— Что ты сделала? — потребовал я ответа, едва мы вошли в дом. — Отвечай немедленно, когда ты видела Тейлор и что ты сделала?
— Я разорвала кровную связь между вами, понятно? — ответила она напряженным и тихим голосом.
— Ты что? — Корбин уставился на неё. — Эта связь была освящена богиней, а закон Собственности ещё не удовлетворен, осталось два месяца.
— Тейлор не могла ждать ещё два месяца, она умоляла меня сделать всё немедленно. — Гвендолин скрестила руки на груди. — Я выполнила её желание — освободить Виктора. — Она кивнула на меня, и я едва не застонал.
— Потому что она думала, что случилось то, чего на самом деле не было, — сказал я. — По крайней мере, не так как ей показалось. — Я нахмурился. — А в какое время ты разорвала связь? Имеет ли это отношение к той обжигающей боли, в которой плавилось все мое гребаное тело и из-за которой я едва не словил сердечный приступ?
Ведьма выглядела ошеломленной.
— Ты всё чувствовал?
— Да, я всё чертовски сильно прочувствовал! Врезался на грузовике в дерево, и весь день провалялся в поле в отключке, — прорычал я.
Она отшатнулась:
— Тейлор поклялась, что ты её больше не любишь — ты вообще ничего не должен был почувствовать.
— Конечно, я всё ещё люблю её, — рыкнул я, пытаясь взять себя в руки. — И никогда не переставал любить. — Я опустился на диван с цветочной обивкой и обхватил голову руками. — Она развелась со мной, — едва в это веря, ошеломленно прошептал я. — Она, черт возьми, развелась со мной и даже не сообщила. Боже, какой дурдом.
— Разорвать такую связь можно только при помощи черной магии, ведьма, — сказал Корбин спокойно. — Тебе за многое придется ответить.
— Тейлор думала, что у нее есть причины для разрыва связи, — вмешалась Эддисон. — Она была так расстроена прошлой ночью, во всяком случае, до того как наелась.
Гвендолин нахмурилась:
— Да, мне она тоже сказала, что голодна. Она слопала примерно половину банки соленых огурчиков моей бабушки. Это было странно. Раньше я никогда не слышала о вампире, способном есть настоящую еду.
— Или впадать в течку. Или выходить на солнце, — добавила Эддисон.
— Повтори, — озадаченно попросила Гвендолин.
— Что повторить — про течку? Я правда не должна была тебе рассказывать. — Эддисон расстроилась. — Это личное…
— Нет, то, как она выходила на солнце. Неужели она это сделала?
— Лишь на минуту, — тихо ответил я. — Я вернул её обратно в дом. А она лишь загорела.
— Знаешь, я тоже подумала, что она слишком загорелая для вампира. Может выходить на солнце, есть нормальную еду… — Ведьма внезапно взглянула на меня. — Слушай, терпеть не могу задавать столь личные вопросы, но вы двое, ну, знаешь… занимались сексом?
— Я бы не назвал это сексом, — с трудом ответил я. — Но да, у нас случился секс. Хотя это не твое чертово дело, ведьма.
Гвендолин, казалось, не расслышала моей грубости. Она о чем-то озабочено размышляла, будто вспоминая нечто важное.
— Течка, секс с оборотнем, иммунитет к солнечному свету… — бормотала она себе под нос. Внезапно щелкнула пальцами. — Вот оно! Я скоро вернусь.
— Что это с ней? — спросила Эддисон.
— Не знаю. — Корин выглядел обеспокоенным. — Но у меня плохое предчувствие, дорогая.
— Вот. Вот оно. — Гвендолин вернулась обратно, осторожно неся в руках огромную старинную книгу. — Это старая книга заклинаний бабушки, — пояснила она. — В ней заклинания, передающиеся в нашей семье на протяжение многих поколений, но там так же есть раздел о сверхъестественных пророчествах. Раньше, когда я была маленькой, бабушка позволяла мне просматривать её, но очень осторожно. Одно из пророчеств меня всегда завораживало, но я не вспоминала о нем годами. Подождите… это где-то здесь… — Быстро бормотала она, листая древнюю книгу. Наконец нашла страницу, исписанную тонким почерком, с нарисованной выцветшими коричневыми чернилами головой волка.
