Я сглотнула образовавшийся ком в горле.
— Ним, дорогая, — попытался образумить меня отец. — Ты не представляешь, что за место — долговая тюрьма!
«Это хотя бы крыша над головой», — закусывая губы от обиды, подумала я.
— Ты не можешь так поступить со своим родным отцом!
— А ты как со мной поступаешь?! — крикнула я, проглатывая слезы. — Мама оставила нам с тобой все, чтобы мы могли прожить жизнь, не испытывая никаких лишений. Но ты пустил все по ветру.
— Не смей упрекать меня, — пробасил мужчина, впервые со встречи разворачиваясь на стуле в мою сторону. — Я твою жизнь постарался — и устроил. Тебе дают семью, имя и безбедное существование, так что будь благодарна, а не пытайся свести своего старика в могилу детским упрямством!
— Спасибо огромное.
Произнесла и поняла, что проиграла. Ведь как бы то ни было, нельзя, чтобы герцогиня Ларан исполнила свои угрозы. А значит, придется идти на уступки.
— Хорошо, — прошептала я совсем тихо. — Но у меня будут условия.
— Неслыханная наглость! — возмутилась Итария, отец же, услышав мое согласие, вновь вернулся к трапезе.
— Я только хочу продолжить учиться.
Знаю, что ректор Люциан все равно не возьмет меня обратно в свою академию, но хоть из Х.А.М. а пусть не выгоняют.
— Мы сыграем с Ивейном свадьбу, как только я окончу свою учебу.
— Категорически нет. Это слишком долго! — покачала головой Итария. Но по тому, как забегали ее глаза, я поняла, что она готова к переговорам.
— Нам с Ивейном все равно нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу. И спланировать свадьбу, в конце концов! Пожалуйста, хотя бы пару лет…
— Год, — кивнула женщина. — Доучивайся этот год, но с первым урожаем вы сыграете свадьбу.
Год?! Я мысленно прикинула, насколько эта отсрочка мне подойдет.
— Хорошо, — я прищурилась, после чего добавила. — Но тогда еще одно условие. Вы больше не будете давать моему отцу денег. Ни единого медика. Я не хочу чтобы он больше играл.
— По рукам, — с легкостью согласилась герцогиня, а вот папа тут же бросил всю еду и начал возмущаться.
— И пить. Уверена, что в вашей власти и в ваших интересах сделать так, чтобы мой отец стал добропорядочным гражданином империи. В конце концов, — я гаденько улыбнулась, парадируя улыбку самой герцогини. — Мы же будем родственниками. Разве вам нужно такое пятно на репутации?
И этим условием герцогиня согласилась безоговорочно.
Имение семьи Ларан я покидала со смешанными чувствами. С одной стороны, я согласилась на помолвку с Ивейном. И только от этого внутри становилось противно, хотелось кричать в голос и рвать на себе волосы. А с другой стороны…. У меня есть почти год, чтобы расплатиться с долгами отца, которые он больше не сможет множить. И как только угроза долговой ямы перестанет над ним нависать, я смогу забрать свое обещание стань женой того, кого не люблю.
Глава 10
Вернувшись к обеду в академию, я чувствовала, что у меня в очередной раз наступил какой-то новый этап в жизни. Как будто я стала по-настоящему взрослой.
Казалось, все так просто: найти и заработать достаточно денег, чтобы расплатиться с долгами. И больше ничего не будет стоять на пути к моему собственному счастью. Эта мысль прибавляла сил.
Возвращаясь к себе в сарай я скрупулёзно перебирала в голове варианты, каким образом можно разбогатеть. Не прибегая к нарушению закона, не пороча девичью честь и, по возможности, оставаясь хорошим человеком.
Конечно же, придется много работать. И учиться. У нас есть лекари в академии, если я смогу освоить это ремесло, то получится оказывать услуги. Пожалуй, потренироваться для начала в ближайшей деревне, а затем предлагать свою помощь состоятельным подругам в столице.
Или потренироваться на этих подругах, которые бросили меня в тяжелой ситуации?
Соблазнительная мысль, но не подходит под пункт «оставаться хорошим человеком».
Нужно будет подумать, а насколько мне этот пункт вообще необходим….
