Она нервно кусает нижнюю губу, и мне приходится подавить рык. На ней надета старая мешковатая серая футболка, пара мешковатых джинсов и синий фартук. Ее волнистые волосы цвета шоколада заколоты на голове, а на румяной щеке виднеется след от муки. Все ее изгибы скрыты под одеждой, но я по-прежнему вижу самую красивую девушку, которую когда-либо видел в своей жизни. Даже когда я посмотрел на нее в первый раз, я подумал, что это самый прекрасный детеныш в мире. Время шло, но ничего не изменилось. Я просто никогда не позволял себе посмотреть на нее с другой стороны. Я знал, что, если пойду не по той дороге, из этого ничего не выйдет. Но теперь, когда я знаю, что она моя, я хочу все исправить.
Мои глаза путешествуют по ее телу, и я замечаю, как она нервно теребит свои руки.
— Эти прекрасные цветы для тебя, — ее румянец становится еще очевидней, и она опускает свой подбородок, когда шепчет спасибо. Я подхожу ближе и становлюсь в нескольких шагах от нее, держа цветы, пока она, нервничая, не забирает их у меня. Мои пальцы касаются ее, и я чувствую связь между нами. У меня уходят все силы на то, чтобы не притянуть ее в свои объятия. Я просто наслаждаюсь этим простым прикосновением, пока она не разрывает его. — Они с луга, на котором я впервые увидел тебя, в день, когда тебя нашел Доминик. Иногда я хожу туда и смотрю на них, вспоминая тот день и то чувство, когда я в первый раз держал тебя в своих руках.
Она смотрит на меня, улыбаясь, а затем опускает голову, чтобы понюхать цветы. — Спасибо, они прекрасны, — говорит она, вдыхая их запах.
— Ты пахнешь намного слаще, — отвечаю я, протягивая руку, и провожу пальчиком по ее румяной щеке. Я не могу удержаться от небольшого контакта. — Ты поужинаешь со мной сегодня вечером?
Ее глаза тут же находят мои, и она колеблется. Она начинает смотреть куда угодно, только не на меня, и я предполагаю, что прямо сейчас она пытается придумать оправдание.
— Умоляю, Винни. Я хочу приготовить для тебя кое-что. Приходи ко мне домой и позволь мне позаботиться о тебе. Это всего лишь ужин, — я задерживаю дыхание, молясь о положительном решении, и через секунду она глубоко вздыхает.
— Хорошо.
Слово едва слышно, но это шаг в правильном направлении.
Я не хочу сильно испытывать удачу, но я хочу, чтобы она знала, что я выбрал ее сам. Что она единственная, кого я когда-либо хотел, и за которой всегда приглядывал.
Я наклоняюсь и аккуратно скольжу губами вдоль ее щеки к уху. — Сегодня вечером я хочу, чтобы ты принесла свою камеру и показала мне фотографии, которые сделала на прошлой неделе на озере, — я чувствую, как она напрягается подо мной, и от этого улыбаюсь. Никто не знает, что она фотографирует. Это ее хобби, но она ни с кем этим не делится. Я знаю это только потому, что знаю все о Винни.
— Стоун, — шепчет она.
Я скольжу губами обратно по ее щеке и по ее губам, едва касаясь губами ее губ. Это не поцелуй, а обещание того, что должно произойти.
Отстранившись, я касаюсь ее подбородка большим пальцем, прежде чем разворачиваюсь, чтобы покинуть пекарню. Мне больно покидать мою девочку, но я знаю, что сегодня вечером она будет со мной, и от этого становится немного легче.
Теперь все, что мне осталось сделать, это научиться готовить.
Глава 5
Винни
Я наблюдаю, как Стоун все дальше уходит от входной двери пекарни, поглощая его сладкий запах. Моя рука тянется к метке, которая, кажется, имеет собственный пульс. Когда его губы зацепили мой подбородок, все мое тело словно ожило. Я и раньше ловила запах Стоуна, но теперь что-то изменилось. Возможно, он появился еще вчера, но я была так зла и расстроена, что не заметила, пока не уловила его сегодня. Желание? Похоть? Запахи, к которым я совсем не привыкла. Тем более, когда они направлены в мою сторону. Раньше я сталкивалась с подобными запахами, когда люди приходили в пекарню, но они всегда были направлены на моих сестер.
