Сначала нехотя, а затем всё охотнее, пламя занялось, но, когда щепки прогорели, более толстые поленья только слегка почернели, и всё пришлось начинать сначала.
Наконец пламя в печи загудело, и я отправилась за углём. Надо же нагреть воды до прихода мамы! Что-то она задерживается.
Насыпала полное ведро, задумавшись. Тяжело! Хорошо, вышел Толик, изгибаясь, потащил тяжёлое ведро. Я подхватила, с другой стороны. Уголь надо было засыпать сверху. Мы, с трудом, отодвинули бак с водой, и я, орудуя совком, засыпала немного угля.
Мама иногда добавляет в уголь воду, размешивает, и закладывает смесь в печку. Тогда печка жарко гудит, а плита становится малиновой. Но я не знаю, сколько воды надо лить, и засыпаю сухой уголь. Он у нас хороший, чёрный, с блестящими кусками, похожий на антрацит, который нам показывали на картинках, на уроках природоведения.
Мама пришла, когда уже закипала вода в баке, и мы, как заправские кочегары, шуровали кочергой в топке.
Мама не стала нас ругать за самодеятельность, предупредила об осторожности, а Толик сказал, что он всегда дома растапливает плиту и готовит на ней еду…
Я слегка, про себя, возмутилась: стоит, и смотрит, как я мучаюсь с растопкой!
Но потом успокоилась, подумав, что Толик подумал, что мне это не впервой.
Мама, покушав и переодевшись, начала готовиться к стирке. Большая стирка бывала у нас через две недели, через неделю мы стирали нижнее бельё, и другие мелочи, включая мою форму.
В большую стирку надо было стирать постельное бельё, а его с трёх кроватей собиралось немало.
Мама поставила на две табуретки большое корыто, нашлось корытце и для меня. Я решила постирать свою форму, свой летний костюмчик, который Толик носил вместо нижнего белья, и наволочки. Если хватит сил, и что-то из одежды Юрика.
Толика мы приставили к баку с горячей водой: наполнять по мере расходования и кочегарить печку. Юрик помогал тем, что не мешал.
- Сейчас, Саша, я схожу к Вале, возьму у неё стиральную доску, у неё две, а ты пока можешь поработать на моей.
Я взяла мамину стиральную доску, утвердила в своей ванночке и, намылив хозяйственным мылом, начала возить по ней наволочку.
Сколько надо было возить, я не знала, придётся ждать маму.
Наконец пришла мама. Она принесла вторую доску, и я спросила, сколько времени надо стирать наволочку.
- Пока не станет чистой! – был невесёлый ответ.
- Мама, что-то случилось?
- Борька ничего не ест, только плачет.
- Мне что, пойти, вытереть ему слёзы? – спросила я.
- Саша! В кого ты такая жестокая?
- Ничего, в следующий раз будет выбирать выражения.
- Что он тебе сказал?
- Не скажу. И ты, Толька, не говори. Тебя он тоже, кстати, оскорбил. – Толик согласился.
- Может, скажешь маме?
- Пусть Бориска сам повторит вам с мамой, а вы послушаете, и решите.
- Хорошо, некогда мне разбираться с вами, работы полно.
Так мы и стирали. Я уже наловчилась, глядя за мамой, и думая, какие мужчины хитрые: женскими делами объявили стирку с ношением воды, готовку еды, со стоянием у плиты, а также колку дров, растопку печей и, сама видела на железной дороге, переноску шпал. Командовал тётками живенький такой дедок.
Толик, как мужчина, помогал маме отжимать простыни, но мужчина из него вышел неважный и его водило из стороны в сторону. Пришлось мне помогать.
Потом полоскали бельё, вылив в вёдра и вынося мыльную воду на двор, в специальный жёлоб и налив в корыта чистой воды.
Наконец, настиравшись и упарившись, наложили полные тазики белья, оделись и пошли развешивать на огород, где была натянута оцинкованная проволока.
Снег перестал, дул ровный холодный ветер, и мы поморозили свои руки, пока развесили бельё. На морозе оно становилось колом, и простыни походили на коровьи шкуры, скрипя на ветру.
Но и это было не всё. Надо было вылить воду, оставшуюся после полоскания, потом мама поставила в ведре, настрогав туда мыла, кипятиться особо загрязнившееся бельё, включая мои посеревшие трусики.
- Фу-у-у, - сказала я, присев отдохнуть, - мама, пойдём в баню?
- Пойдём, конечно, Саша, я так вспотела.
- Я тоже, - сказал Толик.
- Что тоже? – спросила я, - С нами в баню?
- Да… А то вспотел.
- И я в баню! – пропищал Юрик.
- Куда же мы без тебя, - согласилась мама.
Толика мы с собой не взяли… Хотя некоторые мальчики, примерно его возраста, ходили с мамами в баню.
Да, мылись с нами. Отцы были не у всех, а отпускать одного сына вечером не все мамы решались, хулиганили по вечерам малолетки. Да и не вымоется он там хорошо. Взять нашего Толика: не успела я соскучиться, как он уже вышел.
И особой разницы между нашим Юриком и мальчиком побольше я не видела. А мальчиков возраста Юрика мылось с нами немало. У мужчин свои заботы.
Надо сказать, мальчишки вели себя естественно, на девчонок не заглядывались, да и сами не стеснялись. Баня, она всех уравнивает. Да и почти все были, в своё время в детском саду, а там все всё делали вместе.
Ну а Толику мы наказали помыться в корыте остатками тёплой воды.
Баня! Баню я люблю! Люблю и веником похлестаться, если папа наломает. В бане тоже продают.
В предбаннике я застала своих подружек-одноклассниц. Кто уже собирался домой, а кто только раздевался. В мыльном отделе они окружили нашего Юрика и повели его парить. Девочки любят малышей. Я ещё ни разу не видела, чтобы мальчики возились с маленькими, а девочки, когда Юрик был ещё крохой, всегда помогали мне, когда я гуляла с ним, хотя у меня в друзьях были и мальчишки.
Думаю, в мужском отделении Юрику было бы одиноко.
А Юрик тоже любил девичье внимание, и ему нравилось париться.
Пар у нас был сухой, девочки, с визгом, поддавали парку и хлестали моего братика.
Женщины не ворчали, одобряя поведение девочек. Главное, чтобы не баловались. Нашёлся Юрке и товарищ, мальчик лет шести, его тоже девочки колотили вениками. Меня парила мама, а я маму. Потом ходили в мыльню, там немного охлаждались, и повторно заходили в парную.
Напарившись, мама ставила нас на лавку и мыла по очереди, сначала меня, потом Юрку.
Юрка умница, ему ни разу мыло не попало в глаза.
Помывшись, мы, разомлевшие и довольные, шли домой, не чувствуя морозца.
Дома нас ждал Толик, он тоже ополоснулся в корыте, всё вынес и вытер пол.
Мама заварила чай и мы, с наслаждением, пили его, по две кружки!
- Завтра пойдём в универмаг, - сказала мама.
- Я завтра собиралась к Толику, - напомнила я.
- Сходите с утра, потом в магазин, надо вам с Юркой, лыжные костюмчики купить, а то становится холодно, будете пододевать. Надо ещё денег отложить на книжку, хочу купить стиральную машинку. Я уже в очередь встала, а то стирки может прибавиться…
Я сначала ничего не поняла, продолжая прихлёбывать чай, потом замерла:
- Мама, это правда? – мама кивнула.
- Ма-ма, - протянула я, присаживаясь рядом и обнимая её.
- Я сегодня ходила в консультацию, там подтвердили, потому и задержалась. Скоро у тебя будет ещё один братик,- сказала мама, прижимая меня к себе и гладя по голове.
- У меня уже есть братик, хочу сестричку.
- А у Юрика уже есть сестричка, кого ты хочешь, Юрик? Братика, или сестру?
- Братика! – сказал Юрик, - И сестру!
- Только двойни мне не хватало!
- А что! – воскликнула я, - Были бы близнецы, это так замечательно!
- Да, вам замечательно, а мне?
- Мы будем помогать тебе, мамочка!
- Рожать? – все засмеялись.
- И когда это будет? – спросила я.
- Как в сказке про царя Салтана? К исходу сентября!
- Мы с Толиком в школу пойдём! В пятый класс, уже в среднюю школу!
- Да, Сашенька, совсем ты уже взрослая, - вздохнула мама.
Толик молчал. Он думал о чём-то своём.
Сегодня Толик опять попросился остаться у нас.
Сегодня воскресенье! Не надо рано вставать, и будильник я не заводила.
Но, как всегда, по закону подлости, когда не надо вставать рано, обязательно проснёшься, и спать больше неохота.
Повалявшись, я встала и пошла по утренним делам.
А на улице! Мороз, небо ясное! Сегодня, впервые за много дней, наверно будет солнечно. Воздух был такой вкусный и холодный, что хотелось его кусать, как мороженое.
Я сбегала в будочку, а когда вышла, увидела, что Борька стоит поодаль, терпеливо ожидая меня.
И чего это он поднялся в такую рань? Обычно в воскресенье я его до обеда не видела.
Я думала, Борька опять попросит поговорить с ним, но он, опустив глаза, молча занял освободившееся место.
Надо сказать, его равнодушие уязвило меня. Но я гордо тряхнула головой, и пошла проверить, высохло ли бельё.
Простыни уже свободно колыхались на слабом ветерке, а одежда была ещё ледяной.
Ничего, выглянет солнышко, просушит. Озябнув, я побежала домой, нашла свою баночку, и опять вышла в морозный чулан. Помывшись, подумала, как Толика приучить мыться, а то стирала я его вещи… Теперь не надену свой летний костюмчик.
Но потом подумала, что мужчины считают, что мыться - ниже их достоинства. Мужчины должны стойко переносить все тяготы жизни и не обращать внимание на такие мелочи, как грязь.
Покушав, мы с Толиком решились на рейд к его папе. Но я вспомнила:
- Мама, в клубе новый фильм, дай нам десять копеек, а после зайдём к Толику…
- Долго не гуляйте, - предупредила меня мама, выдав мне двугривенный, - Юрку возьмите с собой, а я приготовлю обед.
Гулять таким свежим утром было одно удовольствие
Из-за горизонта зазолотились первые лучи поднимающегося солнца, ветерок совсем замер, зато мороз усилился, и Толик взял меня за руку своей холодной лапкой.
Другая рука у меня была занята радостным Юриком.
Выстояв очередь у кассы, мы взяли два билета, Юрке билета ещё не требовалось, тем более что я его посажу к себе на колени.
В фойе Дома Культуры Железнодорожников клубились ребята, возле дверей выстроилась длинная очередь, потому что детям продавали билеты без мест, и мы, давясь и толкаясь, пытались занять лучшие места. Лучшими местами у нас считались первые два ряда, потому что никто не закрывал экран своей головой.
Оставив верхнюю одежду в раздевалке, мы пошли занимать очередь.
- Саша! – позвали меня. Я покрутила головой, и увидела Димку и Серёжку с Вовкой. Они стояли почти у входа.
- Иди к нам! Мы на тебя заняли…
- Ничего вы не занимали! – разорались в очереди, - Вы не предупреждали!
- Вы что, не видите? У них маленький!
- У нас тоже есть маленькие! – в толпе, и правда, были маленькие девочки и мальчики.
- Мы занимали! – кричали наши друзья, и всё-таки поставили нас перед собой.
Наконец, с шумом и гамом, ребята расселись по местам. Нам достались места в первом ряду, я посадила Юрика к себе на колени, мельком подумав, что я буду делать, если Юрка захочет в туалет. Тёплого туалета в клубе не было, был на улице, в дощатой будке на несколько мест.
Но Юрка у нас понятливый, я часто беру его с собой, особенно на мультики, на цветную рисованную сказку… Юрик ещё ни разу не доставил мне неудобства, замерев от восторга.
Как-то ходили с ним на «Морозко», так там вообще… такая сказка! А девочка Настя меня привела в замешательство, такая она была красивая. До этого я не обращала на свою внешность внимания, а потом… серая мышка!
Сегодня сначала показали киножурнал «Хочу всё знать!». Мне очень нравился этот киножурнал, там рассказывалось о стольких удивительных вещах! Вроде каждый день их видишь, а оказывается, они такие непростые!
Загорелся свет, запустили опоздавших и началось кино…
Сегодня шёл фильм «Планета Бурь». Сам фильм, не сказать, что новый, но мы смотрели его в первый раз, и смотрели, затаив дыхание, некоторые малыши плакали от страха, а наш Юрик как закаменел, сидел, глядя на экран круглыми глазами.
Было очень страшно, когда огромный цветок хотел пообедать нашим космонавтом, громадные летающие ящеры атаковали катер, двуногие ящеры нападали, космонавты отстреливались…
Одного космонавта даже ранили, и робот ему давал какие-то пилюли, открыв гермошлем…
Мальчишки потом говорили, что им жалко робота, который погиб в кипящей лаве, а вот мне его нисколько было не жаль, потому что он, пытаясь спастись, хотел в эту лаву сбросить космонавтов. Пришлось его сломать…
Жуткий фильм! В конце показали, что на этой планете, вроде как, существует разумная жизнь. Но космонавты покидали планету в такой спешке, что им было не до того: разбушевавшаяся стихия грозила погубить всю экспедицию.
Что интересно, фильм был советский, а экспедиция была советско-американская, причём астероид погубил американский корабль, оставшийся на орбите, и экспедиция очень мирно, по-товарищески, вела совместные исследования на планете Бурь.
Под громадным впечатлением мы покидали кинозал, обмениваясь между собой понравившимися моментами.
- Писить хочешь? – спросила я у Юрика. Тот смущённо кивнул, и мы зашли в туалет, отстояв очередь. Толик быстро убежал в своё отделение, даже не предложив помочь, и мне пришлось писить Юрика, потом и самой, повернув брата к себе спиной.
Потом отправились к Толику.
Солнце уже взошло, стало тепло, хотя солнышко бродило где-то по южному краю неба.
Так и дошли до памятного обшарпанного дома, переживая ещё события фильма.
Вокруг дома был разбит маленький садик, окружённый забором. Толик открыл калитку и предложил Юрику пока поиграть здесь. Довольный Юрик сразу начал лепить снежную… нет, снежного мальчика, а мы пошли в квартиру Толика.
Зайдя, я чуть было не задохнулась от спёртого воздуха, папиросного дыма и крепкого перегара.
За столом сидели мужчина и ещё довольно молодая женщина, уже навеселе.
На столе, в живописном беспорядке, стояли разорённые тарелки с салатами и бутылка портвейна, почти пустая. Увидев эту картину, я сразу поняла, что разговора не получится. Но сразу уйти не удалось.
- А, явился! – неприятным голосом сказала женщина, - Где болтаешься, щенок?! С девчонками он гуляет! Об отце совсем забыл? На вот деньги, сбегай в магазин! – бросила она на стол мятую зелёную бумажку, - «Московскую» возьми. Сегодня Вера работает, она отпустит…
- Не ходи! – задержала я Толика за рукав.
- Ты что это, сучка, здесь командуешь?! – разозлилась женщина, пытаясь встать\
- Яна! – прикрикнул мужчина, - Помолчи! С кем это ты, Толя?
- Это моя соседка по парте, Саша… - Тихо сказал Толик.
- Она твоя подружка? – Толик кивнул, опустив глаза, которые уже блестели.
- Сходите в магазин, помогите отцу… - папа Толика, тяжело опираясь на палку, попытался подняться, но сел обратно. Потом взял «беломорину» и закурил, внимательно нас разглядывая.
- Толик, как зовут твоего папу? – спросила я друга. Тот длинно всхлипнул и сказал: - Максим… Максим Сергеевич…
- Максим Сергеевич! – процедила я сквозь зубы, - Никуда Толик больше не пойдёт! Вы его вообще больше не увидите! Лучше я заберу его к себе, чем его отдадут в интернат, или в детский дом!
- Да забирай! – махнула рукой женщина, - Нам такого добра не нать…
- Янка! – стукнул кулаком Максим, - ты забываешься! Это мой сын! И я его никому не отдам!
- Отдашь! – разозлилась я, - Ты над ним издеваешься, даже не кормишь, а ещё «сын, сын»!!
Папа Толика, уже не опираясь на палку, вскочил на ноги:
- Что ты мелешь, мелочь х…а?! Я!..
Мы попятились, но убежать нам не удалось. Открылась дверь и вошёл немаленький дядя, гордо потрясающий авоськой с десятком бутылок «Жигулёвского» пива.
- Во! Достал! – воскликнул он. Потом, не разглядев сразу после яркого солнца нас, удивился:
- О! А кто это у нас в гостях? Толик с подружкой?
- Ещё один! – злобно сказала я, пытаясь выйти, - Алкаши проклятые!
- Зачем ты так, девочка? – дядя не разозлился, а, как мне показалось, смутился, уже не гордясь своей добычей, он сунул звякнувшую сетку в угол.