– Не такой уж ты крутой, Ронин!
И вновь он оказался на полу.
Как это произошло, палач не понял – Ронин двигался уж очень быстро. Только что Край был победителем, а теперь гигант возвышается над ним, готовясь нанести последний удар, и лицо его бесстрастно – и это не пугало, но напрягало, что ли. Лучше бы главарь «азиатов» улыбался, или же глаза его яростно сверкали в предвкушении гибели Края. Пусть им владели хоть какието эмоции. Это означало бы, что он всего лишь человек и у него есть чувства. Но нет, Ронин холоден, как арктический айсберг. Как демон ада, если демоны могут быть холодными.
Спасаясь от нападок птицы, палач очутился у нишитоконамы. Рукоять сингунто сама легла в ладонь.
Выдернув клинок из ножен, Заур кинулся на Ронина. Меч должен был разрубить однорукому гиганту ключицу, но в последний момент Ронин уклонился, так что сталь рассекла лишь воздух. А потом рукоять вырвало из пальцев – это гигант обезоружил палача и ударил его лбом в лицо.
Заур упал спиной на чтото твердое. Похоже, на трубку для курения опиума. Ронин взмахнул мечом над головой. Схватив трубку, палач подставил ее под удар.
И лишь прикрывшись уже от клинка с односторонней заточкой, он почувствовал, что трубка слишком легкая. Не бронза, а бамбук!..
Острая, как бритва, сталь запросто перерубила полую деревяшку.
И замерла в сантиметре от лысого черепа.
* * *
Хлопнув крыльями, сокол сел на плечо Ронина.
Изо всех сил изображая потерю сознания, я вновь не кинулся на «азиата» только потому, что ждал, когда он наконецто избавит меня от палача. Лысый очкарик оказался весьма проворным малым, настойчивым в своем желании расправиться со мной, так что я не прочь был распрощаться с ним навсегда. И если кто грохнет его вместо меня, то честь и хвала этому герою, я лично пожму ему руку – после того, как он вернет мне Патрика.
– Ну же, Ронин, давай! – не выдержал я, потому что казнь затягивалась. – Вали его, и разберемся, как мужчина с мужчиной, без дешевых фокусов вроде дрессированного попугая!
К нашей мирно беседующей троице – «попугай» не в счет – присоединилось жирное тело в байкерской куртке.
– «Хиросимы» хочешь, а, Макс? – Недобро щурясь на меня, главарь «Ангелов Зоны» проследовал изза бронированной двери к Ронину и тряхнул армейской флягой, из которой плеснуло на пол. Запахло самогоном, настоянным на перце, чабреце и мяте. И без того мерзкую рожу Гордея Юрьева по прозвищу Рыбачка Соня сделала совсем уж уродливой кривая ухмылка.
Я прикусил губу. Вот уж кого меньше всего ожидал тут увидеть. В силу своих многочисленных достоинств я никогда не испытывал недостатка во врагах. Скучно жить так, чтобы тебя все любили. Хороший человек просто обязан быть окружен сволочами или хотя бы подонками.
– Привет, Юрок! Как жизнь? Давно не виделись. – Подумав, я добавил: – Ты чего в Вавилоне забыл? Соскучился?
На явлении Рыбачки народу сюрпризы не закончились. Вслед за ним в помещение для разборок впорхнула Милена. Причем незаметно было, чтоб ее ктото держал или еще как принуждал.
– А тебе бы, Край, все валяться да бездельничать, когда действовать нужно. – Милена презрительно скривилась. – Вот и в постели ты такой же. Лузер!
Волосы у нее распущены, но на голове порядок. Макияж тоже вполне. На одежде нет следов борьбы, никто ее за платье не хватал. Предала? Ну, это не впервой. От моей бывшей супруги любых пакостей ожидать можно, с нее станется. Или?.. Почему она вообще с Рыбачкой чуть ли не под ручку и попкой едва не виляет? Нет, я не ревную, что вы. Я знаю, что у нее бывают любовники, и меня это совершенно не волнует. С чего бы мне волноваться за какихто незнакомых мужчин?
Напоровшись на мой ответный взгляд, Милена смутилась, опустила глаза:
– Я все сделала, как ты велел. Я затаилась!
Огорчившись, что Ронин отвел меч от лысины палача, я поднялся с пола, хотя нападать на однорукого дылду все еще не спешил. Интуиция подсказывала, что расклад куда сложнее, чем хотелось бы.