Поменялся не только запах Стоуна, но и сам он выглядел едва ли не робким. От этой мысли мне хотелось засмеяться. Стоун, который всегда так уверен в себе, когда отдавал приказы, был застенчив. Я кусаю губу, чтобы улыбка не расползлась по моему лицу.
Я наблюдаю за ним через переднее окно, когда он почти сталкивается с Триш. Она пробегает ладонями по своим волосам, которые выглядят так, словно их не расчесали. Сейчас она выглядит не лучшим образом, как мне кажется, но я стараюсь прислушаться к тому, что они говорят. Мой слух не настолько хорош, как у волков, поэтому я ничего не могу расслышать. Я не уверенна точно, слышат ли они лучше меня, потому что я потеряла связь со своей медведицей.
Стоун что-то говорит, и Триш тянет свою руку, чтобы коснуться его руки, в это же время его голова поворачивается в мою сторону. Его глаза сталкиваются с моими, и они неотрывно смотрят в мои, когда рука Триш касается его руки. Я быстро отворачиваюсь, не желая смотреть продолжение их разговора.
Я понимаю, что он альфа и должен быть дружелюбен со всеми, но я не могу не вспоминать то время, когда я пыталась поговорить с ним, а он всегда был слишком занят, чтобы выслушать. У него всегда было время для всех, включая моих сводных сестер.
Через несколько мгновений я слышу, как открывается входная дверь, и оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как Триш врывается внутрь; Стоуна нигде не видно на улице. Одного взгляда в ее глаза достаточно, чтобы понять, что ей все известно. Она знает. Вопрос в том, сказал ли ей это Стоун, или она уже об этом знала. Думаю, последнее. Почему бы еще ей быть здесь, когда я работаю за нее?
— Так это правда! — рычит она. Она выглядит так, словно всю ночь напивалась в одном из местных баров. Для нее это нормально. Женщины-оборотни могут заниматься сексом до того, как найдут свою пару, поэтому им не так трудно. Женщины-оборотни не видят в этом никакой проблемы. Я слышала, что они не могут нормально кончить, поэтому не понимаю, почему они так суетятся, но это, похоже, не мешает моим сестрам посещать бары и заниматься этим с людьми ежедневно. Триш однажды сказала мне после того, как она застала меня за задумчивым подглядыванием за Стоуном в прошлом году, что она спит с людьми для того, чтобы, когда она и Стоун спарятся, она могла ублажать его. — Ты думаешь, что можешь соблазнить нашего альфу? Господи, да ты даже не одна из нас.
Еще один рык заполняет комнату, и глаза Триш расширяются. Мне понадобилось полсекунды, чтобы понять, что этот звук исходил от меня.
Ее плечи распрямляются, а глаза становятся темно синими, когда она прищуривает их. И я думаю, что возможно откусила гораздо больший кусок, чем могу прожевать. Я не меняла форму годами и не могу принять бой с волком в человеческой форме. Я даже не понимаю, откуда взялось это рычание.
— Ох, точно. Уже пошли слухи о паре альфы, и никто из наших не поддерживает это, — говорит Триша, приближаясь ко мне.
Мне надоело притворяться и быть жалкой. Я все решила вчера вечером, когда пялилась в потолок. Я хочу что-то для себя, и я собираюсь заполучить это, так или иначе. Будь то Стоун или стая Грей Ридж, я точно не знаю, но перемены витают в воздухе, и я не собираюсь пускать все на самотек. Я начну этот день с гордо поднятой головой. Я, наверное, споткнусь и упаду на задницу, умирая от смущения, но на данный момент какое это имеет значение? Я провела последние четыре года, пытаясь вписаться в стаю. Черт, я надрывала свою задницу, пытаясь получить какое-то одобрение от временных родителей, которые у меня появились, но это ни к чем хорошему не привело. Наоборот, от этого я только стала менее уверенной в себе, и, думаю, мне еще долгое время предстоит разбираться с этим.
Я делаю шаг в сторону Триш, раздумывая о том, что пришло время постоять за себя, и что я хочу.
Входная дверь в пекарню открывается снова, привлекая к себе наши взгляды. Гвен залетает с Кси внутрь, видя всю сцену. Запах гнева, должно быть, заполнил весь воздух, потому что я вижу, как раздуваются ноздри Гвен. Кси подходит, чтобы притянуть ее к себе, но она отбрасывает его руку, и рычание заполняет комнату, заставляя и меня, и Триш испытать стыд.
— Ты осмелилась угрожать паре альфы? — мне требуется минута, чтобы осознать слова Гвен. Они в прямом смысла слова выбивают воздух из моих легких. Это глупо, потому что я знаю, что Стоун хочет, чтобы я была его парой, но реальность того, что это значит, обрушивается на меня сильными эмоциями. От осознания того, что это значит, становится немного тяжело дышать.
Я протягиваю руку и хватаюсь за стойку, чтобы успокоиться. Я едва могу пойти против своих сводных сучек-сестер, и должна стать альфа-самкой стаи Грей Ридж? Во мне абсолютно нет ничего от альфы.
Внезапно, я ощущаю, словно что-то обрывается внутри меня. Боже. В одну секунду «Я не твоя пара, и я не хочу быть ей! Я столько лет мечтала быть твоей!», а теперь мне грустно, потому что я думаю, что не смогу стать ему достойной парой. У меня начинает кружиться голова.
Я поднимаю взгляд и наблюдаю за тем, как Триш оголяет свою шею для Гвен.
— Пошла вон! И пойди смой с себя вчерашнюю ночную вонь, — слова Гвен твердые, не допускающие возражений. Я смотрю, как Триш быстро покидает пекарню, и, если бы она была в теле волчицы, не сомневаюсь, что ее хвост был бы сейчас поджат.
Я глубоко вздыхаю и выхожу из-за стойки, чтобы сесть на один из стульев. Гвен становится на колени передо мной, из-за чего наши глаза находятся на одном уровне … почти. Мне приходится еще немного опустить свой взгляд.
— Я никогда не буду похожей на тебя, — говорю ей. Ее глаза наполнены нежностью, и я понимаю, что она знает, что я имею в виду.
— Стоун и не заинтересован во мне, Винни.
— Мной он тоже не был заинтересован, пока не настал период спаривания, — напоминаю ей. Или, возможно, себе. Сегодня утром я позволила себе полетать в облаках, когда здесь был Стоун, как и всегда, когда он был рядом. Старые привычки уничтожить намного тяжелей, чем я думала.
— Я знаю Стоуна всю свою долбаную жизнь, и я никогда не видела, чтобы он отказывался от того, что так сильно желает. Если по-честному, я не могу назвать ни одну вещь, которую Стоун хотел для себя, подумай об этом.
— Я… — как я ни пыталась привести хоть один весомый аргумент, но тоже не могла ничего припомнить. Все, чем жил Стоун — это стая и то, что было лучше для всех. Возможно, у него есть свои маленькие секреты, как и у меня. Ну, думала, что у меня были секреты. Стоун, похоже, узнал о том, что я тайком делаю фотографии на камеру, на которую я копила целый год, и это даже не самая лучшая камера.
— Почему ты не можешь дать ему шанс? — подталкивает Гвен. Ее тон тверд, как с остальными членами стаи. Она действительно спрашивает. Не давит, маскируя это под вопрос, когда все совсем наоборот.
Я хочу ответить, что давала уже его много раз, но его образ этим утром и застенчивость настолько пронзили меня, заставляя брачную метку гореть.
— Я не его тип. Я не похожа на вас, ребята, — я указываю на свое тело.
Гвен начинает смеяться, и от этого Кси — о котором я уже и забыла — начинает тихо и сладко рычать, как будто он наслаждается звуком ее смеха, и это заставляет меня тоже улыбнуться.
— Винни, я думаю, ты его тип. Я видела, как он на тебя смотрел, — Гвен встает, хватая меня за руки и поднимая на ноги.
— Смотрел на меня? — я чувствую, как мои щеки начинают гореть от той мысли, что Стоун в открытую на меня пялился, и кто-то это заметил. — Как вчера?
— Ох, да! — она начинает играть бровями.
— Она делает это, когда говорит о чем-то, связанном с сексом, — поясняет Кси, и мы тут же переводим взгляд на него. — Эта штука с бровями, — кивает он, заканчивая, словно должен был пояснить это мне, потому что я и понятия не имела. Я часто забываю, что Ксавьер не слишком любит находиться среди людей.
Гвен просто подмигивает ему.
— Как насчет того, что сегодня я помогу тебе в пекарне, а потом мы пойдем наверх в мою старую квартирку, и ты позволишь мне сделать макияж? Ничего особенного. Возможно, он просто посмотрит на тебя с другой стороны.
Мысль о том, что Стоун посмотрит на меня по-новому, заставляет меня кивнуть в ответ.
— Я буду стоять на страже, вдруг эта странно пахнущая блондинка попытается вернуться, — Кси складывает руки на груди.
— Конечно, малыш, — отвечает ему Гвен, и я смеюсь в ответ.
Глава 6
Стоун
Я весь день провел в приготовлениях к приходу Винни сегодняшним вечером. Я позвонил в пекарню, где мне ответила Гвен, сообщив, что Винни будет у меня дома в шесть часов.
Я видел Гвен и Ксавьера по дороге домой сегодня утром и попросил совета по приготовлению ужина. Гвен, казалось, была очень рада помочь мне, сказав, что поможет Винни подготовиться к свиданию. Думаю, ее дружба может сработать в мою пользу. Я готов использовать каждый козырь в рукаве, если это будет значить то, что Винни станет моей.
Я убрал весь дом, потому что хочу, чтобы все было идеально. Я приготовил простенький ужин в виде спагетти. Гвен сказала, что это сделают даже полные «чайники», и она уверена, что Винни понравится моя стряпня. Я просто надеюсь, что сделал все правильно. Я действительно хочу произвести на нее впечатление.
Когда время приблизилось к шести часам, я поспешил в ванную и принял быстрый душ. Странно чувствовать, как мой член становится твердым, чего раньше никогда не случалось. Я не уверен, радоваться такому или же нет. Это почти вызывает боль. В любое время, когда я рядом с Винни или ловлю ее запах, мой член становится настолько твердым и толстым, что одна мысль оказаться внутри нее, вызывает боль. Я растираю на нем мыло, ощущая тепло своей ладони. Но не зависимо от того, как долго я его буду поглаживать, ничего не произойдет. Я смогу кончить только внутри своей настоящей пары, и никак не раньше.
Я был таким твердым, когда находился рядом с Винни этим утром, но затем я попрощался с ней и чуть буквально не столкнулся с Триш, и все это ощущение исчезло, словно его и не было. Затем, когда она положила на меня руку, я почувствовал отвращение. От еще одного запаха на мне, кроме моей пары, моя кровь закипела, и я дал об этом знать Триш. Я объяснил, что Винни моя пара, и ей стоит быть осторожной с этой кокетливой стороной. Я, возможно, был груб с маленькой волчицей, но она должна была знать. Все в стае должны знать, поэтому я провел день, отправляя сообщения всем и даже другим стаям недалеко от Грей Ридж, чтобы они знали, что я собираюсь спариться. Винни может отказать мне хоть сейчас, но я никогда не захочу другую. Пока я жив, я буду привязан только к ней. И я хочу, чтобы все это знали. Это мой первый шаг в том, чтобы показать ей, что она моя. Я всегда буду выбирать ее. Я горжусь тем, что моя пара малышка-медведица.
Как только я заканчиваю мыться, я выхожу из душа и пытаюсь найти какую-нибудь одежду. Я выбираю черную футболку, свободные джинсы и направляюсь босиком к зеркалу. Когда я смотрю в него, я пальцами провожу по волосам, чтобы попытаться уложить их. Мои волосы выбриты по бокам, а наверху они немного длиннее, и то, как Винни всегда смотрела на мою стрижку, заставляло меня думать, что ей она нравится.
Я опускаю взгляд вниз на свои руки и вижу татуировки, которые начинаются на запястьях и тянутся вдоль обеих рук. Они покрывают всю мою грудь, демонстрируя статус альфы. Оборотни обычно не делают тату, потому что это очень болезненно, и, если ты не используешь особый вид чернил, большинство из них не видно на коже. Я сделал себе тату спустя несколько лет после смерти моего отца, в память о наследии и стае Грей Ридж. В соседней стае есть татуировщик, который набил их для меня, используя специальные чернила и иглы. Это всегда занимает несколько часов, даже для маленькой тату, но я чувствую, что должен показать стае, что я готов пройти через боль, потому что они важны для меня. Я оставил место на моей груди для своей пары, и я с нетерпением жду, чтобы Винни оставила там отметину. У нее и наших детей будет особое место на моем теле, которое будет показывать всем, кто увидит меня, что я имею и как горжусь тем, кто владеет мной.