- Где обитает твой Полтинник?
- Ы-ы-ы… – неожиданно завыл наркоман. – Да вы же сдохнете, ты и телка твоя! И сдохнете быстро… Если Полтинник взялся, то вы уже мертвяки. Потому что девка у него бешеная... Это она вас «заказала», а он делает все, что она захочет!..
- Что еще за девка?!
Но наркоман так толком ничего и не рассказал. Лишь упомянул, что девка у Полтинника совсем уж безбашенная. Сам-то он ее не видел, но слышал там и сям. Любовь у них, и, поговаривают, Полтинник ради нее готов на все.
Затем назвал, завывая и заливаясь слезами, перемешанными с ругательствами, адрес притона, где они зависают с Гекой, Длинными Торчком и где иногда появлялся Полтинник. Приносит дозы и заставляет должников отрабатывать.
После чего скатился совсем уж в дикий мат и завывания.
На этом с допросом пришлось заканчивать, потому что во двор, резво миновав распахнувшийся шлагбаум, расцвечивая стены многоэтажки и детскую площадку синими сполохами, въехала полицейская машина.
Спасский такого поворота явно не ожидал. Отпустил наркомана, уставился на Майю озадаченно. И она, вздохнув, покаялась, что ее рук дело.
Да, она вызвала полицию. На всякий случай.
Потому что случаи, как известно, бывают разные.
***
В квартиру они поднялись еще очень и очень не скоро. Полиция долго не выпускала их из своих цепких объятий, несмотря на то, что у Артема оказались какие-то важные и правильные «каналы».
Но все равно пришлось давать показания, дожидаться, пока составят длиннющие протоколы и зададут свои, как оказалось, не слишком-то приятные вопросы.
Затем приехал полицейских «бобик», забрал плененных наркоманов. Майя ожидала, что на этом все закончится, но ошиблась. Расспросы зашли на очередной виток, и очень скоро ей стало казаться, что их с Артемом в чем-то подозревают. Не удержавшись, спросила – а не думают ли господа полицейские, что это они напали на мирных граждан, вооруженных битами, которые дожидались их под покровом ночи исключительно для того, чтобы спросить дорогу в библиотеку?!
На это стражи порядка никак не отреагировали, зато Артем, усмехнувшись, покачал головой.
- Крепись, Марусь! – произнес сочувственно. Сжал ее руку, затем поцеловал в висок. – Очень скоро это закончится.
Но и он оказался не прав, потому что «это» заканчиваться никак не собиралось. Количество подписанных бумаг стремилось к бесконечности, Майя снова и снова рассказывала одну и ту же историю. Ей начинало казаться, что они сидят в полицейской машине несколько часов и в ней же встретят рассвет.
Артем тем временем позвонил Галине Михайловне, что-то ловко ей соврал, попросив уложить Никитку, потому что они заночуют в городе. В это время Майя тоскливо повторяла десятый, а то и сотый раз одну и ту же историю.
Да, на них напали, и они отбились. У Артема черный пояс по карате, навыков своих он не растерял и пивное брюшко не отрастил. Да, она запрыгнула одному из злоумышленников на спину, чтобы отвлечь внимание. Грабителей развелось столько, что нападают чуть ли не среди белого дня – куда только смотрит доблестная полиция?! Вот и приходится все самим...
Наконец, от них отстали, напоследок посоветовав Спасскому все же съездить в больницу и наложить швы на рассеченную бровь. Но Артем от медицинской помощи наотрез отказался. Кровь давно уже остановилась, и он уверенно заявил, что все это ерунда.
Но ведь была не только бровь!.. Майя заприметила, как он едва заметно морщился, подписывая протоколы, и стала подозревать, что с рукой у него не слишком-то в порядке. Попыталась намекнуть, что все-таки стоит показаться медикам, но вместо больницы Спасский повел ее в квартиру.
Распахнул перед ней стеклянную дверь подъезда, и они остановились в просторном светлом вестибюле, дожидаясь лифта. Прижал ее к себе, и Майя доверчиво прильнула к его плечу. Обнял, на что теперь поморщилась уже она – на спине, на том самом месте, где лежала его рука, завтра, наверное, будет здоровенный синячище! Но промолчала, мечтая поскорее забыть о произошедшем и вернуться к тому самому месту, на котором они остановились... несколько часов назад.
Но сначала им бы не помешало обо всем поговорить без бдительного ока полиции.
- Полтинник, – произнесла Майя задумчиво, шагнув за Спасским в гостеприимно распахнувшиеся двери лифта, – и еще какая-то бешеная девица... Артем, я не представляю, кто это может быть! Неужели кто-то из наших одноклассников? Сделал карьеру в наркобизнесе, а теперь планомерно уничтожает тех, кто ему не нравился еще в школе? А заправляет всем его возлюбленная Элька Ветлицкая, которая ведет двойную жизнь...
Днем она чахнет за компьютером в ООО «Гранит-Печать», страдая над складской программой, а по вечерам преображается. Превращается в подругу криминального авторитета, потому что напрочь забывает принимать таблетки от… биполярного расстройства?!
Лифт тронулся, и Майя украдкой вздохнула. Это тянуло на сюжет зубодробительного блокбастера. Если бы она писала книги, то обязательно воспользовалась.
Но разве такое бывает в реальной жизни?
- Разберемся! – в который раз уверенно произнес Артем. – Выясним, что это за Полтинник, Четвертак и иже с ними и что за девица за всем этим стоит. Я уже позвонил ребятам, они съездят и взглянут на тот притон.
Артем долго говорил по телефону, пока Майя давала показания.
- А они тебе… позвонят после того, как проверят? Ты мне потом расскажешь?
Они вышли из лифта. Вспыхнул свет, вырывая из полумрака лестничную площадку с тремя новенькими дверями.
- Обязательно, Марусь! Но не думаю, что Полтинник кто-то из наших. Я бы об этом знал, – уверенно произнес Артем. – Тут явно что-то другое... Но у меня пока еще не складывается полная картина. Не хватает информации, Марусь! Придется немного подождать.
Ткнул ключом в замочную скважину, и очень скоро Майя шагнула за ним в полутемную прихожую. Артем включил свет. Дверь в гостиную была открыта, и она оценила обстановку, над которой явно поработал неплохой дизайнер. Все было в минималистическом стиле – темное дерево, стекло и металл – четкие линии, лаконично и функционально.
Очень ему подходит, подумала Майя, пристраивая свои босоножки в один ряд с обувью Артема. Полюбовалась на темные туфли и спортивные кроссовки и на свои золотистые ремешки рядом с ними, подумав… Она о многом успела подумать – например, что в этой композиции явно не хватает Никиткиных разноцветных ботинок и сандалий со Спайдерменом.
И тут же испугалась собственных мыслей.
Нет-нет, сказала себе строго. Не сейчас, пока еще слишком рано о таком думать! Потому что эти мысли принадлежали к какому-то слишком уж светлому будущему, о котором она всегда запрещала себе мечтать.
- Покажу тебе, как я живу, – заявил ее Артем. Взял ее за руку и провел в гостиную, иона уставилась на черный кожаный диван и темные кресла. – Хотя что тут показывать? – пожал он плечами. – И так все ясно. – Притянул ее к себе, и Майя почувствовала, как быстро-быстро бьется его сердце.
Затем заметила полуприкрытую дверь в спальню и виднеющийся край заправленной светлым постельным бельем кровати. Но туда Артем ее не повел. Отстранил, заявив назидательно:
- Сейчас мы будем осматривать твои раны. Что там у тебя со спиной? Марусь, ты что-то от меня скрываешь!
- Ерунда! – легкомысленно отмахнулась Майя. – И вообще, Спасский, ты как всегда все перепутал. Вообще-то это мои слова. Как твоя боевая подруга, это я должна залечить твои раны.... Аптечка в доме есть? Перекись и пластырь найдется? – она уставилась на засохшую корку крови над его бровью. – Надо бы обработать...
Артем повел ее в ванную комнату, заявив, что все у него есть. Но вместо того, чтобы промыть и продезинфицировать его рану, Майе первой пришлось скинуть с себя блузку, продемонстрировав… Она так и не поняла, что именно продемонстрировала – ну, кроме бюстгальтера, с которым Спасский уже успел детально ознакомиться рядом с домом Старой Ветлицкой.
- Неплохо же тебя приложили, Марусь! – присвистнул Артем, осторожно прикоснувшись к болящему месту.
Но свою спину с синяком она толком и не увидела, хотя покрутилась так и сяк рядом с маленьким зеркалом, возле которого стояли и лежали незнакомые ей мужские вещи – бритвы, дезодоранты, темные флаконы парфюма.
Тут «доктор» потребовал, чтобы Майя прекратила вертеться, и принялся ее детально осматривать. Правда, к ушибу он оказался не слишком-то внимателен. Куда больше его занимало совсем другое. Например, ее грудь под тонкими итальянскими кружевами, светлая юбка, которая, оказалось, испачкалась от соприкосновения с землей и ее нужно сейчас же, срочно снять!..
А потом Майя повернулась к нему и потянулась за своим поцелуем – ведь Артем сам сказал, что его спасла!..
...Они так ничего и не залечили – ни ее синяк, ни его рассеченную бровь, ни пострадавшее в битве Артемово плечо, потому что им стало совсем не до этого. Все началось с поцелуя – требовательного, горячего, моментально лишившего ее связных мыслей, стремительно канувших в горячей бездне вспыхнувшего с новой силой желания.
Затем она как-то быстро осталась без одежды, и Артем, снова заявив: «Не здесь, Марусь!..», подхватил, понес свою несопротивляющуюся добычу в спальню.
…А там уже был чувственный мир прикосновений и смелых ласк, на которые она отвечала так же уверено, потому что больше не собиралась, не хотела стесняться. Наоборот, каждое мгновение рядом с Артемом наполняло ее тело, ее жизнь ярчайшими красками, которых, как оказалось, ей так не хватало. А ведь она даже и не подозревала! Не думала, что может быть так сладко, сильно, безумно... Настолько, что у нее не хватило бы слов пересказать, даже если бы очень захотела.
И Майя серьезно сомневалась, что смогла бы выразить это красками на холсте.
Быть может, потому что все наконец-то совпало – она была с тем, кого любила целых пятнадцать лет, не считая времени на испанском берегу, когда вдали от Артема она впала в спячку.
Но теперь проснулась, очнулась окончательно. Ее оборона пала, и Майя вырвалась из заточения.
И теперь каждое прикосновение, каждая его ласка, каждый его вздох, каждое его уверенное движение, каждое его слово рождало в ней миллиарды разноцветных искр, которые уносили ее ввысь, в вечность, имя которой – любовь.
Майя знала, ощущала всем своим существом, что очень скоро с ней случится то, чего еще она никогда не испытывала. То, что не получилось у них с Артемом в их «первый раз» на даче Зимина; то, чего не удалось ощутить в ее одну единственную попытку с другим…
И она перестала сопротивляться, сдавшись умелому натиску единственного мужчины, которого любила. Очень скоро мир взорвался, наполняя ее феерией чувств.
Глава 11
Пробуждение было таким, что лучше и не бывает. Хотя Майя толком и не поняла, спали ли они с Артемом этой ночью или все-таки нет, восполняя на широкой кровати в спальне с зашторенными окнами те самые пробелы, что образовались за шесть лет ее отсутствия.
Зевнув, все же попыталась выбраться из кольца мужских рук, чувствуя в теле приятную истому. Но, оказалось, Спасский тоже проснулся и снова утянул ее к себе под оделяло.
В очередной раз восполнять те самые пробелы.
Наконец, Майя все же сбежала. Ушла в ванную, побрызгала водой в лицо, затем уставилась на собственное отражение. Улыбнулась – ей почему-то показалось, будто на нее смотрела новая она. Все то же самое – тот же нос, те же губы, немного припухшие от поцелуев Артема, те же светлые глаза, но этим утром она выглядела немного по-другому.
Другой взгляд, уверенный поворот головы, улыбка, которая не сходила ее лица, хотя Майя попыталась придать себе строгое выражение. Но так и не смогла, словно ночь с Артемом вернула в ее жизнь полноценную палитру красок и они рвались наружу, воплощаясь в этой самой улыбке.
Наконец, привела себя в порядок, затем, все так же улыбаясь и даже тихонько напевая, отправилась на кухню. Там, в нетронутом царстве хрома и стекла дизайнерской встроенной мебели, открыв холодильник, Майя констатировала, что даже у нее, умевшей делать завтрак из сущей ерунды, на этот раз ничего не получится.
Потому что холодильник оказался пуст. Лишь на боковой полке скучала одинокая бутылка минералки.
- У тебя там мышка повесилась, – весело сказала она подошедшему Артему.
На нем были только джинсы, и солнечный свет, пробивавшийся сквозь прорехи в серебристо-серых шторы, кидал яркие блики на его идеальное тело и немного припухшую бровь. Спасский тоже заглянул в холодильник, после чего констатировал, что как бы да.
Повесилась.
Но это не означает, что завтрака не будет. Рядом с домом отличное кафе, там они и поедят. Затем, поцеловав Майю в висок, выловил из кармана телефон и принялся звонить маме. Потому что, оказалось, уже почти десять часов утра, и надо бы проверить, как дела у родителей и сына.
И Майя втихаря ужаснулась тому, что не сделала это сама. Вот же... мать-ехидна! Но у Никиты все было отлично, и Галина Михайловна наказала им не беспокоиться. День снова выдался теплым и солнечным, они уже позавтракали и собиралась отправиться в гости к Дубовским. Конечно же, под охраной Артемовых головорезов.
- Отвезу тебя на дачу, – заявил ей Спасский, снова поцеловав Майю в губы. Прижал к себе и задумался, словно размышляя, а не отправиться ли им в постель, чтобы в очередной раз наверстать упущенное, или все-таки стоит вернуться в реальную жизнь.
Но чувство долга одержало победу.
- Сначала заедем ко мне на работу, – сказал ей. – Подождешь немного, я быстро все утрясу.
- Мне надо в больницу, – отозвалась Майя. – И еще я бы хотела заехать в роддом.
Порывшись в памяти, она все-таки вспомнила, что сегодня среда и у Марины Викторовны как раз должна быть дневная смена. Пожилая акушерка наказала ей заглядывать в любое время, чем Майя и собиралась воспользоваться, решив расспросить ее о старых делах.
- Как бы еще рано в роддом, – усмехнулся Артем. – Или думаешь, нам уже пора занимать место?
- Спасский – ты дебил! – по привычке отозвалась Майя, но затем ахнула, ужаснулась. – Я тебя прибью, если ты снова… – пробормотала неверяще. – Если я снова… – приложила руки к вспыхнувшим щекам, пытаясь вспомнить хоть что-то об «опасных» и «безопасных» днях женского цикла.
Выходило… Как раз и выходило, что сегодня и есть тот самый, «опасный». Неужели и второй ее ребенок тоже будет по «залету»?!
- Мог бы подумать головой, – накинулась она на Артема, – а не чем-то другим! Я не пью таблетки, никакие контрацептивы…
Да и зачем было это делать, если в ее планы на оставшуюся жизнь секс не входил? Хотя что уж тут его ругать, сама хороша!
- А как же замуж за своего испанского жениха? – напомнил он.
- Да какой там жених!.. – вздохнула Майя, прислушиваясь к своему организму. Но разве что-то услышишь, если прошло всего ничего?! – Нет у меня никого... Только не говори «я так и думал».
- Не стану, хоть я так и думал. – И он шутливо уклонился, когда Майя засобиралась шлепнуть его по руке. – Марусь, ну что ты так расстроилась? Это же хорошо, если будет еще один ребенок. Шесть лет – отличная разница, а потом подумаем, захотим ли мы третьего.
- То есть, ты все уже решил?! Сам все запланировал и ничего мне не сказал?
На это он с довольным видом кивнул, и Майя почему-то нисколько не удивилась.
***
В Первой Городской больнице никаких изменений не наблюдалось. Вместе с Артемом они повидали Родьку, но тот спал, а будить его не разрешили. Отловленный ими лечащий врач сообщил, что дела идут на поправку, но пока еще рано говорить об окончательном выздоровлении.
Зато Орелия не спала. Ее поместили в отдельную палату, но пылкая испанка рвалась на свободу, рвалась к Никите, рвалась домой – куда угодно, лишь бы прочь из больницы!.. На это Майя клятвенно ей пообещала, что поговорит с доктором и попросит выписать как можно скорее.