Надо однозначно перестать ныть.
Вечером нужно будет перебрать свои вещи. Столько платьев мне все равно не потребуется, а ткани там хорошие. Да и камни могут стоить недешево. Конечно, поношенную одежу дорого не продашь. Но если распороть их на ткани… Или перешить на заказ для девушек… Мысль интересная. Давно я не бралась за иглу и, думаю, с удовольствием вновь займусь старым хобби.
Жаль, конечно, будет расставаться с последним, что напоминает мне о моем благородном происхождении. Но когда я утру нос Ларанам, грусти по этой потери не останется вовсе.
Да и практичнее купить себе что-то более подходящее для учебы в Хищной академии. Все равно мне некуда надевать великолепные наряды, никаких балов и званых вечеров в ближайшее время мне не доведется посетить. Да и не пойду я, даже если пригласят. Вон до сих пор расхлебываю последствия последнего выхода в свет.
А если Ивейн будет настаивать на наших совместных появления на публике? Пусть сам мне покупает платья. И украшения. В конце концов, и их потом можно будет продать…
Интересно, подобный меркантильный подход к навязанному браку попадает под мое желание остаться хорошим человеком?
Или хотя бы порядочным?
Кровь кипела в венах от желания как можно скорее начать воплощать свой план, так что переодевшись в свободные брюки и рубаху, что достались мне от академии, я направилась отрабатывать свой пропуск занятия по звероводству.
В загонах было достаточно тихо. У большинства магиан зверье жило вместе с ними в общежитиях, так что в стойла в выходные мало кто заглядывал. Оказавшись внутри, я поняла, что смогу спокойно заниматься своими делами и предаваться своим коварным планам, не отвлекаясь на чужое присутствие. Кажется, я начинаю ценить уединение, а ведь в Ц.И.А.Н.И.Д. е вечно рвалась в самую гущу событий.
Тем более оставалась одна мысль, которая не давала покоя и заставляло сердце биться чаще.
«Если у меня не получится, мне действительно придется стать женой Ивейна». И как извлечь пользу из такого исхода событий, я пока не представляла.
Захватив из подсобного помещения щетки, я намеревалась как следует вычистить мантикору. Мне не очень нравилось, что этого милого малыша все обходили стороной. В конце концов, монстр же не виноват, что вырос таким грозным.
Да и вообще, раз уж бездарная первокурсница справляется с подчинением, что же остальные ребята со старших курсов не берутся подходить к мантикоре? Боятся, что ли? Или мне после демонов и ректора Люциана уже ничего не страшно?
В любом случае, я с легкостью проскользнула в стойло к клыкастому хищнику, который под моим чутким контролем мирно ждал, когда за ним поухаживают.
— Хороший котик, — растрепала густую гриву. Постричь бы ее. На следующий свой визит сюда надо бы не забыть ножницы.
Скребницей я водила вдоль корпуса зверя, вычищая лишнюю шерсть. Тонкие золотые волоски поднимались в воздух, кололи ладони. Но, может, оно и к лучшему — мне будет полезно, чтобы кожа хоть немного загрубела. А то пока хватает двадцати минут, чтобы на ладонях появлялись мозоли, приносящие с каждым новым движением неприятную боль.
Я старалась почаще менять руки, чтобы справится с поставленной задачей лучше, а не уйти зализывать собственные раны через несколько минут.
Равномерные движения успокаивали не только мантикору, но и меня. Такое состояние похоже на медитацию — голова чиста от всяких мыслей, спокойствие в душе приятно согревает. Захотелось прикрыть глаза, отдаваясь приятной пустоте внутри. Теплая погода, лучи света, новый питомец, участие… Казалось, что все начинает налаживаться, моя жизнь наконец приобретает смысл, напитывается чем-то позитивным.
Даже запах стойла и сена совершенно не раздражали. Я будто становилась другим человеком. Более открытым, более взвешенным… Мне искренне не хотелось больше попадать в дурацкие ситуации, или заниматься чем-то запрещенным. Просто учиться, становиться лучше, добиваться каких-нибудь своих целей…
Голос Леонара выдернул меня из этого приятного расслабленного состояния.
