- Мне надо, чтобы он был не в камере, а дома! – чуть повышая голос, сказал парень и, залпом допив остатки виски, вновь наполнил бокал.
- Твою мать! Да что ты заладил, выпустят его! Никуда не денется! Если бы ты поменьше с ним возился, то, возможно…
- Закрой рот! Тебя никто не спрашивал о воспитании моего брата! Я тебе деньги плачу не для того, чтобы слушать лекции!
- Хорошо, - тихо сказал Фалко, сдаваясь под таким напором и понимая, что криками проблему не решить. – Я тебя не буду учить. Сам знаешь, что с ним делать. Билл, послушай, сейчас я вряд ли чем могу помочь – на дворе ночь, так что, давай все оставим до утра. А там я сам лично поеду и привезу его к тебе, хорошо?
- Да пошел ты! – Билл со злостью швырнул трубку на пол, и она разлетелась на несколько частей. Рука вновь потянулась к стакану, и вновь его содержимое оказалось внутри, обжигая горло. Мозг уже начал игру с реальностью, нещадно растворяя ее и заставляя предметы расплываться перед глазами.
Билл откинулся на спинку кресла. Мысли назойливым потоком кружились в хмельном мозгу. Их монотонность постепенно утомила парня, и он не заметил, как медленно провалился в сон.
***
Дверь кабинета, в котором спал Билл, распахнулась, и вошел мужчина лет сорока. Его фигура была подтянутой, что свидетельствовало о здоровом образе жизни и занятиях спортом. Он имел грубые и не очень привлекательные черты лица, а обритая наголо голова придавала ему еще большую жесткость.
От шума, который создал непрошенный гость, Билл встрепенулся и тут же сморщился. Тело его затекло от неудобной позы в кресле, шея нещадно болела, да и голова после выпитого спиртного гудела и раскалывалась, заставляя кровь пульсировать и бить набатом по вискам. Парень так и не открыл глаза, продолжая приходить в себя.
- Просыпайся. Ты что, тут весь остаток ночи просидел? – спросил мужчина, удобно устраиваясь в кресле напротив Билла.
- Да. Где Удо? – прохрипел Билл, принимая сидячее положение и потирая пальцами виски.
- Да дома твой Удо, дома. Сидит в комнате и смиренно ждет наказания.
- Спасибо. Что я тебе должен?
- Мешок испорченных мне нервов и золотой слиток.
- Скромней свои идиотские желания выражай, - Билл недовольно посмотрел на мужчину. Затем он перевел взгляд на недопитую вчера бутылку виски. – Будешь?
- Не откажусь.
- Стакан сам себе принесешь.
- Бл*ть, ты как хозяин дома - просто золотая находка! – усмехнулся гость и, встав с кресла, отправился к бару за стаканом.
- Как он?
- Нормально. Пора бы уже привыкнуть, - сказал мужчина, возвращаясь со стаканом к столу. – Я вот только не понимаю, что ты так с ним носишься? Мне порой кажется, ему пошло бы на пользу отсидеть хоть раз, может, чему-нибудь да научился бы.
- Фалко, я не спрашивал о твоей философии жизни. Я сам разберусь, что с ним делать, - Билл налил себе немного виски и придвинул бутылку гостю. Они еще какое-то время сидели и разговаривали ни о чем, прежде чем Фалко покинул кабинет.
Усталость вновь навалилась тяжелым грузом, но наряду с ней в душе вскипела и злость. Билл сжал кулаки и ненадолго прикрыл глаза, а затем встал, направляясь в комнату Удо.
Младший сидел на кровати и мелко дрожал, когда вошел Билл. Весь его внешний вид говорил о плохом настроении, и мальчик понимал, что сегодня ему не поздоровится.
Удо был очень худым и щуплым парнем. Короткие, стильно уложенные черные волосы потрепались, нуждаясь в уходе, а огромные, чуть раскосые глаза смотрели на Билла с испугом и покорностью.
Не говоря ни слова, Билл подошел к брату и со всей силы ударил его кулаком по лицу. Затем еще и еще раз, пока из разбитой губы и носа не потекла кровь. Удо свернулся калачиком на кровати, прикрываясь от ярости Билла руками, и тихонько заплакал. Дрожь, еще более крупная, чем до этого, сотрясала его тело.
