- Ни они, ни вы никого не обнаружите! – пробормотала Майя. – Ни полиция, ни твоя… служба безопасности. Родька говорил, что это тянется уже шестой год, а то и больше.
- Ты о чем это, Марусь? – нахмурился Спасский. – Никит, пойди-ка немного поиграй! – Артем кивнул в сторону детского городка и бассейна с шариками неподалеку от кафе, потому что сын уже поел – вернее, буквально засунул в себя блин, после чего залпом выпил стакан компота. – Но так, чтобы я тебя видел.
- Да, папа! – серьезно отозвался тот, затем вприпрыжку ускакал в сторону разноцветных лесенок и горок.
- Я внимательно тебя слушаю, – повернулся к ней Артем.
И Майя, понимая, что несет полнейший бред, рассказала ему все, что услышала от Родьки. Слово в слово, постаравшись ни о ком не забыть – ни об одном из перечисленных имен в его списке. Затем Артем долго размышлял, пока она допивала кофе, поглядывая, как ее – их! – сын катался с горки наперегонки с другими мальчишками.
- Ерунда! – наконец, заявил Артем уверенно. – Не сходится, Марусь! Макса избили наркоманы. Мы их нашли и покарали. Серега связался не с теми. Давно уже увяз в банковских махинациях, и его бы либо посадили, либо застрелили. Ветлицкая всегда была дурой, но тут уж никто в этом не виноват. Каролину, кажется, изнасиловали. Темная история, после этого она долго сидела на антидепрессантах, но все-таки не выдержала… Поцкой слишком увлекался мотоциклами, но при этом любил выпить. Смесь оказалась убойной в прямом смысле этого слова. Кто еще был в Родькином списке?
- Воронов.
- Тот давно уже кололся, чуть ли не сразу после школы начал. Пустил свою жизнь по… Гм… Похоже, не поделил с кем-то дозу.
- Зимин…
- Зимину я набил морду, – с удовольствием произнес Артем, – за то, что подсыпал нам наркоту в выпивку. Но он так ничего и не понял. Угробил и себя, и Карину.
- Там еще был кто-то, – растерянно произнесла Майя. Со слов Артема выходило, что не было никакого заговора или проклятия. – В Родькином списке...
И она принялась старательно вспоминать, на что Спасский раз за разом находил веские объяснения без какого-либо участия злого умысла.
- Марусь, ты в это веришь? – наконец, серьезно спросил у нее Артем. Майя уставилась в его серые глаза, затем, не выдержав, отвела взгляд. – В то, что кто-то планомерно уничтожает 11 «А» класс?
Майя не хотела в это верить, не собиралась... Доводы Артема и здравого смысла подсказывали, чтоэто не так. Тогда почему же перед ее глазами постоянно вставали забинтованная Родькина голова и жуткие трубки, торчащие из его рта?
Полиция по горячим следам никого не задержала. К тому же Родьку даже не ограбили – кошелек, дорогие часы и мобильный телефон остались при нем.
Но слова Артема все же заставили Майю засомневаться.
- То есть никакого скрытого врага не существует? – переспросила она. – Никто не заставляет нас страдать?
- Нет, Марусь, не заставляет! Только мы сами. Мы сами во всем виноваты...
Он почти ее убедил. Только вот что делать с тем самым роковым звонком шесть лет назад, когда Спасскому ответила несуществующая квартиросьемщица?
- Я тоже тебе звонила, – произнесла Майя, уставившись в кофейную гущу на дне чашки. Если по ней гадать, но впереди ее ждал черный, жирный круг. – Шесть лет назад, когда узнала, что беременна.
- Звонила? – не поверил он.
- Да. Долго искала твой новый номер. Нашла, но мне ответила твоя любовница. Послала в синие дали.
- Какая еще любовница? – удивился Артем. – У меня никого не было! Марусь, клянусь!..
Его клятвы ей были не нужны, поэтому Майя его перебила.
- Возможно, та же самая, кто наплел тебе, что я улетела в Испанию. Вот такие вот дела, Спасский! И они вполне вписываются в Родькину теорию заговора.
