Проигрывать я не умела. А вот уходить красиво – завсегда пожалуйста.
– Вот стерва! – Сзади послышались торопливые шаги. – Куплю я тебе новое, обещаю.
– Не надо мне ничего от тебя! – взвизгнула, не оборачиваясь. – Вали!
– Нет, не свалю.
Остановилась, посмотрела зло и прошипела:
– Отвали, я сказала. Иди, куда шел. Не надо за мной ходить.
– А я пойду.
– Нет.
Подошел, бесцеремонно коснулся моего плеча и тут же, словно обжегшись, отпустил. Вот и правильно, иначе я бы его эту хваталку испепелила сейчас своим взглядом похлеще лазера.
– Дай мне свой номер телефона. – Лучик солнца, пробившийся сквозь листву старого тополя, скользнул по его лицу, заставив забавно поморщиться и сомкнуть длинные ресницы. – Завезу тебе вечером деньги.
– Не нужно мне ничего от тебя. – Я запрыгнула на бортик и, стараясь сохранять равновесие, пошла вперед.
– Тогда просто провожу тебя, – раздался упрямый голос сзади.
Обернулась и покачала головой. Каланча, сверкая на солнце всеми цветами радуги, плелся за мной, улыбаясь, как придурок. Готовый подхватить в любую секунду. Вот что за идиот. Еще и расписной. За что мне все это?
– Тридцать тыщ, – внезапно сморозила я, боясь напугать и продешевить одновременно.
– Сколько? – догнав и удивленно выставив на меня свои сине-зеленые гляделки, спросил он.
– Тридцать!
– Пффф. За тонкое летнее пальтишко? – вздохнул он. – Ну, ладно.
Согласился так быстро и легко. Даже подозрительно. Повернула голову, не забыв состроить самую обиженную физиономию. Парень продолжал идти рядом, удивительным образом умудряясь обходить все лужи и оставаться выше меня. Да уж, чтобы смотреть на него сверху вниз, придется встать на табуретку.
– Нет, мне правда ничего от тебя не надо. – Сказала уже спокойнее. Почти миролюбиво. – Иди своей дорогой.
– Вот не хочется. Совсем.
– Слушай! – перебежав через дорогу и вновь запрыгнув на бортик, воскликнула я. – Не нужно меня преследовать, хорошо? Иди домой, переоденься. Оставь меня в покое.
– А, может, ты мне понравилась?
Сказал с усмешкой, явно издевается. Вот гад. Я решила не удостаивать его взгляда, даже несмотря на то, что было страшно любопытно посмотреть, с каким выражением лица он это сказал.
– Тебе что, раньше девушки никогда не отказывали?
– Нет. – Ответил просто, спокойно и, кажется, даже искренне.
– Никогда?
– Никогда.
– Что за девушки тебе попадались такие? – намеренно скривившись, рассмеялась я.
– Нормальные девушки. – Поправил очки, успев при этом гордо встряхнуть челкой. – Красивые, как на подбор.
– Значит, у них совершенно нет вкуса.
– Вовсе не обязательно говорить гадости, чтобы я отстал. – Ох, уж этот его голос с хрипотцой. – Все равно не поверю. – Подал мне руку, чтобы помочь перепрыгнуть через лужу. Проигнорировав ее, я лихо скакнула вперед и приземлилась аккурат с другой стороны. Вполне себе элегантно. – Горного козлика изображаешь?
Сдержалась от очередных ругательств. В таком молчании мы прошли еще несколько минут.
– Отстань уже от меня, а? – Повернула за угол и произнесла устало. – Зачем ты меня преследуешь? И так весь день из-за тебя насмарку.
– Провожаю.
Мне вдруг захотелось сказать ему что-нибудь, чтобы он не ушел. С ним даже молчать было прикольно. Так хорошо, блин. Но вместо этого вырвалось:
– Джентльмен нашелся, тоже мне.
– Слушай, коротыш, остынь уже, а? Я же извинился.
– Я тебе не…
– Хочешь мороженого? – вдруг спросил он, посмотрев на меня.
– Нет. – К голове сразу прилило столько крови, что, кажется, от малейшего движения ее могло оторвать, окатив всю улицу миллионом брызг. Я поспешила спрятать глаза.
– А что хочешь? Может, посидим где-нибудь, когда я переоденусь? А то на меня все смотрят.
– О, поверь, это даже не из-за краски на твоей спине.
– Так посидим?
Надеюсь, он не видит, как я засветилась изнутри. Меня уже сто лет никто не приглашал куда-то посидеть.
