Новый удар. Меня прижало к стене. Батюшки, да мы тут имеем дело с самой настоящей истерикой. Так дело не пойдет.
Очередной пульсар не впитался в щит, а отразился, швырнув не ожидавшую этого некромантку в коридор. Я выскочила вслед за ней, и тут же пришлось уворачиваться от ядовито-зеленой плети. Какой яркий цвет… а, хрисс, у нас же труп девочки под боком. Плеть раскрутилась над головой некромантки и снова устремилась ко мне. Убить не убьет, но покалечить может. Вот только…
Сжав защитное поле до предела, я сконцентрировала его на своей ладони и, вот уж чего от меня точно никто не ожидал, схватилась за плеть голой рукой. Пальцы обожгло холодом, но и только. Я дернула ее на себя. Хелл потеряла контроль над заклинанием, и зеленая нить толщиной этак в мое запястье распылилась угасающими искрами. Моя очередь. Ниточки так ниточки…
Упрощенный вариант нитей Соро занял всего удар сердца на подготовку. Шесть тонких жгутов, извиваясь, устремились к Хелл, норовя спеленать ее, как муху в паутине. Некромантка же даже защищаться предпочитала нападением. Резкий выкрик, взмах ладонью, и призрачное зеленоватое лезвие пронеслось между ней и мной, обрубая нити, как стебельки травы. Только одна из них сумела проскользнуть, обвиться о щиколотку магички. Та пошатнулась, едва не упала и вдруг резко подскочила ко мне, не давая притянуть ее силой.
Я едва успела отклониться от устремившегося мне в лицо пульсара. А дальнейшее случилось как-то само собой.
Звук пощечины на удивление звонко разнесся по коридору. И сразу за ним воцарилась гробовая тишина.
Некромантка хлопнула глазами, резко сменившими пугающе черный цвет на нормальный. Потерла щеку. Почесала макушку. И, не глядя на меня, произнесла:
– Правда. Что это я. Лечить нервишки надо, лечить…
И, спокойно повернувшись ко мне спиной, она зашагала куда-то по своим некромантским делам. А я так и застыла столбом посреди коридора. Под взглядом нескольких десятков детских глаз, шокированных уже второй раз за ночь.
Хрисс знает, что происходит в этой Академии!
Правило 3
Не заключать сомнительных сделок
В Академии объявили трехдневный траур, отменив все занятия. Ученики ходили шокированные и потерянные, как и учителя. И я даже затрудняюсь сказать, что их поразило больше: смерть студентки или то, что подозреваемым в этом оказался декан Алмор. Даже если у меня и были какие-то сомнения поначалу (в конце концов, я знала верлена всего пару дней), они окончательно рассеялись за время траура. В вину Лесса не верил никто. Абсолютно. От первокурсников до Ареса. Даже Мефисто Фель, с которым, как я успела заметить, отношения у верлена не сложились (хотя я вообще не представляла, чтобы с прорицателем поладил хоть кто-то), вскользь обронил, что «это на него не похоже». При этом никаких чар, остатков чар или даже намека на чары подчинения на Лессе не обнаружили. Об этом мне рассказала Хелл за чашечкой чая в учительской.
После памятного поединка я, признаться, не знала, чего от нее ожидать. Как ни крути, а пощечина – не самый верный способ наладить отношения. Но с некроманткой все правила переворачивались с ног на голову. Наткнувшись на меня вечером того же дня, она как ни в чем не бывало пожаловалась на то, что Арес из-за всего случившегося, кажется, спятил, потому что назначил ее временно исполняющей обязанности декана, и поинтересовалась, не осталось ли у меня еще шоколада, ибо им всякие нервные состояния лечатся лучше всего.
Шоколад остался. А у меня появилась подруга.
– То, что следы и остатки чар отсутствуют, еще не значит, что их не было, – глубокомысленно заявила я, отхлебывая глоток.
Сегодня был пятый день недели, занятия возобновились, но мы с Хелл оказались единственными, у кого не было урока сразу после обеда. Так что, отвоевав учительскую в свое распоряжение, мы сочли это подходящим моментом, чтобы обговорить все случившееся.