Встав рядом с Рыбачкой, – типа носатый байкер защитит ее, если что – Милена продолжила:
– Ну, почти затаилась. Сначала я заглянула к своему стилисту. Не могла же снять номер в мотеле, не заглянув к своему стилисту? А еще я позвонила своему психоаналитику…
Я крепкокрепко зажмурился. Вместо того чтобы тихонечко залечь на дно, моя благоверная чуть ли не всему Вавилону растрепала о том, где она и какие у нее планы. Короче говоря, добры молодцыбайкеры во главе с Рыбачкой взяли ее на выходе из салона красоты. На кушетку к своему мозгоправу она так и не легла.
– Поворковали, голубки? – Голос Ронина был похож на тот звук, что издает шмат пенопласта, стираясь об асфальт.
Палач хотел было встать, но кончик меча, вновь оказавшись в опасной близости от лысины, намекал, что торопиться не стоит.
– Надеюсь, всем тут понятно, что вы полностью в моей власти? – Ронин положил меч на подставку. Сокол на его плече расправил крылья. – И только я решаю здесь, когда и кому пролить кровь?
Милена кивнула, Рыбачка приложился к фляге с пойлом, а палач и я просто сделали вид, что не услышали.
– Это хорошо, что мы достигли взаимопонимания. – Из кармана «кимоно» однорукий верзила вытащил пульт, нажал на кнопку, и картинка на здоровенном телеке на всю стену изменилась. Море и пляж уступили место записи из клуба «Азия», прямо из кабинета Чингиза.
Забавно посмотреть на себя со стороны. Интересно, знал ли мой фронтовой товарищ, что принимает участие в реалитишоу? Вряд ли.
Опять точно провели пенопластом по асфальту:
– Край, напрасно ты так сурово разобрался с моим парнем.
Я пожал плечами. Умереть от излишка спирта в крови – не это ли цель жизни любого алконавта? Я лишь помог Чингизу максимально приблизить счастливый момент растворения личности в бутылке. Кстати, Ронин не сказал прямо, что «парень» скопытился. А значит…
– Хорошо, что ты сам пришел в наш клуб. Но, сбежав, ты поспешил, Макс. Ты создал себе множество проблем, которые, правда, и успешно разрулил. Посидел бы в гостях у Чингиза, – жив он, если интересно – а потом тебя привезли бы сюда. Мне, как хозяину Вавилона, давно хотелось познакомиться лично. А так столько всего ты наворотил, столько набедокурил…
В ответ я и не подумал скрывать смех. Главарь любой задрипаной группировки в этом городе мнит себя боссом чуть ли не Вселенной с окрестностями. Ронин в этом смысле не исключение. Надо же, хозяин Вавилона!
– Чаю? Покушать? Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. – Удивительно, но это прозвучало не как приказ. Ронин действительно приглашал гостей разделить с ним утреннюю трапезу.
– Для завтрака, пожалуй, рановато… – буркнул я.
После драки его приветливость показалась аж неприличной. Это так выбило меня из колеи, что я принял приглашение и плюхнулся на татами напротив однорукого самурая. Палач, Милена и Рыбачка сели с нами. Причем палач глаз не сводил с Милены, прямо прикипел к ней взглядом. А так точно кинулся бы на меня вопреки прозрачному намеку хозяина насчет того, кто тут раздает тумаки, а кто их получает.
Да уж, ничего нет вкуснее, чем закусить в компании лучших друзей…
Изза двери потянулись вереницей уже одетые девицы. Они принесли небольшой столик, чашки, чайник, тарелки с бутербродами и круассанами и быстренько отвалили. Одна мне очень понравилась – попка аккуратная, упругая, грудь тоже ничего, коса до коленок. Пригласить бы ее ко мне в «Янтарь» на кожаный диванчик – вместо блондинки…
– Я знаю о твоей проблеме, Край, – проскрежетал Ронин, вмиг развеяв романтичность момента. – И готов тебе помочь.
Надо же, какой альтруист выискался! Прямо добрых дел мастер: скворечники вешает, старушек через дорогу переводит. Нуну. Вот только Макс Край не старушка. Со мной нельзя так – сначала выкрасть сына, а потом обтяпать дельце так, чтобы благодарный папочка был должен похитителю до конца жизни.
Я потянулся за чашкой, чтобы выплеснуть кипяток в лицо Ронину, а там – будь что будет.
– Твой сын…
Пальцы коснулись керамической ручки.
– Ты думаешь, Край, это я его выкрал. Ты ошибаешься. Ни я, ни мой клан не при чем.
Сказанное одноруким заставило меня отказаться от радикальных действий. Я не поверил ни единому слову Ронина, но…
Нужно было чтото сказать в ответ:
– А «попугай» твой говорит «Попка дурак»?
– Максим, тебе не кажется, что сейчас не время… – начала было Милена, но я жестом велел ей помолчать, и она – о, чудо! – таки заткнулась.
Умеющий держать себя в руках, – хотя бы в одной – способен и складно лгать, и скрывать свои намерения. Проверено жизнью. Надо зацепить, поддеть главаря «азиатов», вывести из себя, чтобы заговорил с чувством, а значит – искренне, а не как сейчас – невозмутимо и пресно, будто он вслух читает инструкцию к микроволновке, а не обсуждает судьбу моего мальчика.
Мимо. Ронин предпочел не заметить издевки. Зато, уставившись на меня, гневно заклекотал его сокол. Уверен: с птицей не все так просто. Странная пичуга, слишком уж умная, что ли.
– Проблема у нас общая, Край. – Ронин повернул голову к палачу: – И ты, Заур, лучший палач Киева, нам поможешь. Мне и Краю. И Рыбачка поможет.
Кивнув, байкер вновь поднес флягу ко рту, но то ли не рассчитал, то ли подавился – закашлялся, по подбородку потекло. Из всех приглашенных на званый завтрак он, похоже, единственный, кто в курсе планов хозяина дома.
– Помочь тебе, грешник?! И Краю помочь, этому отъявленному подонку, место которого в аду?! – У лысого под очками глаза аж округлились, так его возмутило заявление Ронина. Он раз пять провел ладонью по черепу, прежде чем сумел выдавить: – Узаконить вас обоих – вот, что мне надо сделать прямо сейчас!
Я буквально почувствовал, как напряглось его тело – за миг до атаки. Сейчас он прыгнет на меня…
– Больничные счета вовремя оплачиваешь, а, Заур? – Только Ронин открыл свой рот, мне захотелось заткнуть себе уши. – Ты здесь, Заур, а больница в Киеве. Один мой звонок – и твои финансовые проблемы тотчас решатся.
В ладонилопате Ронина сам собой возник телефон.
Лицо палача не побелело даже, оно стало землистосерым. На виске вздулась венка.
– Ты хочешь купить меня, грешник?
– Заур, я вовсе не предлагаю тебе деньги. Я могу устранить источник твоих трат иначе. Понял уже, о чем я?
Выставив перед собой руки, палач сжал их в кулаки. С самого начала застолья я ждал, что он затеет драчку. Вот только он не напал. Он будто уперся в такую непробиваемую стену, что бетон в сравнении с ней – папиросная бумага. Палач – страшный противник, как я уже убедился – заскрипел зубами, из глотки его вырвалось рычание загнанного в угол хищника.
Один готов. На крючке по самые гланды. Ронин шантажирует его какойто больницей. И шантаж этот настолько действенный, что палач сразу отказался от планов убить «отъявленного подонка».
Интересно, как «азиат» собирается перетащить на Темную Сторону Силы меня?
– Итак, я хотел бы изложить вам суть проблемы, друзья. – Однорукий верзила потянулся за чашечкой с чаем.
– Тамбовский волк тебе… – Договорить мне не дала чертова пташка – сорвавшись с плеча Ронина, она ударила меня крылом по лицу.
Намек понял, перебивать не буду.
Сделав круг над нашими головами, сокол вернулся к хозяину, который, как ни в чем не бывало, отпив чуть из чашки, продолжил:
– Не так давно мои помощники обнаружили коекакие несоответствия в отгрузках одного специфического товара за пределы города.
Глаза Ронина блеснули изпод капюшона. Он ждал от меня вопроса.
– Наркота? – проявил любознательность я. – Через аэропорт?
«Азиат» кивнул. Его сокол щелкнул клювом.
– Мы тут начали выяснять… И чтобы разобраться с непонятками, пригласили в Вавилон Рыбачку вместе с его ребятами. Правда, неофициально, но…
Носатый наш Гордей, значит, просто наемник. За бабло здесь. Или Ронин пообещал ему какойто бонус? Меня, к примеру, выдать на растерзание? А что, очень может быть… Я подмигнул Рыбачке, и тот, вновь подавившись перцовкой, закашлялся. Своим главарь «азиатов» не доверяет, потому и пользуется сторонней помощью: «африканцев» вот нанял, чтобы Милену выкрасть… Картинка происходящего постепенно прорисовывалась у меня в голове, пока Ронин продолжал вещать о своих бедах, которые меня ничуть не занимали.
– …Позавчера на борту моего самолета обнаружился большой груз порошка в пакетиках с ангелами.
А вот услышав это, я постарался ничем не выдать свою заинтересованность.
– В нашем городе становится все популярнее новая дурь, которая называется «манна небесная», проще – «манна».
– Греховное искажение, – процедил сквозь зубы палач. – Богохульство!
– Точно, – Ронин и не думал с ним спорить. – Так вот «манну» эту фасуют как раз в те самые пакетики с ангелами. Мои лучшие химики работают над тем, чтобы выяснить состав «манны».
– И что? – Милена скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что никак не может понять, на кой Ронин все это рассказывает.
– И ничего. – Чашечка в руке «азиата» опасно накренилась. Если б не была уже пуста, содержимое пролилось бы ему на «кимоно». – Третьи сутки бьются – и ничего. Какойто бред несут.
– Бред? – переспросил я.
– Говорят, на Земле нет таких веществ. – Птица на плече Ронина нервно дернула головой.
В японских хоромах повисла тишина.
– Зеленые человечки, да?! – Рыбачка расхохотался, отчего и так красное его лицо стало пунцовым. – Наркоту для вавилонской братвы в космосе бодяжат?!
Его веселье никто не поддержал.
– Мы выяснили, что дурь с ангелами распространяется лишь среди подростков. Ни один ветеран, ни одна шлюха с улицы купить ее не может. А знаешь, Край, почему?
Я не знал, поэтому мотнул головой.
– Потому что дурь эту толкают только через доверенных людей. И одного желания ее попробовать мало. Тебя должны выбрать. Именно это принесло «манне» небывалую популярность. А выбирают только подростков, и денег с них не берут.
– Вы хотите сказать, что «манна» абсолютно бесплатна? – Милена взяла с тарелки бутерброд с ветчиной. Она все еще не врубается. – То есть дилеры никак не наживаются на наркоманах? Но это же глупо. Это лишено всякого смысла.
Ронин поставил пустую чашку на столик.
– Лишено, лучше не скажешь. Но это еще можно объяснить: маркетинговый ход, продвижение нового товара на рынок, привлечение клиентов… А вот что действительно непонятно: дурь не вызывает привыкания и после нее не бывает ломки.
Чем дольше он говорил, тем больше мне все это не нравилось. А еще я никак не мог понять, как мой сын может быть замешан во всей этой истории, ведь я предупреждал его о вреде психотропных веществ много раз, и Милена, знаю, оберегала его от дурного влияния сверстников. Может, тот пустой пакетик с проштампованным ангелом, найденный под ноутбуком, вовсе не Патрика? Просто случайно у него оказался. Подобрал малыш на улице. Правда, он никогда до этого не тащил в квартиру мусор…
– Почитатели «манны» создали в Вавилоне анклав для единомышленников. Они называют это место Парадизом.
– Богохульники! – Выкрик палача остался без внимания.
– В этот анклав, – продолжал Ронин, – уходят подростки. Многим из них вскоре предстояло отправиться в армию и на очередную войну. Анклав дает им защиту, он закрыт для посторонних. Даже я не могу туда попасть.
Потухший было экран телевизора вновь загорелся. На сей раз на нем отобразился стадион. Трибуны переполнены – и ни одного взрослого, сплошь подростки: практически мальчишки еще сопливые и такие же девчонки. Потом камера, резко метнувшись, показала святого отца Асахару, того самого, чью рекламу я видел в троллейбусе, когда ехал на квартиру к Милене. Если б не его странное имечко и дорогие часы, я б его вообще не запомнил. И вот его рожу нам показывает сам Ронин. Совпадение? Вряд ли.
– Ну и на кой нам этот сектант? – Милена швырнула бутерброд обратно на тарелку.
Ронин проигнорировал ее вопрос.
– Человек, снявший это видео, погиб, – сказал он тихо, чуть ли не прошептал, – но все же сумел передать запись моим людям.