– Они обращались в опеку?
– Обращались, но я выиграл. Я долгое время обвинял их в ее смерти. Это было нечестно с моей стороны. Мои родители были не рады нашему поспешному и тайному браку так же, как и ее родители. А потом я наказал тебя тем, что увез от бабушки с дедушкой, потому что не смог простить их за попытку забрать тебя у меня. Слишком много лет я считал их своими врагами, не желая видеть в них тех, кем они по-настоящему были – семьей моего сына.
– Пап, тебе не кажется, что тебе стоит быть внизу и разговаривать с репортерами?
– Ты важнее. Она важнее. – Он показал на скульптуру. – Я хочу, чтобы ты встретился со своими бабушкой и дедушкой. Они все еще живы. У меня есть их номер, их адрес. Они должны увидеть скульптуру. Они должны увидеть своего внука и его девушку, которая ее сделала. Все находится внизу, в моем офисе. Как только будешь готов, я все тебе дам. И я надеюсь, ты сможешь простить мне мой эгоизм тридцать пять лет спустя. Было трудно простить людей, которые пытались отобрать у меня сына. Было так легко думать только о своей боли и своем горе вместо того, чтобы вспомнить, что они потеряли дочь и вели себя так из-за боли и горя, как и я сам. Я не знаю, простят ли они меня, но они тебя полюбят, а это все, что имеет значение.
– Я не знаю, что сказать.
– Нечего говорить. Я был не прав. И ты знаешь, насколько трудно политику говорить, что он не прав.
– Рождественское чудо.
– И все благодаря твоей милой леди. А где она? Я хотел бы поблагодарить ее за это.
– Я не знаю. – Ян выглянул в коридор. – Я хотел подарить ей рождественский подарок, поэтому отправил ее сюда...
Искра должна была сделать то, о чем он ее попросил. Она приходила к нему в спальню. Она видела скульптуру. И он сказал ей, что у него для нее большой рождественский подарок...
И она должна на него чертовски сильно злиться, потому что просила его не покупать ее скульптуры. Он не покупал, зато папа купил.
– Вот, черт, – зарычал Ян.
– Ян!
– Пап, мне пора – выпалил он.
– Пора? Куда?
– Мне нужно найти Искру.
– Она только что была здесь.
– Я знаю свою девушку. Она увидела это и сбежала.
– Почему?
– Потому что она просила меня не покупать ее работы.
– Ты и не покупал. Я купил.
– Да, но она об этом не знает. Мне нужно ее найти.
– Хорошо, найди. У меня для нее рождественский подарок.
– Пап, я не думаю, что она…
– Она захочет, обещаю. Иди, найди свою леди. Делай, что угодно, чтобы вернуть ее. Верь мне.
Ян не вышел из комнаты. Он побежал. Он выбежал из спальни, вниз по коридору, по ступенькам и запрыгнул в «Приус» отца, потому что к нему было легче подобраться, чем к собственной машине. А отец сказал, что он может делать все, что угодно, чтобы вернуть Искру. Конечно же, включая и угон автомобиля.
Он ехал настолько быстро, насколько позволяла безопасность, к дому Искры. Он подбежал к двери и постучал.
И постучал.
Снова постучал.
Тишина.
Он сбежал вниз и постучал в дверь миссис Шайнберг.
Ему очень не хотелось этого делать. Половина одиннадцатого, и она уже, наверное, спит, но если Искра вернулась домой, то миссис Шайнберг могла слышать ее грузовик.
Дверь открылась на два дюйма, и Ян увидел миссис Шайнберг.
– Ян? Что случилось?
Она закрыла дверь, чтобы снять цепочку, и открыла ее полностью.
– Искры здесь нет, да? – спросил он без преамбул.
– Нет, с какой стати? Она уехала на вечеринку.
– Она приехала, а потом уехала. Она не отвечает на сообщения и звонки. Долгая история.
– Ты ведь не был груб с ней? Или твоя семья?
– Нет, клянусь. Просто недопонимание. Не очень хорошее, но все будет в порядке, как только она поговорит со мной.
– Ты же знаешь, она гордая.
– Да. Я знаю, я знаю. Слишком гордая. Мне пора. Нужно ее найти. Есть мысли, где она может быть? Любые?
– Попробуй Прескотт стрит, 7212.
– Какой очень точный ответ, – заметил Ян.
– Это ее мастерская, – объяснила она. – Если ее там нет, тогда я понятия не имею, где она. Но она там.
– Уверены?
– Туда она поехала после того, как ее выгнали с последней вечеринки.
– Мы исправим эти истории с вечеринками в конце концов.
– Определенно. Мне осталось не так много и хотелось бы успеть погулять на свадьбе.
– Обещаю, – сказал Ян. – Вы можете быть моим шафером.
– Ловлю на слове.
Он поцеловал ее в щеку и отправился обратно в Портленд. По дороге в Прескотт Ян воззвал к вере матери и отца и молился, чтобы Искра была там. Если ее не будет в мастерской, он не имел понятия, где она. У нее было других друзей, к которым она могла уехать, и где она могла остановиться, и он снова увидел бы ее только через несколько дней или недель. Он постарался не допускать мрачных мыслей. Это просто недопонимание. Это просто ошибка. Он не собирался быть, как его отец, и двадцать лет корить себя за то, что потерял любимую женщину.
Он подъехал к заросшему зеленью дому с вывеской от руки «сдается в аренду». Он вышел из машины и безошибочно услышал искрящийся звук сварочной горелки.
Ян знал, что ему стоит вести себя осторожнее, если не хочет получить ожог лица. Он не постучал в дверь, а просто тихо проскользнул внутрь и остался на безопасном расстоянии от рабочего стола Искры. Она сменила платье на рабочие брюки и белую майку. Платье висело на крючке за дверью. Она обернула его в пакет для безопасности.
Пока ждал, когда она заметит его присутствие, мужчина решил оглядеться. Он увидел литейные формы, которыми она пользовалась, чтобы сделать листья плюща для скульптуры его матери. Она удивила его тем, что смогла сделать своим умом, мышцами и воображением.
Искра, наконец, закончила и поставила горелку на стол. Она подняла козырек шлема и повернулась к нему лицом.
– Что? – спросила она. И все. Одно слово. Что?
– Над чем работаешь?
– Ни над чем, – ответила она.
– Мне показалось, что над чем-то.
– Практикую новую технику, которую увидела в интернете. Я играю с остатками. Весело, когда можно не бояться, что испортишь что-нибудь.
– Ты – единственная женщина из тех, кого я знаю, которая называет практику новых технологий «весельем». Нет, дай поправить. Ты – единственная среди людей любого пола, кто бы так сказал.
– Не моя вина, что ты не знаешь столько же классных людей, сколько я.
Ян сделал шаг вперед. Она не сказала ничего, чтобы остановить его, поэтому он сделал еще шаг.
– Ты хочешь спросить, почему я здесь?
– Нет, – сказала она. – Но я догадываюсь, что ты хочешь сказать.
– Да. Но сначала, тебе понравился мой рождественский подарок тебе?
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что я сказала тебе, что, если ты купишь хоть одну мою скульптуру, я больше не буду с тобой разговаривать, а ты это сделал, потому что так поступают люди, подобные тебе – ты делаешь все, что угодно, потому что можешь, а на остальных тебе плевать.
Ян показала на платье, висящее на крючке за дверью.
– Вот мой рождественский подарок. Я купил для тебя платье у миссис Шайнберг.
– Ты что?
– Я купил это платье. Она даже сделала мне скидку, потому что я пообещал ей сходить с ней в синагогу. Это твой подарок на Рождество от меня. Не скульптура. Мой отец купил скульптуру. Я понятия не имел, что он ее купил и понятия не имел, что она стоит в моей старой спальне, когда отправил тебя наверх. Я был так же, как и ты, шокирован увидеть ее там.
– Твой отец ее купил?
– Ты была права. Его не обрадовало то, что мы встречаемся. Он политик. Имидж для него все, и ты заставила его понервничать. Я это понимаю. Но мой отец хороший парень девяносто девять процентов времени, и, когда я сказал ему съездить и посмотреть твои работы в галерее, он так и сделал. Он увидел скульптуру и влюбился в нее. Он купил ее, чтобы оставить в семье.
Искра скрестила руки на груди, опираясь на рабочий стол.
– Ты сказал ему съездить посмотреть мои работы.
– Я делал тебе рекламу, – сказал Ян. – Я хотел, чтобы он увидел, как ты талантлива. И он увидел. Он сказал, что ему пришлось выйти из зала на несколько минут, когда он заметил, что ты выгравировала мое имя.
