- Ничего я не испугался, - бурчу, выползая из убежища.
- Билл, я ничего плохого тебе не сделаю, - разговаривает как с маленьким ребёнком! Хотя, после сегодняшнего моего поведения, ничего удивительного в этом нет. – Я просто подумал, что тебе сейчас нужно уехать из дома. Пока ты окончательно со всеми не рассорился.
- А сюда зачем завез?
- Люблю это место, - пожимает плечами. – Это старый охотничий домик. Мы раньше летом с родителями сюда приезжали, - страх моментально пропал. Он в первый раз упоминал о своей жизни, и я затаил дыхание от любопытства. – Сейчас он, правда, обветшал совсем, но думаю ночь здесь провести можно. Пошли.
Подходим к дому, Том с трудом открывает покосившуюся дверь.
- Подожди. Тут где-то свечки должны быть… сейчас зажгу, - он ушел куда-то в темноту и пропал минут на десять; наконец вспыхнул свет, и Том, улыбаясь, вышел ко мне со свечкой в руках. – Проходи. Здесь вполне сносно. Правда, на второй этаж лучше не ходить… но это не так уж и важно.
Иду за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. Дом довольно большой и добротный, сделан по старинке из цельного бруса. Наверно, раньше здесь было здорово.
- Я посмотрел, - продолжает рассказывать. – Камин в порядке. Сейчас дров принесу, огонь разведем, сразу тепло станет.
Я сидел на старом матрасе, который он притащил со второго этажа, укутавшись в плед. Том растопил камин и сейчас старался пристроить на огонь чайник с водой, чтобы у нас был чай. У меня в животе от мысли о горячем чае отчаянно заурчало.
- А у тебя поесть ничего нет? – спрашиваю, вспомнив, что уже несколько часов голоден.
- Черт, - расстроено выдохну он. – А вот об этом я совсем не подумал. Ты подожди, в машине посмотрю, кажется, там что-то должно быть, - вернулся он через пару минут с одной шоколадкой в руке. – Прости. Больше ничего нет. Хочешь, вернемся в город?
- Нет. Не хочу.
Тихо потрескивали дрова. Воздух в комнате согрелся, и стало очень уютно. Мы сидели бок о бок на полу перед камином и пили чай с шоколадкой. Я не мог вспомнить, когда последний раз шоколад был настолько вкусным. Или мне так кажется, потому что Том рядом?
- Расскажешь, что случилось? – тихо спросил он, задумчиво глядя на огонь.
- Не знаю даже с чего начать, - почему-то в этот момент мне так захотелось пожаловаться. Вот чтобы утешали, гладили по головке и говорили, что все будет хорошо. – Наверно, все началось с того, что в жизни моих родителей случился Я. Знаешь, им ведь действительно все равно, что со мной происходит. Им просто на это плевать. Так всегда было. Отец вечно занят, у него постоянно эти бесконечные совещания, командировки, снова совещания. А мать… иногда мне кажется, что каких-нибудь малазийских зайцев она любит больше чем собственного сына, - ну и куда тебя несет, Билл? Злость снова накатывала, как лавина и остановиться я уже не мог. – Когда я маленьким был, так хотелось чтобы похвалили, чтобы гордились и видели какой замечательный у них сын. Я ведь учиться начал только на «отлично», чтобы они довольны были. С каждым новым достижением к ним бежал. А они… мама рассеянно улыбалась, даже не отрываясь от разговора по телефону о каком-то очередном благотворительном мероприятии, ты даже не представляешь, как я эти ее мероприятия ненавижу. А папа поступал еще проще, он давал мне деньги, хлопал по голове и, не оглядываясь, уходил на очередное очень важное совещание, - вытерев кулаком мокрые от злых слез щеки, я с недоумением посмотрел на ладонь. Черт, вот что я творю? Что сегодня за день-то такой, а?! – Ты прости. Тебе, наверное, противно на меня сейчас смотреть. Маленький, богатенький мальчик, которому в жизни все доставалось на блюдечке с золотой каемочкой… Все у него хорошо. Все у него есть. Другие только мечтать о такой жизни могут, а он еще и недоволен чем-то. Сидит тут, жалуется, какой он весь бедный и несчастный!