– Ни за что!
Продолжил идти рядом, улыбаясь.
– Вот ведь упрямая.
– Какая уж есть.
– Да прости ты уже меня за эту шутку. Согласен, дурацкая.
– Еще какая дурацкая! – Взглянула втихаря на его руку, украшенную странными рисунками.
– Зато теперь я вижу твою фигурку без этого дурацкого пальто. Кстати, можно я выброшу его в урну?
– Не знаю, зачем ты все еще его тащишь за собой.
– Тогда попрощайся с ним. – Он сунул мою любимую вещь в мусорку. Безжалостно и легко. – Давай помаши ему ручкой!
Надеюсь, никто не слышал, как в этот момент стучало мое сердце?
– Может, еще похороны устроить? – съязвила я, стискивая зубы. Все-таки очень жалко было хорошую вещь. Дорогую для меня и такую стильную.
– Итак, возвращаясь к фигурке…
– Ой, не надо, прошу.
– Хорошо. У тебя классная кофта.
– Свитшот.
– Не умничай. – Он вскочил на бортик позади меня и пошел, качаясь и размахивая длиннющими руками.
– Свитшот, – повторила я упрямо.
– Да как не назови. Я заценил его. Там у тебя чуваки из Chromeo. Почти нормальная музыка.
– Не почти, а нормальная.
– Обожаю у них вот эту. – Чтоб мне оглохнуть, но он и впрямь затянул: – Don’t turn the lights on, сause tonight I want to see you in the dark.
И я не могла не похвалить про себя его произношение. Вот чертов гад, пожалуй, он и впрямь не так плох, как показался сначала.
– Все, хватит, хватит. – оборвала я его. – Сейчас на нас еще пристальнее будут пялиться. Что-то ты разошелся. Тебе домой не пора?
– Нет, я хочу узнать, где ты живешь.
– Ну тебя. – Я остановилась, резко обернулась и тут же впечаталась носом в ямочку меж его ключиц. – Ой…
– Прости. – Будто специально навалился на меня, обхватив руками за плечи. Воспользовался моментом, хитрюга.
Я невольно закрыла глаза, окунаясь в терпкий запах его парфюма, и тут же дернулась, спеша развернуться, словно ошпаренная, только бы не встретиться с ним взглядом. Щеки моментально налились густым красным. Только не обгоняй! Только не смотри мне в лицо. Руки сами потянулись к сумке. Нащупала пачку, зажигалку, вытащила одну сигарету и прикурила на ходу. Затянулась, стараясь успокоиться и слушая шаги за спиной.
– Ого. – Вытянул голову, будто жираф. Обогнал меня в два шага, зыркнул недовольно и как-то даже строго. – Ты куришь?!
– А ты чем там занимался на лавочке? Цветочки нюхал? – Выпустила дым ему прямо в лицо и чуть не навернулась, еле сохранив в последний момент равновесие. – Разве у нас это запрещено? Или сопроводишь меня в специально отведенное для этого место?
– Значит, больше не куришь… – Щурясь на весеннем солнышке и совершенно забыв про очки, болтавшиеся над лбом, он потянул ко мне руку.
– Чт… – только и успела вскрикнуть я, глядя, как этот хам выхватывает сигарету прямо у меня изо рта и отшвыривает подальше.
– Так лучше. – Довольно улыбнулся самому себе и покачал головой.
– Ты кем себя возомнил?! – ускоряя шаг и доставая следующую сигарету, возмутилась я.
– Тебе не идет.
– И что?
– При мне ты точно курить не будешь. – И следующая сигарета, задержавшись меж моих губ меньше секунды, полетела вслед за предыдущей. – Так будет каждый раз, когда ты попробуешь сделать это снова.
– Очуметь. – Я выдохнула, пытаясь справиться с волнением. – Еще одна такая выходка, и я за себя не ручаюсь!
Этот татуированный гад поступал со мной точь-в-точь как Пашка. Может, я реально выгляжу мелкой, как ребенок? Что они все меня строят, учат, пытаются лепить то, что им надо? Да пошли вы все!
Достала всю пачку, но не успела открыть, как она выскочила из моих рук и полетела в урну.
– Слышь, ты достал меня уже! – Огрызнулась, отмахиваясь от него ладошками. – Вали куда хочешь. Ты чего ко мне привязался?! Лапы убери!
– Я только провожу тебя и свалю. – Нахмурился так, что лоб весь заполнился складочками.
– Не нужно. Мы уже пришли. – Я повернула во двор и ускорила шаг, направляясь к своему подъезду.
