Незнакомец, по найденным у него документам, Эдуард Тимофеевич Рощин, свою позицию обмозговать успел. Допрос по горячим следам, с расчетом на внезапность и не-продуманность ситуации, не получился. Он понимал, что два солдатских трупа - это уже сто процентов на нем. И велика вероятность, что сержанта Сорокина с генералом то же повешают на него. А это уже вышка или, как сейчас принято в России, пожизненный срок. Лучше подольше проболтаться на допросах, чем сидеть полосатиком в одиночке.
Он выбрал, на его взгляд, самую лучшую позицию - потерю памяти после удара. Медики конечно докажут, что никакой амнезии нет, но произойдет это не скоро и хоть какое-то развлечение однообразных тюремных будней.
Ничего не добившись, Рощина увезли, но как он догадался, не в следственный изолятор. В небольшой камере он прилег на нары и в голове прокручивал всего лишь один сюжет. Ждали его в лаборатории или нет? Судя по первоначальной ситуации - ждали. Но, как отпустили в суматохе, не ждали. К одной точке зрения он так и не смог прийти.
Рощин понимал, что в конечном итоге установят его личность и принадлежность к разведке США. Как нелегал, он не обладал дипломатическим иммунитетом и мог надолго, если не навсегда, застрять в российской тюрьме. Правда, иногда производился обмен разведчиками, но пока уповать на это не приходилось. И он обдумывал варианты побега - своего единственного шанса свободы.
- Косишь под амнезию...
Голос заставил вздрогнуть, вскочить с нар и испугаться всерьез. Это был тот го-лос, голос, который остановил его в лаборатории. Рощин огляделся - в камере он был один. Немного успокоившись, он присел.
- Советую тебе признаться во всем, - голос звучал прямо из середины пустой ка-меры и ужасом впивался в тело. - Пока я переломаю тебе немножко костей - не сознаешь-ся: переломаю всего.
Эдик почувствовал, что кисть его левой руки сдавливается неведомой силой, за-хрустели кости и нечеловеческий крик застревает в горле.
Охранник через глазок видел катающегося по полу задержанного, его вылезаю-щие из орбит глаза и скривившийся в судороге крика рот. "Ну и артист", - подумал ох-ранник, но камеру открывать не стал - вызвал подмогу.
- Чего тут у тебя? - Недовольно спросил подошедший старший надзиратель.
- Не знаю - орет дико и по полу катается.
- И че, пусть орет.
- Посмотреть бы надо...
- Открывай, - недовольно разрешил старший. Залязгали замки. - Че орешь? - спросил с презрением надзиратель.
- Н-н-н-н-а д-д-опрос...
- Так бы и сказал, урод - че орать то.
Дверь камеры захлопнулась, и старший надзиратель пошел звонить.
Эдик буквально выл от боли - вначале бесформенная кисть или что там от нее ос-талось, начала наполняться кровью, побагровела и вспухла. Дикая боль становилась не-стерпимой при любом движении, и он потерял сознание.
Прибывший на место Фролов уже допрашивал надзирателей, но те упорно все от-рицали - никто Рощина не бил и в камере никого не было. Все здравые доводы о невоз-можности причинения вреда самим задержанным разбивались о тупые ответы - не били, не знаем, никого не было.
Фролов психовал, ругался и матерился, говорил спокойно и уговаривал. Результат был один - не били, не знаем, никого не было.
Позвонили медики - Рощину ампутировали кисть левой руки, он вышел из наркоза и с ним можно общаться. Опять просится на допрос.
- Ладно, черти, пока свободны - посмотрим, что скажет Рощин.
Фролов махнул рукой, он уже устал от этих бестолковых надзирателей и решил поспешить в тюремную больницу. "На больничке" вначале зашел к хирургу.
- Я с таким случаем сталкиваюсь впервые, - начал свой рассказ дежурный хирург, - все кости левой кисти раздроблены в мелкую крошку. Это не могло быть от обычных ударов, от ударов дубинками, сдавливания дверью. Могу предположить, что использова-лись большие механические тиски с рабочей поверхностью из резины или подобного ма-териала. Кожа нигде не повреждена, ни царапин, ничего, а внутри все перемолото. Вос-становлению не подлежит, пришлось ампутировать кисть полностью. Я ее не выкинул - этот кожаный мешочек с костями можете забрать себе, для своих экспертов.
- С ним можно общаться? - спросил Фролов хирурга.
