В феврале 1856 года период правления в империи «человека с оловянными глазами», как называли Николая I, ушел в небытие. Этот царь успешно запустил механизм народного движения в империи, быстро становившегося революционным. В обществе появилась страсть к разрушению, к борьбе с существующими порядками. Появились поколения бунтарей, стремительно становившихся революционерами. Их лозунгом стали слова: «Быть свободным и освобождать других – вот обязанность человека!»
Незадолго до смерти Николай I в знак признательности подарил золотые часы с бриллинтами своему художнику Ф. Крюгеру. Передававшие часы придворные, как обычно, выковыряли алмазы и вручили часы художнику без них. Те придворные, которым бриллиантов не хватило, рассказали об очередном европейском позоре царю. Николай I вызвал Крюгера, лично передал ему новые часы и сказал: «Если бы я захотел по закону наказать всех воров империи, Россия превратилась бы в пустынную Сибирь». Николай мог продолжить дело Петра и Екатерины Великих, но не стал этого делать, и не имеет никакого значения, по какой причине это произошло. Царь часто повторял: «Мне не нужны умные, мне нужны верноподданные».
Среди умных подданных появилось много борцов с утвержденным законом рабством. На империю неудержимо накатывались отрицавшие все и вся нигилисты, прекрасно знавшие историю европейского инакомыслия и революционного движения.
Альбигойцы и тайные политические ордена
По всему знаменитому английскому Шервудскому лесу гремела любимая песня народного героя Робин Гуда: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был там дворянин?» С древнейших времен во многих странах существовали тайные политические организации. Возникновение этих обществ всегда вызывалось конкретными причинами. Иногда эти политические ордена называли «выражением совести в истории». Часто они создавались из чувства мщения, но не какой-то личности, а большому учреждению, структуре, из ненависти к несправедливости, злу, рабству. Это объясняло цель существования политических обществ, которые совсем не часто исполняли или добивались того, чего обещали или хотели, например «выход из рабского мрака к свободному свету».
Правители недемократических государств старались подавить или приручить философскую и политическую мысль, поскольку она нарушала их образ жизни. От частых гонений мысль делалась более свободной, а там, где действовала свобода – появлялась демократия. Тайные политические ордена были не только созерцательного, но и активного типа. Некоторые историки называли их «благодетельными клапанами для настоящего и могучими рычагами для будущего, без которых драма истории состояла бы из одного монолога деспотизма». Впрочем, часто ордена заслуживали и не позитивного комментария. Жрецы, маги, брахманы, друиды, ессеи создавали мистические общества. Ариане отрицали церковную иерархию. Манихеи и маздакисты дрались с государством. Монофизиты боролись за свободу против Византийской империи. Монтанисты сражались против несправедливости власти. Хилиасты добивались «тысячелетнего царства блаженства на земле». Большую часть учения павликиан и богомилов восприняли вальденсы, катары и альбигойцы. Идеи «царства мира и свободы на земле» развивали хашимиты. Лолларды и гуситы возглавляли народные восстания против власти. Реформация породила протестантизм, баптистов и пуритан. Деятельность масонов, розенкрейцеров и иллюминатов порождала много вопросов, на которые не было ответов. Учение инакомыслия и революции росло и увеличивалось с каждым европейским веком.
В II веке перс-парфинянин князь Сураик, сын Фатака, имевший почетное имя Мани-Дух или Ум, с разрешения шаха Ирана объявил в Месопотамии и Персии, что создал универсальную религию, освобождающую свет от тьмы. Он разделил своих появившихся многочисленных последователей на избранных и внимающих и вторые должны были содержать первых. Избранные молились и проповедовали манихейство, внимающие им подражали и становились избранными. Учение Мани было направлено против гнета государства и его институтов. Его поддерживало все больше и больше людей во всех слоях общества. Иранский шах попытался захватить Мани, который с трудом бежал из Персии. Тридцать лет Мани и его ученики проповедовали манихейство, предлагавшее светлой душе бороться с демонами греха и порока, в Средней Азии, Индии, Египте, Китае, востоке Римской империи. Его учение пользовалось все большей и большей популярностью и становилось по-настоящему опасным для государей.
