Слава Богам — все довольны. А я еще думал, что соберемся, обсудим план компании, снабжение и прочие военные дела. Все — завтра. Сейчас — только бы продержаться до конца этой вакханалии.
Слышу пение и звон струн. Местный бард поет, услаждая слух присутствующих. Надо же! Притихли, слушают. Под этого барда добрая половина гостей и уснули. Кто уронил голову на стол, а кто и на полу неплохо устроился.
Захрапел и Алаш. Я тоже позволил себе расслабиться. Чувствую — несут куда-то. "Пусть, в место хуже, чем трапезная не унесут".
Просыпаюсь на удивление рано. Лежу на шкурах, вокруг — мои дружинники. Осторожно поднимаю голову, опасаясь похмелья. Верчу по сторонам — вроде все хорошо, не болит. Настроение — уже хорошее. Бужу Бранногена (сын ворона).
— Где Вудель? — спрашиваю.
— Вот он, — показывает на лежащего ко мне спиной компаньона.
— Буди всех.
Бранноген расталкивает дружинников. Парням плохо после пира, вижу. Но времени нет. Интересуюсь у Вуделя:
— Лучников отобрал?
— Да, бренн.
— Сколько их?
— Около двух тысяч.
— А остальные?
— С копьями и дубьем.
— Много их?
— Тысяч пять, еще сеноны есть, но тех Артоген привел. Все с мечами и топорами — хорошие воины.
— А всадники?
— Всадники в оппидуме. Не знаю, сколько их.
— Пойдемте, перекусим, — парни оживляются. — Только не пейте много вина, — прячут глаза.
В трапезной картина приблизительно та же, что я видел перед тем, как меня унесли оттуда. Только столы пусты.
Вудель ловит за шиворот проходящего мимо слугу и требует подать бренну еды. Тот трясется весь с перепугу, но кивает, мол, сейчас все организую.
Хлеб и вино нам приносят почти сразу, еще настоящее масло подали. Мясо поднесли чуть позже, но я приятно удивлен расторопности слуг Алаша.
Я утоляю голод быстро, мои же компаньоны, вопреки байкам о похмелье, все еще трапезничают.
— Уэн, помнишь, как в дозор ходил, когда гнались за инсубрами?
Уэн с трудом отрывается от сахарной свиной косточки, и еще не проглотив мясо, кивает, давая понять, что помнит.
— Как поешь, возьми с собой пару наших обозных из деревни и скачи по дороге, ведущей в Мельпум. Будь внимателен на переправе. Если что-то подозрительное заметишь, продолжай наблюдать, а мне пришлешь с обозным весточку. Понял?
— Понял, бренн. Все так и сделаю.
— Хорошо. А нам, друзья, предстоит другое дело, — компаньоны подняли головы, оторвавшись от еды. — Вы продолжайте, но слушайте меня внимательно, — второй раз предлагать не пришлось, за столом снова возник фон из чавкающих и хлебающих звуков. — Лучников построить у оппидума по десяткам. Десятник первого в сотне пусть будет сотником. Копья, щиты и прочее оружие пусть положат на телеги. Лучники пойдут с обозом, в центре колоны. Втолкуйте им, что их главная задача стрелять по врагу. Тем пришлым, у кого есть копья и щиты, всегда стоять в первой линии. Их, как и лучников, нужно разбить на десятки и сотни. Кто без щитов, но с копьями, перед боем должны стать за первой линией. Бить копьями из-за спин щитоносцев — это их дело. Остальных разделите на три части. Решите сами, какие отряды станут прикрывать фланги, а какой отряд останется в резерве, за копейщиками, на случай прорыва. Главное — все втолкуйте им. Получиться, в пути потренируем. Все понятно?
— Да, бренн, — дружно отвечают.
— Хоэль, остаешься со мной.
— Слушаюсь, бренн.
"Ну, вроде все разрулил, нужно встречаться с вождями, послушать их. Как они воевать собираются?"
Слоняюсь по дому Алаша. Хозяин и его гости отдыхают. Вышел во двор. У конюшен встречаю Артогена. Здороваемся, кивая друг другу. Хочу поговорить с ним, может, планы на ближайшее будущее обсудить, но не знаю, как подступиться.
Кивнув мне, он, не останавливаясь, прошел мимо и скрылся в здании конюшен.
Седлаем коней. Чудо прекрасно себя чувствует и, как мне кажется, рад меня видеть. Играет, толкает головой, мешает оседлать себя. Получив порцию ласки, успокаивается.
У ворот оппидума снова встречаю Артогена, но уже в компании пяти таких же грозных, как и он сам, всадников. Подъезжаю к ним, спрашиваю:
— Если у вас нет срочных дел, то я хотел бы посмотреть на ваших воинов.
Вроде ничего смешного не сказал, но сеноны, внимательно выслушав меня, согнулись в седлах от смеха. Артоген не стал столь бурно выражать эмоции, улыбнувшись, ответил:
— Мы как раз собираемся в лагерь, бренн может присоединиться.
Лагерь сенонов — две сотни повозок, поставленных в круг, охранялся. Этот факт с одной стороны обрадовал меня, с другой заставил задуматься о Алаше и Сколане: почему их люди собраны у оппидума, как стадо без пастуха?
Внутри лагеря в линии стоят палатки не хуже, чем в лагере этрусского легиона. В центре — большая палатка, куда мы и направляемся, как я понимаю.
Воины— сеноны сидят у своих шатров, общаются, чинят одежду или чистят оружие. Из дальней части лагеря доносятся крики, наверное, там проходит тренировка или состязания.
У большой палатки спешились. Артоген стал у входа и многозначительным жестом пригласил меня войти первым.
Вхожу. Внутри сумеречно, скудный свет проникает из отверстия в крыше. У стен лежат шкуры. Справа от входа стоит небольшой стол, заваленный свитками. Останавливаюсь на пороге, как зачарованный смотрю на это изобилие письменных принадлежностей.
В последнее время мысль о том, что было бы неплохо иметь возможность записывать хотя бы имена или важные для меня сведения, приходила в голову часто.
— Бренн умеет читать? — спрашивает, не скрывая иронии, остановившийся за моей спиной Артоген.
— И писать, — отвечаю, нисколько не обидевшись.
Галл наклонился, взял под столом сундучок и со словами: " Тогда этот небольшой подарок вам пригодиться", — вручает его мне. Я с искренним интересом открываю его и не скрываю радости. Сундучок доверху наполнен чистыми льняными свитками. В маленьком отделении — красивая склянка с красными чернилами и с десяток перьев. С неохотой закрываю сундук, смотрю на Артогена. Первый раз вижу в его глазах тепло.
— Спасибо. Это нужный подарок, — бормочу, сожалея, что ничего сейчас не могу дать ему в ответ.
— Не стоит меня благодарить. Есть подарки, которые приятно дарить, — отвечает Артоген. — О чем вы хотели поговорить со мной?
Безусловно, я хотел поговорить с ним. Да и есть о чем. Только его вопрос застал меня врасплох. Отдаю сундучок Хоэлю.
— Мы можем присесть? — спрашиваю.
— Конечно! — отвечает Артоген, но не спешит устроиться на шкурах. Подчеркнуто вежливо ждет, пока я сяду первым.
Сажусь, опираюсь спиной о деревянный шест — опору. Рядом, полулежа, устраивается Артоген. Я делаю Хоэлю знак оставить нас. Он выходит к компаньонам галла, оставшимся у входа с лошадьми.
— Вы видели вчерашних крестьян у оппидума. Это не армия воинов, — Артоген улыбнулся и, соглашаясь, склонил голову. — Сейчас мои компаньоны формируют отряды лучников, копейщиков-щитоносцев и просто хастатов (легковооруженный воин с копьем, так можно называть и щитоносцев, но в данном случае разделение оправдано). Оставшиеся будут прикрывать фланги и стоять за хастатами в резерве.
— Это разумное решение, — перебил меня галл, став вдруг серьезным.
— Я рассчитываю, что успею обучить новобранцев и простых воинов хотя бы держать строй. В первом бою их задачей будет принять на себя атаку противника. Если они выдержат первый удар, тогда я с конницей ударю по флангу или зайду в тыл.
— А если не выдержат?
— Тогда вы ударите с другого фланга, и мы зажмем врага в клещи.
— Не лучшее решение, но слава Богам, если вам удастся задуманное.
— Я удивился, увидев сенонов в оппидуме. По какой причине вы тут? — решаю выяснить все до конца.
Лицо галла омрачается.
— Наши оппидумы за Атрией (ранее этрусский, потом галльский город, современный — Адрия) сожжены иллирийцами— яподами (племена, жившие на территории современных Словении, Хорватии, Боснии). Женщины и дети клана сейчас под Мутиной. Хундила предложил мне присоединиться к бренну Алаталу, пообещав нашим семьям еду и кров. Он намекнул, что могущественный бренн позже обязательно поможет отомстить, — закончил Артоген с неподражаемым сарказмом.