И не только он. Потому что-то помимо речи императорского сына до моего слуха донесся веселый девичий смех.
— Ваше величество, — смущенно произнесла девушка.
Со своего места я не могла их видеть. Как и они меня. Почему-то немного пригнулась, словно надеялась надежнее спрятаться за телом мантикоры.
— Куколка, — от такого обращения меня передернуло.
«Хоть не «сладкая»», — подумала я с долькой ревности. Будто это слово было только для меня. Если, конечно, его произносил Леонар.
— Ради тебя я был бы готов задержаться здесь намного дольше. Как жаль, что уже завтра мне придется возвращаться.
Слова, которых я даже слышать не должна была, отозвались неприятным чувством брезгливости. Тоже самое этот некромантский соловей напевал мне ночью. По лицу ударил жар, ладони моментально взмокли. Будто я испытывала стыд. Только мне-то чего стыдиться? Что наследник Империи ведет себя как последний кобель, приставая к каждой юбке? Для меня же это не новость!
Я же не такая дура, чтобы начать верить, что Леонар Альвис всерьез мной увлекся?
Нет.
Пусть бегает за кем хочет.
Лишь бы меня не трогал. Разве не этого я хотела?
Почему тогда сейчас сердце не знает куда деться — то ли сорваться в дикий бег, так что дышать невозможно. То ли замереть, стоит мне услышать это глупое хихиканье неизвестной пассии или непонятные мне звуки копошения двоих на другом конце загона. Может стоит объявить о своем присутствии? Или лучше незаметно удалится, чтобы не мешать двоим придаваться страсти?
Хотя, собственно, почему это, Леонар должен определять мои дальнейшие действия? Я пришла сюда заниматься мантикорой. А он пусть делает, что хочет. И с кем хочет.
Так что продолжила чесать заросшую шерсть, не отвлекаясь на звуки, издаваемые парочкой, и не замечая, как мои движения становились все резче и злее с каждой секундой.
* * *
«Это все не то», — пронеслась мысль в голове Леонара, когда он целовал малознакомую девицу в каком-то жутком загоне. Миловидная, простоватая и пышногрудая… Казалось, что еще нужно для счастья?
Но нет… Не то…
«Не Нимаэль», — со злостью подумал Леонар, отрываясь от поцелуя. Девушка, чьего имени он уже и не помнил, смотрела на него затуманенным взором, приглашая на продолжение страстной игры.
Юноша же отстранился.
«Девушки тут, конечно, милые, но излишне доступные», — подумал он, хотя справедливости ради стоило отметить, что с его титулом «недоступных» в общем-то не бывает. Несколько комплиментов, пара улыбок — и женщины падали его ногам, словно сраженные неведомыми чарами.
Каждый раз это настолько разочаровывало, что Леонару становилось все труднее получать настоящее удовольствие от общения с людьми. Так недалеко стать затворником, вроде Люциана.
От Альвиса вечно хотели получить какие-то блага, предлагая взамен согретую постель. А сам принц надеялся, что пройдет еще очень много лет, прежде чем ему успеет это надоесть. Но нет…
Последняя встреча с белокурой красавицей в загонах закончилась лишь тем, что он прогнал девушку. И теперь пытался для себя понять — почему? Потому что, целуя ее, в голову навязчиво лез образ Ним?
«Ну что за бред?!» — Леонар со злостью пнул камень на своем пути, который полетел куда-то в кусты.
Какая ему разница. Милое лицо, горячий влажный рот, стройные ножки, готовые встречать мужчину, как полагается. Что еще нужно?
Но нет, Леонар не почувствовал привычного азарта, целуя ту милашку. Это было просто мокрое и пустое обсасывание, по сравнению с тем, как Нимаэль извивалась в его руках. Горячая, дикая, страстная.
«Она дочь Лорейн», — напомнил себе юноша в очередной раз.
Женщины, которая разрушала его семью, брак его родителей. Из-за этой женщины сам Леонар был вынужден расти бесконечных скандалах, и смотреть, как медленно увядает все прекрасное в его матери.
Конечно, Нимаэль не виновата в том, что родилась от вздорной отцовской любовницы и какого-то нищего уездного дворянчика. И, конечно, она не виновата в том, что родители Леонара жили с призраком Лорейн. Но злость все равно брала свое.