– Я сделала это, потому что знала, что твое имя было выгравировано на груди твоей матери.
– Я уверен, что так и было, – сказал Ян.
– И я знаю, потому что оно выгравировано на моем.
– Искра... – Ян больше не мог говорить.
– Это ранило меня, как никогда, когда я решила, что ты обманул мое доверие, – призналась она. – Я почувствовала себя раненой в самое сердце. Ужасно любить кого-то так, как я тебя. Я искала причину сбежать от этой любви. И ты мне ее дал.
– Вновь хочешь все бросить? – спросил он.
Она кивнула.
– Да. Наверное, мне пора с этим заканчивать.
– Я бы оценил это.
Она опустила руки в карманы. Она казалась маленькой и юной, ранимой.
– Моя мама работала в отеле, когда встретила отца, – начала рассказывать Искра. – Она начинала с уборки мотелей и дошла до пятизвездочного отеля в Сиэттле. Он был из тех, кто останавливается в пятизвездочных отелях.
– Богатый?
Она кивнула.
– И он был тем, кто использует женщин, потому что считает, что весь мир – банкет, а он почетный гость. Я уверена, ты понимаешь.
– К сожалению, очень хорошо.
– Мама связалась с ним, когда узнала, что беременна. Он отказался иметь что-то общее с ней или мной. Он отправил ей чек на десять тысяч долларов с надписью «последний платеж».
– Ублюдок.
– Серьезно. Когда мне было девять, я спросила маму, кем был мой отец, и почему он никогда не приезжал и не звонил. Мама не любит лгать и скрывать правду. Она сказала: «Твой отец считает, что мы недостаточно хороши для него». Мне кажется, у меня в ДНК заложено недоверие к мужчинам с деньгами или властью, а особенно и тем, и другим. И это дерьмово, верно? Принимать старую боль, которая не имеет к тебе никакого отношения?
– У вас и моего отца много общего. Вы оба наказываете себя за то, что не смогли контролировать. Он не был виноват в автомобильной аварии, которая убила мою мать. Ты не заставила отца отвергнуть вас до своего рождения. И все же, спустя десятилетия, вы оба по-прежнему ругаете себя за это. Папа не женится, а ты продолжаешь убегать от меня.
Она потерла руки друг о друга и пожала плечами.
– Я не хочу быть такой, – сказала она.
– Я знаю. Но я люблю тебя. И я не перестану тебя любить. Я буду любить тебя достаточно долго и достаточно сильно, чтобы ты в конечном итоге поняла, что я не из плохих парней. Я понимаю, это может занять время, но тебя стоит ждать.
– Ты злишься на меня? – спросила она.
– Из-за чего? Что сделала то, что обещала?
– Я сделала поспешные выводы. Я должна была поговорить с тобой, а не убежать.
– Я должен был поговорить с тобой, прежде чем расстаться. Поэтому я не могу обвинять тебя в том, что ты сделала то же самое, что и я. Я просто рад, что ты больше не приварила гайки к моему бамперу.
– Откуда ты знаешь, что я этого не сделала? – спросила она.
– О, Боже, правда? – Он поморщился. Искра засмеялась, и это был самый приятный звук, который он слышал за всю ночь.
– Нет, – заверила она. – Только потому, что у меня их нет с собой. Но эта мысль приходила мне в голову.
– Если ты когда-нибудь снова приваришь гайки к моей машине...
– Что? – задала вопрос она, вызывающе подняв подбородок.
Ян подошел к столу и обнял ее.
– Я буду трахать тебя, – закончил он. – И тебе это понравится.
– Не такая уж и большая угроза.
– Я нахожу любое оправдание, чтобы трахнуть тебя, – сказал он.
– Я здесь. Ты здесь. Это оправдание?
– Более чем. – Он потянулся к ней, но она подняла руку, чтобы остановить его.
– Что?
– Сделай кое-что, – попросила она.
– Кое-что? А, да, кое-что.
Ян сорвал галстук-бабочку и бросил его на пол.
– Хорошо, – произнесла она, затаив дыхание. – Теперь ты можешь меня трахнуть.
