Начав серьезно уступать по очкам, Рюдзаки решился на риск. Проведя внезапную и жесткую атаку, токиец подставился под мою "коронку" - поймал кулак в висок, принял на лоб удар локтя - и зарядил мне жестокую подачу под дых. В глазах у меня на секунду или даже на две расцвела наркоманская радуга, а в себя я пришел уже на татами. Кампаку уже наклонялся, чтобы обозначить контрольный удар, но меня в этот момент дернуло жгучее чувство обиды. До сих пор, еще никому не удавалось меня уложить на этом турнире. Я прошел через Сакугаву и здоровяка Сокона, меня уже два года не мог уложить на асфальт ни один "сотоварищ по школьной учебе", и продуть теперь здесь? Пускай даже по турнирным правилам и признанному чемпиону?! А вот хрен вам, сволочи!!!
Извернувшись юлой, я захлестнул торс Кампаку крест-накрест ногами и ухватился левой за его ударную руку, выворачивая ее в кисти. Рюдзаки зло, но вместе с тем ошарашено, вскрикнул и рванулся прочь, буквально поволочив меня за собой по полу. Перегнувшись на бок, я сумел подцепить свободной рукой ногу противника, и тот с громким хлопком упал на татами, оказавшись окончательно зажатым в болевой захват. Парень еще пытался сорвать с себя мои ноги, но я с каждой секундной все сильнее заламывал и выкручивал уже своими обеим руками его правую. Арена вокруг исходила криком и гомоном, рядом с нами припал на колени судья, а я, терпя боль в неудачно выгнутой пояснице, продолжал тянуть, давить и крутить.
Судья не выдержал первым. Он честно пытался дождаться развязки, но когда Рюдзаки не пожелал "признать" болевой даже после того, как в плечевом суставе чемпиона что-то отчетливо захрустело, рефери остановил бой свои решением. Спустя минуту, пока Гендо отпаивал меня соленой минералкой, а вокруг сидящего Кампаку суетились медики, я более-менее пришел в себя.
- Как ты себе хребет не сломал в крестце? - удивленно хмыкал семпай, в то время как Харада-сенсей, стоявший рядом, лишь нервно постукивал палкой полу. - Изогнулся натурально, как кукла гуттаперчевая...
- Сам не понимаю, - без всякой лжи ответил я.
- Потом обязательно осмотреть надо будет там все.
Время "технической" паузы завершилось, и судья снова затребовал нас на площадку. Рюдзаки поднялся и двинулся к отметке, несмотря на явные протесты своей команды, и даже резкий окрик наставника его не остановил. Правая чемпиона болталась плетью, но на лице была написана решимость идти до конца, во чтобы то, ни стало. Нет, Рю-кун, не выйдет из тебя профессионального спортсмена, похоже. Не умеешь ты поберечься, когда это действительно нужно, и отступить. Но все же, несмотря на эту "житейскую дурость", ты первый на этом турнире, кто вызывал во мне неподдельное уважение.
- Вы уверены, что готовы? - вопрос судьи явно был адресован моему оппоненту.
- Да, - буркнул Кампаку, присовокупив к этому ответу шепотом забористое ругательство.
Рванув в мою сторону на полной скорости, Рю-кун с силой крутнулся всем корпусом, пытаясь использовать нерабочую конечность как своеобразный кистень, и одновременно добавить скрытой атакой в живот. К несчастью для себя он был неоригинален, подобные фокусы я уже видел не раз, особенно в уличных драках, когда бьют друг друга до тех пор, пока одна из сторон просто не может физически встать. А видел он это где-то или на самом деле придумал только что сам - не имело значения. Нижний блок, принять "кистень" на плечо, получив хороший "шлепок" по спине, и незатейливый в зубы... Мой кулак замер уже коснувшись щеки Рюдзаки.
Мы замерли вплотную друг к другу, а в огромном зале повисла глубокая тишина, как будто даже остановились бои на других площадках. Слов было не нужно, достаточно того, что каждый из нас видел глаза своего соперника. Спустя еще пару секунд мы все также без слов расступились и сделали по шагу назад, слегка склонив головы. В этом жесте не было привычной церемонности, только лишь то, что когда изначально вкладывалось в него. "Поклон равных". Поклон выражающий лишь одно - уважение.
- Я получил травму и больше не смогу продолжать поединок, - сообщил обомлевшему судье, разогнувшийся Кампаку.
- А... - растерявшийся поначалу распорядитель боя, пришел в себя и тут же замахал своим веером, указывая нам занять места. - Кампаку Рюдзаки, школа Кодэн, Токио, отказался продолжать поединок. Победа в четвертьфинале за Шишигавара Моэ, спортивный клуб Мияшита!
Не дожидаясь окончания судейской речи, мы, улыбнувшись, снова шагнули вперед и обменялись куда более простым и понятным нашему поколению жестом. Правда, из-за травмы Рю-куна, пришлось пожимать друг другу левые руки. Притихшие немного трибуны огласили несколько робких аплодисментов, которые тут же переросли в бурю оваций. Хлопали все - зрители, участники, "костюмы", "синепузые" и даже мордовороты из клана Коба. А я, отыскав в толпе глазами Тацуки, широко улыбнулся и возвратил ей ее же "немой" вопрос. Покачав головой, Арисава ответила мне без раздумий. Глаза девушки продолжали улыбаться, а вот губы беззвучно, но вполне узнаваемо произнесли короткое и очень емкое:
"Выпендрёжник".
* * *
- Нет, определенно, не могу зафиксировать никаких повреждений, - главный врач одной из дежурных бригад турнира стянул белые резиновые перчатки, бросил их в мусорную корзину, стоявшую рядом, и задумчиво пригладил клиновидную бородку. - Поразительно. У вас великолепно развитое тело, молодой человек. Можете поверить моим словам, как спортивному медику с двадцатилетним стажем.
- Сомневаться, док, даже не думаю, - хмыкнул я, накидывая на плечи обратно свое косодэ.
Легкое недоумение "коновала" мне было понятно. Еще бы, трюк из репертуара цирковых людей-змей даже подготовленному спортсмену проделать было бы не просто. А чтоб уж совсем без последствий... Впрочем, ответить на вопрос о том, что же все-таки случилось на татами, я и сам пока до конца не мог. По моим собственным рваным воспоминаниям и ощущениям к Силе я не тянулся. Во всяком случае, намеренно. Но могло ли это случиться спонтанно? Или проста та "физически" воплощавшаяся часть энергии, подпитывавшая и лечившее мое тело, уже стала настолько обыденной и неотделимой для меня, что я просто перестал ощущать ее дополнительную "циркуляцию"? В обычной драке всякое такое, как правило, не замечаешь, а вот после "боя по правилам", приходится задуматься.
- Мы свободны? - Харада-сенсей, которого, в отличие от Гендо, пустили в великолепно оборудованный медпункт спорткомплекса, начал подниматься из кресла в дальнем углу.
- Лишь одна формальность, раз уж вы уже оказались здесь, - по знаку врача один из помощников открыл прозрачную дверцу одного из шкафов, извлекая оттуда знакомый мне короб из матового металла.
- Пробы на допинг?
- Согласно регламенту соревнований.
Мысленно я кивнул. Все верно, теперь эти проверку будут проходить не выборочно, как в первом туре, а постоянно у каждого из участников, причем вне зависимости от того, победил он в бою или проиграл. В "старшей" группе так вообще, анализы брали и до начала поединка, и после. Но, похоже, что как-то по-другому в таком важном деле, как национальный чемпионат, было просто нельзя.
В свой зал мы вернулись только к часу дня и сразу принялись за обед. Общая атмосфера вокруг перед грядущими полуфиналами заметно накалялась. Моя новая схватка была назначен жребием на пять часов вечера. Как раз хватит, чтобы отойти и прийти в себя. А пока шли бои старших групп, а охрана активно гоняла по коридорам самых настырных фанатов и вылавливала ушлых журналистов, которые пытались пролезть для близкого общения с оставшимися участниками.
- Знаешь, Моэ, я рад, что у тебя все так вышло с Рюдзаки, - заметил негромко сенсей, ковыряя палочками свой рис, пока мы с Гендо трескали свои порции за обе щеки. - Ведь именно твоей встречи с ним я опасался.
Прекратив жевать, я устремил на наставника вопросительный взгляд.
- С чего вдруг, Харада-сенсей? Нет, он очень хорош, не спорю, но если вы знали о том, на что способен Рю-кун, то не стали бы переживать из-за моей подготовки?
- Все так, Моэ, все так, - покивал мне старик. - Но я действительно давно слежу за этим юношей. Лучший ученик моего бывшего товарища, с которым мы вместе постигали азы дзю-дзюцу, не мог не привлечь моего внимания. Сэмуси учит своих ребятишек на совесть, но Рюдзаки, он совсем не такой, как большинство из них. Он - воин, боец, мечтатель. Человек борьбы, схватки и отнюдь не обычного спорта. Ему предначертано быть великим мастером. И во многом из этого, Моэ, он похож на тебя.
Тонкий намек сенсея я предпочел "не услышать". Все-таки, связывать свою дальнейшую жизнь с рукопашными единоборствами, тренировками, соревнованиями и последующей за ними карьерой мастера боевых искусств, мне по-прежнему не хотелось. Хотя, понять своего наставника мне это ничуть не мешало. В его возрасте для инструктора додзё не иметь подходящего и надежного преемника означает, по большому счету, только одно - "смерть" и забвение школы. И объяснить Хараде, что я уж точно не подхожу на эту роль, будет непросто, да и сам разговор будет малоприятным. Но пока... Пока никаких прямых вопросов и предложений не прозвучало, а бежать впереди паровоза мне не улыбалось. Тем более, сейчас, когда мы здесь в Йокогаме, дошли до полуфинала, и теперь совершенно точно будем сражаться за призовые места.
- Я не знал, как ты можешь отреагировать на такого бойца. Испугаешься, разозлишься или что-то еще, - закончил, тем временем, свое объяснение мастер. - Но ты повел себя так, как я даже и не надеялся.
- Просто мы с Рю-куном сумели быстро понять друг друга, - я беззаботно пожал плечами и улыбнулся. - Как вы и сказали, сенсей, мы оказались слишком сильно похожи в том, что касается нашего отношения к этим боям. По-другому, наверное, и не могло случиться.
- К тому же, Моэ-кун, с одной стороны не мог потерпеть поражение на глазах своей новой пассии, - тут же ввернул комментарий Гендо. - А с другой, показать себя перед ней тупым агрессивным ублюдком ему тоже не очень хотелось. Так ведь?
Харада усмехнулся в седые усы, а я, закинув в рот остатки обеда, тщательно все прожевал и, покосившись на семпая, спросил:
- Сенсей, а можно ближайший час отвести на кумитэ? А то, что-то очень хочется спарринг устроить с партнером... Долгий и жесткий.
- Это обязательно, - ответил учитель. - Но позже. У Гендо еще есть дела, а ты, Моэ, сейчас займешься отработкой боевой концентрации. Несколько раз Рюдзаки тебя все-таки достал хорошо, и сознание на полсекунды ты потерял. Я видел, не спорь.
Я, в принципе, и не собирался этого делать, заранее зная обо всей бесполезности данного процесса. Поэтому пришлось заняться тем, что велел сенсей, хоть всякие упражнения на концентрацию и не числились среди моих "любимчиков". Встав посреди свободного пространства в углу зала, я принялся "чертить" ребрами отрытых ладоней разные простые геометрические фигуры. "Изюминка" заключалась в том, чтобы параллельно изобразить правой кистью квадрат, а левой - треугольник. Либо наоборот. Но обязательно начать и закончить оба "рисунка" одновременно. Не так-то просто, на самом деле.
Начав тренировку, я в который раз поразился опыту и профессионализму Харады-сенсея. Как точно и четко он выявил тот "изъян", который появился у меня после боя с Кампаку. Обычно у меня выходило выполнить "двойной чертеж" со второго, максимум с третьего раза. В последнее время даже с первого получалось, и довольно быстро к тому же. Но плюхи Рю-куна не прошли для меня даром. Удачной оказывалась лишь, в лучшем случае, пятая или шестая попытка. После драки с Соконом у меня была целая ночь на то, чтобы отлежаться, но перед полуфиналом на такую паузу рассчитывать не приходилось. Так что, мастер в который раз вернул меня с небес на землю, заставив засунуть куда поглубже проснувшуюся после победы над Кампаку гордыню и снова взяться за свою подготовку.
На полуфинальный бой Арисавы я сумел отпроситься легко. Достаточно было того, что сам вопрос был задан Хараде тем тоном, который, как было известно мастеру, однозначно подразумевал, что я сделаю то, о чем спрашиваю, вне зависимости от ответа. К тому же, после разминки с Гендо у меня снова начало пошаливать плечо и его пришлось затянуть в тугую повязку, после чего нужно было оставить руку хотя бы ненадолго в покое. В другой ситуации я без раздумий решился бы посидеть немного в тишине и помедитировать. Но, во-первых, упомянутое упражнение я всегда больше использовал для того, чтобы "разобраться" получше в своей безымянной Силе. А во-вторых, пойти посмотреть бой Тацуки, было намного интереснее! Кроме того, я же пообещал, что буду за нее болеть, а привычки просто так разбрасываться собственным словом за мной не водилось как-то.
Новый поединок с участием моей знакомой вышел гораздо зрелищнее, чем первый. И при этом был намного более коротким и жестким. Да уж, порой не перестаешь удивляться, на какие только вещи способны эти внешне такие милые, добрые и красивые существа, которых мы называем девушками. Не зря в народном творчестве ходит столько анекдотов на тему сковородки, метко запущенной кому-то в голову в ходе семейной ссоры.
Уже в самом конце, выбив явно на полдесятка больше очков, чем ее противница, Арисава неудачно подставила блок под размашистый удар ноги. Остановить атаку это остановило, но тень боли, пробежавшая по лицу Тацуки, и прикушенная на секунду губа показали, что что-то пошло не так. Соперница тоже это заметила и попыталась сразу же прессинговать, видимо, надеясь выбить "призовую" победу. Но, несмотря на то, что спортсменке из Каракуры еще дважды пришлось задействовать поврежденную руку, до конца поединка Тацуки все-таки дотянула. И даже сумела еще больше увеличить свой отрыв по очкам за счет умелых контратак. Однако, похоже, что выход в финал дался для Арисавы непросто, и суета, тренеров, медиков и подруг вокруг брюнетки уже после окончания боя была тому лишним доказательством. Махнув Тацуки издали, я поспешил обратно в спортзал, мысленно ставя себе в памяти закладку, что нужно будет этим вечером девушку обязательно отыскать, поздравить с победой уже нормально и узнать о случившемся поподробнее.
- В общем, из четвертой пары против тебя вышел Ли Ингон, - уже в привычной манере просветил меня Гендо во время выхода на арену.
- Кореец? - хмыкнул я. - Тёсю или санго?
- Приезжий, - уточнил семпай.
- Понятно.
Если бы мой противник был из "японских корейцев", то ничего важного в его этническом происхождении не было бы. Общины тёсю жили на территории Японии еще со средних веков, и хотя при всех политических режимах их усиленно пытались ассимилировать, как тех же айнов и рюкю, небольшие деревушки и отдельные районы в крупных городах у корейцев пока оставались. В пятидесятых годах, когда на острова потекла волна азиатской эмиграции, анклавы тёсю пережили свое второе рождение. Но все равно, корейцы, рождавшиеся и выраставшие в Японии, мало чем отличались от коренного населения, даже в плане традиций, обычаев и религии, а что уж тут говорить о рукопашном бое? Но в случае с сангокудзинами, отличавшимися от "чужаков" из Европы и Америки только нормальным разрезом глаз, стоило определенно готовиться к всевозможным каверзам.
- И что же это за школа дзю-дзюцу, где учатся приезжие из Кореи?
- Вообще-то, первичную "стажировку" он проходил у себя в Сеуле в месте под названием Куккивон, - уловив мои сомнения, подтвердил тут же Гендо. - Но у них есть что-то типа отделения здесь в окрестностях Токио, где преподают пару "модернизированных" направлений "якобы дзю-дзюцу". В общем, руководство турнира допустило их до участия в нашем виде единоборств.