- Это же... это же сенсация... - простонала она в восхищении. - Я потоплю Альбуса Дамблдора!!!
- Именно это от вас и требуется, - сказал ей Блэк.
... На следующий день в Пророке вышла статья, которая вызвала бурю среди магического общества. Тираж газеты разлетелся почти мгновенно. Редакция была вынуждена выпустить дополнительный тираж. И люди раскупили его, жадно вчитываясь в каждое слово. Министр Фадж подавился кофе, стоило ему увидеть газету.
"Произвол в зале Визенгамота!" - гласил заголовок на передовице.
"... при попустительсте Министра Магии", "...без суда и следствия", "...десятки узников", "... виновен ли Сириус Блэк?" - бедный министр выхватывал из текста фразы, которые ввинчивались в мозг, вопящий о грядущих проблемах. Такое нельзя оставить без внимания. Общественность потребует разобраться - правда ли в далеком 1981-1982 в Азкабан отправляли без всякого следствия?
Если это подтвердиться...
Какой удар по структуре власти!
Но... минуточку! Лично ему, Фаджу, чем это грозит? Довольная улыбка заблуждала по его лицу. Альбус Дамблдор лишиться доверия всей Британии, он, Фадж, избавиться от его постоянных вмешательств и... да Дамблдора можно отстранить от директорства на всех основаниях и подчинить своему личному контролю Хогвартс!
- Амбридж!!! - взвыл Фадж.
Быстрое цоканье каблучков и в кабинет министра вошла умнейшая по мнению министра женщина - Долорес Амбридж.
- Долорес, дорогая моя... У меня есть для тебя задание. Величайшей важности. Поднимите дело Сириуса Блэка. В конце этой недели он должен быть оправдан.
Глава 8
Луни как сквозь землю провалился.
Как только я пришел в себя после оглушающего, бросился на его поиски. Вы когда-нибудь пробовали найти бездомного оборотня? Дело обреченное на провал. Перво-наперво я попытался найти его по следам. Но этот умник почти сразу аппарировал. Следы обрывались, считай, у самого дома. Поэтому пришлось вспоминать все известные мне диспозиции мест пребывания этого ходячего недоразумения. Заодно пришлось настроиться на то, что придется - хоть одним глазом - заглянуть в притоны вервольфов. Ну, и нагрянуть в Визжащую Хижину.
Результат поиска - ноль. Правда, выяснил, что притоны вервольфов перекочевали в другие места. Ничего удивительного, если подумать мозгами. Что они, пятнадцать лет, пока я в Азкабане и бегах прохлаждался, будут на одном месте сидеть? Авроров дожидаться и неприятностей?
Засада...
Кретин, недоумок, мазохист ты, Луни!
Чем ты думаешь?! Хочешь Сивого своей тушкой порадовать? Да он тебя на один клык положит, пережует и выплюнет! Если уж я тебя легко скручиваю...
Меня начинало трусить от одних мыслей о Сивом и его "счастье" позабавиться с Ремом. Он мой, со всеми костями! Пусть Сивый только посмеет его когтем тронуть! Выть хотелось, а еще больше устроить трепку кое-кому. Сильную такую трепку, чтобы больше не смел выкидывать подобные фортеля. Но прежде засунуть в подвал Дома и посадить на цепь. Во избежание еще одного побега. Желание крепло с каждой минутой поиска...
Домой приполз, в фигуральном смысле, в десятом часу утра. Или дня? А, какая разница? Не принципиально.
Стоило вступить в милый Дом, как услышал голоса. И знаете, чьи это были голоса? Пресветлой Бороды и моей женушки. Сетовали и вздыхали, что меня нельзя от нашего правосудия отмазать. Вот верю, каждой клеточкой мозга, что Дамби искренне сожалеет... Так жалеет, что стукнуть хочется! Сильно стукнуть...
- Какой же вы лжец, профессор! - с чувством выдала девчонка, стоило Бороде исчезнуть из камина.
Ой, надо же, у кое-кого действительно есть разум? Великая Тьма, как мне повезло с женой-то! Понять, что действительно повезло, смог только после серьезного разговора с ней. Ее предложение об интервью Скитер не было лишено смысла. Министр у нас дурак, что всем известно. Вот уже месяц после турнира с газетной помощью пытается утопить в грязи Дамби, а тут такая возможность выставить его мерзавцем, который, пользуясь своим положением и репутацией, отправлял людей в Азкабан без следствия. Мерзавец, который довел Мальчика-Который-Выжил до зрительных галлюцинаций. Вон, бедняжка Гарри уверяет, что видел Того-Кого-Нельзя-Называть!
Нет, Фадж не упустит шанса утопить Дамби.
Он его и не упустил.
Только я даже не предполагал, что все закончится моим полным помилованием. Ровно через пять дней я был свободным человеком. В Пророке министр и теперешний глава Визенгамота, Амелия Боунс, принесли мне официальные извинения и заверения, что все обвинения сняты, и мне гарантируется полная безопасность возвращения на родную землю (а я уже здесь). А еще Боунс заверила журналистов и читателей Пророка, что было проведено тщательное расследование деятельности Альбуса Дамблдора на посту главы Визенгамота. То-то Борода все пять дней носа на Гриммо не показывало. Некогда господа, мосты горят, пятки жар чувствуют.
Что удивительно, меня в глаза не видали, ни о чем не спрашивали, а оправдали по всем статьям. Вот она, сила желания, сделать гадость великому и пресветлому! Которого, между прочим, практически отстранили от поста директора. В Хогвартс был назначен генеральный инспектор - некая Долорес Амбридж, должная следить за директором и преподавателями, а также обладающая обширными полномочиями. Фактически власть над школой Дамблдор потерял. А уж какая слава о нем пронеслась по всем островам, аж до материка долетела.
Все было хорошо, да только Рем покоя не давал.
До амнистии я опасался светиться. Поиски только ночами совершал, совершенно забыв о девчонке. Днем отсыпался и ел. Кстати, Кикимер меня так и не отравил. Зря я опасался. Нет ничего странного, что только в конце недели обнаружил, что девчонка, от моего пренебрежения ее особой, с Домом сотворила. Она, с истово влюбившемся в нее домовиком, кое-где переставила мебель, умудрившись еще ее и подлатать. Двери и ступени лестницы уже не скрипели. А еще она где-то раздобыла краски и расписала окно в своей спальне. Получился очень неплохой витраж. И два окна в кухне также заиграли красками.
Честно говоря, мне было не до нее. В конце концов я решил, что пусть лучше Домом занимается и не лезет ко мне, а после объявления амнистии сообщил, что мне нравится, как изменился Дом. Дал полный карт-бланш и всучил смутившейся девчонке ключ от родового сейфа. Пусть мебель новую купит-закажет, занавесочки-тряпочки всякие. Ну, и одежду кое-какую...
Должен же я теперь ее обеспечивать. Муж я или кто?
Вот только она решила, что, говоря об одежде, я имел в виду себя. Через три дня я чисто случайно обнаружил новые рубашки, штаны, мантии и жилеты, и ботинки. Слава Моргане, изменения в количестве нижнего белья обнаружено не было. Видно, постеснялась. Мерлин, вот же я влип!
Но, честно говоря, мне было глубоко безразлично, что происходит в доме и в общественной жизни. Голова была забита мыслями по одной пушистой проблеме, которая не желала высовывать свой нос! На восьмой день я уже почти озверел. Девчонка, завидев меня, опасливо шарахалась. Правильно делала, я мог сорваться. На девятый день ко мне пришла прекрасная мысль. Очень здравая по своей логике. Что я мучаюсь, в самом деле? Свободный я человек? Свободный. Может свободный человек, которому резко сочувствовала вся Британия, объявить, что разыскивает друга, который пал жертвой конфундуса опального директора? Что я очень за него переживаю и готов заплатить круглую сумму за помощь в его розыске?
Рита помогла без писка. Дамблдор даже не вякнул в ответ на конфундус. Видно, проблемы у него такой величины, что ему до меня и Ремуса дела нет. Вот и хорошо.
На десятый день, вечером, ко мне явились оборотни. Вместе с полубесчувственным Ремом. Хорошо его помяли, качественно, а еще с толком, тщательно связали, чтобы не рыпался. Вервольфы притащили Луни прямо на Гриммо. Да, я снял с особняка часть защиты, и теперь можно было спокойно пользоваться каминной сетью. Вот через камин они и притащили Рема:
- Вот, господин-хороший, ваша пропажа. Конфундусом пристукнутый. Мы ему немного добавили, чтобы не рыпался. Слегка, не извольте беспокоиться, - рассыпался передо мной вертлявый юнец-вервольф. - Он же свою цену в ваших глазах не потеряет? Ей-Мерлин, мы старались! Вы за помощь в поимке кругляшки обещали, а мы вам с доставкой! Может, накинете?
Наглость - второе счастье. Но я понимаю парня, а потому лишь усмехнулся в ответ:
- Кикимер!
- Чего желает хозяин? - с издевательским подобострастием вопросил этот ушастый дракл, и тут же в сторону: - Противный...
Я, наверное, наловчился. Пинок заставил эльфа ткнуться носом прямо в ботинки вертлявого. Тот с брезгливым любопытством рассмотрел эльфа.
- Мой кошелек сюда, живо.
- Как прикажет хозяин... - прошипел эльф и исчез.
Луни вервольфы уронили на ковер. Я присел перед ним на корточки и помог принять положение сидя. Осторожно подцепил его подбородок, заставил поднять голову. Он молча смотрел на меня и в его глазах я не прочел ни злости, ни страха, ни каких бы то ни было оттенков чувств. Ничего, скоро он их проявит. Напрасно он мне веселую жизнь устроил.
Багровый синяк на скуле, разбитые, запекшиеся кровью, губы. Не знаю, как с его ребрами, но дышать ему больно.
Эх, Луни-Луни...
Появившийся Кикимер протянул с поклоном кошелек. Я кинул его вертлявому, который ловко его словил и взвесил в руке.
- Эх, хорошо нынче наш брат стоит! - оскалился он. - На тысченку тянет, а?
- Больше. Привет Фенриру передать не забудьте, - намекнул я.
- Да уж он сам его возьмет, уж не извольте сомневаться, благородный сэр. Вы, ежели что, обращайтесь... Я, Струпьян, и брат мой, Дуб, завсегда готовы хорошим господам-то помочь!
- Я запомню, - пообещал я.
Неплохой парень. Дело иметь с ним можно.
- Ну так до встреченьки. Почапали, Дуб!
Я закрыл за ними камин и обернулся к Рему, не делавшему попытки встать. Он не смотрел на меня, предпочитая рассматривать узор на ковре. Грязный, оборванный, избитый, вот зачем он все это устроил?
- Развяжи, - глухо сказал он.
- Нет.
Луни поднял голову, обжег меня взглядом.
- Что. Тебе. От. Меня. Надо?
- Только одно, Луни. Только одно. Просто пообещай мне кое-что...
Рем закрыл глаза, выдохнул сквозь зубы.
- Что? Что ты хочешь?
Я помолчал. Просто не будет. Какой же безнадежностью, несмотря на все его видимое спокойствие, тянет! Голова кругом, а внутри начинает нетерпеливо ворочаться зверь. Спустить придется, но Грань переходить нельзя. Рем заслужил урок. Щадить его никак нельзя. Это для его же пользы.
Я взял стул, поставил его рядом с Луни, и, сев, схватив его за шиворот, подтянул к себе. Я заставил его встать на колени меж моих ног. В его глазах заплясала затаенная паника. О чем он только думает? Э, нет, братец, я знаю, что это сломает тебя. Поэтому этого тебе ждать не приходится. Я пока не так зол, а ты скоро заречешься злить меня и дальше.
В кармане моей мантии притаился ремешок. Обычный на вид, кожаный, собачий ошейник с небольшими шипами. Снаружи и внутри. Давненько он в нашей семье. Лет сто пятьдесят-двести. Зачарованный ошейничек для непослушных вервольфов. В далеком прошлом в нашей семейке держали ручных "волчат". В то время были в моде гладиаторские бои. Аристократия развлекалась во все времена, как могла. Рем не верил своим глазам. Смотрел на меня своими широко раскрытыми янтарными глазами.
- Сириус, что ты...
- Это для твоей безопасности. Не хочу больше рисковать.
- Сириус!
Нацепить, затянуть ошейник-удавку, которую не разорвать, не разрезать, не сжечь, на горле Рема - дело одной минуты. Ну, какое сопротивление он мог мне оказать?
- Сволочь...
Жалкий вид Рема, понимание его полной беспомощности - лихорадило все мое существо. Я напомнил себе, что не должен срываться окончательно. Только урок послушания.
- Ты меня напугал, Рем. И разозлил. Ты понимаешь, что тебя могли убить? А ведь мне не все равно. Это гарантия твоей безопасности, - я видел, что его начинает трясти, - Теперь, без моего разрешения, ты не сможешь уйти далеко. Ошейник начнет сжиматься. Чтобы ты не сделал потом глупости, ты в этом убедишься сейчас...
Я просто щелкнул пальцами, одновременно с этим сказав:
- Наказание.
Тонкая полоска впилась в шею Рема тонкими шипами. Он захрипел, дернулся, упал у моих ног, корчась от удушья. Одна минута... две минуты... Тело выгибается дугой... Три минуты... на четвертой он теряет сознание, а разорванный, грязный воротник рубашки красный от впитавшейся крови.
Все внутри меня горит, а зверь просит продолжения. Слишком мало! Я тоже считаю, что этого мало. Я отменяю наказание, просто коснувшись полоски ошейника. С силой бью по щеке Рема, пытаясь привести его в сознание. Можно и энервейтом, но это не то... совсем не то...
Он приходит в себя. Судорожно дергается острый кадык на тощей шее. Из горла вырывается стон-хрип.
- Плохо, Луни. Верно? Плохо. А ведь может быть еще хуже. Ты же этого не хочешь, верно? Знаешь, что будет, если я скажу "боль"?
Боль - еще одна команда для ошейника. Рем вытягивается на полу, его тело будто растянули на дыбе. Да это и есть чары-дыбы. Его лицо искажается от боли, а я слышу скрежет его зубов. Боль огромная, не хуже круцио или болезненной трансформации в полнолуние. Чтобы прочувствовать его боль, кладу руку на его лоб. Меня прошивает острейшая вспышка довольства.
Я прекращаю пытку, когда в уголках его глаз появляются слезы. Значит, достиг предела. Дальше идти не стоит.
Луни лежит передо мной, бледный, мокрый от пота после пытки, а по его телу пробегает неконтролируемая дрожь.
- Не хочу, чтобы тебе было больно. Не хочу тебя терять. Зачем ты рисковал собой? Ты очень меня напугал. Ты мой, только мой, слышишь?
- Я... я... не вещь... - выдавливает он еле слышно.
- Конечно, я знаю это. Я хочу только одного. Чтобы ты был рядом. Мы с Джеем всегда старались заботиться о тебе. Зачем ты сопротивляешься? У тебя будет все. Просто пообещай, дай клятву, что будешь послушным...
- Лучше убей, - выдает он.
Убить? Я готов на все ради него, а он говорит - лучше убей меня? Меня скручивает от злости. Прекрасно, Луни! Я не хотел доводить дело до унижения! Я наколдовываю кувшин с водой, разжимаю его губы и вливаю всю воду ему в горло. Он судорожно глотает, давится, вода течет по щекам. Но мне его нисколько не жаль.
- Кикимер! Перенеси его в подвал. Не развязывать. Пусть полежит там. Гермионе ни слова! И это приказ!
Гермиона в библиотеке. Вечером она любит засесть там за очередной книжкой с кружкой шоколада. Сейчас она тоже наверху, целиком погруженная в чтение. Так что она не узнает о наших с Ремом делах. Пока, по крайней мере...
Я выжидаю ночь и лишь после этого спускаюсь в подвал. Дом стар и стоит уже четвертый век. В его подвалах есть надежные камеры, повидавшие немало пленников. А еще именно здесь когда-то держали "волчат". Так что Рем не первый. Я нахожу его в одной из них, лежащего у стены, сжавшегося в комок. Я присаживаюсь рядом на корточки.
- Ну, как ты, Луни?
Он молчит. Только сжимается от моего прикосновения. Глупый! Переворачиваю его на спину. Он подтягивает к животу колени. Понятно, почему. Кувшин воды - это не мало.
- Скоро ты не сможешь терпеть. Ты же не хочешь опозориться, верно?
Молчит, отдергивает подбородок, когда я протягиваю пальцы. Смотрит в бок, в стену. Эх, Рем, неужели ты веришь, что это поможет? Я кладу руку на его пах и мягко провожу рукой. Ага, дергаемся? В глазах отчаянье? Сколько ты выдержишь? Пару прикосновений, а потом что? Мокрые штаны, какое унижение...
- Ты можешь это прекратить. Просто дай клятву, что будешь мне подчиняться. Я ведь все равно своего добьюсь. Забыл, что есть империо? Но это будет только после того, как ты не выдержишь. Зачем себя унижать? Всего пару слов, и все кончится. Скажи. Ну же!
- Отпусти-и-и...