Иранский шах пригласил Мани вернуться домой, на родину, и это была ловушка. В 273 году шах принудил его вступить в открытый диспут с великим магом и результат спора шах определил заранее. Несмотря ни на что, Мани не проспорил, и шах приказал решить дело с помощью божьего суда. Само собой, Мани должен был первым наглотаться расправленного свинца, чтобы доказать свою правоту. Мани не стал этого делать и поэтому проиграл диспут. Шах произнес заранее написанный приговор: «Этот человек производит волнения, которые могут привести царство к разрушению. Необходимо разрушить его самого, чтобы предупредить последствия».
Мани просто посадили в тюрьму и не стали убивать сразу, чтобы не вызвать народное восстание. Когда все относительно успокоилось, с него живого содрали кожу. Из нее сделали чучело и повесили его на столичных воротах. Манихейство объявили вреднейшей ересью, но оно просуществовало еще семьсот лет, выступая после казни основателя против социального и имущественного неравенства. Последователь Мани жрец Моздак уже не стал вести религиозно-философские и морально-этические проповеди. В конце V века он атаковал государство.
Маздак объявил, что носители зла на персидской земле – неправедные сановники и вельможи. Крестьянство пошло за своим вождем, которого назвало «апостолом простого народа». Персидский шах поддержал Маздака и назначил его великим магом, но его учения не выполнял. Сановники объединились и свергли шаха, назначив новым персидским правителем его брата. Шах смог бежать за границу, занял там денег, набрал войско и атаковал свою родину, на которой его активно поддержали маздакиты. Шах вернул трон, и Маздак стал захватывать имущество знати и раздавать его народу. От него тут же испуганно отошли многие дворяне, опасавшиеся за свои земли. Окрепший шах помирился с сановниками и решил покончить с Маздаком, тридцать лет таскавшем ему каштаны из огня. Восьмидесятилетний Маздак был приглашен на диспут, который запланировано проиграл, и был объявлен еретиком. Шахские гвардейцы окружили и захватили прикрывавшие народного апостола боевые дружины и тут же всех зарезали во главе с Маздаком. Начавшаяся резня маздакитов не смогла уничтожить его учение, под флагом которого в начале IX века раскатилось громадное восстание Бабека на Кавказе.
В 660 году армянин Константин на основе посланий апостола Павла создал собственное учение, которое стал активно проповедовать. Он укрепился в крепости Кивосса, назвал себя Сильваном и за тридцать лет проповедей собрал вокруг себя множество сторонников. Византийская империя прислала в крепость войска и убила Константина-Сильвана. Его последователи не успокоились и в 695 году были сожжены. Бежать удалось только одному армянину Павлу, по имени которого последователей Константина стали называть павликианами, которые распространились по всей Малой Азии и проповедовали победу небесного бога добра над богом зла, творца видимого мира. Павликиане отвергали все, что можно и нельзя в христианстве, но сами придерживались строгих нравов не очень долго. Вскоре движение павликиан приняло характер народной борьбы против византийской империи. В 835 году в одном из захваченных арабами армянских городов павликиане объявили республику, где все были равны. Они смогли создать собственное государство, побеждая и побеждая посылаемые на них из Византийской империи войска. Павликиан стали воспевать в народных песнях, и Константинополь почти испугался настоящего народного восстания. Империя бросила на республику все силы, убила ее, а оставшиеся в живых павликиане ушли в арабскую Армению, и распространили свое учение в болгарских землях. В Болгарии павликианские идеи развивал священник Иеремия Богомил, в X веке распространивший богомильство и в Сербии, Боснии, Герцеговине, Чехии, Италии и Франции.