Но тут он прав. Развел его Хундила. И Артоген это прекрасно понимает. Теперь и мне понятно, почему он так вел себя. У этого галла просто железные нервы и хорошие манеры. К тому же, в отличие от всех галлов, которых я успел узнать, этот и читает, и пишет. Вот только снова не знаю, что ответить ему.
— Мне жаль, что вы оказались в таком положении. Для меня важно взять под руку инсубров и прогнать с их земель лигуров. Если задуманное удастся, я обещаю, что пойду с вами на яподов.
— Пусть Боги помогут тебе в этом! — с жаром отвечает и, поднявшись на ноги, прикладывает руку к груди, проникновенно так продолжает. — Надеюсь, что предложение дружбы не оскорбит бренна?
" Опять сарказм? Или у сенонов так принято?"
Поднимаюсь, копирую жест Артогена.
— Бренн Алатал принимает дружбу с благодарностью.
Вижу в его глазах смешинку. Улыбаюсь в ответ. Галл не таясь, смеется. Я поддерживаю.
Часть 3
Лигуры
Глава 9
Второй день армия идет к Мельпуму. Боюсь, не успеем. Хотя стоит переживать не об этом: пехоту Алаша толком и потренировать не получилось. Пару раз отстрелявших лучников линии хастатов за себя пропустили, на том все тренировки и окончилась. Прискакал обозный с вестью от Уэна: "Лигуры идут на Мельпум!" Выяснить сколько их, мне не удалось. Обозный на этот вопрос отвечал: "Много!"
Всадники Сколана с виду бойцы бывалые. Да и сам он, в отличие от Алаша, сейчас трезв. Едет рядом. Узнав, зачем у моих дружинников стремена и увидев наше построение в клин на скаку, пару часов пребывает в задумчивости.
Артоген стал моей тенью — ни на шаг не отходит. Это хорошо. Когда он рядом, я чувствую себя в безопасности. У сенонов всего два десятка всадников. Сейчас все они в разъездах. Артоген приказал им уничтожать всех встреченных лигуров, чтобы не узнали они раньше времени о нашем походе.
От Артогена я узнал, что лигуры — не галльское племя. Другой народ — пираты и разбойники. Они ненавидят галльские племена и даже за Альпами при случае разоряют селения родственных сенонам и бойям племен.
Все лигуры низкого роста, худощавы, но очень сильны. Пьют молоко, жуют коренья. Живут в жалких лачугах или, чаще, в пещерах. Городов, за исключением Генуи, не имеют.
В Генуе есть и флот, и торговые фактории. Туда ручейками стекается добыча разбойников. Вооружение их составляют луки, пращи, короткие мечи, топоры и продолговатые медные щиты. Воюют они пешими, в бою — бесстрашны. Когда идут в поход, берут с собой женщин и детей.
Если головы не сложим, Артоген обещает богатую добычу. Его воины распространяют среди крестьян Алаша об этом слухи. И не напрасно — вчерашние крестьяне рвутся в бой. Только бы не дрогнули, когда все начнется.
Колона пылит. Едем чуть в стороне. Скучаю. Спрашиваю Артогена:
— Почему сеноны не носят броню?
Он загадочно улыбается. Спустя пару минут получаю тяжелый шлепок по плечу. Артоген решил ответить.
— Мы верим, что каждому с рождения суждено умереть именно тогда, когда приходит его смерть. К тому же в кольчуге или панцире неудобно, — смотрит, будто оценивает.
— Все мы умрем, но я хотел бы пожить подольше, — отвечаю и вижу в глазах галла разочарование.
— Зачем? Чтобы стать бренном?
— Нет! — прерываю его, возмущаясь, — Чтобы учиться! Для детей мир вокруг — один. Повзрослев, они вдруг обнаруживают его совершенно другим. Но мир-то не изменился. Не так ли? Хочу прожить долгую жизнь, чтобы понять какой мир на самом деле! — такого красноречия сам от себя не ожидал. Но то, что я произнес, мне самому очень понравилось. От сердца получилось. Как будто тайну какую-то открыл для себя. Да и Артоген смотрит уже по другому.
— Ты, бренн, у кого из друидов учился? — серьезно спрашивает Артоген почти на ухо, чтобы никто не услышал.
— Я не учился, — отвечаю как можно искреннее, чтобы галл не заподозрил меня в том, чего скрывать от него не желаю. Снова молчит. Наверное, думает.
— Когда мы умираем, то предстаем перед Богами. Они дают нам возможность вспомнить все. От этих воспоминаний мы страдаем и радуемся, ненавидим и любим. Эти воспоминания каждый раз изменяют нашу природу и, рождаясь в этом мире снова и снова, мы идем к совершенству, постигая мир. Как и ты, я хочу узнать, каков он на самом деле.
Вроде бы и разговор серьезный, но навязчивая фиксация ума на строчке из песни Владимира Высоцкого "хорошую религию придумали индусы: как будто мы, отдав концы, не умираем насовсем" подняла настроение. Улыбаюсь. Наверное, для Артогена — без повода. Вижу, вождь хмурится.
— Я слышал, что если человек при жизни живет, как животное вроде свиньи, то для новой жизни, после смерти, может получить тело свиньи? — спрашиваю, мысленно напевая: "Стремилась ввысь душа твоя. Родишься вновь с мечтою, но если жил ты как свинья — останешься свиньею".
Лицо галла просветлело.
— Нет. Такого Боги не допустят, — безапелляционно заявляет он.
Я хотел спросить его о том, зачем богам нужны человеческие жертвоприношения, но не успел. Прискакал на взмыленном коне один из разведчиков Артогена. Кружит вокруг, говорить не решается. Артоген на меня поглядывает. Я останавливаю Чудо, спрашиваю:
— Что случилось?
Разведчик молчит как партизан.
— Говори, — разрешает ему Артоген.
Тот ждал разрешения именно от вождя. Услышав приказ, выпалил:
— Лигуры подошли к Мельпуму. Рубят лес, строят большие башни.
— Сейчас остановимся, отдохни немного, — и не обращая более на него внимания, говорит мне: — Дойдем к закату. Нужно остановиться и обсудить новость.
Зову Сколана.
— Пусть трубят привал.
— Да бренн, — Сколан поскакал к голове колонны, а мы — направо от дороги, к небольшим деревьям.
Взвыли карниксы, колонна остановилась и стала расползаться по степи. Обоз растянулся. Возницы, прежде, чем распрягать коней и быков, парковали телеги и возы поближе друг к другу.
Мы спешились. Я подозвал Хоэля, отдал распоряжение об обустройстве лагеря. Артогон ждет, но сам и не думает останавливаться тут.
Спрашиваю его:
— Ты свою палатку в лагере дружины ставить будешь?
— Давай, бренн, прогуляемся. Нам отдыхать сегодня не суждено, — не дожидаясь от меня согласия, пошел от дружины. Я, как на привязи, за ним. Отошли чуть-чуть в сторонку.
— Ты, наверное, никогда не был в Мельпуме, — скорее утвердительно произносит Артоген. Я на всякий случай киваю, соглашаясь. — Посмотри туда, — небрежно взмахивает рукой в сторону дороги, — У горизонта видишь лес? Этот лес тянется до самого Мельпума и, огибая его, идет дальше на север. Если двигаться по этой дороге, то очень скоро армия тоже войдет в лес. Перед Мельпумом ты увидишь лишь небольшие прогалины между рощами. И я бы на твоем месте прежде, чем сунуться туда, хорошо бы подумал.
— Спасибо. Я подумаю над тем, что ты сказал, — отвечаю, воспользовавшись предоставленной Артагеном паузой.
— На прогалинах развернуться даже твоим отрядам будет непросто — слишком мало места. Лигуры могут уйти в чащу и оттуда внезапно атаковать, когда ты этого не будешь ждать. Я хочу выступить сейчас. Найти подходящее для боя место и занять сенонами окрестные рощи. Если лигуры надумают туда сунуться, мы их встретим.
Неужели Артоген предполагал, что я стану возражать?
— Спасибо. Это хороший план, только, может, дашь людям отдохнуть немного?
— Нет, у нас мало времени. До заката ты отдыхай, а к ночи подходи с армией к Мельпуму. Мои всадники встретят тебя и проводят в нужное место. Если Боги от нас не отвернулись в сторону лигуров, то под утро ударим — я и твои всадники. Если лигуры смогут организовать оборону, отступим к хастатам и лучникам. Ты будь с ними, чтобы увидев нас отступающими, они не побежали, — смеется, словно удачно пошутил. Хлопает на прощание по плечу, уходит к лошадям.