– Просто я переживаю за твоё будущее, – ответил он, уткнувшись взглядом в своё отражение на экране айпада. – Ты должен отучиться, получить диплом и вообще… Врачи говорят, что это будет тяжелая операция, а после неё будет много изнурительной работы.
– И ты со всем справишься, – как можно бодрее сказал я, улыбаясь и беря Диму за руку. – А после я заберу тебя в Вашингтон, и там тебя друг моего папы полностью вылечит.
– А как же твоя работа? – неуверенно спросил он, заглядывая в мои глаза.
– Когда я заговорил о том, что хочу увезти тебя домой, Виктор Олегович настоял на том, чтобы я познакомился с одним из его близких друзей. Сказал, что хочет помочь.
– О, а ведь дедушка Дениса очень влиятельный человек, – важно заговорил Дима. – Он всегда за границей жил, хотел и родных своих забрать, но отец Дениса уперся, и никуда не поехал. Ты многого добьёшься, если такой человек как дед Дениса к тебе присмотрится.
– Не говори ерунды, – отмахнулся я. – Главное, чтобы ты был рядом живой и здоровый. Большего мне и не нужно.
Дима улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в нос. После пробуждения он сильно изменился, стал менее уверенным в себе и не таким общительным с другими людьми, как прежде. Нет, он продолжал увлеченно болтать о всякой ерунде, шутить с медперсоналом и часами переписываться с Денисом. Вот только он стал стеснительным, ему явно было тяжелее знакомиться с новыми людьми. Пропала та лёгкость, с которой он мог запросто приблизиться к незнакомому человеку и заговорить с ним о чём угодно.
Той ночью мы долго не могли уснуть, разговаривая о всяких мелочах, растягивали время и пытались хоть как-то утомиться. Мы лежали лицом друг к другу, в мягком свете ночной лампы я смотрел на своего оленёнка, а он на меня.
– Расскажи мне о своей бывшей, – внезапно спросил он, от чего я даже слегка опешил. – Была же у тебя девушка до меня? Ну точно была.
– Это неинтересно, – попытался увернуться от разговора я.
– Ага, – хитро прищурился Дима. – Рассказывай, а я потом отвечу на любой твой вопрос.
– Раз так, – оживился я. – Девушек у меня было всего две.
– Так я тебе и поверил, – скептически протянул он, поджав губы.
– Это чистая правда, – заверил я. – Первая девушка у меня появилась, когда мне было пятнадцать, а вторая в семнадцать. С обеими я был не очень долго, они мне предлагали отношения, а потом сами же бросали.
– А они тебе хоть нравились?
– Нравились, в другом случае я бы и не стал с ними встречаться.
– Так же как и я? – неуверенно спросил Дима, стараясь скрыть нервозность.
– Нет, совсем не так как ты. Они были милыми девушками, но не вызывали во мне таких чувств как ты. Да и никто этого не смог бы сделать, кроме тебя.
Дима смутился, отвел взгляд в сторону и закусил губу.
– А какими они были?
– Обычными девушками: руки, ноги голова, – пожал я плечом.
– Эй! – надулся он. – Будь серьёзнее. Мне же, правда, интересно.
– Ну раз интересно. Меня никогда не привлекали те, которые изо всех сил стараются выделиться. Соня была отличницей и тихоней, а Кейт любительница литературы и велосипедных гонок. Теперь моя очередь спрашивать.
– Ладно уж, давай, – нехотя согласился Дима.
– Я ведь твоя первая любовь? – От моего вопроса он уж совсем раскраснелся, что даже спрятал лицо в ладонях. Дима, наверное, сжался в комок, если бы его ноги могли двигаться. Я осторожно, чтобы не спугнуть, отнял ладони и сжал их в своих. – Ну что ты прячешься?
– Ты ведь не отстанешь, да? – обречённо спросил он, робко заглядывая в мои глаза.
– Не отстану.
– Мне нравилась Кристина из моего класса, но… Если говорить о любви, то сильнее, чем в тебя, я ни в кого не влюблялся.
Я счастливо улыбнулся, моё сердце согрелось так, словно до этого момента оно было куском льда. Никогда ещё я не улыбался так широко и не чувствовал себя таким живым. Я поцеловал зардевшегося Диму в губы, обнял его и на выдохе прошептал:
– Я очень счастлив.
Примечание к части Ребята, глава у меня есть уже давно (простите-простите), что я кажется писала в комментариях. Но у меня не было беты и кого-нибудь, кто скажет мне испортила ли я всё или нет. Все заняты, я занята. И поэтому я отложила публикацию этой главы, так как считаю, что напортачила.
Но если вам, дорогие мои читатели, важно увидеть конец "Антареса", хоть и в таком прискорбном виде, то я её публикую.
Наслаждайтесь последней главой (которая может быть в будущем будет изменена).
Беты нет, так что помогите хоть опечатки выловить.
Заранее извиняюсь, если что не так, как вы ожидали.
Люблю вас, мои терпеливые. Часть 4
Отныне меня преследовали одинокие вечера, наполненные работой и мыслями о Диме, а если точнее – беспокойством. Первая операция Димы в Германии прошла неудачно, поэтому Денис в срочном порядке отправился вместе с ним в Вашингтон к моему отцу. Дима категорически запретил мне приезжать, поэтому я сгорал от переживаний и всяких глупых мыслей. Короткие разговоры по телефону из-за разницы во времени никак не успокаивали. Иногда я чувствовал, будто весь мир обернулся против меня. Но я держался.
Я понял, почему люди заводят друзей, семью или любовников. Все из-за всепоглощающего чувства одиночества. И я его прекрасно ощутил без Димы, без своей семьи. Один на один с миром в стране, где я всегда буду чужим.
***
В последнее время довольствовался только короткими сообщениями от Димы. Наивно боялся, что мы стали отдалятся друг от друга. И были даже мысли лететь хоть на край света за ним, но что-то в последний момент всегда меня останавливало. Наверное, в глубине своего сердца я ждал, что он, как в сопливой мелодраме, спустится с трапа самолета на своих ногах и нетвердой походкой пойдет, а затем обнимет меня. Пусть это займет год или два, я ждал. И ждал. И ждал. Надеялся на нерушимость любви и на чувства, что сильнее времени и расстояния.
Я дико устал за последний год, проведенный в одиночестве. Иногда мне казалось, что я разучился быть человеком. Разучился быть живым, разговаривать с другими людьми и радоваться каждым мгновеньем. Я будто потерял причину существовать в этом мире.
— Привет, Нейл, — прозвучало после того, как я открыл входную дверь. За ней стоял Денис, улыбаясь как-то виновато. Он переминался с ноги на ногу, ожидая ответа, но его так и не последовало. — Впустишь?
Я отошел в сторону, открывая дверь шире. На мне все еще был темный драповый костюм, так как был вечер, и я только недавно вернулся с работы. Даже пиджак не успел снять, как постучали в дверь. Жестом пригласил друга пройти на кухню, он лишь коротко кивнул, прежде чем снять туфли.
— Избегать своих друзей не лучшая идея, Нейл, — внезапно произнес Денис, пока я ставил чайник на плиту.
— Если ты пришел читать мне нотаций, то можешь прямо сейчас встать и уйти.
— Как недружелюбно, — усмехнулся парень, приглаживая ладонью волосы. — Я пришел потому, что Лил забила тревогу. Сказала, что ты перестал отвечать на её звонки и Дима…
— И это все? — перебил его я.
Взгляд Дениса стал каким-то цепким и ледяным. Он, не мигая, смотрел в мои глаза.
— Что с тобой, Нейл? — спросил он меня. — Почему ты замкнулся? Почему отталкиваешь всех, кто пытается сблизиться с тобой? Просто объясни мне причину, и я сразу же отстану от тебя.
Я не знал, что именно сказать ему. Вспомнился последний разговор с Димой месяц назад: длился он всего три минуты и сорок секунд. Прямо как одна коротенькая песня. И я запомнил всё до мельчайшей интонации в голосе любимого человека, не потому что записал ее, а потому что этот разговор разбил что-то хрупкое внутри меня. Его веселый голос и слова о том, что он встретил прекрасную девушку в центре: она очень красива, трудолюбива и глаза у неё совсем как у меня. А потом связь прервалась. У меня не хватило сил набрать его номер снова – руки дрожали настолько сильно, что я не мог заставить свои пальцы пошевелиться, а когда все прошло, то уже сам не видел смысла перезванивать.
