- Вопросы по делу ко мне есть? Нет. Ну, а раз нет, займитесь делами, у нас их выше крыши.
Совещание "колхоза" закончилось, обсуждая его, народ стал расходиться. Монзырев подозвал своего ординарца и пестуна по совместительству, мальчугана Михайлу, который сопровождал его всюду.
- Мишка, заседлай лошадок, прокатимся.
- Ты куда собрался, Николаич? - Это Вестимир.
- Да вот, волхв, к знахарке прокачусь. Давно хотел проведать. Да-а-а, забыл поблагодарить тебя, старый пердун, за то, как заманил меня в свою избушку. - Прошептал в самое ухо деду.
Смущаясь, как мальчишка, Вестимир отвел взгляд в сторону:
- Николаич, ну извини, если, что не так. Галина упросила.
- Галина упросила, - передразнил интонацию волхва Монзырев. - Ладно, не бери в голову. А вообще, спасибо. Правда, Лада сегодня повеселилась всласть. Всё, трудимся.
Дождался, пока вихрастый Мишка подведет двух лошадей. Забрал повод своей лошади белой масти, потрепал ее по холке:
- Хорошая моя, Красавица, - перебросив повод, вскочил в седло. - Ну что, Мишаня, прокатимся?
- Прокатимся, дядя Толя.
Два всадника, рысью пересекли северные ворота крепости. И опять зашуршал дорожный песок под копытами. Лес принял их в свое царство, мягко приветствуя еловыми лапами. Скоро настанет средина осени, облетит листва с берез и осин, берегини уйдут на покой до весны, прохладные ветры напомнят с какой стороны придет зима, пожелтеет трава, все замрет, впадет в спячку, холодные дожди будут хлестать с неба до самых заморозков. Но пока стоит теплая осень, может быть бабье лето.
С узкой дороги всадники свернули на еле различимую лесную тропу и уже через версту выбрались на маленькую, с огромной вековой сосной посредине полянку. В центре ее, словно игрушечная, прилепилась изба. Лапы сосны покрывали часть крыши домика. Всадники пересекли черту леса и все по той же тропке подъехали к сосне.
Заметив подъехавших верхом людей, черный кошак, самого бандитского вида, поднял своими криками, такой хай, что иной сторожевой пес не смог бы такого сотворить. На кошачий ор из избушки вышла опрятно одетая женщина, преклонных лет, в льняной рубахе и понёве, на голове ее был повязан плат. Увидав, спрыгнувших с лошадей на землю, Монзырева с Мишкой, низко поклонилась гостям:
- Здравствуй, хозяин.
- Да какой я тебе хозяин, - отнекнулся Анатолий.
- Да это только глупый не знает, что ты хозяин земли этой. И поверь мне, старой ведунье, до тебя были на ней бояре да старшины, вот только хозяина не было. И все мы богов должны благодарить, за то, что он появился у нас.
- Ну, хозяин, так хозяин, - не стал больше пререкаться Монзырев. - Только уж твой черный бандюга, слишком неприветливо встречает нас.
В это время из избушки пулей выбежала мелкая девчонка, одетая, как и все здесь, по-деревенски, и с разбега обняла Монзырева.
- Дядя Толя приехал! - Выкрикнула она.
- Здравствуй, Кнопка. Ну как ты тут, освоилась?
- Все хорошо, дядя Толя. Ой, привет, Мишка.
- Привет, стрекоза. - Степенно поприветствовал девочку Мишаня, и уже тихо, чтоб слышала только она, спросил, - ну как, тебя бабка не обижает?
- Да ты что! Баба Павла хорошая, добрая. Мне дома с родоками, вечно пьяными, никогда так не было хорошо, как с ней.
- Заходи в дом, гость дорогой, - в это время пригласила ведунья Монзырева.
- А и то, правда. Мишаня, ты тут с Ленкой погуляй пока, вон на лошади ее покатай.
Изба, выглядевшая игрушечной снаружи, внутри оказалась просторным жилищем. С сенями, имеющими слюдяное оконце, и светелкой на два окна, с чисто подметенным полом, печью топившейся по черному, лавками и столом. У глухой стены поставлено подобие "горки", полки которой были заставлены чашечками да мисочками, содержание которых Монзырев проверять не стал. Все углы были завешаны травами. Пахло в горнице лугом, лесом и чем-то еще неуловимо приятным.
