- Так уж и быть, дабы рассеять ваше любопытство, я расскажу вам о цели нашего прибытия, которая не несёт в себе никакого глобального замысла и никоим образом не является политической инсценировкой. Всё просто - деньги. Сейчас в этом мире, который день ото дня погружается в пучину кризиса, без них просто никак. Вам, с таким огромным достатком, конечно же, этого никак не понять… Но жизнь изменчива. И сейчас, собрав вас всех в одном месте, я докажу, что бумеранг накроет каждого, заставив вытрясти из своих карманов всё до последнего цента! Ну, и, конечно же, чтобы исключить ваши душевные терзания вопросами по поводу того, что именно заставит вас это сделать, я просто покажу вам цену за нашу сделку: деньги в обмен на вашу жизнь и жизнь ваших детей!
Я хотел заткнуть уши руками, чтобы не слышать этих поганых слов, пропитанных алчностью и жаждой наживы. Я хотел кричать во всё горло, заявляя о том, что человек явно пересмотрел много давящих на психику фильмов, внушающих какие-то дикие для людей замыслы.
Как, как можно предъявлять людям подобный ультиматум? Всеми фибрами своей души я не мог понять этого.
Однако…
Спустя какое-то время всё это стало совершенно неважно.
Все мысли ушли куда-то за границу сознания, заставляя мозг анализировать лишь ту картину, которая предстала перед моим взором: гордо чеканя каждый шаг в кирзовых сапогах, мужчина, тыкая дулом винтовки в хрупкие спины девушек, заставил их прижаться вплотную к борту.
- Добро и зло, кажется вам, сейчас присутствует на этой палубе. Вы пытаетесь спасти свои душонки от участи этих двух. А мы. Мы просто выбрасываем балласт, - потрескавшиеся губы растянулись в самой гадкой и отвратительной ухмылке, которую мне когда-либо приходилось видеть. – Но здесь есть один единственный нюанс: хлам, который выкидывают из-за его ненужности, обычно оставляют в таком состоянии, в каком он и был изначально, думая о том, что кому-то он может пригодиться. Мы же находимся пусть и не далеко, но на недосягаемой для суши границЕ, поэтому здесь нет места ненужным вещам, - каждая фраза, словно удар в гонг рядом с ухом.
Ничтожное…
Жалкое… понимание того, что то, что происходит прямо сейчас, никоим образом не остановить, и это сжимает тело в тиски.
Я просто стою, не в силах даже отвести взгляда от её темных волос, развивающихся на ветру, от этих длинных ресниц, которые не дают мне разглядеть её необычно ярких глаз.
Она бы могла заплакать…
Поддаться своим эмоциям…
В конце концов, показать хотя бы долю своего страха.
Но этого нет.
Всё, что сейчас происходит в её душе, всё, что сейчас творится с её разумом, закрыто от наших глаз, словно посажено под самый надежный замок.
От этого становится ещё хуже…
Рвотный ком подкатывает к горлу, перебивая сожаление и собственное ничтожество…
Секунды, что до этого казались вечностью, превращаются в беглый поток, во время которого остается лишь запоминать всё то, что творится здесь и прямо сейчас на наших глазах.
- Время пошло, - отодвинувшись на значительный шаг от Шерри и Кайли, он направил на спины девушек дуло винтовки и спустил курок…
Сколько выстрелов прозвучало, я не знаю… Помню лишь только то, что тьма, застилающая глаза, окутала всё находящееся вокруг пространство.
Морской воздух наполнился запахом крови…
А слух оглушили женские крики матерей обеих девушек, которые больше были не в силах себя сдерживать. Теперь былые слова о какой-то сделке больше не имеют для них никакого значения…
В последнее мгновенье, когда Её тело падало в воду, меня словно толкнули, стараясь вывести из оцепенения.
Повалив на пол рядом стоящего Чета, я в один шаг запрыгнул на борт, зацепившись одной рукой за натянутый трос.
К прыжку готовиться даже не пришлось.
Пуля, которую пустили в меня, помогла мне преодолеть секундное замешательство гораздо раньше.