– Да, но стража посчитала этот факт достаточным, чтобы отмести версию, по которой он действовал не по своей воле, – фыркнула Хелл. – Даже Арес не смог их переубедить. Хотя они пообещали вернуться к ней еще раз, после того как проверят остальные.
– И каковы остальные?
– Следующая по вероятности – кто-то принял его обличье. Но… – Хелл задумчиво побарабанила пальцами по столу. – В таком случае этот кто-то находится в Академии. Защитный купол проверили и перепроверили, кроме собственно Лесса, который в полдень выходил по каким-то делам, никто Академию не покидал и не посещал.
– А вот это совсем невесело, – вздохнула я.
Тут дверь отворилась, и в учительскую вошел сир де Асти собственной персоной. Я уставилась на него с изумлением. Мудрый ректор виделся мне только в интерьере собственного кабинета и никак не вписывался в образ любителя посплетничать с преподавателями в учительской. Судя по расширившимся глазам Хелл, для нее видеть здесь Ареса тоже было в новинку.
Вампир кашлянул.
– Надеюсь, не помешал вашему уединению, дамы.
– Нисколечко, – выдала я, проявив чудеса самообладания. – Чаю?
– Не откажусь.
Он приблизился и пристроился в кресле рядом с нами, пока я наливала ему чай.
– Госпожа Дарк, мне хотелось бы попросить вас об одной услуге.
– Если попросите еще и ваши обязанности временно исполнять, то благодарю за честь, но не надейтесь!
– Боюсь, что это было бы преждевременно, – усмехнулся ректор.
Ни разу не видела, чтобы он широко улыбался или смеялся. И, наверное, не я одна, раз уж за пятьдесят лет никто так и не догадался, что Академией управляет вампир. Такой самоконтроль не может не вызывать восхищение.
– Вообще-то, я хотел попросить вас оказать мне небольшую услугу и наведаться в отделение стражи, где содержат господина Алмора, чтобы проведать его, а также узнать, как продвигается следствие.
– Если хотите на время от меня избавиться, то так и скажите, – пробубнила некромантка, вскакивая. Однако от меня не ускользнула ее довольная улыбка.
Спустя несколько ударов сердца мы с Аресом остались одни. Мне стало несколько не по себе, когда он обратил на меня изучающий взгляд.
– Вообще-то, госпожа Дарк была не так уж не права, когда решила, что я хочу от нее избавиться. Мне нужно поговорить с вами, госпожа эо Ланна.
Ох, только не опять!
– Внимательно вас слушаю, – покорно опустила глаза я.
– Давайте перестанем играть в кошки-мышки. Я считаю себя достаточно умным… вампиром. Так что, когда вы переступили порог моего кабинета, я ни на мгновение не сомневался в том, кто вы и зачем прибыли. Но мне понравилось ваше упорство. Да и я предпочитаю ставить интересы Академии выше своих собственных. Помимо вас у меня был всего один более-менее достойный кандидат на должность, который меня не до конца устраивал в силу своей, кхм, древности.
Мои губы невольно дрогнули в улыбке, но я поспешно замаскировала это очередным глотком чая, ожидая продолжения.
– Так вот, мне сложно представить, чтобы практической защите детей обучал человек, который не помнит, когда он последний раз покидал свое жилище. Пусть он и обладает солидным теоретическим багажом. Ну и, в конце концов, мне было интересно, как Консилиум попытается уговорить меня на этот раз. Поэтому, Киа… – О-о-о, снова переход на имя, мы сама серьезность. – Давай начистоту. Ты сняла сережку, но стражницей быть не перестала.
Я коснулась мочки уха, где раньше привычно болталась рубиновая капелька на длинном серебряном шнурке – опознавательный знак аркхарской стражи. Сережка осталась в казарме, и долгое время мне было без нее весьма неуютно. Сейчас в ухе красовалась сапфировая звездочка, которая, увы, не обманула ректора. Только вот к чему, интересно, весь этот разговор? Если бы он собрался выгнать меня, мог бы сделать это и без столь длинных прелюдий. Уже хотя бы за первый рабочий день. Не говоря уже о последующем поединке с некроманткой на глазах у детей.
– Именно поэтому я хочу предложить тебе сделку.
Я удивленно подняла брови и нелепо переспросила:
– Сделку?
– Ты приложишь все свои знания, умения и ум, которых у тебя должно быть немало, раз тебя отправили меня уговаривать, чтобы выяснить, кто в действительности убил девочку, и доказать это. А в обмен я тебя выслушаю. – И в этот момент я могла, пожалуй, похвастаться, что я единственная в этой Академии, кто видел настоящую улыбку сира де Асти.
Мороз по коже.
Выслушает? То есть посмотрит, как я перед ним распинаюсь в попытке убедить вернуться в Аркхарию? Ха!
А почему бы и нет?
Я отставила в сторону пустую чашку. Поднялась.
– Вообще-то, я в любом случае бы занялась этим делом. Но грех отказываться от столь полезного поощрения.
И с этими словами я удалилась с гордо поднятой головой. Интересно только, это соглашение считать победой или поражением?
Я сидела на подоконнике напротив комнаты, где было совершено убийство. У большинства студентов сейчас были занятия, и я воспользовалась тем, что в коридорах жилого крыла сейчас пустынно как никогда, чтобы просмотреть пергаменты, которые выдал мне Арес. Сведения о погибшей девочке. Пусть стража гадает, как убийца прикинулся Лессом, а я зайду с другой стороны. Кому и зачем нужно было прикидываться Лессом и убивать девочку? В расследовании любого убийства главное что? Мотив. Он может быть абсурдным, нелепым, неправдоподобным для остальных, но веским для преступника. И он есть всегда. Выяснить мотив, и порой полдела сделано.
Ее звали Таника Эйлетская, семнадцать лет. Я попыталась припомнить ее на занятии, но так получилось, что демон и оборотень тогда отвлекли все мое внимание на себя, так что другие ученики в памяти не отпечатались.
Я вздрогнула, когда кто-то вдруг плюхнулся рядом со мной на подоконник и весело вопросил:
– А что это вы тут делаете?
Легок на помине. Ли Д’арк собственной разноцветной персоной.
– А что это вы не на занятиях? – Я сощурилась.
– Меня выгнали, – беззаботно отмахнулся оборотень. – Теперь я должен дойти до сира де Асти и сообщить ему, что плохо себя веду.
– В таком случае, вы слегка ошиблись поворотом. И этажом, – усмехнулась я.
– Можно подумать, для нашего обожаемого ректора будет новостью, что я себя плохо веду. Так что это? – Без всякого стеснения парень выхватил у меня из рук бумажки. Ну и нахал! Но сердиться на него почему-то не было абсолютно никакого желания.
Да и потом, они же однокурсники, провести, что ли, допрос с пристрастием?
– Вы хорошо ее знали?
– Танику? – Ли сунул мне пергаменты обратно, не найдя там ничего достойного его любопытства. – Знал. Мы семь лет вместе отучились.
– И что скажете?
– Девчонка как девчонка. Не сахар, конечно, но и плохого про нее сказать не могу.
– А почему не сахар? – продолжала допытываться я.
Ли смешно наморщил нос.
– Любила всем грозить своим таинственным папашей.
А вот это любопытно. На просьбу «а поподробнее?» парень задумчиво взъерошил волосы.
– Она безобидная была, только ершистая. Чуть слово против нее скажешь, сразу переходила в нападение. А нападение, в ее понимании, – это было: «Да ты хоть знаешь, кто мой отец? Да ты знаешь, что он с тобой сделает, если узнает?» Но явных недоброжелателей у нее не было. Это точно. Только вот за все время никто так и не узнал, что это за грозный папочка, которым она так гордится…
Я, щурясь от солнечного света, бьющего в окно, наблюдала за Ли. Сначала просто, чтобы оценить реакцию на мои вопросы и правдивость слов, а потом… в какой-то момент я вдруг поняла, что уже и не очень-то вслушиваюсь, зацепившись взглядом за узор на его щеке. Черные точки и линии на смуглой коже, густые черные ресницы, словно глаза углем подведены, прядь волос закрывает часть узора, не давая увидеть его целиком и расшифровать. Это выглядело завораживающе. Я поймала себя на мысли, что мне остро захотелось эту прядь отвести, чтобы узнать, что там. Зря я, что ли, почти три года только и делала, что оборотней изучала?
И мое пристальное внимание не осталось незамеченным. Ли резко замолчал и подозрительно посмотрел мне в глаза.
– Что?
– Ничего, – я не отвела взгляд и неожиданно для самой себя спросила: – Как вы оказались в Академии?
– Думаю, примерно так же, как и вы.
Я посмотрела на него вопросительно. Оборотень охотно пояснил:
– Пришел, упал в ноги к Аресу и разрыдался: возьми-и-ите меня к себе, а то все бедную зверюшку обижа-а-ают! – С этими словами он состроил самую что ни на есть жалобную физиономию, и я едва не расхохоталась.
– Хотите сказать, я зверюшка?! – притворно возмутилась я.
– Нет, зверюшка – это я. Но суть от этого не меняется. Вряд ли вампир пошел искать прибежища в Академии от хорошей жизни.
А ведь в чем-то он даже прав.
– Спасибо за информацию и общество. – Я спрыгнула с подоконника. – Пойду к Аресу. Может, вы и туда мне составите компанию?
– О нет, увольте, – Ли замахал руками. – Мне и тут хорошо.
Посмеиваясь, я зашагала в кабинет ректора.
Хелл вернулась из отделения стражи мрачнее тучи. Как оказалось, активно доказывать невиновность Лесса там никто и не пытался, а сам верлен до сих пор пребывал в абсолютнейшей прострации и думал только о том, что лучше: повеситься или зарезаться, – если это действительно он прикончил девочку. А если уж сам подозреваемый был практически уверен в своей виновности, что говорить о стражах порядка. Посему некромантка снова рвала и метала и грозилась воскресить греморскую грозу последних лет – Лернского маньяка, чтобы продемонстрировать правосудию, как выглядят настоящие преступники, ну а заодно избавиться от этого самого правосудия, если оно вдруг не внемлет подобному аргументу.
Это был только один из представленных мне вариантов спасения Лесса, впрочем, остальные отличались не меньшей виртуозностью и кровожадностью. Однако у меня было чем ее отвлечь.
– Это еще что? – Хелл прервала свою гневную речь, когда я помахала у нее перед носом несколькими бумажками.
– Краткая информация о нашей жертве, а также разрешение на посещение ее дома и проведение прочих следственных мероприятий за подписью и печатью ректора Академии и начальника городской стражи на имя… – я на всякий случай еще раз пробежалась глазами. – Кий эо Ланны и Хельги Дарк.
Это самое разрешение я выбила из Ареса чуть ли не силой. Ректор мне, естественно, не доверял и какой-либо властью наделять меня намерен не был. Но он сдался на угрозе отказаться от всего этого и вообще укатить обратно в Аркхарию – кто бы мог подумать, что это сработает, – и обещании для его спокойствия привлечь к делу человека, которому он доверяет, то бишь Хелл. На этот счет сир де Асти проворчал, что данный поворот его совсем даже не успокаивает, а очень даже наоборот, но нужную бумаженцию мне сделал.
Мысль взять в напарницы Хелл возникла спонтанно, но я ей искренне обрадовалась. Некромантка мне нравилась, к тому же работать одна я не сильно любила – одна голова хорошо, а две лучше. Да и отвлечется хотя бы от придумывания вариантов мести нерадивой страже. Так что я с ходу выложила ей план: посетить дом девочки, чтобы разузнать о ней побольше.
Идею Хельга восприняла с энтузиазмом, однако выбраться из Академии мы смогли только через день, поскольку наши занятия и свалившиеся на Хелл деканские обязанности никто не отменял.
Кас, наслаждающийся бездельем в конюшне Академии, наоборот, предстоящую прогулку воспринял в штыки. Завидев меня, он рухнул на солому и притворился мертвым. Для достоверности даже судорожно подрыгал задними копытами. Сочувствия к несчастной животине я не проявила и отвесила ему такую оплеуху по рогу, что тот мгновенно «ожил» и повернулся ко мне задом, дуясь, а заодно пряча от меня столь дорогую его сердцу часть тела.
На беду Каса, его зад меня тоже вполне устраивал, поскольку не мешал его оседлать. Из соседнего стойла слышались проклятия Хелл. Она решила выгулять скучавшего без хозяина верленского регарда по имени Дин, а тот, судя по ответному возмущенному ржанию, не очень-то жаждал выгуливаться под седлом некромантки.