На лице старшего брата не отразилось ни грамма сожаления, лишь усталость и злость на того, с кем был связан узами родства. Билл еще раз утомленно посмотрел на лежащего Удо и, слегка поморщившись от тошнотворной картины, направился в свою комнату. Сейчас тот, за кого он переживал уже вторые сутки, находился дома, а ему самому требовался душ и хоть немного покоя. Парень почувствовал острую необходимость в отдыхе.
Под прохладными струями воды тело стало понемногу расслабляться. Влага приятно стекала по коже, успокаивая и приводя мысли в порядок. Билл прислонился лбом к стеклянной поверхности кабинки и прикрыл глаза, прокручивая в голове события последнего времени.
Сколько Билл себя помнил, ему всегда приходилось заботиться о младшем брате. Сам он никогда не был желанным ребенком, потому что мать забеременела слишком рано, чтобы осознать всю значимость материнства и ответственности. До двенадцати лет он ощущал себя лишним и ненужным, поэтому с ним всегда было трудно. Отцу постоянно приходилось вытаскивать его из полицейского участка, а бесконечные инспекторы по надзору за несовершеннолетними посещали их дом.
Но с рождением Удо жизнь в семье кардинально поменялась. Билл неадекватно воспринял появление второго ребенка и всячески пытался злить родителей: то вступал в неформальные группировки, то подсаживался на легкие наркотики и алкоголь. Проблем с ним возникало много.
Через два года мать вдруг неожиданно осознала, что материнство - это не ее призвание и, оставив мужу записку, в которой раскаивалась в содеянном, сбежала с любовником в неизвестном направлении. Сам отец долго не унывал; примерно через месяц он нашел себе новую сожительницу. Билл и Удо были вынуждены переехать к бабушке по отцовской линии, которая не питала светлой любви к внукам.
К Биллу пришло осознание, что у них с братом никого нет, кроме друг друга, и в итоге ему пришлось пересмотреть отношение к младшему. Удо был слишком мал и ничего не понимал. Да и сам Билл не являлся достаточно взрослым, чтобы разделять такую ответственность. Но, несмотря ни на что, он не отвернулся от своей родной крови. В этой жизни ему пришлось отказаться от всех бунтарских идей и пойти работать. И по этой причине после школы парень был постоянно занят в небольшой закусочной их района.
Бабушка не помогала практически ничем, но порой принесенные в дом деньги творили чудеса. Пожилая женщина за секунду превращалась в милое создание, что сильно злило Билла. Это лицемерие и жажда денег у старухи убивали в нем все чувства, оставляя лишь презрение. Но вскоре бабушка умерла, и вместе с ее смертью рухнула последняя хлипкая опора в жизни.
К тому времени Билл еще не достиг совершеннолетия, и Удо пришлось отдать в детский дом, ведь мальчику исполнилось только пять лет. Три года, в течение которых Билл заботился и оберегал маленького брата, сыграли свою злую роль. Отдавая крошечную частичку себя в детдом, Билл не находил от волнения места, и этот случай заставил его вновь пересмотреть многое в своей жизни.
Парень задался целью заработать достаточное количество денег, чтобы по достижении совершеннолетия забрать Удо к себе. Билл ушел из кафе и попытал счастье в модельном бизнесе, куда его отвел одноклассник и - по совместительству - лучший друг. Очень быстро молодой человек превратился в высокооплачиваемую модель. Появились связи, которые могли помочь в дальнейшем, но в процессе их приобретения ему пришлось сменить не одну постель.
Порой, лежа в темной комнате, Билл часами плакал в подушку, до скрежета сжимая зубы и ненавидя себя. На душе было гадко и плохо, были моменты, когда хотелось купить веревку и повеситься в темном парке, но его всегда останавливала одна мысль – он нужен Удо. Ради этого Билл терпел унижения, продолжал жить и двигаться вперед. И это принесло свои плоды – его назначили опекуном младшего брата.
Наряду с недолговечной карьерой модели Билл открыл собственный бизнес. Он пытался дать брату все, чего никогда не было у него самого. Постоянно пропадая на работе и в поездках, Билл упустил момент, когда младший стал манипулировать его чувствами в своих целях. Удо был не в меру избалованным ребенком и, в отличие от старшего брата, имел слабый и ранимый характер. Билл старался укрывать его от мира, который мог навредить, но парень все же умудрялся постоянно влипать в неприятности криминального характера. И чем старше становился Удо, тем крупнее становились его проблемы, которые выматывали Билла до безумия.
Очередная ночь закончилась. Билл вышел из душевой кабины и после всех воспоминаний, пронесшихся быстрым вихрем, устало глянул в зеркало. На него смотрел мужчина, который со временем разучился плакать, но по-прежнему сильно любил младшего брата и старался уберечь его от жестокостей жизни. Парень устало провел ладонью по лицу. Вытерев тело, он обернул полотенце вокруг бедер.
Когда Билл вышел из ванной комнаты, он тут же наткнулся на заплаканное лицо Удо. Младший стоял возле двери, и на его лице уже появились багровые кровоподтеки, обещавшие стать синяками. Он тоскливо смотрел на Билла, нервно теребя край измятой футболки.
- Билл, я знаю, что в очередной раз облажался. Прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя расстраивать.
- Ты еще не устал от этих слов? Я их постоянно слышу, - холодно отрезал тот, проходя к бару и наливая себе стакан виски.
- Я знаю, что уже говорил…
- Слишком много знаешь, но всегда почему-то наступаешь на одну и ту же кучу говна.
- Ты даже не даешь мне объяснить, - на глазах у Удо снова появились слезы.
- Не начинай, - Билл прошел к кровати и, поставив стакан с янтарной жидкостью на прикроватную тумбочку, отправился к гардеробу.
- Билл, мне так плохо, когда ты на меня злишься. Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простил? Хочешь, на колени встану? – и парень тут же исполнил обещание.
- Мне свой театр не демонстрируй. Я тебя как актера все равно не могу оценить по достоинству, - Билл сдернул с себя полотенце и надел черный халат. Младший встал с колен и, резко приблизившись к Биллу, бросился к нему на шею, начиная плакать навзрыд.
- Прости… прости… прости… прости, - слезы крупными каплями стекали по щекам, оставляя после себя мокрый след. Тело мальчишки стало вновь мелко трясти. Паника и сожаление полностью поглотили его, заставляя раз за разом повторять слово, которое произносилось от случая к случаю.
Мысли Билла снова вернулись в прошлое. Он прикрыл глаза и, чуть замешкавшись, обнял Удо, мягко поглаживая парня по спине, успокаивая теплом своих рук. Порой он злился на собственную мягкосердечность по отношению к младшему, но ничего не мог с собой поделать. Удо был слишком важен для него, слишком нужен. Он заключал в себе весь его мир, ради которого Билл привык жить и двигаться вперед.
***
Билл придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Черная стильная рубашка отлично сочеталась с классическими брюками, а сверху была одета кожаная короткая куртка в тон остальной одежде. Парня сейчас заботило, насколько внешнее преображение отвлечёт внимание от ночных возлияний, след от которых все еще оставался на лице. Он последний раз окинул взглядом свое отражение, выдававшее человека уверенного и преуспевающего, а затем отправился на выход.
Дорога до офиса была неблизкой. Билл достал сигарету и прикурил, выпуская красивые клубы дыма, которые образовывали замысловатые узоры в воздухе. Мысли об Удо не давали покоя. Билл уже не знал, как повлиять на брата и какую охрану к нему приставить, чтобы избежать всех его влечений к проблемам. Как бы Билл его не избивал, не ругал, младший брат в любом случае находил лазейки и снова принимался за старое. Его неисправимое поведение сильно раздражало, но в происходящем Билл винил только себя одного.
Работники офиса встретили своего босса как всегда радушно, расплываясь в лицемерных улыбках. Билл умел внушать людям опасения - как руководитель он прекрасно справлялся со всеми возложенными на него обязанностями. Он привычным знаком показал секретарю, что ждет чашку кофе, и скрылся в кабинете; сегодня у него было много дел, не терпящих отлагательств.
Лора – темноволосая девушка с типичной внешностью офисного работника – послушно принесла чашку кофе и внимательно посмотрела на шефа в ожидании указаний.
- Что с товаром на таможне? – спросил Билл, просматривая документы и что-то сверяя с текстом на экране компьютера.
- Он задержан. Я звонила, но меня постоянно переправляют к мелким чиновникам, которые даже не знают сути дела.
- Ясно. С этим я сам разберусь. Позвони в наш филиал, спроси, что у них есть на складе. Нам сейчас нужен товар.