Холодная майская вода приняла меня с широко распростертыми объятиями, забираясь в уши, нос и рот, которые я не успел закрыть, пока летел с высоты.
Боль, которая не собиралась ждать до лучших времен, напомнила о себе гораздо раньше, заставляя большими гребками карабкаться на поверхность воды через мутные разводы собственной крови.
========== 4. ==========
Мысли о том, что я поступаю не правильно, даже не было, когда я проплывал мимо тонущей одноклассницы, которая в ожидании помощи тянула руки ко мне, даже не в силах бороться с течением.
Всё, что мне было нужно, это как можно скорее вытащить её.
Плыть было сложно, мокрая одежда, словно водоросли, опутывала меня, стискивая каждое моё движение. Стараясь перебороть дикую боль в плече от нанесенного ранения, я просто плыл в ее сторону, заглушая отрывками памяти ту боль, которую испытывал, думая о том, что её положение гораздо мучительней моего.
- Держу, - только и смог выдавить из себя, наконец, оказавшись на поверхности воды.
Бледное лицо, еле открытые глаза, искусанные до крови губы, - я был просто не в силах избавиться от того страха, который сковывал меня с каждым её тяжелым вздохом.
Трудно было разобрать в этой суматохе, сколько ран она получила, трудно было вообще что-то разобрать.
Держа в руках её тело, стараясь как-то удержаться на плаву, я попытался снять с неё платье, чтобы пережать им рану у живота и поплыть дальше.
К берегу…
К огням города, которые светили так не далеко и в тоже время, добраться до которых было невозможно…
- Кайли! Кай, ты слышишь меня? – её всю колотило, кровь, которая смешивалась с водой, казалась мне целым океаном, будто, кроме нее, ничего и нет.
Стараясь собрать последние силы, которые стремительно покидали меня, я прижал её за талию к себе, поддерживая ладонью за голову, чтобы не дать ей захлебнуться встречной волной, и поплыл к этим спасительным огням.
То, что творилось с моим телом, было ничтожно малой частью того, что крутилось в моей голове.
Как я хотел верить в то, что всё это просто страшный сон. Кошмар, от которого я буду отходить лежа в постели в холодном поту…
Мне хотелось просто закрыть глаза и приплыть, не видя того, как она мучается, за тем, как жизнь несправедливо быстро покидает её, не оставляя даже шанса.
Шанса, которым я бы непременно воспользовался.
Но его нет.
Не хочется даже вспоминать слова того отморозка на палубе, которые сейчас как ни кстати подошли бы мне… Но признать то, что это жизнь, и то, что он говорил правду, было бы самым омерзительным выводом.
Я не мог тратить время на разговоры.
Всё, что я мог, это лишь тяжело дышать и грести здоровой рукой к берегу, прогоняя туманную пелену со своих глаз.
- Держись! Я прошу тебя! Только держись, - хотелось плакать. Но я не мог. Боль, охватившая каждую клетку моего тела, просто не давала мне возможности на проявление этих эмоций, так и терзая мою душу изнутри.
- Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, - выхаркивая сквозь зубы каждое слово, повторяя раз за разом, я просто старался отвлечь себя. Я просто хотел убежать, как маленький мальчик, от той взрослой жизни, от той жестокой жизни, с которой столкнулся лицом к лицу в столь раннем возрасте.
В восемнадцать лет о таком даже не думают… В восемнадцать лет с таким даже не сталкиваются.
Хотя? Что я несу…
Откуда я могу знать?
Я не чувствовал пальцев, которыми сжимал её талию, не ощущал кисть руки, которой всё это время отчаянно грёб к берегу, я почти не чувствовал ног… Если бы я был один, если бы я не возложил на себя надежды на её спасение, я наверняка сдался, остался бы там – на дне, стал кормом для рыб, но никоим образом не попытался бы бороться за свою жизнь…
Выползая на пустой пляж, не теряя ни секунды на то, чтобы отдышаться, пробегаюсь взглядом, чтобы зацепиться хоть за одну живую часть этого места.
Дорога, по которой, не переставая, движутся машины, ослепляя своими фарами глаза, кажется сейчас финишем, до которого мне не суждено добраться.
«Неужели, это будет здесь?»
«Неужели, я позволю ей так просто покинуть этот мир!»
До крови ударяя окаменевшими пальцами в песчаную гальку, возвращаю своему телу боль, о которой я на время позабыл.
- Эй, что с вами? – слышу мужской голос, прежде чем усталость, с которой уже мой организм не в силах бороться, одержит окончательную победу.
========== 5. ==========
Яркий искусственный свет, противное пиканье над ухом и запах хлорки встречают моё пробуждение, сообщая своей атмосферой о том, что я нахожусь в одиночной палате областной больницы, в которой мне доводилось лежать не один раз по разным на то причинам.
Осматриваю свои пальцы на ногах, которые выглядывают из-под белой простыни.
Проверяю каждый, радуясь этому колкому ощущению внутри.
Кажется, если отбросить эту боль, то жизнь может показаться куда лучше.
Машинально тянусь рукой к кнопке вызова дежурной медсестры, чтобы попросить её принести мне немного еды.
Всё же живот после такого пережитого стресса даёт о себе знать.
- Уже очнулись, - вместо ожидаемой женщины, в палату входит высокий мужчина в белом халате.
- Да, могу я узнать, сбивший меня грузовик, уже найден? – сходу задаю я интересующий меня вопрос.
В глазах доктора читается беспокойство, которое он пытается скрыть за своим мягким выражением лица, которое тут же становиться чуточку серьезнее, когда он присаживается на край моей кровати.
- Могу я узнать у тебя? – спрашивает он, осторожно посматривая на меня.
- Разумеется.
- Ты помнишь, как ты попал сюда? – голос врача абсолютно серьезный, в нём нет места шутке, что наталкивает лишь на нелепые рассуждения внутри разума.
- Конечно. Я переходил дорогу, когда выскочивший из-за поворота серый грузовик и сбил меня с ног, а затем уехал. Должен сказать большое спасибо тем людям, которые вызвали скорою и оттащили меня с дороги, всё таки ноги – это единственное, что пострадало в этой неравной «битве», - тихо посмеиваюсь, тут же морщась от покалывания в грудной клетке, тяжело кашляю.
- Дилан, у вас болят ноги? – удивленно спросил врач, всё ещё осторожничая в общении со мной, словно я душевно больной человек, от которого нельзя ожидать ничего разумного.
Однако его слова заставляют прислушаться к своему телу. От осознания того, что ноги действительно не болят, более того, сдернув покрывало, я обнаруживаю их целыми и невредимыми, (без единой царапины, за исключением пары синяков) - меня передёргивает.
- Объясните мне тогда, почему повязка не на ваших ногах, а на руке? - продолжает мужчина, взглядом осматривая мою конечность, на которую я почему-то не обратил должного внимания, хоть и видел эти кровавые бинты.
Кровавые…
Воспоминание, один за другим, словно я листаю фотокарточки, возвращаются на своё место, принося с собой целый букет разносортных ощущений… Сердце, вглядываясь в последние обрывки, пропускает болезненный удар, перед тем как табун колких мурашек атакует жизненно важный орган.
- Где Кайли? – возвращаясь в реальность, в которой находиться совсем не хочется, задаю единственный интересующий меня вопрос.
- Она находится этажом ниже, сейчас вам к ней нельзя, - на этих словах мужчина поднялся с кровати и направился к выходу. – Для начала поправьтесь, - закончил он наш короткий разговор.
- Стойте… С ней всё в порядке? Когда я смогу её увидеть? – дверь закрылась раньше, говоря о том, что не один из ответов на свой вопрос я не смогу получить прямо сейчас.
Чтобы успокоить весь свой организм, привести в порядок голову, потребовалось потратить много времени.
Грела лишь одна мысль, предавая уверенности, что совсем скоро я смогу её увидеть!
Спустя час в палату вошла медсестра с подносом, на котором стояли стакан чая и здешняя каша.