- Конечно можно, таких болей, как раньше, у него нет, общее состояние в норме. Побаливает немного рука, как и после любой операции, но допрашивать можно.
Фролов поблагодарил доктора и прошел в палату. У дверей, несмотря на тюрем-ную больницу закрытого типа, дежурили два спецназовца. Кто его знает, что еще непред-виденного и необычного может произойти с этим Рощиным? Лучше не рисковать.
- Вы просились на допрос, Рощин, но сначала я бы хотел выяснить - кто вам так отдавил руку? Сами себе вы вряд ли бы могли это сделать. - Начал без предисловий Фро-лов.
- Не знаю, - устало ответил Эдик.
- Как это не знаю, - удивился Фролов, - вам ломают кости, а вы не знаете кто? Кто заходил в камеру? Это охранники или они кого-то запустили?
- В камере никого не было, по крайней мере, я не видел. А охранники, - он усмех-нулся, - у них на это ни мозгов, ни силы не хватит.
- Так кто же?
- Не знаю, - начал раздражаться Рощин, - я слышал только голос.
- Какой голос?
- То же голос, что вырубил меня в лаборатории. И он предупредил, что перелома-ет мне все, если я не сознаюсь. То, что он может - в этом можете убедиться сами.
Рощин вытащил из-под одеяла культю руки для показа.
- Так кто же был в камере? - продолжал настаивать Фролов.
- Экий вы непонятливый... я же сказал - не видел, слышал только голос и второй раз на переломку костей не собираюсь.
Фролов больше не стал настаивать. Не хочет - не надо. Запуган до смерти.
- Та-а-ак, - протянул он, - тогда вопросы те же - кто вы, с какой целью...
- Да понятно все, - перебил его Рощин, - чего сто раз об одном. Записывайте. Я Роберт Лоренс...
ХIV глава
Юрий уже понял, что Эдика взяли, в лучшем случае застрелили при задержании. Он не знал его, как Роберта Лоренса, в разведке лишняя информация ни к чему. Но и не беспокоился - про него Эдик ничего не знал. Однако агентурную сеть Рощина в данном случае считал проваленной, о чем немедленно и сообщил в Центр.
Сабонин считал начало операции удачным - он познакомился с дедом Петей. По-знакомился ненавязчиво и, как бы, случайно, устроившись в магазин грузчиком. Загово-рил, ни к кому не обращаясь, о погоде и плавно перешел к рыбалке. Мимо рыбалки дед Петя пройти не смог. Так и завязался разговор двух заядлых рыбаков.
Особенно заинтересовала деда особенность изготовления мушек для зимней лов-ли. Сабонин делал их сам. Брал медную пластину, вырезал из нее формочку вытянутого сердечка около сантиметра длиной, чуть сгибал и внутрь напаивал обыкновенный припой - смесь свинца и олова. Перед пайкой нагревал и загибал конец швейной иглы в виде крючка, середину иглы отламывал и впаивал в мушку непосредственно крючок-острие и ушко. Получалось что-то в виде жучка с блестящей желтой спинкой и серым свинцовым брюшком. Острие не имело заусеницы, как на обыкновенном рыболовном крючке и позволяло рыбе отцепляться самой, как только ее вытащат на лед. Такую мушку обожали окуни и хватали ее сразу. Оставалось лишь подсечь окунька и вытащить его в натяг. При ударе об лед наверху он отцеплялся и вновь снасть готова к ловле.
Юрий дал деду несколько таких мушек и пригласил в выходные на рыбалку. Он не сверлил лунки, где обычно собирались толпы рыбаков на хариуса или омуля, и не счи-тал зазорным половить такую сорную рыбу, как окунь. Впрочем, и не понимал - почему местные ее называют сорной?
Сабонин с дедом пристроились поближе к берегу, где глубина составляла не бо-лее двух метров. Юрий определил места на глазок, взял ледобур и начал сверлить первую лунку. Металлические ножи вгрызались в лед, уходя все глубже и глубже, выжимая ледя-ную крошку наверх, пока не появилась в лунке вода и бур не провалился внутрь. Сабонин резко выдернул ледобур, окончательно очищая лунку. Теперь необходимо замерить глубину. Он опустил в лунку лесу с крючком, но изготовленная им мушка так и не достигла дна - окунь подхватил ее на лету и вот уже первый улов красовался около лунки. Юрий заметил, как загорелись глаза у деда.
- Видишь, дед Петя, окунь же хищник - и глубину замерить не дает, жрет все на лету. Вы устраивайтесь и начинайте, а я еще высверлю несколько лунок и глубину грузи-лом замерю.
Сабонин начал неподалеку работать ледобуром, наблюдая, как дед устраивается на деревянном ящике - чемоданчике. Такое приспособление очень удобно для рыбака - в нем приносились термос с горячим чаем или кофе, бутылочка водки и, конечно же, сама рыболовная снасть. Затем чемоданчик использовался в качестве стульчика для сидения.
Юрий проделал еще три лунки, каждому по две, и то же начал рыбачить, а у деда к этому времени уже на льду красовались с десяток окуньков. Деда захватил азарт - почти каждый заброс приносил удачу. И он рыбачил молча, словно боясь разговором спугнуть клев. И действительно - день был удачным. Погода способствовала, выбранное место и, конечно же, изготовленные Юрием мушки. Причем дед вряд ли задумывался о погоде и месте ловли, он наверняка все приписывал мушкам, с которых окунь на льду отцеплялся сам.
Часа через два Юрий предложил:
- Дед Петя, может по маленькой?
Он даже заметил, что дед в азарте его понял не сразу. Огляделся и потом, словно устыдившись, ответил:
- Давай, надо это дело сбрызнуть.
Юрий достал бутылку водки, плеснул в крышку от термоса и протянул деду.
- С почином, дед Петя!
Дед выпил и крякнул от удовольствия.
- Да-а-а... так я еще не рыбачил...
Он оглядел свой улов - ведра два наберется, не меньше. Сабонин тоже выпил во-дочки и они снова молча начали рыбачить, так и не попробовав ни кофе, ни чай. Азарт согревал обоих, да и погода сегодня баловала.
- Дед Петя, - завел разговор Юрий через пару часов, - будем домой собираться?
Дед даже отмахнулся вначале - какой домой? Но, оглядев улов, покряхтел нехотя.
- Классная рыбалка - так бы и не уходил никуда. Но, действительно пора. В чем же мы это все потащим - я только сумку взял?
- Дед Петя, - улыбнулся Юрий, - все организуем.
Он сходил к машине, стоявшей на льду рядышком, вытащил два обыкновенных куля.
- Тара есть, не волнуйся дед Петя. Вы пока разливайте, а я рыбку соберу.
Сабонин сложил рыбу - получилось чуть больше по полкуля у каждого, отнес в багажник. Взял протянутую ему дедом крышку термоса.
- За улов, дед Петя!
Дед плеснул водки себе.
- Классный улов! - дед выпил. - С таким удовольствием я давно не рыбачил. И кто тебя научил такие мушки делать?
Юрий пожал плечами.
Бывал я на севере Казахстана, дед Петя, на озере Чаны, там все так рыбачат. Только окуня за это время по целому кулю добывают. Вот и научился местные мушки де-лать. А окунь - он везде окунь.
- Век живи - век учись, - подвел итог дед Петя.
Он раньше всегда "охотился" на хариуса, иногда приносил домой и по 30-50 хво-стов, а иногда почти ничего.
Но, как утверждал Юрий, в окуньках была своя особенность. Во-первых - рыбы ловилось больше, а сам процесс значил многое. Во-вторых - он не жарил и не варил из окуней уху. Выпотрошив кишки, солил круто и через сутки-двое развешивал их в гараже на веревке при плюсовой, практически комнатной, температуре. Дней через 10-15 рыба подсыхала, провяливалась, и ничего не было лучше ее к пиву. Так он поступал и со щу-кой, которая попадалась тоже, но гораздо реже. Попадающиеся ельцы, сорога или чебаки в сравнение с окунем или щукой к пиву не шли. Не тот вкус, но все-таки лучше магазин-ского полосатика.
Дед Петя это оценил по достоинству и пригласил Юрия к себе домой.
- Зять приедет, - начал говорить дед, - хочу его нашей рыбкой побаловать, пивка попить и тебя показать. Того, кто все это придумал и организовал. Я вот местный, а нико-гда так не делал. Слышал, конечно, от других рыбаков, но как-то не верилось, не прихо-дилось самому попробовать. Ты приходи ко мне домой, Юра, в субботу пораньше, часи-кам к одиннадцати. Зять в обед приедет с дочкой в гости, а мы уже в полной боевой го-товности.
