НЕВЕСТА по СЛУЖБЕ
ГЛАВА 1
От оглушающего звона будильника я подскочила и больно ударилась головой о полку. Давно следовало ее снять, но вот руки никак не доходили. Чертыхаясь и почесывая макушку, вышла в коридор, и, наверное, всеми частями тела по очереди сбивая имеющиеся в доме углы, направилась в ванную. Из соседней спальни тут же выглянул мой сосед.
— Рэйя! Твой будильник опять меня разбудил!
— Заведи себе отдельную квартиру, — посоветовала я и скрылась за дверью.
Утром я всегда ненавижу весь мир, поэтому ворчание скорее дань привычке, нежели настоящее желание избавиться от соседа. С Клюгером мы познакомились пять лет назад, столкнувшись в дверях очередной риэлтерской конторы. Причина нашего знакомства и проживания вместе, объяснялась невозможностью снять квартиру в одиночку. Благообразная девица с длинными косами и в темном платьице (смею заметить, единственная моя одежда в то время), приходилась по вкусу большинству наймодателей, но денег мне это никак не прибавляло, а платить натурой я, тем более, отказывалась наотрез. С Клюгером же выходила обратная ситуация, и имеется в виду не торговля телом. Деньги у него водились, вот только пришельцы с других планет в нашей империи в принципе не пользовались доверием, так еще и двухметровый крокодил с каменной кожей откровенно пугал и навевал неприятные мысли о невозможности сохранности сдаваемого имущества. Вот так мы и пригодились друг другу — договор подписывала я, а арендную плату вносил он.
За пять лет многое изменилось, например, я обрезала косы, обзавелась внушительным гардеробом, и стабильной заработной платой. К тому же, жители нашего района к грозному на вид пришельцу с планеты ЛошТан-Ага уже попривыкли, так что ничего не мешало нам разъехаться. Но новую квартиру ни он, ни я не искали. С моей стороны банально отсутствовало время на поиски, а со стороны Клюгера явно просвечивала лень. Поэтому нам оставалось жить вместе, беззлобно переругиваясь по утрам.
Из ванной я вышла, закутавшись в полотенце, и смотря на мир позитивнее. В целом, начала склоняться к мысли, что есть в нем что-то положительное. Например, запах кофе. Клюгер с довольным выражением лица (которое я не могла понять, помня, что сейчас пять часов утра), крутился возле плиты, сооружая безразмерный бутерброд и попутно следя за варящимся в турке кофе.
— Я чего-то не знаю? — уточнила я, присаживаясь на стул в углу. Кухня у нас была маленькая: плита на две конфорки, три узких шкафчика, небольшой стол и два стула прижимались к стене и оставляли лишь небольшой проход, как правило, всецело занимаемый Клюгером. Иногда я благодарила Вселенную за то, что у него, как у обычных крокодилов отсутствует хвост, иначе нам бы пришлось выставить в коридор не только холодильник, но и большую часть и так немногочисленной мебели. Пожалуй, тогда бы в кухне возможно было оставить только стул.
— Еще бы, тебя же постоянно нет дома…О нет, он все-таки убежал! — Клюгер с досадой перелил горячий напиток в чашку и поставил передо мной. — Сегодня я иду на собеседование.
— Я уже в предвкушении, — хмыкнула я.
Как инопланетного пришельца, правительство на протяжении пяти лет безуспешно пытается пристроить Клюгера на работу. Из Миграционной службы ему раз в неделю стабильно звонят с вопросами о трудоустройстве и угрозами депортации из империи. И вот для того, чтобы успокоить настырных тетенек с противными голосами и букетом неврозов (эй, это мнение Клюгера, сама я этих тетенек ни разу не встречала), он регулярно договаривается с фирмами о собеседовании, благополучно их проваливает и продолжает бездельничать дальше, зарабатывая на каких-то сайтах. Надеюсь, что сайты эти не запрещенные, иначе хорошим же правоохранителем я предстану перед своим начальством, в случае, если все выяснится.
