*
Про вампиров можно много разного сказать,
но в непрактичности их не обвинишь.
Нельзя оставаться в живых и прятаться
столетиями, если не будешь
благоразумен и безжалостен.
Л. Гамильтон
- …потише… замолчи.
- …а что я мог…
- …молчи, ради бога.
Я открыл глаза и закрыл. Все равно видно ничего не было, кроме густого розового киселя. Голоса стали четче.
- Чем ты думал?!
- А что, по-твоему, я должен был сделать?
Последнее, что я помнил - бледное лицо не-мертвого, нависшее надо мной, но другого, с темными короткими волосами, в руке - шприц. Еще один, это же надо… Он повернул мою голову, и я почувствовал укол в другую сторону шеи, неповрежденную. Больно не было. Потом - мрак.
- Не спи, - приказал мне голос, такой приятный и спокойный, что сразу захотелось спать. Ну нет так нет.
Я пошевелился, ощущая себя полностью покрытым кровью, но это было не так. Затем сильные руки, вполне способные оторвать якорь от “Титаника”, приподняли и переложили меня, уж не знаю, куда. Фокус постепенно возвращался, и я начал что-то видеть.
В комнате горел свет. Надо мной, скрестив руки, стоял не-мертвый, тот, чье лицо я помнил. Второго, светловолосого, я видел хуже - он был дальше, у окна, и сердито теребил занавеску.
- Может, убьем его? - предложил второй. - Никто не узнает.
Тот фыркнул.
- Даже не думай. Не забывай, где мы и кто мы. И в чьем доме живем. Надеюсь, он хоть сам не умрет.
- А если он захочет прогуляться в полицию?
Стоящий рядом со мной резко повернулся, я не видел его лица, но мог угадать его выражение по лицу второго - он отшатнулся к стене, растерянно моргая.
- Джоули, ты соображаешь, что происходит? У него даже оружия нет, значит, он не слэйер. И не мог ничем тебе навредить.
- Он меня ударил, - отпарировал тот, снова сумрачно уставившись в стену.
- Что-что?
Он снова наклонился ко мне, дотронулся до шеи. Когда он отстранился, я тоже коснулся ее и почувствовал повязку или пластырь.
- Это была твоя кровь, - сказал он тихо, но в его голосе чувствовались странные шумы, будто он с трудом сдерживал ярость. - На нем была твоя кровь, да? Вот это класс. Вот это здорово.
- Да нет! - услышал я голос второго, почти испуганный. - Не моя, честно! Сам говоришь, он не вооружен!
Тот сел на край кресла и скованным движением убрал волосы назад, стараясь успокоиться. Второй подошел и опустился на пол рядом с ним.
- Не злись, Ноа, ну пожалуйста… - Его голос опустился до шепота. - Это было так… неожиданно.
Темноволосый поднял лицо к потолку и утомленно закрыл глаза.
- Я не злюсь, Джоули, - произнес он размеренно. - Просто хочу надеяться, что ты понимаешь серьезность того, что происходит, так же, как я. Если он умрет, у нас будут неприятности. Но если бы он стал вампиром, у нас были бы неприятности еще большие. Как бы ко мне не относилась Перл, она повесит нас в одной петле. Так что вспомни все молитвы, какие знаешь, и молись за него.
Он небрежно махнул рукой в мою сторону.
Джоули посмотрел на меня так, словно хотел разорвать на части.
- Сколько пальцев видишь? - спросил Ноа, беря мою руку. Его пальцы легли на мой пульс, и я просто физически стал ощущать, как он замедляется, сердце перестает колотиться и приходит в норму.
- Два…
- Хорошо. Откуда ты?
- Из… из Нью-Йорка.
- Везунчик.
Это уж точно.
Я так обрадовался возвращению сознания и голоса, что добавил:
- Вообще-то… я… из Финикса…
Рано обрадовался. Голос снова скатился до шипения, и я уронил голову назад от приступа головокружения. Ноа аккуратно вернул мою руку на место.
- Побудь с ним, - велел он Джоули и исчез из поля зрения. Это меня не вдохновило, но выбора не было. Я просто закрыл глаза и заставил себя отключиться.
*
Когда я очнулся (или проснулся), Джоули сидел рядом, опираясь о край кровати. Не знаю, как давно.
Я обвел комнату глазами, стараясь не шевелить головой. Не хило. Ремонтик не на зарплату дворника. До середины стен шли шикарные панели из темного дерева, а выше - обои с абстрактным рисунком в песочно-бело-серой гамме, но больше серой. Комната почти пустая, не считая дивана из серой кожи, и второго, из белой (на нем лежал я). Вся остальная начинка комнаты вполне могла прятаться в стенах.
Еще там стояла бутылка красного вина, нарезанный апельсин и кусок черного шоколада. Мне сразу поплохело.
- Ноа сказал, что тебе это надо, - сообщил Джоули резким голосом. - Хотя ты и не заслуживаешь. Может, просветишь нас, что ты здесь забыл?
Времени на раздумья не было, а при таких обстоятельствах нужна была идеальная ложь. Имя ей - полуправда.
- Мне нужен был не ты, а драг-дилер, - проскрипел я остатками голоса. Легкие зверски болели, словно меня долго топили. - Я видел, как он входил сюда. Но как выходил, не видел.
Кажется, мой ответ попал в точку.
- Наркоман? - спросил Джоули.
- Не совсем… Балуюсь.
- А. То-то у твоей крови странный вкус.
- У твоей тоже.
Чертов язык. Зря я брякнул, что знаю его маленькую тайну. Это могло кончиться чем угодно, но неожиданно он улыбнулся. Надо же, чувство юмора. Это радует.
Я улыбнулся ему тоже.
- Ноа дал тебе антибиотик, может, ты и не сдохнешь, - сказал он так, словно сообщал расписание поездов. И на том спасибо. Я уже и сам чувствовал, что не сдохну - во всяком случае, от этой раны. Но в том, что не будет других, уверен не был.
- Значит, ты из Нью-Йорка? - продолжал он меня разглядывать. А я его.
Более странного лица видеть мне еще не приходилось. Любой оттенок любой эмоции - а я уже видел злость, страх, раскаяние и почти дружелюбие - менял его кардинально. А безо всяких эмоций - Белое Безмолвие. Можно провести с ним полжизни и потом гарантированно не узнать на улице. Находка для спецслужб.
На нем был тот же белый свитер крупной вязки, что и вчера. Или не вчера? Черт, сколько же времени прошло?
- Из Финикса.
Тут вошел Ноа, и Джоули как ветром сдуло.
- Как дела? - спросил он и положил ладонь на мой лоб. - Голова кружится?
Мне было гораздо лучше, но… Что-то подсказывало, что признаваться в этом пока не надо.
- Немного… - сказал я тихо, хотя уже без сумасшедших хрипов. Ура, голос!
Он замолчал, и мне снова стало страшно. Его я, пожалуй, боялся больше, чем Джоули, хотя именно он наверняка спас мне жизнь. В нем нечто такое было… Рассудительность порой страшнее импульсивности. Он будет долго все продумывать, но когда что-то решит - ничто не поможет и не остановит. Если бы Смерть существовала во плоти, ей бы подошла такая оболочка. Нечеловечески красивые глаза цвета мокрого асфальта и пиджак из самой дорогой кожи, какую только можно себя представить. И пистолет. Как я про него-то забыл. Зачем вампиру из Чикаго пистолет?
Мне захотелось притвориться мертвым.
Ноа указал Джоули на серый диван в другом конце комнаты. Через несколько секунд он сел рядом и взял его руки в свои.
- Меня вызывает Перл, - сказал он. Голос был нейтральным, но Джоули вздрогнул и попытался выдернуть руки. Дохлый номер.
- Я не знаю, чего конкретно она хочет, - продолжал Ноа. - Только слышал, что в городе кого-то убили прошлой ночью.
Джоули шумно втянул в себя воздух.
- Это не я. Мое алиби валяется вон на том диване.
- Знаю. Однако то, что, как ты выразился, валяется на том диване, не только алиби, но и возможный состав преступления. - Он прижал его ладонь к губам, потом вторую. - Пожалуйста, устрой, чтобы по моем возвращении с ним было все в порядке. Хочу видеть его живым и здоровым. Я достаточно ясно выразился?
- Да…
- Хорошо.
Он притянул Джоули и поцеловал его в висок, потом в лоб. Это выглядело… ну, как в хороших фильмах про мафию. Аль Пачино взвыл бы от зависти. Если и была в этом чувственность, то я не заметил.
Я перевернулся на спину и постарался выглядеть плохо.
Ноа исчез, а Джоули продолжал сидеть там, упираясь ладонями в диван. Потом - очень быстро - он оказался рядом со мной. Никогда не привыкну.
- Он напевал “Fever”… - хмуро сказал он.
- Что?
Я приподнялся и сел. Могу! Как интересно!
- “Fever”, - повторил Джоули тоном, каким обращаются к отстающему в развитии. - Значит, его что-то сильно беспокоит. Он всегда напевает “Fever”. Раз за разом. Пока голова кругом не пойдет. - Он потянулся, изящно, как кошка. - Знаешь эту песенку? “Ne-ver know - how much - I love-you… ne-ver know - how much - I can…”. - Он отбивал ритм, щелкая пальцами, и клянусь, это звучало лучше любой музыки. - Вот что… м-м… Финикс. Делай днем, что хочешь. Дом - крепость, если его запереть. Я это сделаю. В твоем состоянии лучше меньше двигаться. А в твоих интересах - никуда не уходить.
- И в твоих, - сказал я невинно, хотя сам испугался. Но Джоули только бросил в меня пультом. Хотя он не напрягался, у меня не было никаких шансов его поймать, чтобы не вывихнуть пальцы. Пришлось мужественно уклониться от удара. Дешево отделался.
*
Уходить я и не думал, хотя чувствовал себя превосходно. Ну просто очень, неправдоподобно хорошо… Как только рассвело, я пошел обследовать дом.
Как вполне справедливо заметил Джоули, это была крепость. Я спустился по ТОЙ САМОЙ лестнице вниз, но на первый этаж проникнуть не смог. Он был заперт. Ладно.
На втором было несколько пустующих комнат. В основном, они носили отпечаток женской руки. Кто бы ни была эта женщина, жить красиво она умела - правда, похоже, не появлялась здесь уже давно.
На третьем, кроме комнаты, которую я уже знал, остальными тоже пользовались. Все они были разными. О вкусах тех, кто здесь живет, судить было абсолютно невозможно.
На четвертый я не пошел. Все, что мне было надо, находилось на третьем - ванная, библиотека, гардеробная и, как ни странно, кухня и холодильник. И, как ни странно, еда в нем была. Я с большим трудом впихнул в себя пару кусочков ветчины с сыром, долго прислушиваясь, не полезет ли все это назад. Не полезло, но стоило это недюжинных усилий. Я не чувствовал никакой слабости, даже наоборот. Не знаю, сколько отпил из меня Джоули, но явно недостаточно, чтобы убить.
Я включил телевизор, закутался в одеяло и попытался вместе с ветчиной переварить события последних суток.
Выследить вампира так, чтобы он не сразу заметил, нереально, потому что каждый второй, а то и первый - законченный параноик. Хотя это произошло случайно, я вправе собой гордиться.
Насколько известно, не-мертвые предпочитают одиночество. Если они живут вместе, значит, этому есть причина. Их немного: или обучение, или секс, или что-то третье. Здесь было не первое и вряд ли второе. Что третье? - вот вопрос.
И самое интересное. Ты не станешь вампиром, пока не выпьешь его крови - пусть он даже закусает тебя до полусмерти. А вот об этом я пока думать не хотел. Как говаривала старушка Скарлетт… подумаю об этом завтра.
*
Преимущество окон со ставнями поймут только те, кто спит днем. Наверное, ставни придумали вампиры. Я понятия не имел, какое сейчас время суток, но потом догадался, что ближе к вечеру. Ночью мне было зверски плохо, поднялась температура, я плавал в холодном поту и возможно, бредил. Никто этого не слышал, значит, можно забыть. Тем более что когда проснулся, стало получше.
Разбудила меня музыка. Интересная, будто кто-то колотит молотком по пустой кастрюле. Сочувствую соседям.
Я влез под душ, потом обошел холодильник десятой дорогой и побрел назад в “серую комнату”. Мне совершенно не хотелось общаться с Джоули, и я надеялся, что он тоже не горит желанием. Хотя из всего сказанного я понял, что мне пока ничего не грозит, Джоули уже однажды доказал способность к непродуманным действиям.
Однако как бы не велик был дом, избежать встречи мне не удалось. Спускаясь, я нашел его сидящим на лестнице. На нем была футболка на несколько размеров больше с надписью “La Scala”. И тут лестница, прямо наваждение какое-то.
- Привет, - поздоровался я, стараясь, чтобы голос не звучал слишком обреченно.
- А, Финикссс… Ты еще жив?
От неожиданности я ответил:
- Вашими молитвами.
Это позабавило его, он одарил меня зубастой улыбкой и встал со ступенек.
- Пошли, поможешь.
Мне не оставалось ничего, кроме как следовать за ним.
Пришли мы к холодильнику. Вот чего не ожидал.
- Возьми в столе нож, - велел Джоули, расположившись в кресле рядом с некогда красивой пальмой. По-моему, ее просто давно не поливали или поливали не тем. - В холодильнике фрукты и йогурт. Сделай из них что-нибудь удобоваримое, ладно?
Я послушно выгрузил все требуемое на стол. Отделение в дверце было открыто, и внутри я заметил несколько знакомых упаковок. Морфин.
Джоули молчал, не сводя с меня глаз. Его настроения я не улавливал, и потому чувствовал себя неуютно.
- В этом городе все по-другому, - сказал я как можно непринужденнее, очищая бананы. Тишина начала меня раздражать и немного пугать.
- А как у вас? - подал он голос. Ровный и бесцветный, как бумага для ксерокса.
- У нас Нью-Йорк. У нас война. Комендантский час, патрули, бешеные монстры, сирены по ночам. Массовая истерия.
Бешеных монстров он пропустил мимо ушей, но придвинулся поближе. И в голосе, и на лице появился оттенок. Любопытство.
- И у вас Стадион, да?
Я уже трижды пожалел, что начал этот разговор.
- До нас долетают только отголоски, - продолжал Джоули. Тема явно его интересовала. - Сколько там осталось в живых? Пятеро?
- Шестеро… - сказал я тихо, продолжая кромсать фрукты. Я очень надеялся, что на этом наш разговор закончится. Моего имени не было в газетах, никто из моих знакомых не знал, что я был там. Я ни с кем об этом не разговаривал. И если бы даже захотел, то явно не выбрал бы Джоули в собеседники.
Ну почему никогда не выходит, как хочешь?
Я упорно молчал, сосредоточившись на салате, пока какой-то дискомфорт на ментальном уровне не заставил меня обернуться. Джоули не сводил с меня сверкающих глаз. Странно. Вполне человеческое чувство делало его лицо абсолютно нечеловеческим - тонким и голодным. И хотелось одного - скорее накормить его. Пока он не сделал это сам.
- Стоп-стоп-стоп, - сказал он медленно, пересаживаясь совсем уж близко. - Ты же был там, да, Финикс? Я слышу это по твоему голосу. Держу пари, тебе до сих пор плохо спится.
Скотина.
Это я подумал, а вслух сказал:
- Я не хочу об этом говорить.
- Но я хочу.
В голосе были лед и металл.
Джоули не умел читать мысли. Это здорово. Но я чувствовал, что добром мне не отделаться, и поэтому изо всех сил думал, какую бы выгоду извлечь из ворошения не очень старых, но очень страшных воспоминаний.
- Я не собираюсь вставлять тебе пальцы в двери, Финикс. - Лед растаял, металл стал ковким. Значит, я достаточно несчастным выглядел. - Но могу взамен что-нибудь рассказать. Явно есть что-то, что тебя интересует, но спросить боишься.
- Правда, расскажешь?
- В пределах разумного.
- Перл в пределах разумного?
Он нахмурился.
- А я думал, ты был в обмороке… Зачем тебе знать про Перл?