– наконец, такие глупости, как «единственный экземпляр, каждый из которых хранится» и использование конторского термина «отпечатан» вместо «составлен», не заслуживают уже подробного обсуждения.
При всем при том сотрудничество НКВД с карательными органами фашистской Германии является неоспоримым фактом. Вот только предметом этого сотрудничества была не борьба с «рыжими, косыми и разноцветноглазыми», а гораздо более значимые для Гитлера и Сталина задачи.
После того как в сентябре 1939 г. вермахт и Красная Армия оккупировали Польшу, перед двумя диктаторскими режимами встала задача борьбы с польским движением Сопротивления. Эта борьба требовала взаимодействия карательных структур. Юридическим основанием для такого взаимодействия послужил Секретный дополнительный протокол к Договору о дружбе и границе, подписанному в Москве 28 сентября 1939 г. Вот полный текст этого Протокола:
«г. Москва
28 сентября 1939 г.
Нижеподписавшиеся уполномоченные при заключении советско-германского договора о границе и дружбе констатировали свое согласие в следующем:
Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях.
По уполномочию
За Германское
Правительство И. Риббентроп
За Правительство СССР В. Молотов».
Текст Протокола хранится в Архиве внешней политики РФ (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 8, д. 77, л. 4). Опубликован, в частности, в двухтомном сборнике документов «1941 год. Документы» (Кн. 2, стр. 587).
В рамках провозглашенной «дружбы» происходила и «репатриация германских подданных, находящихся на территории СССР». Причем за этой странной формулой скрывались два диаметрально противоположных процесса. С одной стороны, из тюрем и лагерей освобождались немцы, арестованные в годы Большого Террора 1937–1938 гг. по обвинениям в шпионаже. С другой стороны, Гитлеру выдавали германских и австрийских антифашистов, нашедших в 1933–1939 гг. убежище в «стране победившего пролетариата». Одним словом, у НКВД и гестапо было много общих дел и забот, но вопросы эти решались в рабочем порядке, без написания развесистых «Генеральных Соглашений».
Глава 2 Штирлиц Вольфович
Если идея борьбы «с рыжими и картавыми» пока еще находится в самом дальнем, заросшем плесенью и паутиной углу подсознательных страхов и людских предрассудков, то история Великой Отечественной войны по-прежнему остается (и долго еще будет оставаться) одной из самых «горячих», самых болезненных точек общественного сознания. По-другому и быть не может в стране, принесшей на алтарь этого беспримерного жертвоприношения миллионы человеческих жизней. Соответственно, всякий мистификатор (или просто впавший в маразм графоман), сочинивший очередной «сенсационный документ», гарантированно получает свою порцию геростратовской славы. Не удержался от желания получить порцию и упомянутый выше товарищ В. Карпов, раскрывший нам тайну «секретных сепаратных переговоров» Сталина с немецким командованием, якобы происходивших в феврале 1942 г. в оккупированном вермахтом городе Мценске.
С одновременно смешной и грустной в подобной ситуации горделивостью В. Карпов рассказывал журналистам (интервью в «Комсомольской правде» от 17 октября 2002 г.), что у него есть «так называемый допуск номер один, дающий право работать с совершенно секретными документами». Дальше сообщения Карпова о практическом использовании «допуска номер один» разнятся. В одних интервью он говорит, что обнаружил документы о «переговорах в Мценске» в бывшем личном кабинете Сталина (типа завалялись под столом), в других кабинет Сталина также присутствует, но в этом кабинете якобы размещается «особо секретный архив», доступ в который открыт лишь обладателям сокровенного «допуска номер один». Обозревателю газеты «Московский комсомолец» М. Дейчу на вопрос о месте нахождения документов В. Карпов ответил совсем уже просто: «Вот еще! Вам, может быть, и ключи от квартиры на блюдечке с голубой каемочкой?»
Может ли все это быть правдой? Нет, не может. Вероятность обнаружения совершенно секретных документов при подобных обстоятельствах равна нулю. Не одной стомиллионной, а исключительно и только нулю. Рассказываю – почему.
С момента смерти Сталина прошло уже более 50 лет. Но и пяти дней должно было хватить для того, чтобы ни одного бесхозно валяющегося на полу документа в кабинете (даче, квартире, машине) Сталина не осталось. В настоящее время секретные документы, к которым прикасалась рука Хозяина, могут находиться в двух и только в двух возможных состояниях: они или уничтожены, или оприходованы, пронумерованы и взяты на учет в соответствующих архивах. Найти под столом документ о сепаратных переговорах с немцами в принципе невозможно. Теоретически такой документ может обнаружиться в архиве, но тогда публикатор документа обязан произнести четыре волшебных слова: «фонд, опись, дело, лист». Без этих слов исторический документ не существует. Может быть только фальшивка – более или менее грубо сработанная.