Семейную реликвию Леонар вернет, разве что силой отнимет у девчонки. А учитывая, как она на него действует — лучше держаться подальше.
— Я должен уйти, — бросил юноша растерянной девушке, которая все пыталась вернуть его из раздумий к поцелую.
Леонар отцепил от своей шеи магиану, которая успела присосаться к коже, как пиявка, и пошел прочь.
Кого он обманывал? Ему же всегда нравилось, что он не проводит свои ночи в одиночестве. Милое лицо, стройные ножки и красивые, изящные изгиб женского тела — разве ему хоть раз нужно было что-то больше? У него вся старость будет для душевных бесед.
«Проклятый Люциан», — мысленно выругался Леонар.
Сослал его в эту дыру, оставив на неделю без привычного окружения… Так себе наказание, если не учитывать, что в голову начинают лезть всякие вздорные мысли.
Про Нимаэль, например.
Да, зацепила. Да, хотелось найти ее и довести до конца то, что началось еще на балу. Обвить руками ее талию, чтобы огненная малышка вновь не ускользнула, прижать к себе всем телом. Чтобы прочувствовать всё — как взволнованно будет вздыматься ее грудь, когда некромант склонится для поцелуя, как дрогнут мышцы на ее животе, стоит девушке ощутить нежные прикосновения к своей коже. Леонару хотелось испытать снова — каково это, когда Ним несдержанно царапает его плечи своими ноготками…
Леонар встряхнул голову, словно постарался выгнать все эти фантазии из своей головы.
Нимаэль была такой же ядовитой, как и ее мать. Яблоня от яблони.
Один дурацкий спор, один незабываемый поцелуй — и девушка уже отравляет собой его сознание.
Как Лорейн отравила его отца. Столько лет прошло, а мужчина не может избавиться от образа возлюбленной, несмотря ни на что. Эта женщина разрушала семью Леонара семью, уничтожала брак своих родителей одной своей памятью.
И теперь Ним точно так же старается захватить Леонара. Как хорошо, что он уже знает, насколько опасны такие увлечения, и не повторит ошибок своего отца. Некромант совершенно не хотел однажды проснуться и осознать, что разрушил собственную семью, сходя с ума по кому-то недоступному.
«Да, все дело в недоступности», — пришел к выводу юноша. Отец не мог получить Лорейн, а Ним ловко дразнила и сбегала от принца. Вот и весь секрет…
И в этой ситуации Леонар видел только один выход — забыть о существовании девушки раз и навсегда, пока она окончательно не вскружила ему голову. Потому что продолжать тянуться к огненной нимфе, надеясь, что наваждение отступит после удачной охоты — слишком рискованно.
— Дурацкий Леонар Альвис, — тихий злобный шепот достиг ушей принца, возвращая из мыслей к реальности.
Юноша остановился и огляделся. Он зашел достаточно далеко и теперь не узнавал местности. Здание академии друидов виднелось где-то в стороне, впереди е начинался густой лес. Листья деревьев уже полностью пожелтели, сожженные горячим летним солнцем, и теперь усевали собой еще зеленую траву, образуя золотой ковер.
Леонар быстро обнаружил источник звука. И даже не удивился.
«Опять она», — подумал принц, глядя, как Нимаэль сидит на берегу озера и вытягивает ленты из своих волос.
Девушка не заметила его появления, и некромант предпочел сохранить свое присутствие в тайне еще ненадолго. Он без труда накинул на себя иллюзию невидимости и прислонился к дереву, чтобы понаблюдать. И послушать.
Но Ним больше не произносила ни слова. Зато ее лицо передавало целую бурю эмоций. Девушка кривила губы, будто передразнивала внутреннего собеседника, ее тонкие брови то и дело взметались вверх, или сходились над переносицей. Молчаливый монолог получался весьма красочным. А смотреть на то, как Ним закусывает нижнюю губу, казалось, можно вообще вечность.
Она была прекрасна.
Убеждай себя в чем угодно, повторяй себе любые слова, лишь бы избавиться от этого наваждения. Но один взгляд — и Нимаэль Моранен снова в его мыслях.