— О чем в нем говорится? — спросила Эддисон. — Почерк настолько неразборчивый, с закорючками, что его трудно прочитать.
— Только твоим современных глазам, дорогая, — пробормотал Корбин. — Разреши. — Он взглянул на Гвендолин. — Можно мне?
Она кивнула, и Корбин стал читать вслух:
— Когда одна из детей ночи
Выпьет от сына дня,
Проклятого луной,
Смягчится проклятие солнца.
Когда она, не устояв,
Впадет в кровавый зной
И будет оплодотворена волком,
Тогда сможет есть мясо
И навсегда избавится от страха
Перед золотым сиянием солнца,
Когда она выпьет
Из того, кто воет в ночи.
— Кажется, есть ещё строка, но она слишком размыта… — нахмурился Корбин.
— О боже — вот оно! Вот оно! — перебила его Гвендолин. — Тейлор — та самая из пророчества. Я же понимала, то, что она ела соленые огурцы, очень странно — это беспокоило меня с момента нашей встречи.
— Когда ты видела её в последний раз? — спросил я. — Когда ты закончила свой гребаный ритуал «развода»?
Она напряглась.
— Тейлор ушла сразу же, после того как я закончила, больше мне ничего не известно. Тебе придется смириться с разрывом связи. Она сама об этом попросила.
— То, что ты натворила, сделало её уязвимой для любого сверхъестественного существа в округе Тампа-Бэй, — сказал Корбин, нахмурившись. — Она всё ещё очень молодой вампир, и если какое-либо другое сверхъестественное существо узнало о её новых способностях…
— Но как это возможно? — возразила Эддисон. — Родерик мертв, и она больше не подчиняется Селесте…
— Вы сказали Селеста? — Кожа Гвендолин цвета кофе с молоком внезапно побледнела.
— Да, именно она обратила Тейлор в вампира. Могу добавить, что насильно, — пояснила взволнованная Эддисон. — Она относилась к Тейлор как к грязи всё то время, что та жила с ней, а почему ты спрашиваешь?
— Потому что… — Гвендолин обернулась ко мне. — Именно это я хотела рассказать вам. Запах на принесенной тобой проклятой ловушке показался странным. Но что-то во всем этом было неправильным, слишком очевидным. Поэтому я применила заклинание поиска и нашла под основным запахом ещё один. Возможно, именно того, кто подкинул ловушку на твою землю, возможно, того, кто заказал и заплатил за неё, это вполне может оказаться…
— Селеста, — шепотом закончил я.
Гвендолин кивнула:
— Боюсь, что так. Но это имя до сих пор ни о чем не говорило мне.
— Почему Селеста это сделала? — спросила Эддисон. — Тейлор от нее освободилась после того, как Корбин спас её — разве нет?
— Она была свободна, пока находилась под защитой кровной связи, — мрачно ответил Корбин. — Однажды, дорогая, я тебе уже говорил, что у Селесты безошибочный инстинкт находить тех, кому суждено переродиться во тьме, тех, кто станет могущественными вампирами.
— Но… но Тейлор же была хреновым вампиром, — возразила Эддисон. — То есть до недавнего времени. — Она взглянула на меня.
— Поначалу она действительно была хреновым вампиром, — отрешенно сказал я. — Но в последнее время её навыки… они улучшились. Она научилась гламуру и лечить… — Я вздрогнул, вспомнив, как своим розовым язычком она облизывала меня, исцеляла, и не смог продолжать дальше.
— Не думаю, что именно эти умения Тейлор, или их отсутствие, заинтересовали Селесту, — сказал Корбин. — Если она каким-либо образом узнала о пророчестве, знала, кем Тейлор может стать…
— Например, что вампир может есть фаст-фуд? — заметила Эддисон.