Все сочинения богомилов были уничтожены и многое в их учении нельзя определить точно. Они отрицали весь Ветхий и часть Нового Завета, считая, что есть два бога – добрый и злой. У них были две группы адептов – «совершенные» и обычные, рядовые верующие. Совершенные вели суровый образ жизни, давали обеты никогда не лгать и не обманывать, странствовали с проповедями, молились и писали свои сочинения. Среди сотен тысяч богомилов число совершенных никогда не превышало четырех тысяч, проповедовавших от Атлантического океана до Черного моря. Их преследовали и запрещали, объявляли анафемы. Богомилы не признавали злую государственную власть, учили не повиноваться ей, хулили богатых, ненавидели царей и умирали за свои убеждения. Их учение продолжили катары, распространившиеся по всей Южной и Западной Европе.
Катары не принимали иерархию церкви, таинства, службы, культы святых, иконы, кресты, святую воду, индульгенции, церковные налоги и вклады. Катары считали, что существуют бог добрый и бог злой, и делили себя на «совершенных» и верующих.
Совершенные аскеты не клялись и не божились, достигали высшего духовного совершенства, к которому вел тяжелый путь. Странствующие проповедники в черной одежде и с сумкой, в которой лежал перевод библии на народный язык, они шли от города к городу, от селения к селению. Катары вместо крещения водой крестили духом, считали себя новыми апостолами, узнавали друг друга по особым жестам и символическим фразам. Их появление среди людей превращалось в праздник. На трапезе из хлеба, овощей, плодов и рыбы им мог послужить барон, владелец замка и города. Их проповеди слушали с жадностью, их манеры были величественными, их благословения считались милостью неба. «Совершенные» могли молиться везде – в поле, в селении, в замке, в лесу. Катары посылали своих представителей в университеты Европы, богословские школы, чтобы «познакомиться с силами и наукой, враждебные церкви и приобрести против нее оружие». В Южной Франции катары стали известны под именем альбигойцев.
Город Альби входил в состав обширного и богатого Лангедока с главным городом Тулузой и цветущими городами Монпелье, Ним, Каркассон, Безье, Нарбонна. Рим называл эти земли территорией «тулузских еретиков». Движение ктаров-альбигойцев, имевших собственную организацию, поколебало официальную церковь, и папа объявил крестовый поход на города Южной Франции. Двадцать лет продолжались кровавые Альбигойские войны.
Двадцать лет в Лангедоке шла резня. Богатейшие города и селения были уничтожены. В городе могли убить всех жителей поголовно, чтобы случайно не упустить альбигойца. Земля и имущество оставшихся в живых жителей передавались крестоносцам. В войне погибли десятки, а возможно и сотни тысяч людей, многие из которых не были катарами. Альбигойцев массово сжигали на кострах, уцелевшие бежали в другие страны.
Дольчино и Маргарита
В 1300 году во главе движения апостольских братьев, активно проповедовавших в Италии встали сын священника Дольчино и Маргарита из Трэнка. Из Северной Италии их тут же выдавила инквизиция, и они смогли укрепиться в Далмации. По всей Италии они рассылали множество писем, в которых писали, что богатство – зло, а бедность – добро. Они предсказывали тысячелетнее царство всеобщего равенства и ругали нагрешившее духовенство. За Дольчино пошли тысячи и тысячи итальянских крестьян, мужчин и женщин. Дольчино назвал себя пророком, получавшим откровения от бога, а римскую церковь объявил блудницей. В 1304 году Дольчино во главе тысяч своих вооруженных сторонников ворвался в богатейший Пьемонт и начал открытую войну против церкви, государства и общества. Это была первая попытка вооруженного восстания народа в Европе. Восстание за равенство быстро превратилось в крестьянскую войну. Пять тысяч бойцов Дольчино разгромили большое войско, отправленное против них из родного города Дольчино Верчелли и Наварры. Храбрее мужчин сражалось множество женщин во главе с Маргаритой.
Дольчино не смог или не сумел сделать свою войну общеевропейской. Крестьяне не захотели уходить сражаться из своих родных мест. Каждый округ поднимался только за себя, сам заключал отдельный мир, не беспокоясь о соседях. В этом крылась причина поражений всех многочисленных средневековых крестьянских восстаний. Движения оставались местными и были обречены на поражения. Дольчино власти предложили должность главного пьемонтского кондотьера, начальника войск. Он отказался и продолжал грабить монастыри и поместья в пьемонтской долине. Папа объявил крестовый поход против апостольских братьев, и крестоносцы оттеснили Дольчино в горы. Он начал партизанскую войну, и три года Пьемонт разорялся апостоликами и крестоносцами. Крестьяне перестали его поддерживать и начали ненавидеть за те опустошения и разорения, которые принесла с собой многолетняя война. В горах Монте-Дзебелло крестоносцы блокировали Дольчино и две тысячи его апостольских братьев.
Из ближней округи были отселены все жители, вывезены весь скот и продовольствие. Вся Гора Дьявола была окружена окопами и валами в тех местах, где могли прорваться братья Дольчино. Сильными воинскими отрядами охранялись валы, горные проходы и тропинки. Не осталось ни одной лазейки, по которой на Монте-Дзебелло можно было доставить оружие и продовольствие.
Осажденные апостольские братья держались четыре долгих зимних месяца. Холод и голод сокращали защитников, вынужденных есть мясо погибших. Свидетель осады писал, что апостолики походили на полуистлевшие трупы. Когда они уже с трудом держали оружие, крестоносцы пошли на штурм. В марте 1307 года войска атаковали горы, защитники которых уже не могли даже стоять. Оставшиеся в живых братья и сестры не просили пощады. В бойне дольчинистов убивали и сбрасывали в реку, вода которой стала красной. Дольчино и Маргариту пытались взять живьем, даже не ранить, чтобы потом публично казнить, и это сделать удалось. Дольчино и Маргариту долго пытали, пытаясь заставить отречься от своего учения, но они твердо выдерживали все истязания. Очевидец писал, что с них сдирали кожу, раздробляли кости, терзали особыми щипцами, но не смогли вырвать из них ни звука.
2 июня 1307 года в Верчелли Маргариту поставили на высокий помост и привязали к столбу. Связанного по рукам и ногам Дольчино поставили на большую телегу с горном и калеными клещами. Его повезли по городским улицам и палач все время раскаленными железными клещами раздирал его тело. На помосте в это же время пытали привязанную к столбу Маргариту. Один из палачей ударил ее по щеке и толпа не выдержала ужасающего зрелища. Люди бросились на судей и палачей и стража с трудом смогли их отбить. Того, кто ударил Маргариту, свидетели кошмара разорвали на куски. Дольчино быстро домордовали, а Маргариту спалили. Еще двадцать лет пойманных апостольских братьев казнили у границ Франции.
Гуситы, табориты и чешские братья
Человек не должен отягощать свою совесть ложью, не отрицать и не утверждать ничего вопреки правде. В начале XV века Ян Гус из Гусинца, Иероним Пражский, Станислав из Зноймо, Штепан из Палче, Ян из Есенице вызвали в Чехии народное потрясение, через сто лет закончившееся реформацией в Европе. По всей Богемии и Моравии народные проповедники выступали за подчинение церкви и ее богатств светской власти. Ян Гус выступил против продажи индульгенций, был вызван на собор в германском городе Констанце, в жарких спорах обвинен в ереси и 6 июля 1415 года заживо сожжен на костре. Половина участников собора голосовала за жизнь Яна Гуса: «Да живет он. Камень, который мы хотим сейчас бросить вверх, может упасть на наши головы. Кто гасит свет, тот желает тьмы. Кровавых следов осуждения Гуса на смерть с нас не смоет и Рейн. Нет ни одного показания против, которое Гус бы не опровергнул. Вы не имеете права заточать его, а тем более жечь. Да покроетесь вы вечным позором. Целые потоки невинной крови будут пролиты за него, и именно потому, что ложь и неправду вы любите больше, чем правду, справедливость, мир и добродетели. Горе нам и Горе нам всем. Требуем во имя права свободы и жизни Гусу».