Чеканила шаг, поднимая в воздух всю пыль с дороги. Топала, вдавливая всю свою ярость в асфальт подошвами кед. Руки, сжатые в кулаки, дрожали от негодования, воздух со свистом вырывался из носа. Запрыгнула на бортик, осознав вдруг, что не слышу за спиной тяжелых шагов того, кого мне сейчас просто хотелось прибить на месте. Обернулась.
Он стоял так близко, что я чувствовала даже запах его шампуня. Вдруг поднял руку, обхватил меня ладонью за затылок и притянул к себе. Резко, но чертовски нежно (и как у него так получилось?).
Поцеловал.
Чтоб мне провалиться прямо на этом месте!
Его губы, горячие, мягкие, едва ощутимо коснулись моих. Прижались. Уже требовательно, настойчиво и упрямо. И почему-то не встретив совершенно никакого сопротивления! Я даже (ох, как ненавижу себя), кажется, немного застонала, чувствуя, как перехватывает дыхание. Прильнула всем телом и позволила его языку проникнуть в мой рот, отвечая на поцелуй.
И лишь когда его наглая рука, привыкшая, очевидно, ко вседозволенности, скользнула вниз по моей спине, я оторвалась и вдруг ошеломленно захлопала глазами, будто от резкого света. Не веря в то, что сейчас произошло, не понимая вообще, как оно могло произойти. Не успела довольная ухмылка зажечься на его лице, как моя ладонь звонким шлепком опустилась на его щеку.
Хрясь! Он даже отскочил, прикрывая рукой место пощечины, горящее красным, точно как и мои губы с такой легкостью, отвечавшие ему взаимностью.
– Т-ты… – Я задыхалась от возмущения. – Т-ты!
– Скажи еще, что тебе не понравилось. – Он и не думал сдаваться. Поглаживал щеку, улыбаясь своей фирменной открытой улыбкой.
– Не приближайся. – Отошла на шаг, вытянув вперед руку. – Еще раз повторишь подобное и… и…
Как же меня уже раздражало его поведение! Просто бесило! И эта самодовольная ухмылочка! Чтоб ему провалиться…
– Ладно. Прости. – Он, похоже, опять издевался, нависая надо мной, словно девятиэтажка. – Может… Повторим как-нибудь?
Прежде чем я пришла в себя, в голове яркой вспышкой пронеслось воспоминание о странном чувстве полета, испытанном всего несколько секунд назад. Со мной такое было впервые. Удивительное чувство.
– Видишь вон там? – Я показала дрожащим пальцем на окно, в котором уже торчал обеспокоенный Пашка. Он стоял, тревожно наклонившись на подоконник, и щурился, пытаясь разглядеть моего спутника. – Это мой парень. Гляди, как задергался, брови нахмурил. Помаши ему ручкой.
– Не больно-то симпатичный у тебя парень, – сказал мой спутник, бросив короткий взгляд наверх. – Хилый какой-то.
– Посильнее тебя будет! Смотри, штору задернул. Лучше тебе валить, да поскорее, иначе костей не соберешь.
Подошел близко, давая мне почувствовать его дыхание на своем лице.
– Я не бегаю от ревнивых мужиков.
– Лучше тебе последовать моему совету, поверь. – Сглотнула, еле удерживаясь, чтобы не замахнуться вновь. – Если он видел, как ты клещом впивался в мой рот, то тебе точно хана.
– Да я могу снова все повторить даже при нем, – ответил он. – Тем более, что тебе понравилось.
– Мне?!
Нет, вы это слышали? Вот это самомнение!
– Ага. – В его голосе вновь послышалась насмешка.
– Ничего подобного, – отрицательно покачала головой.
– Понра-авилось, по глазам вижу.
– Да иди ты к черту! Проваливай. – Развернулась и направилась к подъезду. – Больной!
– Эй, стой. Я же не знаю, как тебя зовут!
– И что? – Остановилась у дверей, глянув на него пренебрежительно и безразлично. – Зачем тебе это?
– Вдруг захочу поцеловать тебя еще раз?
– Да ни за что на свете!
Почесал крылатую птицу, набитую на шее.
– Это мы еще посмотрим.
– Слышь, ты, мистер самонадеянность. – Внимательно посмотрела на него. – Я мечтаю больше тебя никогда не увидеть, понял?
– Что-то мне подсказывает, что все получится с точностью до наоборот! – Улыбнулся так, словно ничего необычного только что не произошло между нами. Так, словно бы мы были знакомы миллион лет и каждый день прощались вот так, у этого подъезда.