Он покачал головой:
— Еда — это наименьшая из проблем. Если в этом пророчестве говорится о Тейлор, то она сможет стать вампиром, который ходит днем. Существом со всеми силами вампира без всяких ограничений. Это очень важно.
— Но я уже слышала о смешанных парах, — возразила Гвендолин. — Именно о парах вампир-оборотень. У них у всех своих заскоки и причуды, но никто из них не стал ходящим днем.
— Видимо, это особый случай. В этом пророчестве скрыто нечто большее, чем кажется на первый взгляд. — Корбин снова посмотрел на книгу. Перевернул страницу, показывая выцветший рисунок, выполненный коричневыми чернилами. — А это что? Ну, ну… что же здесь такое?
Дрожа от озноба, я уставился на книгу. Лишь метка на пояснице обжигала словно свинцом, вплавленным в кожу. На рисунке было изображено существо: ни человек, ни зверь, а нечто среднее. Именно так люди представляли себе оборотней, а веры называли их «проклятые».
— Кто это? — спросила озадаченная Эддисон. — Это не обычный оборотень?
— Нет, — тихо ответил Корбин. — Не совсем обычный.
Я встретился с его внимательным взглядом.
— Это проклятый, — прохрипел я. — Тот, кто не может жить среди своего вида или взять пару. Тот, кто навечно обречен на одиночество из-за своего внутреннего зверя.
— Понимаю. — Он медленно кивнул и посмотрел на Гвендолин. — И ты знаешь последние строки из этого пророчества, ведьма?
Та прокашлялась и продолжила:
— Наполовину человек, наполовину зверь,
Проклятый до последнего вздоха.
Другие волки боятся его,
Ибо имя ему — смерть.
— И это ты? — Эддисон уставилась на меня широко раскрытыми глазами. — Вот почему Тейлор впала в течку и начала меняться, потому что ты… особый вид оборотней?
— Я бы точно не назвал себя особенным, — прорычал я, глядя на нее. — Есть причина, по которой оборотни считают это гребаным проклятием. Это чертовски тяжело, но я не ожидал, что это повлияет на кого-то ещё, кроме меня. Я даже не подозревал об этом гребаном пророчестве до сегодняшнего вечера.
— Итак?.. — встряла Гвендолин, нахмурившись. — Селеста похитила Тейлор, чтобы взять её под контроль — чтобы та выполняла её поручения днем?
— Боюсь, что нет, — сказал Корбин, закрыв книгу и выпрямившись. — Зачем ей заставлять Тейлор что-то делать днем, когда она сможет сделать это сама?
— Но как… — начала Эддисон и замолчала, побледнев. — Корбин, пожалуйста, не нужно так говорить.
— Мне жаль, дорогая, но я должен… Селеста попытается забрать новые способности Тейлор себе. И единственный способ сделать это — осушить её и забрать себе её кровь. Всю её кровь.
— Но это убьет её, — возразила Гвендолин. — То есть если эта вампирша использует заклинание изъятия жизненной силы.
Он кивнул:
— Безусловно. Обескровливание смертельно опасно для молодых вампиров. Только пятидесяти или шестидесятилетний вампир сможет исцелиться и выжить после такого ритуала, а Тейлор всего лишь шесть.
— Где она? — Я вскочил на ноги, не мог больше сидеть и слушать их рассуждения. — Мы должны добраться до этой суки Селесты, прежде чем она… — Я не мог заставить себя продолжить.
— Если… если она уже не сделала это. — Гвендолин поплохело. — О боже, я никогда, никогда не должна была разрывать эту связь. Никогда.
— Ты можешь исправить это прямо сейчас, — практично сказал Корбин. — У тебя есть что-то, принадлежащее Тейлор? Волосы или кровь — что-нибудь для заклинания поиска?
— Конечно! — Она щелкнула пальцами, слегка покраснев. — Сейчас принесу. — И выбежала из комнаты.
Эддисон взглянула на Корбина.
— И ты действительно думаешь… что ещё не слишком поздно? — прошептала она с полными слез глазами.
Он покачал головой:
— Думаю, что для передачи сил Селеста использует самый пик полнолуния.
— Оно уже скоро, — прорычал я. Даже физически я ощущал тягу луны — скоро полная луна будет в самом зените. Если Селеста ждала именно этого, у нас оставалось мало времени.
— Нужно надеяться, что мы успеем, — ответил Корбин.
В этот момент Гвендолин вернулась.
— Хорошо, поспешим, — сказала она. — Вот её свежая кровь, а потому заклинание поиска должно сработать точно.
— Насколько точно? — спросила Эддисон.
— Мы должны точно определить её местонахождение, — объяснила Гвенддолин, разворачивая полотенце с магическими принадлежностями. — Во всяком случае, в округе Тампа есть два места, пригодных для проведения такого рода ритуала, Селеста скорее всего отправится на первое — заброшенный железнодорожный тупик неподалеку отсюда, его построили на старом перекрестке, где раньше вешали преступников. Второе — холм, расположенный неподалеку от земли семинолов, рядом с казино. Там раньше находилось святилище индейцев, и его так же используют местные ковены.
— Погоди минутку, ты имеешь в виду Могильный холм? — спросила Эддисон.
— Угу, — Гвендолин кивнула. Она что-то колдовала с компасом, картой и маленьким флаконом, думаю, в нем находилась кровь Тейлор. — А что?
— В прошлом году мы расследовали там убийство, — тихо ответила Эддисон. — То есть это делал отдел по расследованию убийств — на место преступления вызвали Бюро аудита вампиров, потому что убийство оказалось настолько жестоким, что в совершении подозревали вампира.
Корбин прокашлялся и нахмурился.
— Однако, причастность вампира не подтвердилось, — продолжила она. — Но там была просто кровавая бойня. Одно из худших убийств, что мне приходилось видеть.
— Тот холм проклят, — сказала Гвендолин. — Слишком много кровопролития, насилия произошло там. Вот почему ковены прекратили использовать его для своего шабаша. Сейчас там место силы, темной силы.
— И ты думаешь, что Селеста отвезла Тейлор именно туда? — спросил я.
Мне не терпелось сорваться на поиски Тейлор. Что если заклинание поиска займет слишком много времени? Что если мы опоздаем и не успеем её спасти? Даже несмотря на то что она развелась со мной во всех смыслах, я не мог её потерять. От одной мысли, что её ранили или убили, я почти сходил с ума. Я должен её найти.
— Я знаю, что она отправилась именно туда. — Гвендолин посмотрела на нас. — Могильный холм именно то место. Она там, отлично, и, судя по всему, ещё жива. — Она указала на компас. — Он бы не указал на мертвого, — пояснила она. — С Тейлор всё в порядке, по крайней мере, на данный момент.
— Выдвигаемся. — Я уже направлялся к двери.
— Мы идем с тобой, — сказала Эддисон прямо позади меня, Корбин следовал за ней.
— Черт возьми, я тоже пойду. — Гвендолин, прежде чем поспешить за нами, схватила кое-что из своих вещей.
— Ты можешь оставаться здесь, — прорычал я, всё ещё злясь на нее за то, что она разорвала связь. — Ты уже натворила достаточно, ведьма.
— Знаю, потому и предлагаю свою помощь, — огрызнулась она. — Здесь замешана какая-то невероятно темная магия, Виктор, и мои способности могут вам понадобиться.
— Просто покажите мне Селесту, — прорычал я в ярости, на пояснице полыхала метка. — И я вырву её гребаное горло.
Глава 26
Тейлор
— Привяжите её покрепче — не хочу давать ей шанс сбежать.
Селеста потащила меня к двум новообращенным вампирам, они переродились во тьме не более двух дней назад, и насколько я видела, до сих пор в нее влюблены. Один был блондин с большими голубыми глазами, а другой — брюнет с зелеными глазами. Любой из них мог бы успешно работать моделью, демонстрируя мужскую одежду. Селеста всегда испытывала слабость к красивым парням.