Но и это еще не все. Обладатель «допуска номер один» (а также «два» и «три») должен понимать, что «правоработать с совершенно секретными документами» абсолютно не предполагает права ПУБЛИКОВАТЬ секретные документы. Это азбука, которую знает каждый, кто действительно работал с секретными документами. Эта «азбука» состоит из особой закрытой комнаты, секретной тетради с прошитыми и пронумерованными страницами, охраняемого сейфа, в который каждый вечер укладывается эта тетрадь, фельдсвязи, которая только и имеет право переместить ставшую секретной тетрадь из пункта А в пункт Б и так далее. Если документ еще не рассекречен, то любая копия этого документа, любая выписка из него, даже простое упоминание о его существовании открытой публикации не подлежит. Нарушение этого порядка есть уголовное преступление. Всякий обладатель «допуска» расписался в том, что он предупрежден об ответственности за разглашение.
Если же документ уже рассекречен, то он может быть опубликован, но лишь с обязательным указанием фонда, описи, дела и листа. Это придумано людьми для того, чтобы любой желающий – а по закону (не скажу, что «по жизни») любой гражданин РФ имеет право ознакомиться с любым рассекреченным документом – мог прийти в архив, назвать интересующие его «фонд, опись, дело, лист» и проверить: правильно ли публикатор переписал документ, не забыл ли чего, не добавил ли от себя «дегенеративные признаки вырождения».
Покончив с этим «ликбезом», перейдем к выяснению единственного остающегося вопроса: насколько качественно сделана фальшивка, описывающая пресловутые «переговоры в Мценске»? Вот эти два «документа», сочиненные В. Карповым или теми, кто решил зло подшутить над стариком (на момент публикации В. Карпову было уже далеко за 80 лет):
«Предложения немецкому командованию.
1. С 5 мая 1942 г., начиная с 6 часов, по всей линии фронта прекратить военные действия. Объявить перемирие до 1 августа 1942 г. до 18 часов.
2. Начиная с 1 августа 1942 г. и до 22 декабря 1942 г. германские войска должны отойти на рубежи, обозначенные на схеме № 1. Предлагается установить границу между Германией и СССР по протяженности, обозначенной на схеме № 1.
3. После передислокации армий вооруженные силы СССР к концу 1943 г. готовы будут начать военные действия с германскими вооруженными силами против Англии и США.
4. СССР готов будет рассмотреть условия об объявлении мира между нашими странами и обвинить в разжигании войны международное еврейство в лице Англии и США, в течение последующих 1943–1944 годов вести совместные боевые насту-нательные действия в целях переустройства мирового пространства (схема № 2).
Примечание: В случае отказа выполнить вышеизложенные требования в п.п. 1 и 2, германские войска будут разгромлены, а германское государство прекратит свое существование на политической карте как таковое.
Предупредить германское командование об ответственности.
Верховный Главнокомандующий Союза ССР И. СТАЛИН
Москва; Кремль 19 февраля 1942 г.
№ 1/242827февраля 1942 г.
Товарищу СТАЛИНУ
РАПОРТ
В ходе переговоров в Мценске 20–27 февраля 1942 г. с представителем германского командования и начальником персонального штаба рейхсфюрера СС группенфюрером СС Вольфом, германское командование не сочло возможным удовлетворить наши требования.
Нашей стороне было предложено оставить границы до конца 1942 г. по линии фронта как есть, прекратив боевые действия.
Правительство СССР должно незамедлительно покончить с еврейством. Для этого полагалось бы первоначально отселить всех евреев в район дальнего севера, изолировать, а затем полностью уничтожить. При этом власти будут осуществлять охрану внешнего периметра и жесткий комендантский режим на территории группы лагерей. Вопросами уничтожения (умерщвления) и утилизации трупов еврейского населения будут заниматься сами евреи.
Германское командование не исключает, что мы можем создать единый фронт против Англии и США. После консультаций с Берлином Вольф заявил, что при переустройстве мира, если руководство СССР примет требования германской стороны, возможно, Германия потеснит свои границы на востоке в пользу СССР.
Германское командование в знак таких перемен готово будет поменять цвет свастики на государственном знамени с черного на красный.
При обсуждении позиций по схеме № 2 возникли следующие расхождения:
1. Латинская Америка. Должна принадлежать Германии.
2. Сложное отношение к пониманию «китайской цивилизации». По мнению германского командования, Китай должен стать оккупированной территорией и протекторатом Японской империи.
3. Арабский мир должен быть германским протекторатом на севере Африки.
Таким образом, в результате переговоров следует отметить полное расхождение взглядов и позиций. Представитель германского командования Вольф категорически отрицает возможность разгрома германских вооруженных сил и поражения в войне. По его мнению, война с Россией затянется еще на несколько лет и окончится полной победой Германии. Основной расчет делается на то, что, по их мнению, Россия, утратив силы и ресурсы в войне, вынуждена будет вернуться к переговорам о перемирии, но на более жестких условиях, спустя 2–3 года.
Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР
(МЕРКУЛОВ)
Ну что тут сказать? Это даже не фальшивка. Это скорее розыгрыш, глупая шутка, стеб. Авторы текста (еще раз повторю предположение о том, что кто-то злой и неумный подсунул эту писульку Карпову, желая посмеяться над заслуженным, но, увы, уже слишком старым человеком) даже не стараются придать своему сочинению умеренно правдоподобный вид.
