый заводил видео с телефона на комп, Гончар размышлял, но ни к како-му выводу не пришел. Кто еще мог охотиться за надзирателем? Но, посмотрев видео, сра-зу все понял. Велел Белому стереть запись с телефона и все забыть напрочь.
- Ты молодец, правильно себя вел. - Продолжил мысль Гончар. - Я скоро в сауну пойду, ты можешь присоединиться. Только охране скажи, чтобы девок тебе пригласили, чтобы на моих не пялиться. Или сам приглашай, если хочешь кого. Все, иди, через час в сауне.
Белый ушел, а Гончар довольно потер руками. "Классно, теперь и компроматик свеженький есть, не старье. Теперь не выкрутится, не соскочит с крючка, падла". Он на-брал номер Строителя.
- Привет. Тут одно видио посмотрел... как ты с утреца на речке плавал.
- Привет, - без эмоций ответил Строитель. - И я посмотрел про твою правую руку с сынком одним. А на флакончике только твои отпечатки.
- Приятно иметь дело со здравомыслящим человеком, - ответил спокойно Гончар и положил трубку.