И вот сейчас у меня вновь возникло желание скрыться от всех, запереться в комнате и не выходить оттуда примерно год. Тогда моя нервная система вернется в норму.
Вернувшись в комнату, я начал рыться в шкафу, пока бессвязно думая на тот счет, что же именно я хочу найти. Взяв ножницы, я вернулся в коридор и почувствовал приступ тошноты, от вида крови и ее чуть дурманящего запаха. Осторожно подойдя к Аристарху и перевернув его тело на бок, я воткнул край ножниц себе в руку. От боли скривился, но сдержался, чтобы не закричать. На мое удивление кровь пошла, но она была несколько неестественного, на мой взгляд, цвета, слишком ярко красная.
Не могу сказать точно, о чем именно я думал и чего ожидал от Аристарха, из тела которого медленно вытекала не только кровь, но и жизнь, только вот парень продолжал бездвижно лежать, не реагируя на то, что я сделал.
Паника все больше охватывала меня. Хотя я все еще не особо верил в происходящее передо мной.
Я попытался успокоиться. Такс, что же я могу сделать?..
Неожиданно для меня глаза Аристарха открылись, и в них я прочитал то, что сам парень явно все еще безсознания и не понимает, что происходит. В них я видел зверя. Превращения не было, он лишь оскалился и с залитыми алой кровью глазами прильнул к открытой ране на моей руке. Он не пил кровь, как Ник, он вгрызался в саму плоть. Но почему-то я совершенно не чувствовал боли…
На моих глазах происходило чудо: медленно, но верно, безумные раны на теле оборотня заживали, и вскоре лишь раскуроченная ткань его костюма напоминала о том, что парень прежде был будто кем-то истерзан. Мне же оставалось лишь ждать будущей боли в кисти, так как я был уверен, что пока до моего разума не дошло происходящее и щекочущее ощущение вскоре сменится ужасающей болью.
В этот момент, когда я все еще продолжил сидеть напротив Аристарха, а он жадно впивался в кость на моей руке, в коридоре появился запыхавшийся Квинт. Картина маслом, ничего не скажешь.
- Ох, - выдохнул он, кидаясь ко мне, и в этот момент Аристарх упал на пол, закрыв глаза. Но сейчас я уже был уверен, что он не умер и вскоре очнется.
Я с шоком взирал на свою живую левую руку, на которой не осталось и следа от зубов оборотня. Да что там, на коже не было даже раны от ножниц, что лежали неподалеку.
- Его одежду кто-то жевал? – удивленно спросил Квинт, присаживаясь возле явно миролюбиво спящего оборотня и осматривая его тело. – Мне сказали, что какой-то студент лежит в коридоре еле живой. Прихожу и не вижу следов побоища…
Но куда более, чем слова Квинта меня волновал тот факт, что на моем теле вообще не было крови, ни моей, ни Аристарха. Лишь немного на джинсах и та будто впитывалась через ткань моей кожей, ведь сейчас, сидя на полу возле брюнета, я понимал, что лужа крови, прежде вытекшая из тела оборотня, исчезла, а я ощущал себя на удивление отлично.
Легкое касание ткани брюк, где еще было немного крови, и я увидел, как капля алой жидкости впитывается моей кожей.
А еще только сейчас я понял, что прекрасно вижу, в то время как очки давно лежат у меня в комнате…
Да что со мной происходит?
17.
Через час мне все же позволили навестить Аристарха, хотя нашел я его явно спящим, но умиротворенное лицо брюнета меня успокоило. Жив и ран никаких на теле не осталось. Вот только факт того, что Квинт уже закончил изучать оборотня, говорил сам за себя. Теперь меня ждет допрос с пристрастием, причем повели меня в кабинет к директору, и Жан нас уже ждал.
Парень сидел в кресле, внимательно изучая поверхность своего стола, будто впервые видя его. Было немного забавно, если бы не сама ситуация, в которой я оказался. Заметно было то, что Жана разбудили, так как вампир был одет в нечто белое и невесомое, что так же не добавляло серьезности, лишь его налитые кровью глаза и какая-то грубость во взгляде, напоминали мне, в каком я нахожусь положении.
- Ален Дейк, - проговорил директор чуть слышно, почти одними губами и я вздрогнул. – Я бы хотел узнать, что же произошло недавно, и почему одежда студента нашей академии пришла в негодность?
Я вздохнул, думая, стоит ли рассказывать правду, о том, что именно было несколько часов назад в моей комнате и не получил ли за свои действия Аристарх? Никогда не предполагал, что я такой великодушный и уже успел не только простить парню его попытку изнасиловать меня, но и беспокоюсь за сохранность его тела.
- Не думаю, что вы сможете от меня что-то скрыть, - сказал парень, и я почувствовал в его тоне стальные оттенки.
Не особо вдаваясь в подробности, я описал то, что произошло со мной недавно, с каждой секундой все больше ощущая себя загнанным в угол. Я видел, как заинтересованно округлились глаза у Квинта, когда я рассказал о том, что у меня был небольшой провал в памяти и очнулся уже в крови, причем не своей. Про то, что моя кожа каким-то странным образом впитывала кровь Аристарха, я все же умолчал, но это не спасло…
- Я прекрасно видел, что он кусал твою руку, но на ней не осталось и следа, - задумчиво проговорил Квинт. – Что бы это значило?
Я замолчал, ожидая своей участи.
- То, что я сейчас вам скажу, - тяжело вздохнув, нарушил молчание Жан, - должно остаться между нами и не просочиться за пределы этой комнаты.
Квинт присел, я же остался стоять, так как все мое тело было напряжено.
Какое-то время директор молчал, видимо думая, что мы еще что-то ему скажем, но вскоре продолжил:
- После того, как ты у нас появился, Ален, я хотел позвонить твоим родителям, но их телефонный номер был недоступен. На следующий день они исчезли, будто и не было их вовсе. Вслед за этим я заинтересовался той информацией, что нашел о Дейках. Ты знаешь, Ален, что твоя семья появилась из ниоткуда? Неожиданно и необоснованно? – Жан внимательно посмотрел мне в глаза, и, не дождавшись ответа, проговорил, - Но самое интересное было даже не это. А то, что твоя кровь явно пленила Ника, который подсел на нее будто на дорогостоящий наркотик, собственно так же, как и Демьян, на твой дурманящий запах.
- Но ведь я человек…
- Оборотни в принципе не интересуются людьми, иначе они бы разодрали твое тело в клочья за считанные секунды и никто бы не помог, - отрезал Жан. – Да и вампиры, вкусив кровь не могут просто так взять и остановиться, не испив ее всю… А ведь Нику хватало и пары капель.
- То есть? – спросил я, еще не понимая, к чему ведет директор.
- Ты, как дорогостоящее вино. К тому же у меня есть существенные опасения, что ты, Ален, далеко не человек…
Я хотел было что-то возразить, но у меня в горле будто ком встал, и взгляд красных глаз двух вампиров прожигал меня насквозь. Не зная, что сказать и предпринять я просто пытался понять, стоит ли мне теперь переживать за свою сохранность и чтобы эти слова значили для меня в целом.
- Почему?
- Что «почему»? – переспросил меня парень, встав из-за своего стола и вмиг оказываясь рядом со мной, вот только сейчас это было совершенно не неожиданно. – Квинт, ты же прекрасно знаешь, что связь между оборотнями и вампирами запрещена?
Парень кивнул, а я пытался понять, какая связь между моей «нечеловечностью» и этим.
- Я давно думал, почему именно так, ведь здесь нет логического зерна, - сказал Квинт, - вампиры и оборотни не могут иметь детей… Так почему запрещено?
- Потому что при слиянии этих двух совершенно разных видов вируса в людях, которые любят друг друга, могут появляться дети, - директор академии с особым интересом посмотрел на меня, как бы намекая…
- Я? – в шоке произнес, не понимая верить ли их словам и намекам. – Не может быть!
18.
- Глупости, - выдавил я из себя, после секундного замешательства. – Я не верю в это.
- Твои родители исчезли, ты спас Аристарха после того, как чуть сам же его не съел, и на тебе не осталось ни ранки, - сказал парень, складывая руки на груди. – Мне лично очень интересно, как твои родители смогли завести детей… и было бы прекрасно узнать к какому виду ты относишься…
- Я изучу, - кивнул Квинт, принимая слова директора к исполнению.
- Я не животное для экспериментов.
- Никто так и не говорит. Просто данную информацию нужно держать в тайне, а так же выяснить, кто и для чего скрывал саму возможность соединения оборотней и вампиров, - Жан отошел от меня на приличное расстояние и стал рыться в документах. – Ты уникален и мы должны понять, какие силы ты имеешь в запасе, кроме бешеной регенерации.
Я фыркнул. Всю жизнь был призрачным гением, который был нелюдим и меня вполне эта ситуация устраивала. А тут приезжаю в эту академию и не только постоянно общаюсь с разными странными нелюдьми, так еще и сам, оказывается, далеко не человек. С каждым днем веселее.
Пока я выпал из реальности, время не стояло на месте: Квинт вышел из кабинета, сказав, чтобы я как освободился, подошел к нему, а он пока проследит за Аристархом, Жан же продолжать изучать документы, которые со стола плавно перекачивали на пол.
- Вот, - произнес с каким-то странным оттенком ликования в голосе директор академии, вытаскивая из своры бумаг один файл и подавая его мне.
- Что это? – спросил я, вытаскивая исписанные мелким заковыристым почерком листки из папки.
- Единственное упоминание о твоих родителях, иной информации нет, а если и была, то пропала около двухсот лет назад.
Каким-то непонятным для меня образом я быстро понял, что среди списка из имен и краткой информации о превращении различных людей (причем в большинстве своем с плачевным исходом), есть имена моих родителей. Я знал их под другой фамилией, но имена не изменились.
«Жанет Ю. Бой. Пол женский. Возраст на момент обращения – 16 лет.
Год обращения – 1782.
Адаптацию к изменениям прошла успешно. Болезнь тут же отступила. Явное улучшение физических и умственных способностей пациентки. Эксперимент считается удавшимся. Для дальнейшего существования объекта нет причин. Подлежит уничтожению.
Объект сбежал»
Последняя строчка была приписана явно позже, другим пером, и хотя отсканированные листы не давали мне в полной мере оценить разницу туши, что использовалась при письме, но оттенок был иным, чуть светлее.
Единственно, мне мало верилось, что моя мама могла быть этой самой Жанет, ведь она хоть и выглядела молодо, но была явно старше шестнадцати.
«Ноухол фон Трайвой третий. Пол мужской. Возраст на момент обращения – 17 лет.
Год обращения – 1782.
Адаптацию к изменениям прошла успешно. Болезнь тут же отступила. Явное улучшение физических и умственных способностей пациента. Эксперимент считается удавшимся. Родители в восторге, лишь жалеют, что выбрали тот вид, который не может долго находиться на солнце.
Объект исчез»
То есть, если мой отец – вампир, то мать – оборотень?
Меня начала бить мелкая дрожь и впервые за все время я понял, что ничего не вижу. Вернулась вновь апатия, свойственная мне в обычное время и осознание собственной беспомощности.
Я не могу быть кем-то особенным, я и так особенный! Я гений и этого вполне достаточно. А еще я ношу очки и очень худой, пусть и высокий. Я мулат, так как мой отец белокожий, а мама афроамериканка, и у меня светлые волосы – убийственное сочетание. Цвет глаз разный, из-за чего и плохое зрение, так как это не только красиво, но и считается болезнью. Мне хватает этих моих особенностей. Куда еще?
19.
- Так-с, - проговорил Квинт, беря в руки шприц, - сначала возьмем кровь на анализы…
Глаза его сверкали странным полуночным огнем, в то время как за окном вставало солнце. И темноволосый парень в халате пугал меня.
Больно не было, он быстро взял немного крови из вены, потом из пальца (тут я помучился), после чего вздохнул облегченно, проговорив: