Он еще не был в квартире Искры, тоже по понятным причинам – Искра его не приглашала, а он в любую свободную минуту трудился дома. И так как работа привела его в Портленд, мимо дома Искры, и они официально встречались и спали уже две недели, он решил, что заслужил право прийти без звонка в дом своей девушки, чтобы сделать ей сюрприз в виде цветов и эрекции, которую он пытался подавить последний час – все по вине Искры. Вообще все его эрекции были из-за нее, только из-за ее существования, но конкретно эта была ее рук дело.
Час назад он написал ей смс, спросив, не хочет ли она поужинать вечером в «Тимбер Ривер Лодж». Она сказала, что согласна, если только они снимут там комнату, и он займется с ней сексом, привязав к кровати. Он согласился и выяснил, что свободных номеров до завтрашнего вечера нет, поэтому он зарезервировал ее на завтра. Из-за образа, который она ему подкинула, он теперь не мог ждать сутки. Он мог лишь надеяться, что она окажется дома и в соответствующем расположении духа. Он принес ей цветы. Если это не поможет, он не знал, что делать, и подумал, что можно пробовать умолять.
Он подъехал к парковке в начале шестого. Жилой комплекс был милым, даже уютным. Все дома выглядели одинаково, но они были хорошо построены и благоустроены на уровне выше среднего. Изобилие лифтов и пандусов свидетельствовали о том, что в прошлом это был комплекс для пожилых. Искра сказала, что ее соседке снизу восемьдесят лет. Возможно, она осталась тут еще с тех времен.
С цветами в руке он поднялся по ступенькам к двери Искры и постучал. Ответа не последовало. Никто не ответил. Это удивительно, потому что она ничего не говорила о том, что может уехать. Он снова постучал и подождал. Тишина. Он отправил сообщение, спросив, где она. Через несколько секунд она прислала лаконичное «За рулем».
Ну, блин.
Он положил цветы у двери. Дом казался очень спокойным, он не думал, что цветы украдут. Ян спустился вниз и уже собирался уходить, когда позади открылась дверь.
– Вероника, это ты?
Ян повернулся и увидел в дверях седую женщину в светло-голубом шерстяном платье.
– Не Вероника, – сказал он. – Я просто ее искал. Думаю, она вышла.
– Так и есть, – ответила пожилая леди. – Я подумала, она вернулась, и что я ее пропустила. Мне нужна ее помощь.
– Может, я помогу? – спросил Ян. – Я ее парень.
Женщина улыбнулась, её глаза озорно засияли.
– Ян Эшер. Я должна была тебя узнать. У тебя очень выросли волосы. Хочешь, я тебя подстригу. Я всегда стригу своих мальчиков.
– Спасибо, не нужно. Я завтра иду подстригаться.
– А, да, Рождественская вечеринка ведь в воскресенье? Тебе нужно хорошо выглядеть. Твой отец объявляет о переизбрании, да?
Ян улыбнулся. Эта женщина знала о его жизни лучше него самого.
– Вы, должно быть, миссис Шайнберг, – угадал Ян. – Искра мне о вас рассказывала.
– Она мне и о тебе немного рассказывала. Она скоро должна вернуться.
– Вы знаете, куда она поехала?
– Она убирала в мастерской весь день, значит, закончила скульптуру.
– Уже закончила?
– О, да, она отвезла ее в «Моррисон» два дня назад. Они попросили ее к праздничной выставке. Дай-ка мне свое пальто.
Ян скинул пальто и отдал его. Она повесила его в шкаф в прихожей. У нее была милая квартира. Очень старомодная, но элегантная, совсем как она сама.
– Поверить не могу, что она так быстро ее закончила. Мне нужно ее увидеть.
– Увидишь. Она показала мне фото. Так утонченно. Она сказала, что очень вдохновилась, – Миссис Шайнберг сказала это с шаловливым огоньком в глазах. – Счастье помогает создавать. Никогда не верила старой поговорке, что художник должен быть несчастным, чтобы творить. Я знаю Веронику. Свои лучше работы она делает, когда счастлива. А ты сделал ее самой счастливой леди в этом месяце. Садись. Я приготовлю чай.
Она жестом указала на стул у кухонного стола, и Ян сел так, как его и попросили. Он бы предложил помощь, но, казалось, что старая леди сама в состоянии приготовить чай.
– Спасибо, что позволили мне подождать здесь, – поблагодарил Ян. – Вы знаете, когда она вернется?