— Если Лил позвонит ещё раз, скажи, чтобы не переживала. Скоро я буду дома.
— Ты решил уехать? — растеряно спросил Денис. Он сидел за кухонным столом, одетый лишь в самые дорогие бренды. В его глазах я видел жизнь, стремления и что-то тёплое. А чего хотел я? Я не мог дать ответа на этот вопрос, но я понимал, что никогда не смогу сказать «я не люблю Диму», что никогда даже не смогу подумать об этом. Так чего я хотел?
— Мне здесь не место, Дэн, — ответил я, выключая засвистевший чайник. Под абсолютную тишину я разлил кипяток в две кружки, где уже находились пакетики с чаем.
— Я не понимаю тебя…
— Пока я не могу уехать, у меня осталась незавершенная работа. А после я вернусь в Вашингтон и буду работать в филиале компании твоего…
— Ты ведь сказал, что будешь здесь, что вместе с Димой… Что произошло? — внезапно по лицу Дениса прошла мрачная тень, он сжал кулаки и чуть ли не сквозь зубы спросил: — Ты решил его бросить?
Я смотрел в его карие глаза, а в голове было абсолютно пусто. Мне не хотелось ни говорить с ним, ни сидеть здесь. Не было смысла в нашем разговоре, в нашей встрече его тоже не было. Я снял с себя пиджак, повесил его на спинку стула, засучил рукава белоснежной рубашки и сел за стол.
— Ты ведь все знаешь, — ответил я, усмехаясь.
— Мне Дима вчера весь день названивал. Достал меня, Валю и всех кого только можно.
— Послушай, Денис, — говорил я твердо, — я не лез в твои отношения с Валей, а теперь прошу тебя – не вмешивайся.
— Нейл, я ведь твой друг, — с какой-то непонятной мне грустью произнёс он. Он расценил моё затяжное молчание иначе: — Или больше нет?
— Я просто хочу сказать тебе, что тебе не о чем волноваться. — Денис встал из-за стола, так и не притронувшись к чаю. Он улыбнулся мне, а потом направился к двери.
— Не забывай меня, Нейл. Я навсегда останусь и твоим другом.
— Конечно, – ответил я, когда входная дверь за парнем захлопнулась.
***
Перематывая старые короткие, а иногда длинные голосовые сообщения Димы, я замечал, что редко встречались такие слова как: люблю, скучаю, жду. Представляя себя со стороны, почему-то представляется жалкий неудачник в помятом пиджаке. Я стал словно побитая хозяином собака – и вроде побили, но всё равно верно любит.
Двенадцатого декабря стал в спешке собирать чемоданы, потому что Лил в последнем разговоре упомянула, что Дима собирается вернуться.
Я был не готов к этому. И был абсолютно раздавлен и ошеломлен.
Понимаю, как жалко я выглядел в спешке, положив трубку, и став носится по квартире, собирая свои вещи.
Моих сил не хватило бы на то, чтобы встретиться с ними с глазу на глаз. Мне казалось, что я умру, если увижу его с кем-то. Иронично то, что я всю свою жизнь доказывал всем, насколько я сильный, но лишь один человек во всем белом свете доказал мне, что это не так. Я очень слаб, и жалок, любя человека, который лишь одним своим словом может уничтожить меня раз и навсегда.
Я не помню, как позвонил деду Дениса. О том, что я ему говорил – тоже не помню. Пришел в себя я только в аэропорту Нью-Йорка, сжимая в руках посадочный билет и свой паспорт. Два чемодана по обе стороны и девушка-секретарь, бегущая ко мне навстречу на высоких каблуках.
— Мистер Албертсон, — кивнула девушка в знак приветствия. — Конференция только послезавтра, мы не ждали вас так скоро.
— Решил по случаю навестить родственника, — соврал я.
— Ни о чем не беспокойтесь. Вы официальный представитель наших партнеров, так что вас всегда рады видеть в Нью-Йорке.
— Рад слышать.