Народ, в то время, шел к ведунам за мудрым словом. В современном мире таких людей можно было бы сравнить с психологами, психоаналитиками, только с более расширенными возможностями. Эти люди знают психологию людей своего времени, законы природы и умеют ими пользоваться. Такой и была хозяйка избушки, баба Павла. Еще в июле месяце, она пришла в весь, напоминающую разбуженный муравейник. Всюду сунула свой нос. Взяла за руку маленькую Ленку, и подошла с ней, тихой, слегка пришибленной действиями старухи, к Монзыреву. Пристально посмотрев ему в лицо, напористо сказала тогда:
- Что, боярин молодой, занимаешься перестройкой верви под себя? Смотри не надорвись.
- Нет, старая, просто живу по принципу "если не мы, то кто же?". Хочу выжить и заставить выжить других людей. Хочу победить и заставить быть победителями окружение свое.
- Достойно. Я заберу эту пигалицу с собой. У меня она принесет больше пользы людям. А заодно, и душу ей отогрею.
Монзырев уже многое слышал о местной знахарке, живущей в лесу неподалеку. Информация, собранная им, была весьма положительной. Посмотрел на притихшую Ленку, промолвил:
- Поживешь у бабушки, Кнопка?
Опустив глаза в землю, держась рукой за бабкину ладонь, та молча кивнула.
- Смотри, старая, будет, что с девчонкой не так, порву, как Тузик грелку.
Так прошло первое знакомство с деревенской ведуньей. С тех пор круговерть дел не позволила Монзыреву увидеться с обеими. Хотя проведать подругу, он не раз посылал попаданцев. Успокаиваясь после каждого посещения лесной полянки, Ленкиными подружками.
Присели за стол, расположились друг напротив друга. Черношкурый, хвостатый бандюган, немедленно запрыгнул на бабкину лавку. Мазнув глазами-бусинками по Монзыреву, отставил лапу, тут же принялся вылизываться, показывая свою независимость и полное отсутствие интереса к Анатолию.
- Что привело молодого хозяина к нам? Ведь сколь не показывался.
- Да вот, просто проведать решил. Гостинец привез. Мишаня потом в избу занесет.
- Ну да, ну да. То-то детей погулять отправил.
Задумчиво Монзырев барабанил подушечками пальцев по столешнице. С чего начять разговор? Да и стоит ли его начинать. Ведунья все это время молча смотрела на задумчиво сидевшего боярина.
- Вот ты умная женщина, Павлина Брячеславовна.
- О как завернул. Просто бабка Павла, не сказал.
Не замечая бабкиного тона, продолжил:
- Все за советом к тебе. А я, чем лучше? Ты все знаешь, что было, что будет.
- Скажи еще - что на сердце лежит. Ха-ха-ха.
Повысил голос:
- Хорош смеяться.
- Все-все, молчу. Поговорим.
- Так вот. Гложет меня иногда, правильно ли поступаю. Людей, как лошадей, загоняю. Передохнуть не даю. Сделал одно, тут же ему другое. Давай делай. Опять же, поучаю всех, как жить потребно. Удивляюсь, что не стонет еще никто. Не до любви, любовь появилась. Соседям понятие свое о жизни насаждаю. Короче, если рассудить - тиран, да и только.
- А теперь послушай меня, милок, каргу старую. Как ты иногда называешь меня в своих мыслях. Ты сам-то, когда в том времени жил, в Белого Бога верил ли?
-Хм. Странный вопрос задаешь человеку, который на двух войнах отметился. Я и по сей день в него верю. Вот только расхождения у меня не с Христом, а с пастырями церковными.
-Что так-то?
-Да ведаешь ли, не нравится мне, что они выставляют Бога рабовладельцем, а людей рабами его. Считаю, что не можем мы быть рабами божъими, не можем, и все тут. А нас, на каждой проповеди стараются убедить в обратном.
-Кто же ты есть?
-Я человек с устоявшимися принципами, которые не может изменить проповедь чиновника от церкви. А живу по заповедям, перекликающимся с девизом организации, в которой работал до недавнего времени. Которые гласят:
"Долг перед Родиной, Мужество, Честь". -
-Попав сюда, ты живешь по заповедям. Только не по своим, но по правильным. По нашим, славянским заповедям живешь. Послушай, как они звучат:
- сохраните память о всех Предках Родов ваших
и ваши потомки будут помнить о вас...
- воспитайте в чадах своих любовь к Святой земле
Расы, чтобы не прельщались они чудесами заморскими,
а могли сами сотворить чудеса более чудные и
прекрасные, да во славу Святой земли вашей...
- не живите по законам, что создали люди, дабы лишить
вас воли, а живите по законам Бога Рода Единого.
Это заповеди Перуна. Смотри сам, ты сохранил рода кривичей и северян. Не заставил забыть корней своих, богов своих. Направляешь и воспитываешь людей веси. На крыло ставишь, вольные они при тебе, хоть и трудно им иногда жить возле тебя. Сотворил чудо чудное, детинец на месте старой веси поставил, дабы любовью к Святой земле русской не пустить кочевников за пограничье. Ну и живешь ты по законам Бога Рода, это я тебе говорю. Так в чем ты неправ? Поэтому и назвала я тебя хозяином земли этой. А, что в Белого Бога - веруешь это хорошо. А то, знавала я пришлых от вас, так те, вообще ни-во-что не верили. Кончили плохо, перед самой смертью поверить пришлось, что все-ж есть на свете Бог. Да-да, не удивляйся, вы не первые к нам попадаете.
Бабка приподнялась с лавки, уперлась ладонями о стол.
- Теперь, я хочу оповестить тебя о событиях скорых. В канун зимы жди гостей к себе незваных.
- Это кого еще нелегкая принесет?
- А принесет она князя Черниговского. Сам приедет. На полюдье. А результат приезда, от тебя зависеть будет. Как себя поведешь. Вестимир, конечно охранит тебя. Ты ведь его деревенским волхвом считаешь. Не задумываешься, как у тебя все сравнительно легко получается. А ведь на самом-то деле, он верховный волхв Юга Руси.
- О, как!
- Да, вот так. И я присмотрю. Помогу, чем смогу.
- А второе событие какое?
- Ты его ждешь с самого прихода сюда. На Ярилин день, жди гостей из дикой степи. Придут они по дороге натоптанной, переправившись через брод, с верховья реки. Ну, тут я тебе не советчик. Воин-то ты.
- Спасибо, баба Павла, за слова добрые и за предупреждения твои. Ответь мне еще на такой вопрос. Вот пришли мы все из-за кромки, как у вас здесь говорят.
- Ха-ха-ха. Да знаю я, откуда вы пришли, - лукаво глядя на Монзырева, ответила бабка. - Сама надоумила Вестимира, где родную кровь искать и как ее на защиту рода поставить.
- Так вот, пройдя проход, Вестимир сказал, что у каждого из нас появится "дар". А ведь он проявился только у троих из нас. Остальные как же?
- Ну, это просто. Возьми хоть своих воев, попав в передрягу со смертью, почуяли они эффект берсерков, как нурманы говорят. И он будет приходить к ним лишь в час смертельной опасности. У тебя, как у воина, скорее всего он тоже проснется. Вестимиров воспитанник почувствовал другой дар. Ленку я забрала тоже ведь не просто так. Об остальных скажу - всему свое время.
- Я понял тебя. Пойду, пора и честь знать.
Он встал из-за стола, открыл дверь. Черный кот первым прошмыгнул в нее. Попрощавшись с бабкой и ее маленькой воспитанницей, Монзырев и Мишаня вскочили на лошадей и легкой трусцой направились по тропке к лесу.
Покачиваясь в седле, в такт движения лошади, Анатолий анализировал сказанное бабкой Павлой. Только Мишка беспечно глазел по сторонам. Монзырев, глянув на него через плечо, улыбнулся, по-хорошему позавидовав еще детской непосредственности восприятия жизни. Вспомнив Галкино лицо, ее улыбку, завиток локона, запах ее чистого тела, губы Монзырева расплылись в широкую улыбку довольного жизнью человека. Он пришпорил лошадь, существенно увеличив скорость движения по лесной дороге.
- Домой!
- 7 -
- Проводила?
- Да, даже расстроилась слегка, ведь у меня кроме них да тебя, бабушка, почитай и на свете никого нет, - расстроенным голосом произнесла Ленка, смахнув со щеки слезу.
Хвостатый зверь, присев рядом, заглянул в лицо девочке лупатыми, светло-коричневыми глазами, будто поняв сказанное, теронулся головой о локоть и басовито произнес: "Мау!".
- Ну-ну, будя слезу пускать Олена, - бабка погладила Ленкину голову заскорузлой, старческой рукой, с хорошо видными прожилками вен на внешней стороне кисти. - Ты-то, что Игрун в сочувственники лезешь? Брысь отседова, помощничек!
Кот с чувством собственного достоинства, неспешно поднялся с лавочки, потянувшись, спрыгнул на землю, неожиданно быстро юркнул между росшими под окном кустами.
- Полевать отправился, тиран домашний. Характер, видишь ли, самостоятельный имеет. Показал нам, что обижен. Ничего, к ночи вернется. А нам с тобой всю ночь, тож не спать. Травы силу набирают, полнолуние.
- Конечно, пойдем собирать бабушка Павла.
- Вот и хорошо, - произнесла довольным голосом старуха, уловив момент в перемене настроения юницы.
Напротив сидевших на лавочке хозяек еле заметно зашуршала трава, кинув взгляд в том направлении, бабка усмехнулась:
- Ты погляди только, и эти провожать выходили. Эй, нелюдь домашняя, только не баловать у меня!
- Ты на кого это бабуля ругаешься?
- А сама приглядись, милая. Видишь?
Приглядевшись, Ленка заметила в траве круглые глаза, под торчащими во все стороны лохмами у мелких существ даже не пытающихся скрываться от ее глаз.
- Ой!
- Не бойся их. Эта нелюдь совсем не опасная нам, считай, с нами живут. Вон Домовой, этот, с большими ушами - Кутный, Спорыньи, Спехи, который побольше остальных - Дрема. И все они мои помощники по хозяйству, а значит и твои. Вынеси им корец молока, да пирогом угости.
Окружив, поставленный прямо в траву корец и глиняную миску, нежить, держа маленькими ручками кусочки пирога, толкаясь меж собой и чавкая, лакомились угощением, из-под мохнатых бровей поглядывая с благодарностью на хозяек.
- Коли надобность возникнет приглядеть за кем-то или чем-то, ты не стесняйся, зови их. Помогут. А в лес пойдем, с местной берегиней знакомство сведешь. Доверься ей, она в этих местах лес и живность в нем хранит.
- Ой, сколько интересного в округе. Сколько у тебя здесь живу, а первый раз увидела.
- Так к нам с тобой народ-то, ночь-полночь заглядывает, не любит этот народец чужих.
- А сегодня как же?
- Любопытство взыграло. Захотели увидеть хозяина земель пограничных.
- Это дядю Толю-то?
- Его. Идем в избу, вишь, Ярило, спускается к долу. И нам в дорогу собираться пора.
Подойдя к двери, не успев открыть ее, обе услыхали протяжный громкий свист со стороны тропы. Остановившись, бабка из-под раскрытой ладони посмотрела в направлении раздавшегося свиста.
- Кого еще нелегкая принесла в столь поздний час?
Словно услышав вопрос, из леса на поляну выехал на лошади всадник, за ним повозка с запряженной лошадью и возницей на передней перекладине, а уж потом за повозкой следовали пешие людины. Процессия остановилась у избы. Всадник соскочил с лошади. Это был крепкий мужик с нечесаной бородой и длинными свалявшимися патлами, без шапки на голове, в кожаных поршнях, черных шароварах и рубахе из неотбеленной вотолы, к которой по вороту была пришита браная полоса ткани с рельефным узором. Талию опоясывал кожаный ремешок с привешенным к нему мечом франкской работы, в метр длиной с широким лезвием, позади за поясом наличествовал скандинавский боевой топорик. Он привязал узду к крюку на боковине повозки и только после этого острым, пронзительным взглядом окинул хозяек.
- Чего желает добрый молодец? - Первой нарушила молчание старуха, изначально прокачав ситуацию и поняв, с кем имеет дело.
- В повозку глянь, карга старая. Атамана у нас подранили, вылечишь, благодарны будем, нет - пеняй на себя.