– Скоро, я думаю. Она уже давно уехала и сказала, что хочет вернуться к ужину с тобой. Ты очень хорошо планируешь даты, должна сказать, – заметила миссис Шайнберг, наливая воду в заварочный чайник. – Мой муж тоже умел все планировать. Это очень разумно. Он всегда придумывал для нас что-то интересное. Его нет десять лет, но у меня больше пятидесяти лет хороших воспоминаний, чтобы составлять мне компанию, пока мы снова не встретимся.
– Похоже, он был отличным мужем.
– Самым лучшим. Но ты тоже однажды станешь хорошим мужем. Я уверена. – Она ему подмигнула, ставя на стол две кружки чая.
– Уверены? Хорошо. Рад, что хоть кто-то в этом уверен. Когда я был ребенком, я думал, что к тридцати шести годам уже женюсь, и у меня будут дети. У отца в моем возрасте уже был пятнадцатилетний я. Я немного отстаю.
Она небрежно махнула рукой.
– Времена меняются, мистер Эшер. Люди живут дольше. Зачем торопиться? Можно устроить все, когда встретишь правильного человека, а не потому что пришло время. Раньше ты не встречал нужного человека, а теперь он у тебя есть.
Ян улыбнулся, прячась за кружкой чая.
– Теперь есть, – согласился он.
– Приятно слышать. Мой сын настаивает на том, чтобы я переехала к нему и его жене. Он говорит, что не может спать при мысли, что я тут одна. Я говорю ему, что я не одна, что этажом выше живет Вероника. Он говорит, что Вероника не будет жить тут вечно. И... в общем, он прав. Это так. Лампочка в ванной перегорела, а я не могу встать на стул, чтобы поменять ее. А где Вероника? Нет.
– Я здесь.
– Но ты тоже не будешь здесь всегда. И пока у нее есть ты, она счастлива. Я могу быть счастлива и переехать к сыну, не переживая, что она останется одна. Она больше не одна, и я могу уехать.
– Уверен, что она будет по вам очень скучать.
– Она будет. Но она может приехать ко мне в любое время. У меня будет дом на их заднем дворе. Они называют его номером для свекрови. Это нечто. Целый дом, чтобы свекровь не путалась под ногами, но достаточно близко, чтобы уберечь меня от беды.
– Я построил несколько таких. Мы, однако, называем их гостевыми домиками. Это звучит не так оскорбительно.
– Я не оскорблена. Я иногда люблю свою невестку больше сына. По крайней мере, у нее есть чувство юмора. Оно ей просто необходимо, чтобы быть за ним замужем. Но ты ведь знаешь об этом не понаслышке, встречаясь с Вероникой. Ее называют крепким орешком.
– Она крепкий орешек, все верно. Но я люблю крепкие орешки.
– Умные мужчины это любят, – подтвердила миссис Шайнберг, одобрительно кивая. – Хочешь печенье? У меня есть замороженное рождественское печенье.
– Нет, спасибо. Погодите, рождественское печенье? Я подумал, что вы…
– Да, я еврейка. Но я обожаю замороженные рождественские деревья. Вероника их мне поставляет. Она мой дилер.
– Она в этом хороша, – сказал Ян.
– Лучше всех. – Миссис Шайнберг поставила чашку нас стол. – Теперь, когда я выпила чай, ты поможешь мне поменять лампочку в ванной? Мне нужен там хороший свет.
– С удовольствием.
Она провела его в ванную, и он быстро заменил лампочку.
– Ты очень высокий, – сказала она. – Мне приходится вставать на стул, а равновесие я уже не могу держать так, как раньше. Другая причина переезда – мой сын. Ты с ним знаком? Мойша Шайнберг?
– Слышал о нем. Заведующий больницей?
– Это он. Он знает твоего отца. Тот вложил деньги в его кампанию.
– Что ж, спасибо вашему сыну за это. Уверен, папа скоро снова к нему обратится.
– Мы будем готовы, – произнесла она. – Ты ждешь рождественскую вечеринку?
– Я не страшусь ее. Не могу сказать, что взволнован по этому поводу.
– А стоит. Вероника наденет мое красное платье от Живанши. Я заставлю ее надеть его. Второй раз повезет, верно?
Ян скривился. Он забыл, что Искра рассказала соседке об инциденте на вечеринке.