Но одними разговорами Клюгер не ограничивается. Особый трепет у него вызывает написание жалоб на дискриминацию инопланетных существ, которые он направляет в ту же самую Миграционную службу, таким специфичным образом мстя тетенькам за собственное беспокойство и выбивая себе внушительные компенсации.
— Ты не представляешь в каком предвкушении я, — признался Клюгер и, устраиваясь напротив меня за столом, одним движением забросил необъятный бутерброд в рот. Прожевав, сосед продолжил. — В этот раз я предстану перед ними отчаявшимся беженцем, до смерти желающим получить эту должность. И твой будильник пришелся как раз кстати — в 6 часов утра я от нетерпения выломаю им входную дверь.
— Не перестарайся, — я расхохоталась, представив лица охраны, когда Клюгер, скромно улыбаясь во всю свою крокодилью пасть, содержащую около семидесяти зубов, вломится в их офис. — Надеюсь, меня не вызовут на твое задержание.
— Думаю, после такого демарша миграционка от меня надолго отстанет, — Клюгер перегнулся через стол, выхватил у меня чашку с остатками кофе и быстро опустошил ее. — Надо делиться.
— По-моему, ты и так слишком уж бодрый.
— Для моей сегодняшней роли бодрость должна прямо-таки зашкаливать, — сосед вдруг посерьезнел. — Не понимаю, как ты можешь вставать так рано каждый день? Ты должна сказать своему начальству, что это ущемляет права! Твой график — это же форменное издевательство! Вот поэтому я и не желаю работать официально — из-за невозможности приходить на работу хотя бы к десяти часам.
— Чьи?
— Что «чьи»?
— Я спрашиваю, чьи права ущемляются?
— Да, черт возьми, например, мои!
— Только если так, — я встала со стула и протиснулась мимо Клюгера, занимающего до ужаса
много места. — Советую обратиться в Межгалактический суд по защите прав существ с иных
планет. По-моему, это как раз в их компетенции.
— Думаешь, подействует? — как ни странно, к моему предложению сосед отнесся вполне
серьезно. Стараясь не смеяться, я утвердительно покачала головой.
— Смотри не опоздай на собеседование.
Когда я, уже облачившись в черную форму Службы имперской безопасности, заглянула в
кухню, Клюгер, высунув от усердия язык, вычерчивал что-то на криво оторванном листе
бумаги. Черновики своих жалоб сосед писал исключительно от руки и затем подшивал в
отдельную папочку.
На планете Фрибрин — главной планете Ригаринской империи, занималось весеннее утро.
Серое, неприятное, но уже пахнущее той самой, настоящей весной, которая будоражит молодые
сердца, заставляя совершать необдуманные поступки. Той самой весной, пробуждающей в
пришельцах из Иделльской Галактики первобытные инстинкты и превращающих их в жестоких
насильников и убийц. Той самой, которая напоминает о детстве и заставляет мыслями
возвращаться к путешествиям по лужам и стрельбе из деревяшек.
Радостные воспоминания из детства у меня отсутствовали, а со своими инстинктами удавалось
справляться без особых проблем, поэтому с грустью подумав о том, что работы теперь
прибавится, я поплелась к мотоциклу.
Пришельцы из Иделльской Галактики были головной болью для всех ригарийцев, а не только
для правоохранителей. Высокие, мускулистые, покрытые жесткой щетиной — весной они вели
себя как настоящие звери, исполняя только свои низменные желания — жрать, убивать и
драться. На их планетах такое поведение было нормой — акт размножения происходил именно
в это время года, но жертв обычно мало успокаивал тот факт, что их избрали в качестве
инкубатора.
Я подошла к железному другу и удовлетворенно хмыкнула — вокруг была разбрызгана краска, а это значит, малолетние умельцы, покатавшиеся уже не на одном автомобиле нашего района, наконец-то потерпели фиаско. А если учесть, что по совету нашего технолога-разработчика в
краску был добавлен сок фижевого цветка, действующего, как сыворотка правды, то чувствую, вредные подростки не скоро еще смогут развлечься таким образом, ведь и на мотоциклы и на
сиденье автомобиля нужно садиться, а горящие от порки задницы этого не позволят.
Если бы у меня имелось больше свободного времени, можно было бы вычислить угонщиков и, взяв с собой Клюгера, сделать небольшое внушение. Но чего нет, того нет, придется уповать на
гражданскую ответственность матерей.
В такую рань машин на дорогах почти не было, да и те, которые все-таки встречались, управлялись автопомощником, позволяя своим хозяевам счастливо досыпать жизненно
необходимые минуты. На мотоцикл такого помощника установить было нельзя, но владельцам
автомобилей я нисколько не завидовала — ничто не радовало меня так, как ощущение под
ногами ревущего, не до конца подчиняющегося мне, металла. Меня никогда не прельщала роль
пассажира, а управляй мотоциклом и вовсе, искусственный интеллект, я бы, наверное, перешла
бы на ролики.
Стоянка перед отделением СИБ была наполовину занята — в основном, автомобили
принадлежали сотрудникам, не ушедшим еще с ночной смены. Я припарковалась и, сняв шлем, взглянула на часы. До начала рабочего дня оставалось пять минут, и опоздавшим вряд ли бы
кто-то позавидовал. Ровно в шесть часов утра и ни минутой позже, на свой пост у двери
заступала Тритри Гайдина — тучная дама неопределенного возраста с тугими колечками
кудряшек и пронзительным голосом. У нее были вечно покрасневшие глаза, подозреваю, от
бессонницы, вызванной тяжелыми думками как бы кого подставить, и покрытые сыпью щеки
из-за круглогодичного злоупотребления клубникой.
Гайдину не любили. Не одному, и даже не пятерым сотрудникам нашего отделения попортили
жизнь ее писюльки, облаченные в форму докладной записки на столе капитана.
Я проскользнула мимо злобной вахтерши, с надеждой выглядывавшей из-за своего стола, и с
намеком постучала по часам, демонстрируя, что не опоздала. Гайдина вздернула нос и
недовольно отвернулась.
— Рэйя, — окликнул меня стажер. Работал он у нас два дня, и имя его я еще не запомнила.
Вполне возможно, что через неделю, после очередной облавы на гренадов, он с воплями
покинет наш отдел и никогда больше не вернется, а если так, то засорять свою память
бесполезными именами не стоит. — Тебя вызывал капитан. И еще, — невысокий паренек с
тонким носом и едва пробивающимися под ним усиками, приблизился и доверительно сообщил:
— У него кто-то из начальства.
Я лихорадочно соображала, где успела проштрафиться. Капитан Оррах, имевший в своем роду
пришельцев с Ангарры, был крупным мужчиной с ярко-зелеными глазами, с сердцевидным, как
у лягушки зрачком, жабрами и чешуей на висках и шее. Громовой голос и привычка в разговоре
сжимать разжимать тяжелые кулаки отлично дополняли зловещую картину, и с непривычки, капитана можно было серьезно испугаться. По правде сказать, именно поэтому большая часть
стажеров отсеивалась уже на этапе собеседования.
Без особой нужды Оррах в своем кабинете никого не желал видеть, это и немудрено, в
огороженной от общего зала комнате и без гостей было мало места. Так что измыслить причину, по которой меня вызвали, я не могла.
— Кто-то из начальства? — эта мысль заставила меня еще больше волноваться. — Как ты это
понял?
— Я в состоянии рассмотреть нашивки на форме, — обиделся стажер. — Двое мужчин, один из
них точно майор, второй, не уверен, но, похоже, подполковник.
— Спасибо, — находясь в крайнем беспокойстве, я прикусила ноготь на безымянном пальце.
Глупая детская привычка, каждый раз возвращающаяся, когда я не в состоянии справиться со
своими эмоциями.
— Тебя хотят уволить? — стажер подобрался ближе, а я удивленно взглянула на него. — Чем ты
их заинтересовала?
— А чем я могла их заинтересовать?
— Преступлением, — тут же отозвался стажер и кровожадно добавил: — Своим.
Я шагнула было к кабинету Орраха, но почему-то остановилась, вцепившись за возможность
отсрочить неизбежное.
— Думаю, тогда бы за мной явились не майор под ручку с подполковником, а конвой.
— Смотря какое преступление, — мысленно я поклялась никогда не выяснять имя этого
стажера. По части сплетен паренек явно переплюнет вахтершу, а такие люди мне никогда не
были интересны. — Терроризм, государственный переворот, шпионаж… А конвой может и за
дверью подождать.
— Ты чересчур возбужден, — ядовито заметила я. — Смотри, подумают, что ты мой сообщник, и учти, я этого отрицать не буду.
Стажер так и замер, открывая закрывая рот, и видно огорошенный возможным обвинением в
соучастии. Выбросив его из головы, я немного помялась перед дверью с криво висящей
табличкой, и, набрав в грудь побольше воздуха, постучала.
— Заходи, — рявкнул Оррах, и уже по одной его интонации я поняла, что дело плохо. В
маленьком кабинете, пропахшем сигарами и терпкими мужскими духами, царила мрачная
атмосфера. За хлипким столом, не раз уже рушившимся от ударов тяжелых ручищ, сидел
капитан, а напротив него, стоя, потому как единственный стул в комнате предназначался для
зада горячего любимого мною шефа, застыли двое мужчин. Я с испугом скользнула по ним
взглядом и поняла — стажер не ошибся, нашивки на черной форме и впрямь принадлежали
майору и подполковнику. Даже заподозрить, зачем я могла понадобиться высокопоставленному
начальству не могла, и потому затосковала. Осторожно взглянув на Орраха, поняла, что капитан
слишком занят изобретением нового способа убийства — расчленением одним только взглядом, и благо, что подопытным кроликом оказалась не я.
— Добрый день, — мое приветствие осталось без ответа — незнакомые мужчины с каким-то
подозрительным воодушевлением меня рассматривали.
— Познакомьтесь, — уперевшись ладонями в стол, Оррах привстал, отчего в кабинете будто
стало еще меньше места. — Старший сержант Рэйя Адальстан. Рэйя, это…
— Благодарю, — высокий мужчина с тонкими чертами лица, густой шевелюрой уже
посеребренной сединой, и нашивками майора, шагнул вперед. — Рэйя, мое имя Роил, моего
спутника зовут Ингирих, и нам необходимо с тобой пообщаться.
Я удивленно уставилась на нашивки. Либо мужчины считают, что я не в состоянии понять, насколько они выше меня по званию, либо они настолько демократичны, что привыкли к
простому обращению. Скорее, первое. Что ж, с предвзятым отношением к женщинам, работающим в СИБ, я сталкивалась каждый день, поэтому просто натянуто улыбнулась.
— Оррах, — подполковник по имени Ингирих, с явно выраженным превосходством в голосе, обратился к шефу. — Можешь нас ненадолго оставить?
Капитану это не понравилось. Он с минуту, не моргая, смотрел на подполковника, и нисколько
не тушуясь того, что ниже по званию, пророкотал:
— Это мой кабинет. И мой сержант.
От злости жаберные крышки на шее Орраха приподнимались в такт дыханию, а чешуйки
топорщились, будто перья. На меня это впечатления уже не производило, зато мужчины
наблюдали за этим с легкой брезгливостью и недоумением.
— Сержанту Адальстан ничего не грозит, — поспешил заверить Роил, нисколько не успокоив
ни меня, ни тем более капитана. — У нас нет к ней претензий.
— Еще бы, — Оррах криво усмехнулся. — Будь они у вас, вы бы прислали кого-нибудь
попроще, а не зависали в моем кабинете. И к тому же, все вопросы точно решали бы через меня.
Нет, судя по вашему доброжелательному тону, вы намерены моего сержанта во что-то втянуть.
Мне это не нравится, я против!
— Капитан! — Ингирих надменно вздернул верхнюю губу. — Не забывайтесь. Мне самому не
нравится лицезреть вашу малоприятную физиономию, но долг требует. Выйдите вон из
кабинета, или уже завтра подадите мне рапорт на стол.
Мгновение я была уверена, что Оррах его ударит.
Даже если миловидный подполковник среднего возраста и владеет какой-нибудь техникой боя