Усовершенствовать можно все, что угодно. Усовершенствовали телегу, она пре-вратилась в карету, совершенствовать можно и дальше, но конная тяга быстрее не побе-жит. Совершенствуют автомобили, самолеты, ракеты. Но ракета с ядерным двигателем - это не прорыв в науке, ибо принцип действия ее остается прежним: реактивная тяга. Да, на такой ракете можно летать с третьей космической скоростью, не более. Но что такое десяток или несколько десятков километров в секунду, если я планирую скорость света. Триста тысяч против десятка.
Теоретически вы все прекрасно знаете, что если с некоего объекта каким-то обра-зом убрать всю силу земного притяжения, то Земля своим вращением мгновенно отбросит его так далеко в космос, куда корабли еще и не летали. Не за месяцы, за минуту выкинет. Так почему не сделать полет управляемым и надежным. Господа, не стоит чистить старую шляпу - гораздо престижнее купить новую.
Сотрудники засмеялись. Один из них, который и говорил о ядерном двигателе, произнес:
- Умеете вы убеждать, Дмитрий Николаевич, и я уверен, что с таким руководите-лем, как вы, никто о старых шляпах и не подумает.
- Спасибо, парни, что верите мне. Я понимаю, что вы изначально вообще скепти-чески отнеслись ко всему, узнав, что руководитель маленький мальчик. Скажу больше - не согласились бы работать в этом бюро, зная о руководителе заранее. Но вас поставили перед фактом. Всегда сложно верить в непривычные творения для нашего сознания. Я до сих пор вижу ошарашенные лица профессоров и академиков на выпускных экзаменах в МГУ. Им, наверное, было труднее воспринять очевидное, их не ставили перед фактом. Но в результате я получил красный диплом выпускника физического факультета.
Мы с вами, коллеги, находимся на самом начальном пути нашей цели. Даже не на пути, а на старте. Но старт дан, и мы пошли к промежуточному финишу нашего этапного пути.
Я планирую через два, максимум три года получить опытный образец нашего космолета. Для получения энергии создания антигравитации мы используем ядерный ре-актор. Но это только начало, парни, всего лишь взлет для изучения явления. И полагаю, что еще через несколько лет мы откажемся и от этого источника, черпая энергию прямо из космоса. Но вам пока сложно поверить и у меня это сейчас только в теоретических мыслях. Но кто-то должен быть первым. А почему другие, почему не мы с вами? Нам гораздо легче сейчас, чем Королеву в свое время. Ему тоже верили, но где-то сомневались, где-то торопили. Нам верит Президент, коллеги, и не ограничивает реальное финансирование. Хотите знать, почему он верит? - Михайлов, не дожидаясь ответа, продолжил: - У него была возможность убедиться в очевидности невероятного.
Профессор Попов догадался первым:
- Так блокировка оружия нападения - это ваша разработка?
- Нет, Станислав Демьянович, моего первого заместителя.
- Не сомневайтесь, Дмитрий Николаевич, мы без колебаний примемся за работу с убежденной верой в конечный результат, - заверил Попов генерального от имени всего отдела.
Поблагодарив коллектив, Михайлов вернулся к себе. В приемной его ожидал Фролов.
- Дмитрий Николаевич, хотел переговорить с вами по поводу некоторых аспектов безопасности, - завуалировано начал он.
- Эти вопросы курирует Николай Петрович.
Секретарь довольно посмотрела на Фролова, выражая взглядом - а что я вам го-ворила.
- Хотелось бы переговорить с вами в данном случае, - настаивал Фролов.
- Хорошо, пойдемте, - Михайлов указал рукой на дверь кабинета, потом повер-нулся к секретарю. - Ирина Петровна, пригласите ко мне Николая Петровича.
В кабинете Фролов сразу перешел к существу вопроса, знал, что Михайловы предпочитают разговор без прелюдий.
- Я хотел поговорить о вашем заместителе Проничеве, Дмитрий Николаевич. Он так и не поверил в реальную будущность космолета. Хочу подчеркнуть, что он единст-венный, кто не верит, а после того, как вы отчитали его на совещании, просто озлобился. Я думаю, что он умом понимает вашу правоту, но амбиции не дают покоя, что им, заслу-женным академиком, руководит какой-то мальчишка. Извините, Дмитрий...