– Кстати, об этом, – начал Ян. – Я все еще чувствую себя ужасно. Но, обещаю, ничего плохого не произойдет на рождественской вечеринке. Я буду с ней.
– Хорошо. Таких людей, как Вероника, называют крабами, но это означает всего лишь то, что у нее твердый панцирь. Внутри она такая же нежная, как и все остальные. Она принимает все очень близко к сердцу. Тот вечер был очень тяжелым для нее. Очень. Было приятно видеть ее счастливой недавно. Она говорит, новая скульптура – самая лучшая ее работа.
– Надеюсь, она ее быстро продаст, – сказал он.
– Она тоже.
Ян улыбнулся.
– Расскажу вам секрет. Я попросил Искру переехать ко мне.
– Да? А она мне не сказала. Когда она переезжает?
– Она не переезжает. Пока. Она сказала, что не может переехать, пока не сможет позволить себе платить половину месячного платежа по ипотеке.
– Ты должен уважать эту женщину.
– Я уважаю, хотя своей гордостью она сводит меня с ума.
– Можно я задам тебе три вопроса, Ян Эшер? Во-первых, ты бы хотел встречаться с женщиной без гордости и самоуважения? Во-вторых, ты бы хотел встречаться с женщиной, которая ждала бы, чтобы ты оплачивал каждый ее счет? И, в-третьих, ты хотел бы быть с женщиной, которую ты бы привлекал из-за денег отца или денег твоей семьи?
Он грустно улыбнулся.
– Да, вы, возможно, правы.
Он начал задавать миссис Шайнберг вопрос, как услышал знакомый звук открытия двери грузовика.
– Это она. – Тоже услышала миссис Шайнберг.
– Мне пора. Спасибо за чай.
– На здоровье, дорогой. Спасибо за заботу о Веронике. Она мой дорогой друг, а у меня мало друзей.
– Я тоже буду вашим другом.
– Буду очень счастлива. – Она похлопала его по щеке. – Красивый мальчик. Но тебе надо подстричься.
– Завтра утром, – повторил он. – Обещаю.
– Молодец. А теперь иди. Она будет рада тебя видеть.
Ян снял пальто с вешалки и заметил, что платье от Живанши висит в чистом пластиковом пакете. Он посмотрел на него и на миссис Шайнберг.
– Можно я задам вам странный вопрос? – спросил он.
– Странные вопросы – мои самые любимые. Давай.
– Вы очень-очень дорожите этим платьем? – поинтересовался он.
– Его подарил мне мой муж, но я не носила его сорок лет. Возрастной жирок – угроза талии, молодой человек.
– Вы планируете отдать его кому-нибудь?
– Я об этом не думала. Все, чем я владею, отойдет моим двум сыновьям. Не думаю, что Мойша или Майкл станут его носить. Этот цвет им не подойдет. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что мне нужно подарить Искре рождественский подарок, что-то особенное.
– Красный – ее цвет, – согласилась миссис Шайнберг.
Ян улыбнулся.
– Да. Да, это так.
* * *
Через пять минут Ян постучал в дверь Искры.
– Кто там? – крикнула она через окно.
– Джо Байден.
Дверь распахнулась, и в проеме появилась Искра.
– Ты не Джо Байден. – Она хотела закрыть дверь, но он удержал ее ногой.
– Я католический парень в костюме. Похож, правда? – спросил он.
Она оглядела его с головы до ног.
– Сойдет.
– Ты получила мои цветы?
– Получила.
– Они тебе понравились?
– Да, – подтвердила она.
– Они понравились тебе достаточно сильно, чтобы позволить мне сблизиться с тобой в мужской манере? – задал вопрос он.
– Я подумаю. Входи. – Она отошла в сторону и впустила его. Не успела она запереть дверь, как он прижал ее к себе и поцеловал.
– Ян, хватит, – сказала она, отталкивая его. – Я отвратительна.
– Ты сквернословишь, но вряд ли отвратительна.
– Дай принять душ, пока ты меня не схватил, – объяснила она. – Я пахну, как кузнец, который трахался с шахтером на нефтеперерабатывающем заводе.
– Мм... сладкий, сладкий запах топлива... – Он прижался носом к ее шее и вдохнул.
– Я вся в бриолине и полировке, и ты вымажешь свой костюм.
– Не переживай. У меня полно костюмов.
Он подтолкнул ее к стене и поцеловал. Она засмеялась и сдалась, потому что он знал, что так и будет.
– Ты выглядишь невероятно сексуально, – прошептал он ей на ухо, поднимая край футболки и касаясь обнаженной кожи живота. На ней были рваные джинсы, рабочие ботинки со стальным носом, обтягивающая белая футболка в пятнах бриолина. Руки у нее тоже были грязными, а на щеке был какой-то черный след. Волосы были потными и растрепанными, а пахло от нее потом и полиролью для металла.
– Думаю, я должен тебя трахнуть. Что скажешь?
– Мне казалось, что все плохие идеи я уже услышала. Но, нет, я слышала идеи получше.
– Это какие?
– Трахнуть меня после душа.
– Ужасная идея. Я хочу тебя именно так, – заявил он, скользя руками по спине, чтобы расстегнуть ей бюстгальтер. – Именно так ты выглядела после работы каждый день.
– Отвратительно? Грязно? Потно? Мерзко?
– Горячо. Горячо. Горячо. Поэтому... – Он расстегнул бюстгальтер. – Трахаться. – Он снял футболку через голову. – Горячо. – Он снял бюстгальтер и бросил его на пол. Губами он нашел ее губы и страстно ее поцеловал, обхватив ладонями ее груди.
Он уже был тверд, как скала, и ничего не оставалось, кроме как погрузиться в свою невероятно сексуальную подружку как можно скорее. Ничто не остановит его от того, чтобы стянуть с нее джинсы и трусики, порвать их, расстегнуть свои брюки и трахнуть ее прямо у входной двери. Ничего. Даже землетрясение, даже извержение вулкана, даже конец света.
– Мяу.
– Что это? – спросил Ян.
– Моя киска, – сказала Искра.
Ян посмотрел вниз.
– Что ты пытаешься мне сказать?
– Мне нужно покормить мою киску.
– Вот как теперь это называется? – спросил он. – Мне нравится.
– О, Боже, мне нужно покормить кошку. Прости. – Она дотронулась до его эрекции. – Ты тоже меня извини.
Она подняла с пола футболку и надела ее. Полосатый серый кот сидел у кухни.
– Ян, это Боб Росс. Боб Росс, это Ян. Вы теперь друзья, – представила их Искра, входя в кухню и поднимая миску с пола.
– Почему твоего кота зовут Боб Росс?
– Очевидно, он мой самый любимый художник.
– Твой любимый художник – это парень, который рисует маленькие счастливые деревья?
– И счастливые облака, – добавила Искра. – Ты можешь называть его Бобом, если хочешь. Или Россом. Или Бобом Россом. Он кот, поэтому не ответит.
– Привет, Боб Росс, – поздоровался Ян. – Ты мешаешь моему члену. Знаешь об этом?
Боб Росс только посмотрел на него и моргнул. Презрительно моргнул.
– Я могу тебя погладить или ты меня укусишь? – спросил Ян Боба Росса.
– Есть только один способ узнать, – сообщила Искра, открывая шкафчик.
– Он кусается?
– Не больше меня.
– Это меня не утешило, – произнес Ян, вспоминая дюжину любовных поцелуев, которые Искра оставила на его теле две недели назад.
Ян протянул руку, и Боб Росс понюхал ее, а затем бросился на кухню, даже не удостоив его взглядом.
– Думаю, я ему нравлюсь, – заявил Ян.
Искра всего лишь улыбнулась и поставила перед котом еду.
– Это займет его на несколько минут, – сказала она. – Как быстро ты можешь меня трахнуть?
– Довольно быстро, – ответил он. – А стоит поторопиться?
– Он придет на кровать и захочет, чтобы мы его погладили. Довольно сложно трахаться и одновременно гладить кота. Я пробовала.
– А мы можем не гладить его?
Искра посмотрела на него так, будто он попросил снять с Боба Росса шкуру и приготовить его на ужин.
– Ладно, может, закроем дверь?
– Он станет ныть и мяукать, пока мы его не пустим.
– Может, займемся сексом в душе?
– Ненавижу секс в душе. Кабинка слишком маленькая.
– Ладно. Быстро, значит, быстро – выдохнул Ян, снимая галстук. – Давай.
– Черт побери, это было сексуально.
– Что? – спросил он. – Скажи, и я это повторю.
– Снять галстук. Это было невероятно сексуально. – Искра положила руки ему на грудь и притворилась, будто хочет разорвать его рубашку. – Я часто видела тебя в галстуках и без них, но я впервые вижу, как ты его снимаешь. Пожалуйста, делай так чаще.