- Я могу чем-то помочь? – спросила она, переставляя с окна на тумбочку горшок с комнатным цветком.
- А телевизор тут работает? – кивнув головой в сторону висящего на стене экрана, спросил её я.
- Вам сейчас нельзя, нужно отдыхать и набираться сил, если хотите поскорее поправиться, - одарив её весьма жалостливым взглядом, на который я только был способен, я так ничего и не добился, услышав в ответ лишь одну фразу. - Даже при всей вашей красоте и жалости, к которой вы сейчас взываете, я не могу его включить. Не положено. Прошу меня простить, - пытаясь скрыть на своих щеках весьма яркий румянец, она тут же, как до этого врач, скрылась за дверью.
Кое-как дождавшись вечера, после очередной проверки и ужина, воспользовавшись тем, что все датчики и провода с меня сняли, я встал на ноги и, еле слышно приковыляв к двери, прислонился к ней ухом, чтобы услышать хоть какое-то движение, а лучше – ничего не услышать.
Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул в коридор, чтобы убедиться, что и там никого нет кроме дежурной медсестры, которая что-то усердно набирала на клавиатуре своего маленького ноутбука.
Сняв тапочки, бесшумно ступая босыми ногами, я дошел до лестницы, находившейся не так далеко от моей палаты. Вспомнив слова врача о том, что Кайли этажом ниже, держась за перила, я отправился в нужную мне сторону.
Обращая на табличку между этажами «1-0», я невольно задумался о том, что раньше, когда я тут бывал, палат на нулевом этаже не было. Хотя, возможно, что из-за наплыва «клиентов» больница была вынуждена расширить свои апартаменты…
Дергая за ручки двери открывающую вход в блок на этаж, я даже не подумал о том, что совершенно не знаю номер её палаты, а следовательно - риск попасться кому-нибудь на глаза в несколько раз увеличился, что точно не наталкивало на хорошие мысли.
Открыв дверь, ощущая резкую смену температуры, и чувствуя, как к ногам подступал холодный туман, я просто застыл на месте, не веря своим глазам.
Искать было некого…
На нулевом этаже больницы находился морг.
Оседая на пол, не найдя не единой опоры, я просто рухнул на голый кафель, зажав голову руками, словно пытался сделать то ли этот мир, то ли самого себя в тысячу раз меньше.
То состояние, в которое я стремительно погружался с каждой секундой, нельзя было описать ни одним словом, ни десятками предложений.
В тот день я раз и навсегда, казалось бы, потерял смысл жизнь.
Он просто утекал от меня, как ручьи талой воды на весеннем солнце. Только сейчас это солнце не казалось таким тёплым и светлым…
Наверное, потому что на данный момент я его никак не мог видеть… Или же то солнце, о котором я думал, совершенно не представлялось моим воображением в виде сияющей звезды в космосе.
Она… Она была моим стимулом, она была моим солнцем, которое скрывшись за краем горизонта, навсегда покинуло мой мир, оставив после себя лишь тёплую частицу воспоминаний.
========== 6. ==========
Одиночество, страх, боль…
Я ощутил их в полной мере за те два дня, которые провёл в стенах своей палаты.
Я никогда не думал, что когда-нибудь, смотря телевизор, я отчаянно буду следить за событиями, которые разворачиваются в сюжете новостей.
Все эти дни. Каждый час. Каждую минуту. Любая передача прерывалась для экстренного выпуска, из которого весь мир узнавал информацию о заложниках на том судне.
Переговоры и спасательная операция длились пятьдесят два часа, после чего по главному телеканалу объявили не последнюю, но самую главную новость: их освободили.
Из восьмидесяти семи человек, находившихся в тот вечер там, шестеро погибло и ещё с десяток находятся в тяжёлом состоянии в больнице.
Среди фотографий раненых был мой отец.
Не знаю, что тогда творилось со мной. С одной стороны я радовался, что он только ранен и, что самое главное, не пострадала моя мать. С другой – даже этот факт сумел за это время просто извести всю мою душу, дожимая из неё все остатки чувств.