- Все нормально, Иван Сергеевич, продолжайте, пожалуйста, - с улыбкой перебил Фролова Михайлов младший.
- Он вчера звонил профессору Доуэлу из Швеции, это его старый знакомый, фи-зик-ядерщик. Ничего вроде бы не значащий разговор, но Проничев упомянул, что хочет взять отпуск, отдохнуть. Доуэл пригласил его к себе, и он согласился, хотя прекрасно зна-ет, что не выездной. Намекнул так же шведу, что могут возникнуть сложности с выездом и лучше организовать официальное приглашение. Предполагаю, что Проничев имеет на-мерения уехать и остаться в Швеции, тем более что ему есть, что предложить Западу.
- Я расстанусь с Проничевым без сожаления, Иван Сергеевич, остальное уже ваша компетенция, будем считать вопрос решенным. А как мои другие замы?
- Заместитель, курирующий отдел антигравитации, подобных мыслей не высказывал, какими либо фактами не располагаю. Но мне кажется, что он какой-то инертный что ли, все делает, но нет в глазах той искринки, которую вы зажгли в душе каждого сотрудника. Зам по тылу Ларичев - здесь мы великолепно угадали. Мужик пробивной, напористый, лишнего не говорит, дело знает.
- Как ты считаешь, отец, может мне сократить две должности замов, особой по-мощи я от них не вижу? Тебя и Ларичева вполне хватит, а начальникам отделов раскидать их зарплату?
- Решай сам, Дмитрий Николаевич, профессор Попов основную ношу тянет, за помощью не бегает. Если хочешь знать мое мнение, то один вредоносец, другой обыкно-венный балласт.
- Хорошо, отец, я тебя понял и согласен.
В присутствии Фролова, который знал его с рождения, он мог себе позволить на-зывать Михайлова старшего отцом. Дмитрий нажал кнопку, вошел секретарь.
- Ирина Петровна, попросите, пожалуйста, подготовить приказ сегодняшним числом об увольнении Проничева за утрату доверия. Завтрашним числом подготовьте приказ о внесении изменений в штатное расписание - должности заместителей, кроме первого и по тылу упраздняются. Их оклады распределите поровну между заместителями и начальниками отделов.
В отделе антигравитации шла напряженная работа. Сотрудники делали расчеты, писали формулы, высчитывали, спорили, приходили к какому-то выводу и кидались про-верять его. Или проверяли все версии, если не удавалось найти приоритетную.
Забывали про обеды и чай, окунувшись в захватывающий труд. Иногда профессор хлопал в ладоши, привлекая к себе внимание таким образом, и говорил: "Стоп, парни, дайте мозгам проветриться, а желудку поработать". Тогда все останавливались, сразу чувствуя напряженную усталость, и набрасывались на сладкий чай, чтобы пополнить умственные способности глюкозой и утолить жажду пересохших от споров ртов.
В такие моменты о работе не говорили, кто-нибудь рассказывал забавную исто-рию, смеялись дружно. Сегодня Попов, расслабившись за чаем в кресле, заговорил вдох-новенно: "Ребята, я представляю себе день, когда наш космолет взлетит. Наших имен не узнает страна, и газеты не напечатают фотографий. Но сколько радостных волнений впи-тают наши сердца и души, какой гордостью наполнятся тела! Мы сделали, мы первые"!
Профессор отхлебнул из кружки, окинул взглядом свой коллектив и продолжил: "Вижу вас, идущих по городу, у всех ордена на груди за заслуги перед отечеством. Смот-рят люди со стороны на ордена, думают - наверное, слет передовых комбайнеров был".
Хохот взорвал тишину, поднял настроение. Павел, один из сотрудников, молодой кандидат наук, произнес с огорчением:
- Был один комбайнер, Миша, всю науку развалил, человек нехороший. Лет де-сять-двадцать назад можно было серьезно об антигравитации думать.
- Не, не получилось бы тогда, возразил Александр, - лидер нужен. Вот он и ро-дился сейчас - наш мал да удал.
- Все, мужики, - прервал их Попов, - перерыв закончился, начинаются приседания в науку.
Так профессор переделывал известный анекдот, когда черт привел новеньких в ад и предложил выбор. Одни жарились на сковороде, другие горели на костре, третьи на раскаленных углях, а четвертые стояли в чанах по горло в дерме и спокойно курили. Естественно, все забрались в чаны, закурили. Прибегает черт и говорит - перерыв закончился, начинаются приседания.
LХVII глава
В трудах и заботах, в радостях и огорчениях, в спорах и дискуссиях пролетели не-заметно три года. Три года умственной напряженности, недосыпания, недоедания, убеж-денности и созидания.
Сегодня никто не работал. Радостные, празднично одетые сотрудники провожали свое творение, поглядывая иногда на хмурящееся облаками небо. Синоптики обещали дождь. Но это Россия, страна особенная, великая, могучая и непонятная. Здесь верят в сказки, прогноз погоды и выборы. Верят в будущее, ждут лучшей жизни, заглядываются на Запад, хватая все что ни попадя.
Синоптики, как чаще всего бывает, не угадали. Тучи постепенно рассеивались, выглянуло солнышко, освещая территорию и довольные праздничные лица. Народ тол-пился кучками, в основном собираясь отделами, некоторые принесли с собой воздушные шарики. Везде прохаживались сотрудники Фролова, наблюдая своим цепким взором и тайно поглядывая на карманные поисковые системы сотовых телефонов, фотоаппаратов и другой аудиовидеотехники. При входе на территорию все телефоны сдавались, запрещалась любая связь с внешним миром. Привыкшие к постоянным досмотрам на турникетах КПП сотрудники осознавали необходимость таких действий и относились к охране и оперативным работникам с пониманием, иногда относительно не замечая их.
Если бы не два космолета, стоявшие на площадке, то день напоминал советское время перед праздничной демонстрацией, когда коллектив собирался у предприятия. Улыбки на лицах, веселые разговоры, иногда даже песни и танцы, обсуждения и предло-жения проведения вечера.
Подошли военные тягачи, открылись секционные ворота сборочного цеха, из ко-торых медленно, грациозно и торжественно выплывали железнодорожные платформы с кораблями. Автоматические стапеля приподняли космолет, по-черепашьи потянули в сто-рону тягачей и установили на ровной площадке автомобилей.
Грациозное зрелище завораживало. Сверкающие серебристостью, словно надра-енные до блеска, космолеты стояли на мощных тягачах, не вписывающихся в панораму торжественности, величия и красоты.
Один, цилиндрической формы, совсем не напоминал ракету, самолет или какой-либо другой летательный аппарат. Высотой с четырехэтажный дом, он скорее напоминал начищенную цистерну для жидких веществ. Любой несведущий мог с легкостью предпо-ложить, что в нем находится горючее для рядом стоящего красавца.
Если цилиндр привлекал внимание своими размерами и серебристым цветом, сверкающим на солнце, то второй корабль завораживал взгляд необычностью формы и схожестью с киношными НЛО. Солдаты, участвующие в погрузке, наверняка так и счита-ли - сбили и отремонтировали корабль пришельцев.
Военнослужащие с помощью крановых установок накидывали на корабли брезентовые, заранее пошитые чехлы, закрепляли их, скрывая от постореннего взгляда чудо изобретения. И вот уже не понятно, что покоилось на громадных платформах могучих тягачей.
Военные машины плавно тронулись, увозя космолеты в укрытие, откуда они но-чью пойдут под усиленным конвоем к своим стартовым площадкам в глубине сибирского леса, где нет электричества.
Обыкновенная лесная поляна больших размеров, к которой проведена грунтовая, но ровная дорога, несколько уютных деревянных домиков с печным отоплением для пер-сонала. Стартовая площадка, где встречаются века, обычные деревенские печи и совре-менные космолеты.
Сотрудники разошлись по отделам, сожалея лишь об одном - не увидят они зав-тра старта своих детищ, не посмотрят, как корабли, начиная светиться, оторвутся от зем-ли, зависнут ненадолго и исчезнут в небе.
Дмитрий зашел в тренажерный зал, где космолетчик-испытатель оттачивал по-следние навыки полета.
- Как настроение, Борис? - спросил он.