Артем надолго задумался. После чего заявил, что во всем разберется, а сейчас они все дружно поедут к Максу на шашлыки. Ему надо переговорить с компаньоном, а ей не помешает развеяться. Да и Никитке будет намного лучше на свежем воздухе возле моря, чем в городской квартире.
Майя принялась протестовать, заявив, что у нее нет никакого настроения, но Артем был неумолим.
Жизнь продолжается, заявил он, и ей нужно отвлечься.
***
Она отвлеклась, отдохнула, старательно отгоняя воспоминания о бледном Родькином лице и больничных белесых коридорах. Даже повеселела, выпив пару глотков красного вина, когда помогала Веронике накрывать на стол в беседке в саду, пока мужчины жарили на гриле мясо, о чем-то негромко разговаривая.
День выдался солнечным, ясным. Неподалеку шумело море, и Майя чувствовала его резковато-горький запах, к которому привыкла с детства. Неожиданно подумала, насколько сильно она скучала в Испании по Балтике, так до конца и не приняв чужое, слишком теплое море.
Или же это оно не принимало ее?
Правда, до взморья так и не дошли. Вместо этого сняли брезентовую крышку с круглого бассейна, и дети постоянно сидели в воде, не забывая в промежутках, когда их все же заставляли выйти, чтобы обсохнуть, носиться по ухоженному двору тона самокатах, то на велосипедах.
Майя даже немного опасалась, как бы они не подавили роскошные клумбы с цветами.
- У вас очень красиво, – сказала она Веронике, одетой в простенький сарафанчик, подчеркивающий ее аккуратный животик. – Цветы просто великолепные.
Вдоль новенького двухэтажного дома во всю цвели всевозможных оттенков розы, георгины распушили яркие, солидные соцветия, тянулись к солнцу.
- Красиво, – согласилась жена Макса Дубовского, – но немного скучно. Мы недавно переехали, дом весной купили, чтобы детям все время на свежем воздухе... Я еще толком и не обжилась, только и успела, что цветы посадить. На следующий год хочу кусты смородины и небольшую теплицу… А подруг здесь у меня нет, – и Вероника вздохнула. – Летом еще более-менее оживленно, дачников много, к морю переезжают. Зато осенью и зимой… Подозреваю, тоска зеленая! Может, вам с Никитой пожить на даче у родителей Артема? – неожиданно сменила она тему. – Их дом как раз на соседней улице. Мальчишкам будет веселее, да и до моря отсюда всего минут пять.
И Майя удивилась, потому что ничего подобного не приходило ей в голову. Переехать на дачу к родителям Спасского? Зачем?! С чего бы ей это делать? Она не собиралась пускать Артема в свою жизнь, вместо этого думала держать его на расстоянии вытянутой руки до тех пор, пока они с Никитой не уедут в Испанию.
А там уже будет видно.
Но объяснять Веронике очевидные вещи Майя не стала.
- Мне рисовать надо, – сказала ей уклончиво, раскладывая разноцветные салфетки. Прижимала их тарелками, чтобы не унесло порывами ветра. – В городской квартире мастерская, мне там удобно. Берлинская выставка через три месяца, а все картины раскупили…
Тут вернулись мужчины.
- Потому что дефицит! – многозначительно произнес Макс, в то время как Артем водрузил на большой стол блюдо с шашлыками. – Может, и нам с тобой, Котик, – Дубовский обнял жену, – тоже приобрести картину известной художницы Самойловой с ее автографом? Потом загоним за пару миллионов, как раннего Шагала.
Вероника заулыбалась, потянулась за поцелуем к мужу.
- Я вам и так подарю, – отозвалась Майя, когда те перестали целоваться. – Сразу же, как только решу проблему с дефицитом.
- Кстати, очень хорошая идея, – подал голос Артем. – Почему бы вам с Никиткой не переехать на дачу? Второй этаж пустует, будет полностью в вашем распоряжении. А веранду я переоборудую под твою мастерскую.
- Не надо! – испугалась Майя, поняв, что Спасский не шутит. – Не надо ничего переоборудовать! Артем, ты ведь знаешь…
Неужели он не понимает, что она с сыном не будет перебираться ни на какую дачу, потому что – день уже клонился к вечеру – до их отъезда из Н-ска оставалось всего лишь четыре дня? Очень скоро они улетят в Испанию, к теплому, радостному морю, к привычной и размеренной жизни, в которой ей все так же будет не хватать суровой, но такой родной Балтики...
Потому что ничего не изменилось с того самого дня, когда он схватил ее за руку на выставке, заявив, что им стоит поговорить. Майя не собиралась входить в мутную реку, имя которой – Артем Спасский, – дважды.
- Марусь… – начал Артем, но она не стала его слушать.
Настроение резко испортилось, особенно когда Майя поймала на себе любопытный взгляд Вероники. Онаподнялась, заявив, что немного прогуляется, и чтобы обедали – вернее, это уже тянуло на ранний ужин – без нее. Увернулась от мальчишек, гнавшихся за счастливой – улыбка до ушей, овчаркой. За ними бежала болонка в смешных бантиках, быстро-быстро перебирая коротенькими ножками.
Подумав, что может ненадолго оставить сына, Майя решила все-таки дойти до моря.
- Марусь, погоди… – Артем поймал ее за руку, когда она завернула за угол дома, направляясь к калитке. – Что с тобой? Я что-то не то сказал?
- Отпусти! – заявила ему. – Ну сколько можно меня хватать?! У меня и так от тебя уже все руки в синяках.
Отпустил.
- Со мной все в порядке, Спасский, – негромко добавила Майя. – А вот ты, похоже, забываешься.
- Ты бы подумала, Марусь, насчет дачи... – миролюбиво произнес он. – Вам с Никитой там будет хорошо.
- Зачем? – спросила у него, уставившись в серые глаза Артема. – Скажи мне, зачем нам куда-то переезжать? Поверь, нам и дома очень хорошо! К тому же мы улетаем через четыре дня, и я не собираюсь ничего усложнять.
И так уже все усложнилось настолько, что дальше некуда.
- Возможно, вы улетаете через четыре дня, – согласился Артем. – А может, и нет.
- Что?!
- Не стоит исключать возможность того, что вы никуда не полетите, – пояснил он.
- Что еще за новости?! – возмутилась Майя и тут же отшатнулась, потому что в следующую секунду Артем оказался близко.
Слишком близко. Опасно близко.
- Что ты делаешь?.. – растерялась она.
- Марусь, нам стоит все же попробовать то, что должны были. Тогда, еще шесть лет назад.
- Шесть лет назад мы с тобой перепились, Спасский! – она отшагнула, прижавшись спиной к шершавой стене дома. – Хочешь попробовать еще раз? Да пожалуйста, только на этот раз без меня. Хорошо, хоть на Никитке не отразилось…
- Зато это отразилось на нас. На тебе и мне, Марусь, потому что ничего подобного не должно было случиться. Я сказал тебе правду в тот раз, на даче у Зимина. О том, что с тобой у меня может быть только серьезно… И я хочу все исправить.
Он протянул руку к ее лицу, но она уклонилась, прикусила губу.
- Не надо ничего исправить, Артем! Все давным-давно уже закончилось. У каждого из нас своя жизнь, и нас с тобой ничего не связывает…
Кажется, если она сейчас же не сбежит, их будет связывать поцелуй.
- Марусь, погоди! Поговори со мной. Назови мне хоть одну причину, почему мы не можем попробовать?..
Она знала причину. И эта причина была в нем.
Вернее, в ней.
Черт, да она совсем запуталась!..
Зато знала наверняка, что больше не хотела «этого» – той многолетней болезненной влюбленности, которая истерзала ее душу и тело и от которой оказалось так сложно избавиться. Майя боялась очередного раза, не хотела повторения той самой ошибки, не уверенная, что сможет оправиться во второй раз, если что-то пойдет не так.
Но объяснять Артему ничего она не стала, вместо этого решив пойти по более простому пути, избавившись от Спасского раз и навсегда.
- У меня есть другой… Другой, Артем! – и она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Я собираюсь замуж. В Испании, и очень скоро.
Это его отрезвило. Только, как оказалось, ненадолго.
- Почему-то я тебе не верю, – произнес он, затем все же прикоснулся к ее подбородку. – Ты всегда была моей, Марусь!.. Предназначена только для меня. Жаль, я понял это довольно поздно.
- Слишком поздно, – дернула она головой. – Поэтому оставь меня наконец-таки в покое! Я и так уже...
Она и так уже согласилась на шесть дней в его присутствии и не препятствовать его встречам с сыном. Но ему и этого было слишком мало, потому что Спасский вознамерился получить еще и ее.
- Но все еще исправимо, – заявил он, после чего все-таки решил ее поцеловать.
Майя не далась, отстранилась, окатив его ледяным взглядом.
- Хватит, Артем, я не шучу! Отвези нас домой, – попросила у него, на мгновение представив, что произойдет, если он все же коснется ее губ.
От этой мысли бросило в жар, кровь прилила к щекам, а сердце заколотилось так быстро, что Майя поняла: нет, она все-таки не излечилась до конца. Болезнь ушла в ремиссию, и ей снова грозит обострение, если она не станет держаться от Спасского как можно дальше.
Артем кивнул, но уходить не спешил. Стоял рядом, и Майя зачарованно уставилась на крепкую руку, которой он упирался в стену возле нее. На темные волоски на его коже и на выпирающую из-под светлой футболки мускулатуру.
Это было странно – вот так стоять и смотреть на Артема. Но ей стало и вовсе не по себе, когда он произнес:
- Марусь, неужели ты не понимаешь, что я тебя уже никуда не отпущу?
Глава 6
В город они возвращались уж затемно – все не могли уехать, запутавшись в сетях гостеприимства семейства Дубовских. Но наконец-таки вырвались, сбежали из светлого, новенького дома в небольшом приморском поселке, нагруженные пакетами с едой – зачем все это? кому все это?! – и подарками для Никитки.
До центра Н-ска было около часа езды, по дороге стремительно стемнело, словно кто-то большой и всесильный выключил дневной свет, отдав их на откуп ночи, правда, не забыв расцветить путь фонарями. Молчали. Артем вел машину ровно, не лихачил, и Майя была ему за это благодарна. Никитка сладко сопел на заднем сидении, заснув сразу же, стоило джипу выехать за забор.
По дороге Спасский сделал пару попыток ее разговорить, на что Майя лишь отмахнулась. Разглядывала вечерний поселок, затем спящий лес, довольно быстро сменившийся пригородами Н-ска. Лишь один раз коротко кивнула, сказав, что очень красиво и они молодцы, когда Артем показал ей огромный, светящийся дилерский центр на въезде в город, заявив, что это одно из их с Максом «детищ».
Стеклянное здание «Аура-Авто», заполненное новенькими блестящими машинами, производило солидное впечатление.
...А затем уже начались светофоры, мосты и перекрестки родного города. И Майя смотрела на него, прижавшись лбом к прохладному стеклу, удивлялась, что тот, другой Н-ск, который она помнила из своей прошлой жизни, выглядел совсем по-другому.
Шесть лет назад он казался Майе большим и опасным, способным поглотить ее, сделай она хоть один неверный шаг.
Сейчас же ничего подобного Майя не ощущала.
Наоборот, город почему-то походил на мирно мурлыкавшего кота, разлегшегося у ее ног, и Майя внезапно поняла, как сильно по нему скучала. По широким знакомым с детства улицам, по зелени спальных районов, по расписным трамваям, обклеенным лицами депутатов и рекламой Н-ской шоколадной фабрики, по уютным скверам и вымощенным булыжником улицам исторической части города.
Неожиданно в голову забралась преступная мысль – а что, если она не вернется в Испанию, переедет сюда навсегда? Променяет шумную и жаркую Барселону на зелень родного города? Сможет ли она так же успешно рисовать, но уже не на испанском берегу, а в прохладной и туманной Балтике?
Вместо ответа сердце застучало куда быстрее, словно спрашивало: зачем, зачем, зачем?..
Зачем ей менять свою привычную и налаженную жизнь? Если только…
Майя бросила быстрый взгляд на Артема. Но нет, она не собиралась совершать одну и ту же ошибку дважды. Ей на всю жизнь хватило его изматывающего невнимания в школьные годы, а затем того единственного раза, когда Артем снизошел до нее на даче у Зимина, перебрав виски с наркотой.
Она едва выжила тогда, шесть лет назад… Но справилась, выстояла, вырастила сына и больше не собиралась испытывать судьбу.