«Германское командование в знак таких перемен готово будет поменять цвет свастики на государственном знамени с черного на красный». На третьем году истребительной мировой войны цвет геральдических знаков – это последнее, что могло волновать Сталина и «германское командование». Но в данном конкретном случае предложение и вовсе абсурдное, так как цвет «государственного знамени» (по-русски это называется «государственный флаг») гитлеровской Германии был красным. Красная свастика на красном флаге – это уже откровенный стеб.
Группенфюрер СС Вольф появился в этой истории по той же самой причине, по какой «Генеральное Соглашение» между НКВД и гестапо «подписал» бригадеНфюрер Мюллер. Авторы фальшивки откровенно издеваются над читателем, знания которого ограничены многократным просмотром легендарного «кино про Штирлица». Если бы авторы фальшивки старались быть убедительными, то они могли бы «назначить» в переговорщики не доживших до капитуляции Германии Гейдриха, Рейхенау, Бока, Моделя, Клюге, повешенных Йодля, Канариса или Кейтеля. Из героев фильма «Семнадцать мгновений весны» вполне сгодились бы отравившийся Гиммлер или казненный в 1946 году по приговору военного суда Кальтенбруннер.
Но вот Карл Вольф на роль участника сверхсекретных переговоров с советским руководством не годится совершенно. По самой простой и очевидной причине – он слишком долго жил и умер через 39 лет после окончания войны. К. Вольф написал мемуары, с ним беседовали десятки историков и журналистов. И если бы в его бурной биографии было хоть что-то, напоминающее переговоры с представителем Сталина, то об этом бы знал не только обладатель «допуска номер один», но и любой американский школьник. В годы «холодной войны» история о том, как Сталин за спиной союзников вел сепаратные переговоры с фашистами, причем в те самые дни, когда американские и английские моряки, доставлявшие военные грузы в Мурманск, гибли в ледяных водах северной Атлантики, стала бы «пропагандистской бомбой» номер один. Но ни о каких «переговорах в Мценске» Вольф никогда никому не говорил.
А чего стоит подпись «Верховный главнокомандующий Союза ССР»! У Союза ССР не было «главнокомандующего». И среди множества должностей Сталина такой – не было. Сталин был Верховным главнокомандующим Красной Армии. А также Председателем ГКО, Председателем Совнаркома, Наркомом обороны, Председателем Ставки ВГК, Генеральным секретарем (иногда в документах он писал просто «секретарь») ЦК ВКП(б). Верховный главнокомандующий Красной Армии писал грамотно и четко. Он не мог слепить такие корявые фразы, как «установить границу по протяженности» или «боевые наступательные действия в целях устройства мирового пространства».
Это – форма. Содержание еще более маразматично. В Германии был тоталитарный режим. Главой этого режима был Гитлер. Командование вермахта исполняло его единоличные приказы. Вопросы мирового переустройства, дележа Латинской Америки, «китайской цивилизации» и «арабского мира на севере Африки» можно было обсуждать или с Гитлером, или с генералами, принявшими решение свергнуть Гитлера. Третьего тут просто не дано. В гитлеровской Германии не было места для легальной, играющей по конституционным правилам оппозиции.
Для переговоров с Гитлером (или с его доверенными лицами) надо было ехать не в разрушенный прифронтовой Мценск, а в любую из столиц государств, которые под держивали дипломатические отношения и с Германией, и с СССР (София, Стамбул, Стокгольм и пр.). Именно так все дела и делались. В спокойной, комфортной обстановке. В ресторане с хорошей кухней. В прифронтовом городе можно было вести только переговоры с генералами-заговорщиками. Но борьба с «международным еврейством» (на этом пунктике явно свихнулся или составитель фальшивки, или сам Карпов) никогда не была вопросом номер один для командования вермахта. Более того – большая часть этого командования отчетливо понимала опасность и губительность для Германии патологического антисемитизма Гитлера. Впрочем, и сам Гитлер в ходе вполне реальных переговоров с Молотовым в ноябре 1940 г. ни разу не поднял эту тему, и уж тем более – не обсуждал вопрос «утилизации трупов еврейского населения» вместе с проблемами глобального передела мира.
Столь же бредовым является и конкретное содержание «предложений». Хронология получается такая: с 5 мая до 1 августа 1942 года (причем ровно до 18 часов!) длится «перемирие». Прекрасно. Ачто будет после «18 часов»? «Начиная с 1 августа 1942 года и по 22 декабря 1942 года германские войска должны отойти на рубеж». Продолжается ли при этом «перемирие»? Если да, то почему его срок указан только «до 18 часов 1 августа»? Зачем для «отхода на рубеж» нужно 5 месяцев? В конце сентября 1939 г. происходил развод советских и германских войск на территории разгромленной Польши. Был составлен совместный документ с указанием реальных сроков и рубежей. Темп отвода – 20 км в день. Двадцать. При таком, нормальном, темпе марша за 5 месяцев немцы должны были дойти до Атлантики и утопиться в ней…