- Эй…
- Ты знаешь, - продолжил с отвращением к самому себе. – Я все понимаю. Кому-то приходится намного хуже, чем мне… но это МОЯ жизнь, и мне она не очень-то и нравится. Какого черта он меня сейчас воспитывать взялся? Раньше надо было воспитывать, когда мне это нужно было. А сейчас – все! Что вырастили, то и получите…
- Билл, хватит. Все хорошо, – прошептал Том мне прямо в ухо.
Вздрогнув, ведь даже как-то забыл, что он здесь сидит, резко обернулся к нему. Замер, уставившись в его глаза, которые сейчас находились очень близко от моих глаз. Том протянул руку и убрал упавшую мне на лицо прядь волос. Провел ладонью по моей щеке. Затаив дыхание, я потянулся к нему… Нежно. Это было так нежно. На секунду прикоснувшись к уголку моих губ своими губами, он отстранился. Посмотрел на меня и опять потянулся к моим губам. На этот раз поцелуй был более глубоким и страстным. Он исследовал языком мой рот, гладил меня по голове и прижимал к себе все крепче. А я расслабился в его объятиях, полностью ему подчиняясь.
Наконец оторвавшись от моих губ, он крепко меня обнял, притянув поближе к себе, и уткнулся лицом в мои волосы. Не знаю, сколько мы так сидели. Наверное, несколько часов. Мы не двигались и не разговаривали. Просто сидели рядом, молча обнявшись. Как уснул, я даже не заметил.
Разбудил меня легкий поцелуй в висок. Уже светало, камин погас, и в комнате было довольно холодно.
- Привет, - немного хриплым голосом поздоровался Том. – Ты как?
- Нормально. Истерик больше устраивать не собираюсь. Честно.
- Вот и хорошо, - тихо засмеялся он. – Пошли, я тебе покажу кое-что…
Я поднялся и с любопытством пошел за ним. Он открыл дверь и предложил мне выйти первым.
Это было невероятно красиво. Солнце только начало вставать, деревья стояли плотной стеной, и солнечные блики будто прошивали их, заставляя светиться, а между ними струился совсем тонкий ручеек, укутанный плотным туманом. У меня дыхание перехватило от вида этой тонкой туманной змейки.
- Ну, не Венеция, конечно… - смущенно улыбнулся Том, разведя руками.
- Ты не прав. Это Венеция. И, знаешь, она даже лучше чем та, в Италии, потому что это наша Венеция, - прошептал я, прижавшись спиной к его груди, в ответ он обнял меня за талию и уткнулся лицом мне в макушку.
Не знаю, сколько прошло времени, пока мы стояли обнявшись. Из состояния задумчивости меня вывел легкий поцелуй в шею. Я улыбнулся и склонил голову, подставляясь под ласку. Том тихонько засмеялся и, прихватив зубами мочку моего уха, легонько потянул.
- Том, - выдохнул я его имя и, повернувшись, прижался губами к его губам. Легко прикоснулся языком, зацепил колечко пирсинга. Сдавленно выдохнув, он углубил поцелуй, проникая языком в мой рот. Он вылизывал, гладил штангу в моем языке, притягивая меня все ближе и вжимаясь своим телом в мое.
- Хватит, - прошептал, наконец, он, отстраняясь и упираясь лбом в мой лоб. – Пора заканчивать, если мы хотим сегодня отсюда уехать.
- Не хочу уезжать, - простонал я.
- Я тоже, но нужно. Твои родители уже, наверное, с ума сходят. Закатил скандал и исчез в непонятном направлении. Хорошая картина вырисовывается.
- Чееерт, - хнычу, пряча лицо у него на груди. – А можно не напоминать мне о моем вчерашнем выступлении?
- Нельзя. Собирайся. Нужно ехать.
Возвращались мы в прекрасном расположении духа. Он такой молодец, что увез меня вчера из дома. Ради такого путешествия я даже согласен еще раз сесть в эту его кошмарную машину. Когда-нибудь. Не очень скоро.
Первое, что мы увидели, приехав, это чью-то незнакомую мне тачку, стоящую у самых ступеней.
- У нас гости? - удивляюсь. Интересно, кого это принесло?
Родители и гость находились в гостиной и пили чай. Твою мать!
- Что. Он. Здесь. Делает? – спрашиваю почти по слогам, зло косясь на нагло улыбающегося мне пацана.
- Ну что ты, Билли, разве ты не рад видеть своего лучшего друга? - спрашивает эта мелкая пакость. А тон-то какой приторный… убил бы! – Мы сегодня в клуб идем, забыл? Я за тобой в девять заеду. Давай без опозданий. Увидимся, дорогой.
Я даже слова вставить не успел, задохнувшись от ярости, как эта дрянь выплыла из гостиной, одарив меня напоследок ехидной усмешкой.
Как же приятно вернуться домой, мать твою!
9. Наваждение.
- Вот чего он ко мне привязался, а? Ему что, развлечься больше не с кем? Ну, так и я ему не развлечение! – уже полчаса мечусь по комнате, в ярости сшибая все на своем пути. Том лежит на кровати и смотрит на меня, посмеиваясь. – Вот что ты ржешь?! У меня горе, а он ржет как лошадь! – переключаю на него свой гнев.
- Ну, иди сюда, страдалец, пожалею.
Ныряю ему под бок и довольно улыбаюсь, получая поцелуй в макушку.
- Тооом… - тяну, с надеждой поднимая на него взгляд. – А ты пойдешь со мной сегодня? Мне моральная поддержка нужна. А то я ведь его убью…
- Конечно, пойду, - ласково гладит меня ладонью по щеке. Так приятно. – Не думаешь же ты, что я способен пропустить такое развлечение? – добавляет, разрушая весь эффект от сказанных ранее слов.
- Скотина.
- Я или Питер?
- Оба!
Улыбается и целует меня. Ласково. Нежно. Переходя легкими прикосновениями на щеки и подбородок. Вот, реально, скотина. Я тут злюсь, а он такой настрой сбивает…
- Сколько времени? – спрашиваю, нехотя отрываюсь от его губ и смотрю на часы. – Мне собираться нужно, - с сожалением выползаю из его объятий. Даже в этом чертов пацан виноват!
Если уж я вынужден делать то, чего мне делать категорически не хочется, то хотя бы делать это я буду так, как хочу именно я. Душ. Гардероб. Шмотки – шикарные. Очень узкие белые джинсы. Черная майка в обтяжку. Ботинки на толстой подошве. Широкий кожаный ремень. Короткая черная куртка. Черные кожаные митенки на руки. Широкая цепь на шею. Макияж яркий, агрессивный. Я доволен своим внешним видом.
Выхожу, Том смотрит на меня пару секунд: глаза темнеют, дыхание учащается.
- Черт, - шипит, подходя ко мне и притягивая за талию. – Кажется, я тоже начинаю ненавидеть этого твоего пацана. Может, ну его, никуда не пойдем? – шепчет, прихватывая зубами мочку моего уха.
- Нет уж, - отодвигаюсь, упираясь пальцами ему в грудь и высокомерно приподнимая бровь. – Ты ведь, кажется, не хотел пропустить развлечение?..
- Ты мне теперь долго это вспоминать будешь?
- Естественно!
- Злой ты, - горестно вздыхает и плетется к двери.
Выходим из дома, ОН уже ждет у своей машины, нетерпеливо посматривая на часы. А ведь он, правда, очень красивый… Черт! Билл, о чем ты думаешь?! Ты забыл, куда тебя это «красивый» в прошлый раз завело?
- А он куда собрался? – спрашивает, высокомерно тыкая пальцем в Тома. Для меня всю красоту мальчишки враз, будто ведром холодной воды смыло. – Он остается дома.
- Он, - говорит Том, выходя вперед, и слегка хмурится, глядя Питеру прямо в глаза. – Никуда своего парня одного отпускать не собирается. Либо вы едете со мной, либо вообще не едете. Это ясно?
И тут я увидел то, что привело меня в полный восторг. Пацан стушевался! Резко кивнув, он запрыгнул в свою машину и бросил нам, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю.
- Вы едете?
- Нет, - заупрямился я. Надо окончательно вывести его из себя. Чтобы ему повторения сегодняшнего дня не захотелось. – Мы на своей машине поедем.
- Зачем? Так ведь проще…
- А это чтобы обратно мы могли сами уехать и не терпеть тебя дольше, чем необходимо.