- Так и я в обед подойду, - начал осторожно Юрий, - а то некрасиво как-то полу-чится, словно мы пьяницы и с утра уже начали.
- Не-е, тут другое, - возразил дед, - зять у меня крутой мужик, с охраной ездит. Она может и не пустить тебя ко мне позже. А так - он приехал, а мы уже его ждем, охрана в квартиру не заходит.
- Неудобно как-то, дед Петя, - вроде бы застеснялся Юрий.
- Все удобно, - стал настаивать дед, - даже не возражай. Надо же мне тебя ему по-казать, пусть вникает, а то на всем готовеньком живет. Пусть и рыбки нашей отведает - наверняка к пиву какую-нибудь гадость заморскую ест. А хороша рыбка, правда?
- Хороша-а, это точно. Ладно, приду к одиннадцати. Неудобно, правда - никогда с крутыми бизнесменами не сталкивался. Мы люди простые, - осторожно "закинул удочку" Юрий.
- Не парься, Юра, все будет нормально.
"А не простой дедок-то, - отметил про себя Сабонин, - так и не сказал, что зять генерал, а не бизнесмен. Надо бы поосторожнее с ним".
В субботу ровно в одиннадцать Сабонин нажал кнопку домофона и, ответив на стандартный вопрос, вошел в подъезд. На площадке увидел двух мужчин и догадался сра-зу - охрана, но вида не подал. "Надо бы выяснить - всегда стоят или только в день приез-да"? Мысли прервала открывшаяся дверь.
- А, Юра, заходи. Это ко мне, - пояснил он охране.
Один кивнул головой и подошел к Сабонину.
- Оружие при себе имеется? - Задал вопрос охранник.
- Какое оружие? - Удивился Юрий.
- Ты извини, Юра, порядок у них такой, - пояснил дед Петя.
Сабонина не обыскали, но металлоискателем проверили, попросили предъявить к осмотру предметы, которые он зафиксировал. Уже в квартире Юрий задал обычный к си-туации вопрос:
- Дед Петя, а что они всегда так, каждый день всех? - Юрий показал руками, как его досматривали.
- А-а, - отмахнулся дед, - не обращай внимания. Раздевайся, вот тебе тапки и пой-дем.
Сабонин разделся, прошел в комнату.
- Знакомься, Юра, это Ольга Федоровна, моя жена, а это - Юра, наш грузчик. Но, самое главное, великий рыбак! - Дед Петя поднял вверх указательный палец.
- Рад познакомиться, Ольга Федоровна. Но, как-то неудобно даже - какой из меня великий рыбак? Дед Петя явно преувеличивает.
- Ладно, ладно, Юра, заскромничал... пойдем на кухню, посидим немного, пока зять не приехал.
На кухне он достал пиво, разлил по кружкам и вытащил несколько окуней. Сабо-нин привычным движением оторвал голову, разломил окунька вдоль хребта, как бы отде-ляя плоть от костей. Взял кружку.
- Ну, что, дед Петя, еще раз за улов?
- И за классную рыбку - просто прелесть к пиву! - Добавил дед.
Они выпили по несколько глотков, закусывая вяленой рыбой.
- А вот еще, дед Петя, очень вкусно получается, если вначале немного пожевать рыбку, запить пивом и только потом проглотить. Попробуйте.
Дед попробовал.
- Действительно - хорошо. Да с такой рыбой все хорошо, - он засмеялся.
Раздался звонок.
- О-о! Это зять приехал - пойду встречать.
Дед Петя вышел, а Сабонин "прокрутил" в голове возможные варианты беседы и был, как ему представлялось, готов к ней.
- Знакомься, Юра, - начал радостно дед, - это Николай Петрович, мой зять, дочка Ирина.
- Очень приятно, Юрий, - он встал, пожал Михайлову руку, кивнул головой Ири-не.
- Мы с ним вместе в магазине работаем, - продолжил дед, - но, самое главное, Юра классный рыбак. Это вот все он организовал, - дед Петя показал рукой, - и рыбу сам посолил и навялил. Ты, Коля, подсаживайся к нам, попробуй рыбки с пивом. Вкуснятина-а... а Ирина пусть матери поможет стол накрыть в комнате.
Дед достал еще одну кружку, налил пиво, отломил кусочек рыбки и протянул зя-тю.
- Попробуй, Коля, уверяю - никогда ничего вкуснее не ел. Это тебе не магазин-ская ерунда к пиву.