- Отличное, Дмитрий Николаевич!
- Боязно немного?
Немного подумав, космолетчик ответил:
- Нет, не боязно. Скорее непривычно, есть волнение, но не страх.
- Пойдем, прогуляемся немного, поговорим заодно. А потом отдыхать, набираться сил перед полетом, обязательно выспаться, даже если сон не пойдет.
Они вышли на улицу и тихим шагом пошли в сторону зачехленных космолетов, прошли мимо охраны.
- Сегодня ночью их увезут на стартовую площадку, - Дмитрий похлопал рукой по платформе тягача, - утром приедем мы. Рассказал дома, что летишь в космос?
- Вы разрешили, Дмитрий Николаевич, но я не стал говорить. Вопросов будет много, переживаний. Лучше потом, когда вернусь.
- Не поверят, - улыбнулся Дмитрий.
- Сначала не поверят, это точно. Но, а потом - куда они денутся.
- Скажи, Боря, ты летал на истребителях, первоклассный летчик. Какие у тебя впечатления от полетов на тренажере космолета?
- Честно?
- Конечно, честно, другого ответа не жду.
- Необычно все, Дмитрий Николаевич. Словно не летишь к звездам, а сидишь за домашним компьютером с джойстиками от игровых автоматов и управляешь игрой. Даже на автомобиле, когда даешь газ, тебя немного вжимает в кресло, а здесь нет подобного. Монитор, карта звездного неба, планеты нашей солнечной системы и ты точка, которая плывет на экране. Ее можно притормозить, увести вправо и влево. При подходе к планете меняется масштаб карты несколько раз и вот ты уже посадил космолет. Здорово все, но как-то игрушечно. Сложно поверить, что при максимальной скорости до Луны можно до-лететь за одну и три десятые секунды. На космолете очень умный компьютер, он управля-ет кораблем, а не пилот, который задает параметры полета.
- Нет, Борис, ты не прав. - Возразил Дмитрий. - Компьютер только выполняет твою волю, а значит, кораблем управляешь ты. Настало время полетов к звездам. Юрий Гагарин - первый человек в космосе. Первый человек на другой планете - Борис Иванов! Звучит, правда? Хорошо, иди, отдыхай, выспись хорошенько. Удачи тебе, герой!
Дмитрий протянул и пожал руку будущего космолетчика.
На следующий день всему персоналу КБ-Д разрешили появиться на работе после обеда. Но никто не внял разрешению и все приехали к началу рабочего дня. Руководство отсутствовало и только генерал Синицин, заместитель Фролова, прохаживался по терри-тории, проверяя посты охраны и камеры видеонаблюдения. Но и он это делал не по своим функциям, совмещая полезное с возможностью быстрее провести время.
В основном персонал находился в кафе-столовой, где ежедневно питался и мог съесть что-нибудь вкусненькое. Спиртное здесь не продавалось и люди пили сок, кофе, ели пирожное, разговаривали о погоде, травили анекдоты, ожидая сообщения об испыта-ниях. Некоторые часто бегали курить на улицу от волнения. Все ждали.
Один из сотрудников Попова посетовал:
- Приемная закрыта. Даже секретаря с собой взяли, а из нас никого.
- Глупый ты, Сереженька, хоть и кандидат наук, - ответил профессор, - она и на турникетах не томится, как мы. Почему, как ты думаешь?
- Не знаю, не обращал внимания, - пожал плечами Сергей.
- Вот, потому и глупый, что не знаешь, а говоришь. Эта женщина - его родная мать.
- Извините, профессор, не знал, - стушевался Сергей. - Тогда, конечно, понятно.
Вошедший Синицин объявил:
- В 14 часов сбор всех в конференц-зале.
Посыпались вопросы, но он только пожимал плечами. Гадали: "Не знает или не говорит"? По светлому лицу догадывались - испытания прошли успешно.
Ровно в четырнадцать в зал вошел Михайлов младший с незнакомым мужчиной. Сотрудники встали. Выдержав паузу в несколько секунд, он сказал:
- Успех, полный успех!
- Ура! - Раздались крики в зале. - Ура-а-а!
Когда сотрудники немного успокоились, Михайлов заговорил снова: