* * *
Модный модельер Ирина Акулова предложила мне присесть и сама заняла свое место за столом, на котором вполне можно было давать концерты Ансамбля песни и пляски Российской Армии – такой он был длинный, полированный и блестящий.
Я невольно подумала, зачем модельеру такой стол, а потом заметила на другом его конце свернутые в рулоны большие листы бумаги. Ну, понятно, наверное, чтобы делать и рассматривать наброски, эскизы и какие-нибудь чертежи кроя, нужен и соответствующий стол. Хотя зайди в кабинет Ирины Акуловой посетитель с более нежными нервами, чем у меня, такое большое расстояние, отделяющее его от хозяйки, вывело бы его из равновесия.
– Мне сказали, что основная задача вам понятна и против суммы вознаграждения за работу возражений нет? – Ирина сразу взяла быка за рога.
– Против суммы гонорара я не возражаю, а вот насчет обязанностей хотелось бы разъяснений. Небольших. Чтобы выполнить работу хорошо и без дурных последствий, мне нужно знать, кого вы опасаетесь в первую очередь.
– Ах, боже мой! – пожала плечами Ирина. – Да разве можно угадать!
У нее был прямой, немного жесткий взгляд и серьезное, лишенное даже намека на улыбку, выражение лица. Причем ясно было, что это лицо вообще редко улыбается; может быть, госпожа Акулова боялась появления мимических морщинок (эта женщина очень следила за собой, что бросалось в глаза) или же просто обладала замкнутым характером.
От нее веяло холодом, как от Снежной Королевы, но точно так же, как эта сказочная женщина, Ирина была очень красива. Причем той броской северной красотой, которая сводит с ума мужчин и покрепче нашего местного олигарха Акулова. У нее был точеный профиль северянки, строгие серые глаза и безупречно уложенные в сложную прическу светло-русые волосы. Сквозь легкую ткань белой блузки, надетой под строгий классический пиджак, проступали очертания маленькой крепкой груди.
Словом, Ирина Акулова при желании могла бы с успехом заменить любую из своих моделей, но, как я подозревала, не имела на это ни времени, ни желания. Деловая женщина, которая знает себе цену и не собирается сбавлять ее даже для очень перспективного покупателя.
Да и возраст… Ирине Акуловой было сильно за тридцать. Конечно, некоторые всемирно известные модели продолжают дефилировать до глубокой старости, но начинать карьеру в этом возрасте все-таки уже поздно.
– Впрочем, кто знает… Иными словами, подозревать в коварных планах вывести вас из игры, украв предназначенные к показу вещи, стоит всех и каждого?
– Да. Таковы законы нашего бизнеса.
– Дерьмовые у вас законы, – вырвалось у меня невольно.
Но Ирина только кивнула:
– Как и в любом серьезном деле. Нельзя не испачкаться, создавая красоту, – кажется, именно так сказал кто-то из великих. Это только кажется, что модный бизнес состоит из света софитов, вспышек фотокамер, красивых женщин и больших денег. На самом деле…
Она снова пожала плечами:
– Помимо гламурного блеска, у модного бизнеса есть и изнанка. Например, промышленный шпионаж, который процветает в модной индустрии. Разведать, что творится в стане конкурентов, достать выкройки или хотя бы эскизы костюмов, режиссуру шоу, переманить «звездных» манекенщиц, перекупить поставщиков тканей и фурнитуры – на все это тратятся огромные деньги! И не надо далеко ходить за примерами – в нашей среде слухи распространяются очень быстро. Совсем недавно, буквально за несколько минут до начала показа столичного модельера Руты, клиентками которой являются известные люди – жена популярного актера Ирина Безрукова и теннисистка Анна Курникова, – у нее самым банальным образом украли заказанные вечерние платья. А до этого был случай, когда всю ее коллекцию, уже приготовленную к показу, испортили, прожгли сигаретными окурками. Многие коллеги жалуются, что шпионы и «кроты» обнаруживаются даже в руководящем составе Дома моделей! Они крадут, да-да, именно крадут не только оригинальные идеи, но и базы клиентов. Тоже мало приятного.
– Все равно это как-то… ну, мелко, что ли. Именитые модельеры не станут опускаться до кражи каких-то костюмов, – заметила я, не слишком, впрочем, уверенно.
– Вы думаете? – прищурилась Акулова. – Ничего подобного. «Казачков» к конкурентам засылают абсолютно все! У гениев, знаете ли, тоже случаются творческие кризисы. Тем более что у молодых модельеров просто нет возможностей отстоять свои права – силы неравны. Знаете историю, которая недавно произошла у Валентина Юдашкина с Рутой? Дизайнеры поспорили, кто у кого «позаимствовал» сходство некоторых элементов в костюмах. Певица Электра купила у Руты модель, которую под брендом Юдашкина через полгода «обновила» Ксения Собчак. Другой модельер, Алиса Толкачева, тоже имела претензии к мэтру российской моды. Она заявила, будто Юдашкин украл у нее модель брюк, плотных спереди и совершенно прозрачных сзади. Такие брючки она представила на одной из московских Модных недель, где их купила певица Анжелика Варум, а через некоторое время на обложке одного из модных журналов в точно таких же брючках щеголяла Наташа Королева, которая одевается у Юдашкина. Разгорелся большой скандал, который, правда, закончился худым миром: Толкачева, которую не допустили к участию в следующей Неделе моды, попросила у Юдашкина извинения. Модельеры сошлись на том, что некоторые идеи просто «носятся в воздухе» и потому могут возникать в воображении нескольких модельеров одновременно. Это объяснение, конечно, было придумано для прессы. Что там случилось на самом деле – знают только сами дизайнеры, но мне лично и так понятно, что ссориться с Юдашкиным никому неохота.
– Так вы опасаетесь, что у вас, попросту говоря, стырят костюмы?
Ирина аристократично поморщилась от употребленного мною вульгаризма, но тем не менее ответила:
– Разве я знаю, откуда именно ждать неожиданностей? Они всюду. И не скрою от вас, что я в большой тревоге, беспокоюсь за все: и за свои модели, и за девочек (это она манекенщиц «девочками» зовет, догадалась я), и за себя… Да, и за себя! Я ведь неопытная, из начинающих. Как там будет и что – просто не имею понятия, только по рассказам от коллег и знаю.
Странно было слышать такое признание от этой холодной, словно примороженной красавицы. При первом взгляде на нее казалось, что ей известно все, а всякого рода ходы и выходы – вообще в первую очередь.
– Впрочем, я бы хотела, чтобы вы, Женя, взяли на себя именно сохранность коллекции, – продолжила Ирина. – Она не слишком большая, хотя и объемная – помещается в трех больших кофрах. Остальной багаж, всякие сумки с косметикой, бижутерией, галантереей, пусть вас не беспокоят. Если что из них пропадет – потеря невелика и восполнима. Главное – это моя коллекция. Не спускайте с нее глаз ни на минуту!
На этих словах Ирина все же разволновалась и даже слегка прихлопнула рукой по стопке бумаг, лежащих по левую сторону от ее компьютера. Я заметила, что щеки ее порозовели – будто кто-то плеснул на них розового вина. Ага! Изменила все же хваленая выдержка.
– А за себя саму и за «девочек» вы боитесь меньше?
– Все-таки я не настолько известна и не настолько влиятельна… пока… чтобы кто-то желал меня устранить. Вообще же пусть именно этот вопрос вас беспокоит в последнюю очередь. Муж не согласился отправлять меня в Москву без охраны и откомандировал мне своего начальника охраны, Игоря. Это очень расторопный, если так можно говорить об охраннике, и очень сообразительный, серьезный человек. Думаю, что с ним я, вернее сказать, все мы, будем в полнейшей безопасности. Я вас познакомлю.
– Итого, значит, в этой поездке в Москву нас будет…
– Десять человек. Шесть девочек, наш администратор Альберт, тоже милый юноша, вы, я и Игорь. Встречаемся завтра в аэропорту, за два часа до вылета – у нас большой багаж, и его нужно правильно погрузить и оформить.
– Хорошо.
– Женя… я могу надеяться на вас? Не сочтите за обиду, я, конечно, навела о вас справки, и как профессионал вы меня вполне устраиваете. Я спрашиваю в том смысле – понимаете ли вы, что все это очень серьезно?
– Ирина… простите, как вас по отчеству?
– Михайловна.
– Ирина Михайловна, я все прекрасно поняла. Если бы мне приходилось что-нибудь повторять два раза, то я не годилась бы для этой работы.
– Хорошо, – сказала она, вставая. – Зайдите сейчас в бухгалтерию, вам выпишут аванс. Половину оговоренной суммы, вы не против? Вторую по приезде.
– Все в порядке. Так до завтра.
– Да, Женя, спасибо вам, до завтра.
* * *
Когда новость о том, что у меня появился новый клиент, с которым мы завтра же летим в Москву на Модную неделю, стала известна тете Миле, она вплеснула ручками и в полном восторге пустилась в пляс.
Вернее – принялась неуклюже и несколько тяжеловесно проделывать на нашей кухне некие замысловатые па. Тетушка у меня не из худеньких, на танцплощадки она перестала ходить лет эдак двадцать с лишком назад, поэтому ее потуги посоревноваться в грации с примами балета сильно меня позабавили.
– Ой, Женечка! Как хорошо-то! Наконец-то у тебя появился шанс! Господи-господи, услышал ты мои молитвы!
– Какие молитвы, о чем? – поинтересовалась я, уписывая бутерброд – дело происходило за вечерним чаем.
– Ну как какие молитвы, – тетя Мила села напротив меня и принялась, тяжело дыша, обмахиваться салфеткой. – Ты теперь у меня обязательно замуж выйдешь, Женечка. О господи, наконец-то!
Мой бутерброд остановился на полпути.
– Замуж? Я?! С чего ты взяла?!
– Ну а как же! – воскликнула тетушка. – Ведь там, на этих всяких модных, как их… тусовках, что ли… ведь там миллионеров и киноактеров – как блох на собаке! Ой, то есть я хотела сказать… эээ… ну, в общем, что их там много. Они эти подиумы, по которым модели вышагивают, как мухи, облепляют – ищут себе красивую жену. Так и кишат…
Я покатилась со смеху, представив себе «язык», подступ к которому усыпан телами неженатых миллионеров.
– Ничего, Женечка, в этом смешного нету! Я тебе даже так скажу: без мужа ты мне оттуда не смей возвращаться, таково мое тебе родительское слово! Да-да! Родительское! В конце концов, я тебе вместо матери!
Это была чистая правда. С тех пор как мама моя умерла, а отец, не выдержав даже минимального, по простым правилам приличия положенного срока траура, женился на какой-то гадкой бабе, тетя Мила стала для меня единственной семьей. Она приютила меня в трудную минуту, а потом, будучи тоже одинокой, стала опекать со всей материнской страстью.
Две вещи огорчали тетю Милу безмерно – моя работа и моя «непристроенность». Если с тем, что единственная племянница работает «по мужской профессии», она еще могла смириться, то отсутствие у меня мужа и детей тетушка считала своей личной неудачей. Вопрос о том, как ей хочется понянчить внуков, она поднимала с завидным постоянством.
Не упустила она его и сейчас.
– …и чтобы, Женя, без разговоров! Хватай там хорошего мужчину, держи его обеими руками, смотри, не первого попавшегося – выбери покрасивее да побогаче… а впрочем, чем черт не шутит, этот богатый, красивый, неженатый и без родственников сам к тебе подойдет. Ты у меня такая красавица, такая умница…
От мысли о том, какая я красавица и умница, тетя Мила даже прослезилась. И села за стол, возле своей остывшей чашки с чаем, глядя на меня и представляя, как я вскорости буду держать у себя на каждом колене по ребятенку.
Я протянула ей бутерброд.
– Давай пить чай, тетя Мила. Я слышала, что даже жены красивых миллионеров иногда пьют со своими тетушками чай.
* * *
На следующий день в VIP-зале аэропорта я была представлена тем, с кем ближайшие дни мне предстояло делить все тяготы и заботы Модной недели.
В первую очередь Ирина Михайловна познакомила меня с коллегой – начальником охраны ее мужа Игорем Волковым. Это был плотный – не полный, а именно плотный, то есть крепко сбитый, с литыми мышцами – лысоватый человек лет сорока пяти с синеватым от частого бритья подбородком. Он ощупал меня с ног до головы внимательным взглядом и крепко пожал протянутую руку.
– Ого, – сказал Волков в свою очередь, оценивая мое тоже не слабое рукопожатие. – Я думаю, мы сработаемся.
Улыбнувшись ему, я обернулась к худощавому, разодетому, как африканский петух, молодому человеку. У него были крашеные волосы совершенно невероятной расцветки: снизу пряди рыжие с зеленью, сверху – желтые с малиновым. Из-под этого немыслимого оперения смотрели маленькие плутоватые глаза.
– Это Альберт, – представила Акулова. – Наш стилист, визажист и администратор в одном лице. Не смотрите, что он так несерьезно выглядит, – свое дело он знает и все прекрасно устроит.
– Обижаете, Ирина Михайловна! – сказал Альберт и действительно весь сморщился. Голос у него был высокий и нервный. – Я выгляжу очень серьезно, а если вы это насчет моей прически, то просто парикмахер попался дурак. И потом, так даже интереснее.
– Интереснее… Пугало из тебя так делать интереснее, вот что я тебе скажу. Ладно, это все потом. Женя, а это мои девочки.
На «девочек» я тоже взглянула с интересом. Модели и манекенщицы, которые чувствуют себя на экранах и обложках модных журналов как дома, всегда невольно кажутся этакими недосягаемыми эфемерными созданиями. А тут – совершено реальные, живые существа из плоти и крови, на любой вкус и размер. Хотя… насчет размера это я явно поторопилась. Размер все они носили никак не больше сорокового, что при огромном росте всех этих моделей казалось почти что противоестественным.
Когда первая из них чуть поклонилась, мне реально показалось, что я услышала, как стукнулись друг о друга ее кости.
– Это Лола.
Сценический образ Лолы явно имел какое-то сходство с «женщиной-вамп». Иссиня-черные волосы, ярко-красные, очень полные губы и огромные, чуть приподнятые к вискам глаза. Даже невероятная худоба ей шла, хотя и наводила на мысль о том, что эта роскошная ведьма питается исключительно человеческой кровью.
– Очень приятно, – прогудела Лола очень низким басом. – А вы к нашей компании каким же боком? Тоже костюмы демонстрировать?
В черных глазах мгновенно зажегся недобрый огонек. Я не могла ошибиться – это была вековая, непримиримая ненависть красивой женщины к возможной конкурентке.
Уф, даже страшно стало – щас укусит!
– Нет, Лола, Женя у нас по другому вопросу. Она телохранитель.
– Не поняла… Телохранитель? Работница Мавзолея, что ли?
Только очень острое музыкальное ухо могло уловить в этом вопросе издевку. А с тобой нужно держать ухо востро, детка, подумала я, глядя в черные глаза женщины-вамп. Еще и работать не начали, а ты уже такая агрессивная. Женоненавистница.
– Нет, – ласково сказала я. – Не работница Мавзолея.
– А кто?
– Работница крематория. Там тоже разные тела встречаются, в том числе и красивых молодых женщин модельной внешности. Лежат, бедняжечки, в холодильниках, дожидаются очереди. И мы их охраняем.
– От кого? – вскинула Лола подбородок. Она старалась держать лицо, но было видно, что сильно испугалась.
– От сексуальных маньяков. Некрофилов. Бывают, знаете ли, любители… на холодный девичий труп…
Воронов фыркнул, Ирина Михайловна поморщилась, Альбертик засмеялся, а какая-то из остальных манекенщиц взвизгнула. Лола, смерив меня презрительным взглядом, отошла от нашей компании, демонстративно села поодаль, положив ногу на ногу, и развернула на колене глянцевый журнал. «Чихать я на вас хотела, и вообще пошли все на фиг», – недвусмысленно говорил весь ее вид.
– Не обращайте внимания, Лола хорошая, просто новых людей не любит. Знаете, ревность и все такое, – улыбнулась мне другая девушка. Эта была кареглазая, с уложенным на затылке узлом густых, прекрасного медового оттенка волос. Из-под распахнутого плаща виднелось строгое черное платье – никаких излишеств. Продолжая улыбаться, она протянула мне руку:
– Меня зовут Катерина, фамилия Измайлова. Я здесь кем-то вроде старосты на общественных началах. Рада нашему с вами знакомству, если что – обращайтесь с любым вопросом.