Глава 12
Столы были покрыты оборудованием, а пол завален металлическими осколками и смазкой. У них не было другого выбора, кроме как трахнуться у единственного чистого участка стены. Ян подтолкнул ее к стене и стянул штаны и нижнее белье до лодыжек. Он застонал, когда вошел в нее, и она тоже. Она застонала в экстазе, но еще и с облегчением, потому что, хотя она и оставила его, он пришел за ней. И она знала, что, когда он поднял ее ногу и обернул ее вокруг спины, что он всегда будет кончать для нее. Ян взял ее рот сильным глубоким поцелуем, и Искра обвила руками его шею. Он трахал ее быстрыми грубыми толчками, чтобы дойти до точки, когда она была его, вся его и всегда будет его до тех пор, пока она этого хотела.
– Больше, Ян, – попросила она, и он поднял ее и погрузил член еще глубже. Она выгнула спину, чтобы взять все это, и он качнул бедрами, чтобы все это дать. Они были извивающимися ртами и языками, руками и ногами, потными волосами и хватающимися пальцами. От толчков Яна у нее на пояснице появились синяки, и ей было все равно. Ей это нравилось. Она этого хотела. Чем жестче он ей это давал, тем жестче она этого хотела. Сегодня вечером они могут быть нежными, в кровати Яна, которая скоро станет их общей. Прямо сейчас она просто хотела, чтобы он был так глубоко внутри нее, что она почувствовала бы его в своей крови, своих костях, своем ДНК.
– Я люблю тебя, – выдохнула она ему в губы, утопая в его поцелуях. – Я люблю тебя... – сказала она это и кончила с внезапным резким взрывом удовольствия от живота до пальцев ног. Она повторила эти слова снова, когда Ян вошел в нее, непрестанно наполняя, а она прижалась к его груди и не хотела его отпускать.
Ян вздохнул и прижался лбом к ее лбу.
– Тебе лучше? – поинтересовался он.
– Да. А тебе?
– Намного лучше.
– Я должна была надеть свое платье, – сказала она. – Оно намного сексуальнее рабочей одежды. И, зная миссис Шейнберг, она думает, что я соблазняю тебя, пока я в ней.
– Я люблю это платье, – произнес Ян. – И я люблю тебя в нем. Но правда в том, что ты сексуальнее для меня в рабочей одежде, чем в чем-то еще. Если только ты не обнажена.
– Ты действительно любишь меня, да? – спросила она.
– Ты только что это поняла?
– Да, – подтвердила она.
– Ты привыкнешь к этому. Оденься. Мы должны вернуться на вечеринку. У папы есть подарок для тебя.
– Есть еще какие-нибудь приказы? – спросила она, когда он опустил ее на пол
– Да, – сказал он. – Еще один.
– И какой?
Он взял ее лицо в руки и посмотрел ей глубоко в глаза.
– Никогда, никогда не приваривай гайки грузовиков к моей машине.
Искра вздохнула, признав поражение.
– Да, начальник.
– Еще один приказ.
– Какой?
– Никогда, никогда не убегай от меня снова, – прошептал он. – Пожалуйста?
– Хорошо, – пообещала она, накрывая его ладони своими. – Но только потому, что ты сказал «пожалуйста».
Искра оделась, и Ян застегнул ей платье. Они вернулись на вечеринку, которая была еще в разгаре.
– Где вы были? – спросила Энджи, когда они с Яном зашли через парадную дверь.
– Ходили на прогулку, – ответила Искра. – Немного перегрелись в доме.
– На прогулку? Больше часа? – не поверила Энджи.
– Приятный вечер, – заметил Ян. – А где мой отец?
– Наверху, – сказала Энджи, небрежно вытирая красную помаду с ушей Яна своей салфеткой для коктейля.
– Хм, спасибо, – поблагодарила Искра, покраснев.
– Рада, что прогулка удалась, – хмыкнула Энджи, подмигнув, прежде чем отправиться в бар.
– Я действительно люблю твою семью, – сказала Искра. – Они совсем не то, чего я ожидала.
– Они классные, – согласился Ян, поднимаясь по лестнице в поисках отца. – Оставлю их себе. Возможно, скоро в семье будет пополнение.
– Кто-то ждет ребенка?
– Нет. Но, благодаря скульптуре моей матери, папа, наконец, поговорил со мной о моей другой семье, семье мамы. И он сказал мне, что хочет, чтобы я связался с ними.