– Обойдешься!
– Спорим? – Ловким движением спустил очки на глаза.
– Чего?
– Спорим, что я буду тебя целовать, и еще не раз?
Сегодня определенно странный день. Я с вызовом сложила руки на груди.
– Аха-ха! Никогда!
Его не смутил мой отказ. Наоборот, улыбка растянулась в язвительную усмешку.
– О втором поцелуе ты попросишь меня сама, как тебе? – Достал сигарету, прикурил от зажигалки и выдохнул несколько колечек в сторону от меня.
– Иди-ка ты подальше. – Закусила губу. – Вон, дуй отсюда, катись колбаской!
– Если я, конечно, не сдержусь, то поцелую тебя сам.
Я рассмеялась, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни. Нарочито и, как мне самой показалось, вполне эффектно.
– Размечтался! – Выдохнула, стараясь держать лицо.
Мне начинали нравиться его целеустремленность и упрямство. Только вот и я крепкий орешек. Не по зубам такому, как он.
– Но придет день, когда ты сама будешь просить поцеловать тебя. Спорим?
– Я? – Оглядела его с ног до головы. Презрительно и брезгливо. – Никогда!
– Тогда спорим? – Насмешливо и с вызовом посмотрел на меня, вытягивая руку.
– Нет.
– Спорим?
– А черт с тобой! – Я-то в себе уверена. – Давай!
Наши ладони сплелись в крепком рукопожатии. Мои маленькие и хрупкие и его – горячие и сильные.
– Если ты проиграешь… – Посмотрел загадочно, как обычно проникая своими глазищами в самую душу. – А ты проиграешь. Короче, если ты проиграешь, я собственными руками сделаю тебе татуху.
– Что?!
– Да. Какую захочу и где захочу. На мое усмотрение.
– Да пожалуйста. Тебе все равно не светит. А я что получу?
– Ну, если ты будешь стойко держаться до самой старости, то перед смертью сможешь сказать, что выиграла.
– Пф… Какой дурацкий спор.
– Но ты проиграешь гораздо быстрее.
– Ты всегда такой самоуверенный?
– Абсолютно.
– Тем приятнее будет тебя обломать.
– Не выйдет. – Засиял ярче новогодней елки. – Ты на меня запала. По глазам вижу.
– Конченый псих. – Отмахнулась, открывая дверь.
– Пока, лилипут!
– Пока, дылда!
– Мой полурослик…
Даже дыхание перехватило. Мой… Сказано так смело и… многообещающе.
– Каланча! – не растерялась я.
– Клопик мой диванный…
– Вот дубина!
– Я запомнил, где ты живешь.
– Катись уже! – бросила я и скрылась в подъезде.
Ужасно хотелось добежать до окошка между первым и вторым этажами и посмотреть, как он удаляется вдаль по дороге, мелькая бело-черной полосатой спиной. Но громкие шаги на лестнице заставили меня вернуться к реальности. Похоже, это было тем самым, чего я так сильно боялась.
Пашка вывернул из-за угла и торопливо засеменил по ступенькам вниз в одних пижамных брюках и старых тапках. С голым торсом и всклокоченными после сна волосами. Несся напролом, грозя смести все на своем пути. Даже меня в темноте тамбура заметил не сразу.
Я преградила ему путь, крепко обхватив за руки.
– Нет, ты пусти меня! – Он резко выдернул свои запястья из моих ладоней.
– Паш, нет, Паша. Паша! – Поняв, что он завелся сильнее положенного, я запрыгнула на него, обвивая сразу руками и ногами, и уткнулась носом в шею.
Он остановился, пытаясь освободиться, но мои объятия были крепче, чем у ленивца, обхватившего дерево. Брат замер, тяжело дыша. Его руки встрепенулись, замерли в воздухе и обреченно опустились на мою спину.
– Тебе придется объяснить, что это за размалеванный уркаган стоял с тобой возле подъезда. И почему он посмел распускать свои клешни.
– Хорошо. Только пойдем домой?
– И еще почему ты не даешь мне похоронить его прямо сейчас.
– Хорошо. – Я спустилась и подтолкнула его по направлению к лифту. – Только дома, ладно?
– Угу, – проворчал он, недовольно поджимая упрямые губы, что были точной копией моих собственных.
Я вплела свои пальцы в его и осторожно сжала руку брата, грубую, сухую. Все еще боясь, что он может передумать и рвануть к выходу. Все его чертова вспыльчивость. Именно из-за нее я так и не решилась тогда рассказывать Пашке про себя и Костыля.